Равнение на флагмана!

Конго раздражало буквально все. Раздражало серое небо, которое словно старалось зацепиться своими тучами за мачты. Раздражала почти сотня вооруженных людей, разместившихся у нее на полубаке. Раздражали мины, из-за которых ей пришлось впервые в жизни спустить параваны-охранители и тащиться по узкому проходу «самым малым». Раздражала сама гавань, узкая, неудобная, захламленная полузатопленными кораблями. Даже командующий… Нет, все-таки командующий не раздражал, а ставил в тупик своим крайне необычным поведением. А еще, стойким запахом оружейной смазки, пропитавшим все пространство боевой рубки. Сам человек внешне изменился. Нет, он как был, так и остался, высоким, широкоплечим, крепким мужчиной, но впервые он надел зелено-коричневый камуфляж, специальную систему разгрузочных ремней и сапоги. А в этой одежде он был каким-то другим… Незнакомым, что ли. Или просто непривычным. Он с удовольствием возился с деталями разобранного оружия, аккуратно разложенными на столе, на котором обычно размещались карты или чашки с чаем. А сейчас законное место карт и чашек занял источник резкого запаха, то есть сама масленка и куча промасленных тряпок. Хорошо хоть догадался постелить под все это безобразие толстый кусок ткани. Человек же, словно не замечая ее раздражения, мурлыкая под нос песенку, возился со своими железками. Вот он взял само оружие в левую руку, в правую – маленький ершик, посмотрел в ствол, сунул туда, посмотрел еще раз, после чего обмотал ветошью металлическую палочку, еще раз прочистил, посмотрел, удовлетворенно крякнул, отложил принадлежность для чистки, положил оружие на место. Снова взял промасленные тряпки и начал тщательно обтирать остальные части, разложенные на столе. - Зачем ты притащил меня сюда? – разорвала Конго идиллию мужского общения с оружием. - А… - мужчина отвлекся, но деталей из рук не выпустил, руки сами привычно делали, что нужно – Конго, вообще-то, я тебя сюда не тащил. Для этой операции ты… Не совсем подходишь. Но ты сама настояла, чтобы я взял именно тебя. - Это почему это я не подхожу?! И кто это подойдет лучше, если тебе нужен линкор, чем твой флагман?! - Не заводись - прикосновение к стали и дереву помогало человеку сохранять спокойствие. Он взял ветошь и начал протирать деревянные приклад и цевье – Лучше тебя подошла бы «Октябрьская революция». Ты же не линкор, а линейный крейсер, твои создатели и не предполагали использовать тебя для поддержки сухопутных войск. Твои достоинства становятся в таком типе боя – недостатками. - Недостатками?! – девушка уже почти кипела. - Ну да – закончив обтирку, человек в камуфляже приступил к смазке, продолжая отвечать ровным голосом – Твое достоинство – скорость. Здесь она не нужна. Твое достоинство – мощные орудия – но целей, достойных их – здесь не много. Двенадцатидюймовки «Октябрины» подойдут лучше, да и их на этом линкоре – по стволам в полтора раза больше, чем у тебя. Ты выигрываешь у русского дредноута в скорости и мореходности, но соответственно – ты больше, то есть и длиннее, и борт у тебя выше. Потому, хоть «Октябрьская революция» и хуже тебя в морском бою, но сейчас она подошла бы больше. Ведь наш враг – на суше. Закончив этот монолог, командующий снова взял в левую руку разобранное оружие и стал приделывать к нему разложенные детали. Ментальная модель линейного крейсера молчала. Нет, все разумно, конечно, и правильно, но именно она напросилась на эту операцию, хотя командующий и не хотел ее брать, а сейчас не хотелось выглядеть глупо. Вставив очередную деталь, человек спустил курок, брякнувший с сухим тупым стуком, и поднял вверх до отказа планку предохранителя. Звук спущенного курка был неприятным, от него девушка вздрогнула. - А еще корабли типа «Октябрьская революция» - «Марат» и «Парижская коммуна» уже использовались подобным образом, при обороне Ленинграда, во время девятисотдневной осады его все теми же немцами, с которыми нам предстоит встретиться сегодня. Потому – как их применять в такой ситуации, я примерно знаю. Мужчина вставил на место шомпол, с щелчком поставил на место магазин, еще раз осмотрел готовое к бою оружие, и удовлетворенно положил на стол. - Правда во время той блокады «Марату» оторвало нос, он сел на грунт, то есть фактически – был почти смертельно поврежден. А мне очень не хочется подвергать тебя такому риску. Последний аргумент неожиданно оказался эффективным: - То есть, ты просто беспокоишься за меня? - Если честно – да. - Не бойся, я твой линкор, а значит – буду сражаться вместе с тобой, а не отстаиваться в безопасной гавани. И вообще, может и не очень подхожу для этого боя – я вполне даже могу за себя постоять! - Можешь, можешь – подтвердил с улыбкой командующий – Кстати, ты дистанционные взрыватели поставила на фугасы главного калибра? - Конечно. Правда, не очень понимаю, зачем. - Всему свое время. - М-м-м-м, как-то забыла спросить, раз уж ты сюда лезешь, то хоть добыча стоит всех этих проблем? - Да, в качестве приза – линкор «Уорспайт», а может, если сильно повезет, какой-нибудь из новых английских эсминцев. - И ты как всегда, хочешь быть первым обладателем новинки? Перфекционист! - На себя давно в зеркало-то смотрела?! Кстати, ты откуда это слово взяла? Вместо ответа Конго показала язык. «Конго» встала в узкой гавани, явно не предназначенной для кораблей такого класса. Командующий настоял, чтобы она максимально придвинулась к сухому доку, в котором возвышались два крупных парохода, чтобы прикрыться их корпусами от возможных обстрелов. Рядом встали эсминцы «Эгль» и «Гневный», составлявшие боевое ядро небольшой эскадры, а универсальный транспорт снабжения, нагруженный, в числе прочего, боеприпасами, разместился у мола на входе в гавань, чтобы даже в критической ситуации не разнести своим взрывом все вокруг. Кроме кораблей в операции была задействована и рота морской пехоты. Один взвод остался на транспорте для его охраны, второй – занял вход на мол, у которого отшвартовалось судно. Третий взвод, сразу после постановки на якорь, на катерах линейного крейсера отбыл на берег, и занял пирс. Четвертый – занял места на палубе и надстройках корабля, зорко осматривая горизонт, воду вокруг, и каждое движение в порту. Конго уже привыкла к людям, но все равно, эти мужчины в черной форме, стальных шлемах и с карабинами в руках, казались на ней чем-то инородным. - Зачем все это? – спросила она у командующего, который накинул на себя ремень полевой сумки, повесил на плечо автомат, взял в левую руку каску, собираясь на берег, вместе с пятым, последним взводом. - Затем, что ты стоишь на якоре, в весьма враждебном окружении. Конечно, подводных диверсантов я не ожидаю, но… Всякое случается, а береженого, как говорят у нас на Руси, и бог бережет. Кстати, спусти еще и противоторпедные сети, мне так будет спокойнее. - Хорошо. Буду надеяться, что этот «Уорспайт» действительно стоит всех этих приготовлений. А ты вообще куда собрался? - На берег, поищу какое-то подобие командования всем этим вертепом. - Я с тобой. - Не может быть и речи! Ментальная модель и человек с минуту померились в поединке взглядов. - Ладно, в город я тебя возьму, только… Прости, но твое платье совершенно не подходит для того, что нам предстоит. Получив желаемое, Конго не стала спорить, а, как всегда, на пару минут исчезла из видимости человека, а вернувшись, предстала в новом виде. На ней красовался точно такой же камуфляж, как и на командующем, только уменьшенная копия. Да еще вместо сапог на ней были надеты высокие шнурованные ботинки. - БэПэ, ботинки прыжковые, они же – «берцы». Откуда ты это разузнала? - Как всегда, раз увидела тебя в форме, вот и решила найти, что это и как. Кстати, а почему ты в сапогах? - Личное предпочтение, вынесенное, в том числе, и горьким опытом. Видимо, ты смотрела современную информацию, а сейчас в армиях уклон к этой обуви. Сапоги же, на мой взгляд, как человека, оттаскавшего их… много лет, гораздо лучше, удобнее и практичнее, чем берцы. Впрочем, не настаиваю, если тебе в ботинках удобнее – пошли так. Берег встретил их негостеприимно. Портовые служащие, оказавшись в прифронтовой зоне, явно предпочли покинуть свои рабочие места, и отсиживались с семьями где-то по укрытиям. Город был наполнен горьковато-кислым запахом взрывчатки, гарью, а также, рассеянным повсюду битым стеклом. Внимание командующего привлекли два брошенных тупорылых британских армейских грузовика. - Ребята, осмотрите их, если что – привезите дрон с линкора. Может из этой парочки удастся собрать один – не все же по берегу пешком таскаться – не набегаемся же. Командир одного из отделений козырнул и со своими солдатами отправился выполнять поручение. Человек и ментальная модель в сопровождении еще двух отделений русских морпехов отправились дальше. Чуткие сенсоры Конго первыми уловили звук приближающихся самолетов, и она подала тревогу: - Воздух! С юго-востока – самолеты! Моряки бросились врассыпную, ища укрытие. Командующий подхватил девушку, и увлек ее за собой за ближайшую кучу мусора, в которую превратился разбомбленный ранее дом, бросил на землю, и, как смог, накрыл собой. Самолеты с тевтонскими крестами, даже не заметив мелких червяков, пошли дальше, в сторону порта, откуда вскоре донеслись жидкие выстрелы зениток, а вслед за ними – грохот разрывов. Полыхнуло изрядно, видимо зацепили нефтяную цистерну или что-то подобное. Черный дым густо-густо пополз по земле. - Слезь с меня, ты тяжелый. - А, да… - командующий поднялся, помог подняться аватаре линкора, принялся отряхиваться. Блондинка, чьи волосы стали еще беле от пыли, неожиданно рассмеялась: - Да не беспокойся ты обо мне так! Вечно ты забываешь, что я не обычная человеческая девушка. Ментальную модель – вообще очень трудно повредить. «Харуна», в свое время, очень даже неплохо на суше прикрывала собой и себя, и Осакабэ Макиэ. И ты, кстати, об этом знаешь, только, все время забываешь. Командующий залился краской, чем вызвал еще одну улыбку аватары: - Не смущайся ты, мне вообще-то, приятно, что обо мне заботятся. Знаешь, до тебя такого в моей жизни не было. Порывшись в мешке с оригинальными и остроумными ответами, и обнаружив, что он пуст, человек сказал просто: - Ну если все в порядке, идем дальше? Конго коротко кивнула. По дороге встречались группки солдат, частью направлявшиеся на берег, частью разыскивающие что бы поесть, а кое-кто, просто сидел и курил. Почти все – без оружия и шлемов. Чаще – судя по форме, англичане, но были и французы. Какого-либо желания сражаться в глазах – не читалось, да и вообще, эти люди в форме совсем не напоминали солдат. Разумеется, где командование, никто из них не знал. Пришлось проплутать еще полчаса, но выручила «Конго», проведя пеленгацию радиообмена, она локализовала площадь, на которой и обнаружился штаб, с удобством расположившийся в особняке постройки века девятнадцатого. Часовые на его крыльце с удивлением смотрели на подтянутую колонну морпехов, столь разительно отличавшуюся от расхристанных местных вояк. Адъютант, сидевший в здании, недалеко от входа, также был удивлен. - Что Вы говорите? Командующий артиллерией и ПВО гарнизона крепости? Простите, но у нас таких нет… - Та-а-а-ак… Хорошо, а кто здесь вообще всем командует? - Генералы Хобгут и Гюши. - Где они сидят? - Хобгут – в левом крыле, Гюши – в правом. - Вообще зае… А с ними как-то с обоими поговорить разом можно? - Ну… - Понятно. Начнем с английского. Командующий решительно зашагал в левое крыло, ментальная модель линкора едва поспевала за ним. - Штатским нельзя! - Лейтенант – мельком глянув на два кубика на погонах офицера, преградившего им дорогу, командующий произносил слова максимально четко – я, командующий эскадрой, а это – командир линкора, только что вставшего на рейде. Нам нужно договориться о взаимодействии. Вам все ясно? Доложите обо мне Вашему командиру! - Будет сделано! Через минуту адъютант появился вновь: - Господин генерал Вас не ждал… Вы не могли бы немного обождать? Он примет Вас через полчаса. - Хорошо, пока сходим на французскую зону. Французский генерал принял пришедших немедленно, но, кроме попыток изобразить галантность перед Конго, разбившихся о ее ледяной взгляд, всерьез ничем помочь не мог. - Вы поймите, здесь главные – английский экспедиционный корпус. В Дюнкерке и его окрестностях моих солдат меньше, чем у англичан, да и техники у нас почти нет. Что Вы, что Вы, какие зенитные батареи, какая контрбатарейная борьба… У меня кроме полевых пехотных пушек и нет ничего… И снарядов к ним почти нет… Разведка? Корректировка? Да что Вы, нам бы хоть еще немного продержаться на позициях, что мы занимаем сейчас, может англичане и моих ребят вывезут. Хорошо, что боши пока не сильно напирают, а то бы уже сбросили нас в море… А вот маленький, усатый, чем-то напоминавший моржа, сидевший на высоком стуле, чтобы казаться выше, английский генерал, который все-таки принял их, даже не пытался быть вежливым. - Что здесь делает женщина?! – он хамски ткнул в сторону Конго указательным пальцем. Командующего прорвало: - Вам всадить четырнадцатидюймовый снаряд в Ваш курятник, который Вы считаете штабом, чтобы до Вас дошло, что это командир линкора?! Мда-а-а… Переговоры явно зайдут в тупик. - Да что Вы себе позволяете?! – генерал Хобгут вскочил на свои короткие ножки. - Я еще и не такое могу себе позволить. Например – прямо сейчас уйти отсюда к себе на базу, и оставить Вас здесь. Надеюсь, в немецком плену Вам понравится больше. Хобгут, покрасневший от злости как рак, вернулся в свое кресло. - И что Вам нужно? - Мне, от Вас? По сути, ничего. Вообще-то, у меня есть линкор, а как Вы знаете, у него много мощных пушек. И зениток. Потому – мы могли бы поддержать Ваши войска огнем на суше, и помочь с обороной от бомбардировщиков. Но надо организовать взаимодействие. - Это не мой уровень. Артиллерией корпуса командует бригадир Оллфорд, а за зенитки отвечает полковник Хардман. Идите к ним, с ними и решайте. Командующий и ментальная модель не стали заставлять себя уговаривать, и незамедлительно покинули кабинет генерала. Главный артиллерист крепости обнаружился рядом. Он просто сидел в своем кабинете и пил виски. - Взаимодействие? Скажите проще, что Вам надо? – бригадир явно хотел вернуться к стакану, от которого его отвлекли всякой нелепицей. - Можно подключиться к Вашей линии связи? Мы будем работать по Вашим заявкам на обстрел береговых целей. Скопления пехоты, танки, батареи – в приоритетные цели. - Да делайте что хотите… - И еще, можно у Вас попросить Ваших корректировщиков? - А у меня их нет… - Мда. А как Вы стреляете? - Да как, прямой наводкой. Поспрашивайте у пехоты, офицеры сами по телефону вызывают огонь, если им надо. И если у нас есть снаряды – мы отвечаем. Едва за нежданными посетителями закрылась дверь, бригадир снова припал к стакану. А вот командир противовоздушной обороны оказался весьма молодым для своего звания и толковым. - Хорошо, кабель я проброшу. До берега – а дальше Вы его заведете, на эту, как у Вас называется, бочку. Что еще? - У Вас пункт ВНОС есть? - Что, простите? - Пункт воздушного наблюдения, оповещения и связи. -А… Есть конечно, только называется по другому. Как раз вон на той колокольне, из порта видно, и расположен. - Отлично! Во время обстрела или налета мы закроем линкор дымзавесой, а Вы будете с этого поста корректировать огонь наших зениток. - Дело! Принимается… Ну и последним, по совету пьяного артиллериста, навестили пехотного генерала Соммерса. - Молодой человек, Вам зачем все это нужно? - Затем, что вывозить Ваши войска под обстрелом с развернутых на берегу батарей – удовольствие мало приятное. Половину эвакуируемых или утопят вместе с кораблями, или перебьют на палубах. - Да поймите Вы, у меня половина солдат уже оружие бросила и на берегу сидят, я никого Вам выделить не могу! - Хотя бы добровольцев, может кого и найду, могу взять? - Берите… Кстати, Вы говорите с каким-то странным акцентом. - Я русский. - А-а-а-а… Тогда все понятно. Вы русские, сумасшедшие. Хотите повторить в Дюнкерке свой Севастополь? - Не получится. Как Вы правильно заметили, я – русский, а вот Ваши солдаты – нет. Материал не тот. У генерала Соммерса отвисла челюсть. - Я впервые видела сухопутные войска людей. И мне кажется, что они еще хуже, чем человеческий флот – ментальная модель вывела командующего из задумчивого молчания, в котором они возвращались на корабль. - Ты про этих? Не могу сказать, что ты ошибаешься. Армией это скопище людей назвать трудно. Правда, смею тебя уверить, не все армии такие. Хотя даже самую лучшую армию можно довести «до ручки» подобным руководством. - А что имел в виду этот генерал, узнав, что ты – русский? - В западной Европе нас считают сумасшедшими. - Пообщавшись с тобой и другими командирами, могу сказать, что что-то в этом есть. Командующий молча внимательно посмотрел в глаза аватаре. - Я шучу. Не сумасшедшие, конечно, но очень своебразные. Хотя какое-то безумие у Вас в бою прослеживается. - Это правда. Ладно, к делу. Сейчас заведем кабели, возьми под контроль всю связь, какая бы тут не была. На одном эсминце я пойду на эвакуацию, второй останется при тебе, прикрывать дымом на случай чего. Когда по нам начнут стрелять с берега, подними корректировщик, постарайся примерно засечь квадраты, откуда идет огонь. Сама не отвечай, незачем противнику раньше времени знать, что ты на рейде, да и палить по площадям, не зная точного положения цели – пустая трата боеприпасов. - Подожди, ты выйдешь на эсминце, тебя засекут, начнут по тебе стрелять, а я должна молчать? - Именно так. Это называется – вызвать огонь на себя. Главное вскрыть, где примерно стоят их батареи. Двухсотдесяти миллиметровая мортира – штука большая и тяжелая, вряд ли немцы ее таскают каждый день с позиции на позицию, тем более, как мы уже знаем, их огню никто не противодействует, контрбатарейной борьбы – нет. - Но ведь если снаряд этого орудия прилетит к тебе в эсминец… Это же калибр тяжелого крейсера! - Ну пусть еще попадут, эсминец – штука верткая, как ты знаешь. Да и я не один, мы целой командой пойдем. Так что не беспокойся, риск в пределах допустимого. - И все-таки, ты – сумасшедший. Береги себя! - И ты тоже! Эсминец «Эгль» возвратился к вечеру. Командующий перепрыгнул с его палубы на трап линкора, и легкий корабль сразу отошел, чтобы не повредить свою тонкую обшивку о тяжелый бронированный борт «Конго». Аватара корабля с нетерпением ждала у кормовой башни, и когда человек поднялся на палубу, облегченно выдохнула. Заметив за собой эту оплошность, придала своему лицу привычный холодно-спокойный вид и ровным голосом поинтересовалась: - Как все прошло? - Не особо… Из десяти тысяч загруженных – смогли довезти всего три с половиной. Потеряли три эсминца. Один – береговые батареи, второй – авиация, третий, уже у английского берега, потопил торпедой шнельбот. Слушай, давай в рубке поговорим, хочу кофе и немного передохнуть. Девушка кивнула и они вместе прошли в нос корабля мимо часового, все также зорко вглядывавшегося с борта на скрывающийся в вечерней темноте разрушенный порт. В рубке их ждали чай, кофе и бутерброды, привезенные заботливым дроном. Человек жадно накинулся на еду. Ментальная модель дождалась, пока командующий наестся, и только когда он закурил, и взялся за чашку с кофе, продолжила разговор: - Может мне было лучше, чем стоять здесь – выйти с тобой в море? - Ни в коем случае! – и мужчина принялся терпеливо объяснять – Там места для маневрирования для тебя – просто нет. Проходы в минных полях настолько узкие, что эсминец-то едва пролезет. Добавь к этому – бомбардировщики и торпедоносцы, мы от них все время в дымах прятались. Ну и шнельботы – твой главный калибр против них бесполезен, цель-то – чуть больше твоего собственного катера. А противоминный калибр – да, но лучше уж мы с эсминцев своими скорострелками отобьемся. Кстати, «Эгль» семь штук завалил. Правда, хоть все и не очень радужно, но есть две хорошие новости. - Какие? - Генерал Хобгут. Едва началась эвакуация - он удрал на самом первом эсминце. - И его не потопили? - К сожалению нет. - Тогда эта новость не очень хорошая. - Но если смотреть на это с другой стороны – хоть не будет мешать мне делать то, что надо. Уж очень мстительный гаденыш, по глазам видно. А это – новость как раз хорошая. - Уговорил, а вторая? - Я подобрал английского майора, летчика-истребителя. - Что?!!! Ты остановился, чтобы подобрать кого-то?!! Ты зачем рисковал собой ради?!... - Стоп! Да, остановился. Когда шнельбот достал-таки «Мэхана», что прикажешь делать? Бросить несколько сотен человек тонуть?! - Ты о них подумал, а обо мне?! О себе ты не думаешь… Видимо, у Вас, русских, инстинкты самосохранения в бою напрочь выключаются. - Конго, ну не тебе меня критиковать. Сама в бою ведешь себя весьма похоже. Даже до встречи со мной. Ментальная модель сверкнула красными глазами и надулась: - Ну подобрал ты его и что? - А то, что он работает с той стороны пролива, и я взял у него позывные и частоту связи. Он пообещал, что если будет возможность, по твоему вызову, прибудет на помощь. Аватара еще посверкала глазами, но успокоилась, и продолжила уже ровным тоном: - Да, истребительное прикрытие не помешает. - Ну вот и отлично! А что успела разузнать ты? - Всего батарей четыре, две на востоке, две на западе от города. Я отметила на тактическом планшете. - Молодчина! Показывай… Осмотрев карту, командующий заулыбался, и, взяв вторую чашку кофе, пришел в отменное расположение духа. - Вот теперь мы им и устроим сюрприз! Так, спускай катер. - Ты куда собрался на ночь глядя? Человек встал: - Сначала к себе в каюту, потом – на берег. Куда же еще, раз мне нужен катер? - Зачем? - Делать противнику гадости конечно! Ну и облегчать жизнь нам. - Судя по твоей ухмылке, ты решил опять рисковать собой. Нет. Я никуда тебя не пущу. Мужчина хмыкнул: - Конго, тебе не кажется это немного странным, когда флагман не отпускает своего командующего и не выполняет его приказов? Ментальная модель мгновенно посерьезнела: - Ты вообще-то никогда не злоупотребляешь своей властью надо мной. - И сейчас не хочу, потому, пожалуйста, дай мне катер. - Хорошо, дам, но я пойду с тобой. - Нет – отрезал человек, но добавил – Там слишком опасно. Пойми, ты – боевой корабль. У тебя просто нет тех знаний и навыков, которые мне нужны для того, что я планирую сделать. И, к сожалению, я просто не могу тебя сейчас этому научить, на это уходят месяцы тренировок. И прости, даже если учесть, что пули немцев тебе не опасны, просто своей ошибкой ты можешь сорвать всю операцию. Конго начала догадываться: - Ты хочешь сделать что-то с батареями противника в тылу, пока их артиллеристы спят? - Конечно. - Ладно, но до передовой – мы доберемся вместе. Дальше делай, что нужно, но я должна быть рядом. Если что – я тебя прикрою. - Как Харуна Макиэ? Вообще-то, я хочу, чтобы ты была здесь. - А зачем? Ты снова забыл, что я – это просто механизм корабля, если тебе надо что-то от линкора, корабль сделает это и так. Все управляется от ядра, мое присутствие на нем – не обязательно. - Ладно, уговорила… Но только для передовой. Ни шагу дальше! - Договорились – ментальная модель улыбнулась. - Ты бы шоколадке так радовалась, как возможности влезть в бой! - Ну что поделать, не девушка я… Хоть и кажусь ею. Добираться до передовой оказалось много легче – собранный из деталей двух машин, английский грузовик мерно пропыхтел по улочкам города, и нещадно тряся, повез командующего, ментальную модель и отделение морпехов на английскую передовую. Возле блиндажа, оказавшегося штабом батальона королевских стрелков, прибывших встречал английский майор и короткий ряд солдат. - По приказу генерала Соммерса добровольцы построены! - Вольно ребят – командующий обошел вдоль шеренги. Остановился рядом с молодым парнем, держащим примкнутым к ноге ручным пулеметом «Брен» – как машинка? Одетый в английское хаки солдат ухмыльнулся: - Отличная! Только если надо ствол заменить – руки обжечь можно! - Годишься! – командующий пошел дальше. Остановился рядом с таким же молодым офицером, на плечах которого было всего по одному «кубику». - Второй лейтенант? - Так точно! Второй лейтенант Ричард Суитстил, барнет Роксборо. - А что решили в пехоту? - Мои предки еще с фузилеров служили в английской линейной пехоте, сэр! - Годишься. Остальным – отдыхать – командующий повернулся к майору – а у Вас отличные ребята служат! - Спасибо, сэр! Да, мы этот берег канала держим, если соседи не подкачают, то ни один тевтон не перелезет! - Мои ребята пока побудут у Вас? - Без вопросов, спускайтесь в блиндаж. Командующий снял с плеча сумку, вынул из нее совершенно невообразимый ворох тряпок, оказавшийся маскировочным халатом. Достал еще два таких же, протянул англичанам, отобранным для похода. Вместе мужчины облачились в это нечто, и стали напоминать то ли медведей, сбежавших из леса, то ли ожившие ворохи травы. Закончив облачаться, командующий попрыгал сам и заставил прыгать добровольцев, чтобы убедиться, что ничто не бренчит, не гремит, и не выдаст их звуком в ночной тишине. Конго подошла к командующему, и аккуратно взяла его лапу в свою тонкую ладонь. - Береги себя! Если с тобой что-то случится – я тут все и вся в порошок сотру! - Не беспокойся, все будет нормально, не впервой… - А почему ты не взял с собой своих морпехов? - Та же беда… Навыков нет. Тут работа только для пехоты. Ладно, раньше начнем – раньше закончим. И не оглядываясь, двинулся в ночь, в сторону канала, по которому сегодня проходила линия фронта. Конго еще долго смотрела вслед ушедшим мужчинам. На секунду ей показалось, что она услышала далекий плеск воды. - Так вот почему ты больше любишь сапоги, чем ботинки – сама себе сказала она. Можно было, конечно, уйти в блиндаж, но девушка не хотела видеть людей, которых терпела, но чаще всего, их общества избегала, потому просто села на пустой снарядный ящик, продолжая всматриваться в ночь и размышляя о чем-то о своем. - Конго, принимай картинку – ожившая статуя девушки встрепенулась. Перед ней появился приглушенно светящийся фиолетовый круг боевой информационной системы. На карте была обозначена точка – где сейчас находился командующий. На картинке с его бинокля, который он в этот момент держал в руках, была четко видна трехорудийная батарея мортир. Сами орудия стояли на мощных плитах, колеса вывешены по-боевому, стволы были прикрыты маскировочной сеткой. Невдалеке горел небольшой костерок, немецкие артиллеристы чувствовали себя в полной безопасности. - Координаты определила? – все тот же тихий голос. - Конечно! – да и что сложного, точка, где находится наблюдатель – известна, азимут от него до цели – тоже, расстояние определяется по верхней сетке бинокля, просто раздели количество делений на высоту пушки врага, которая известна. Доля секунды расчетов для мощного ядра линкора. - Тогда давай пристрелочный! Вдалеке, в порту, гулко ухнуло орудие главного калибра. В ночном воздухе, изредка прошиваемом одиночными ружейными выстрелами, необычайно громко завыл стремительно приближающийся тяжелый снаряд. Он проложил себе дорогу высоко в небе и улетел в сторону батареи, чтобы разорваться на подлете. Картинка, передаваемая биноклем, на миг раскрасилась ало-желтым всплеском разрыва. Палатки прислуги, вместе со своими спящими обитателями, сдуло ударной волной и градом тяжелых осколков. - Перелет, пушки не пострадали. Уменьши трубку на деление и давай всем бортом. Ночь, уже переставшая быть временем затишья, была окончательно разорвана грохотом всех четырех башен далекого линкора, через минуту превратившей место, где стояла батарея в кратер, размером с футбольное поле, на дне которого лежали перемолотые останки двухсотдесяти миллиметровых мортир. - Переходим на следующую цель… Они возвратились к самой заре. Три невнятных силуэта появились как призраки из предутреннего тумана. Конго вскочила, но не смогла понять, кто из них кто. За ее спиной выросли английский майор, офицеры его штаба и морпехи. Крайний левый силуэт скинул капюшон и оказался усталым, но довольным командующим. - Майор, усильте секреты и боевое охранение, мы прошли через них чуть не в рост. - Будет сделано, сэр! - Ну и отлично… - мужчины даже не сели, а повалились на землю. Командующий достал сигареты и жадно затянулся. - Четвертую не нашли. Видимо немцы догадались, что на их гаубицы объявлена охота, и успели утащить орудия. Делали явно впопыхах, зола в кострах была теплая. Ну да ладно, они сегодня уже не бойцы, пока уедут, пока позицию оборудуют. Правда в следующий раз будет тяжелее, внезапность срабатывает только раз. Баронет? - Слушаю, сэр – молодой английский офицер стягивал с себя маскхалат. - Оставь себе, пригодится. Все запомнил? Сможешь целеуказание с позиции по телефону давать? - Конечно сэр! - Ну и хорошо. Соседей научить не забудь. Конго? Девушка, стоявшее все это время рядом, ответила по-уставному: - Слушаю, командующий. - Будешь принимать от него и других информацию, где и как поддержать огнем. Работаем по вызову. На радиус твоих пушек только сумасшедший сунется. - Будет исполнено! Командующий выкурил первую сигарету до фильтра, но тут же зажег вторую. - Вот ведь дурная привычка… А там курить нельзя. Погодите меня минутку еще, и поедем домой. В тряской машине командующий сел рядом с Конго. Несколько минут он еще боролся со сном, но усталость взяла свое, и, положив голову девушке на плечо, мужчина тихонько захрапел. - Все-таки отличная штука! – после завтрака, правда, прошедшего уже во время, когда должен был бы быть обед, командующий, восторгался биноклем, который брал с собой. - Ты посмотри, закрытый канал видеосигнала, прямая передача данных. Не надо переть с собой тяжелую радиостанцию, по карте собственные координаты высчитывать, транспортиром угол от себя до цели по компасу прорисовывать… Да еще непосредственно с системой управления огнем – прямое интегрирование, опять же, таблицы стрельбы на фиг не нужны. Эх… Макиэ – молодец! Конго, вернувшаяся в свое привычное вечернее платье, с улыбкой смотрела на мужчину, радовавшемуся, как ребенок новой игрушке. - И все-таки, я считаю, что рисковать собой, было не очень умно. А если бы Вас заметили? - Если бы заметили, то это значит, что я где-то прокололся. На этот случай автомат с собой и таскаешь. Впрочем, что теперь говорить, дело сделано – и ладно. Ментальная модель осуждающе покачала головой, но спорить не стала. Эсминцы шли вперед, впритирку к минному полю, обгоняя тихоходные гражданские суда. Под форштевнями поднимались мощные пенные буруны «самого полного» хода. Надо было успеть закрыть пляжи Дюнкерка, на которых столпились тысячи людей, ожидавших эвакуации, плотным облаком дымовой завесы, спасающей от налетов. В самой гавани мелькнули ало-желтые вспышки, и докатившийся гром сообщил, что линкор «Конго» открыла огонь главным калибром по береговым целям. Ветер рвал сигналы, поднятые на фок-мачте «Гневного». Мощные для эсминца орудия прощупывали французский берег, ожидая, что именно вдоль него, прикрываясь тенью, пойдут в атаку немецкие шнельботы. Но сегодня берег, занятый немцами, молчал. Не сыпались градом тяжелые снаряды, даже покружившие самолеты-корректировщики, просто навели свои торпедоносцы и бомбардировщики, ослепшие от дыма, и сбросившие свой смертоносный груз как попало. Погрузка прошла быстро. Палуба была забита вперемешку английскими и французскими солдатами. Эсминец рванул с места, поворачивая на север, туда, где все эти люди ожидали оказаться больше всего. А с севера уже летели навстречу кораблям английские истребители, появление которых вместе с хлопками скорострельных орудий эсминцев, успешно поражавших шнельботы еще на подходе, вселяли надежду, что все будет хорошо, и все благополучно достигнут безопасного берега.