Последствия вечеринки
Джин и Намджун
Вы когда-нибудь творили что-то такое, после чего не хотели существовать? Намджун вот да. Новый день встречает его похмельем, а ещё ужасно раздражающим дождём, что беспрерывно капает по подоконнику. Он открывает глаза, оглядываясь по сторонам, и нервно усмехается, не завидев человека, с которым засыпал. Действительно, на что рассчитывал? Услышать «мне очень понравилось, наконец-то это случилось?» — нет конечно, но от этого не легче. На душе кошки скребут. Как себя вести? Что говорить? Притворяться, а может всё высказать? Самому не разобраться. — Мы с Джином поцеловались, — вот так вот, без привет, на просто «алло», он выдаёт Хосоку. — Мне нужно больше подробностей, друг. Он молчит пару секунд, собирая мысли воедино, но потом выдаёт всё. — Что мне делать? Хосок нервно вздыхает. — Наверно, самый тупое и примитивное — поговорить? — Ха… — А что ещё Джун? Проблема в том, что ты пускаешь всё на самотёк. Прекрати, блять, бегать. Это не тот случай, где нужно сделать вид, что ничего не было… Подожди… Джин сам тебя поцеловал? — Да, но он был в говно. — Ммм… Скажи, когда последний раз он напился и поцеловался или переспал с кем-то? — в ответ молчание. — Вот и я не помню. — Что ты хочешь сказать? — Если он поцеловал тебя, значит, хотел, и никакой алкоголь тут ни при чём. Ускоренное сердцебиение при мысли об этом заставляет Намджуна резко сесть. — Не может быть. Он никогда не давал мне даже намёка. — Значит, хорошо скрывал. Поднимай свою задницу и дуй к нему разбираться. Прямо сейчас! Потом отпишись. Всё, давай. Он отбрасывает телефон куда подальше и быстро приводит себя в приглядное состояние, после чего идёт в комнату старшего. Мнётся перед дверью, собирается с мыслями, но всё же крутит ручку, которая легко поддаётся, и находит Джина, лежащего на постели с закрытыми глазами. — Спишь? В ответ тишина и никакого движения, поэтому он разочарованно выдыхает и оставляет его. «Ладно, поговорим позже» Сейчас или через час — не важно. Главное сделать это сегодня.…
— Значит, решил избегать? Хриплый голос в полной тишине заставляет Джина испуганно обернуться. — С чего бы? — Действительно… — Намджун, стоящий в дверях, разочарованно поджимает губы о чём-то задумываясь, но потом поднимает уголок губ и смотрит исподлобья. — Например, из-за того, что было этой ночью? Старший тут же напрягается, чувствуя, как после этих слов его сердце предательски сжимается, и отворачивается обратно к холодильнику, поспешно доставая еду. — Я напился и отрубился, разве нет?.. Ничего не помню. — Почему тогда не заходил ко мне весь день? — Я спал. — Все 6 грёбаных часов после полудня? Джин останавливается, нервно играя жевалками, и громко вздыхает. — Чего ты хочешь от меня? — Хочу всё прояснить. — Сказал же… Договорить Намджун не даёт, сокращает расстояние и разворачивает к себе, прижимая к столешнице, тем самым не давая пути отступления. — Не верю ни одному твоему слову. Мы целовались. И по твоим глазам понятно, что ты помнишь это. Защита, выстроенная годами, рушится к херам собачим. — Блять, Джун… — Мне не нужны твои оправдания. Скажи мне вот что… Почему ты так легко согласился? — Я был пьян. — Ты и раньше напивался. Джин нервно сглатывает, хмуря брови. Намджун всё ещё близко и это плохо, поэтому он выставляет руку вперёд, отодвигая его от себя. — К чему ты ведёшь? — Я тебе нравлюсь? Вопрос выбивает из колеи окончательно. — Я… я был пьян, не соображал, что делал… — Ответь мне на мой вопрос. Сейчас же. Джин смотрит ему в глаза, и от серьёзности и решительности напротив, а ещё осознания, что его загнали в угол, сдают нервы. — Джун… — Что здесь происходит? Посторонний голос, а следом показавшееся в двери недовольное лицо отца заставляет их с ужасом переглянуться и тут же отойти друг от друга. Прерывая напряжённую ситуацию, Намджун оживляется первым, закрывает спиной и без того взвинченного брата, и принимает удар на себя. — Почему не предупредил, что приедешь? — Что за тон? — мужчин тут же нахмуривается. — Если ты забыл, я купил вам этот дом… а вы непонятно чем тут занимаетесь, — он оглядывает Джина презрительным взглядом и кивает ему на выход. — Живо в машину. Молча, без пререканий! Поедешь со мной. Старший опускает голову, послушно следуя к выходу, и на попытки Намджуна влезть во всё это, отрицательно машет ему головой. «Остановись» — вот, что это значит. Трогать и так разъярённого отца — себе хуже. Уж он то знает это. Дорога до дома занимает время, и оно кажется вечностью. Мужчина молчит, а Джин из-за этого нервно кусает губы, предвещая огромный скандал и вытекающие из него последствия. Впрочем, так и происходит. — Ким Сокджин, ты что вытворяешь? Из ума выжил? Так, может врача вызвать? Пусть посмотрит твою больную голову! — Что я снова сделал не так? — Ещё спрашиваешь? Даже не смей врать. Я слышал весь ваш разговор. — Мы всего лишь поцеловались, — и откуда, спрашивается, столько смелости? — Всего лишь? Всего лишь? Ты не понимаешь всю серьёзность ситуации? Как смеешь говорить мне о подобном? Хочешь разрушить нашу семью? У тебя есть невеста, с ней и целуйся. Экспериментов захотелось? Так найди кого-то и развелись, но к брату не лезь! — Ха… Да к чёрту твою хвалёную невесту! Намджун мне не родной! И чтобы ты знал, поцеловал я его не из-за экспериментов, а потому что влюблён в него! — мужчина тут же ударяет кулаком по столу, заставляя его вздрогнуть. — Больше ни слова! Всё это просто отвратительно! Намджун парень. Твой брат! А ты просто заигрался. Ну ничего, свадьба всё исправит… — он переводит на Джина серьёзный взгляд и садится за стол, начиная что-то искать. — С этого дня ты живёшь в моём доме, я скажу, чтобы привезли твои вещи. — Не хочу. — Твоего мнения никто не спрашивал. Попробуешь уйти, приставлю охрану. — Джин сжимает губы, смаргивая непрошенные слёзы. — А теперь уйди с глаз моих.***
Чимин и Юнги
— Молодой человек! Приехали. Чимин отвлекается от потока мыслей и расплачивается с водителем, выходя из такси, а потом снова погружается в них. «Что было этой ночью? Мои воспоминания же пьяный бред?» Утро выдалось сумбурным. Спящий рядом Юнги заставил его больную голову подкинуть ему какие то странные сцены, где старший говорил странные вещи, а потом целовал его. Долго и так трепетно, что казалось слишком хорошо для правды. Этого он и испугался. Из-за этого он и сбежал. Чимин вытаскивает ключ из кармана, даже несмотря на замок, тыкает в него пару раз, и следом вздрагивает от внезапного звонкого голоса позади. Растерянные мать с отцом смотрят на него во все глаза, и это удивляет ещё больше. — Что… что вы тут делаете? Почему не позвонили? Нет, они точно не из тех людей, кто внезапно наведываются в гости. — Что случилось? Почему заставляешь нас переживать за тебя? Мы звонили, ты не отвечал со вчерашнего вечера. Чимин вскидывает брови, проверяя свои карманы. — Кажется, я потерял телефон… Ну ничего, я рад, что вы приехали, — и следом накидывается с обнимашками, заставляя их сморщить нос. — Ох, ну и алкоголем от тебя несёт, молодой человек. Парень тушуется, быстро справляясь с замком, и приглашает их в квартиру. — На самом деле, мы к твоей тёте по делам. Так что ненадолго, — женщина добро улыбается, рассказывая о планах, но замечает неладное и переводит тему. — Как у тебя дела? — Всёё… в порядке? — Где ночевал? Чимин снова медлит. — У…Юнги-хёна. — Этот паршивец… он что-то тебе сделал? — Нет, пап, ничего. Я просто немного перебрал и он отвёз меня к себе. Чимин и сам не замечает, но снова начинает оправдывать Мина. Это не первый раз и далеко не последний. Их родители тоже друзья, следовательно им всё известно о Юнги. Отец Чимина не презирает его, относится как и ко всем остальным, но, правда, не доверяет. Боится, что он сделает сыну больно. Да, родители Чимина знают о его симпатии, давно узнали и давно приняли это. — Зачем так много пил, что пришлось тебя отвозить? — Мы просто отдыхали все вместе и… — Дорогой, хватит вопросов, мы приехали сюда не для этого, — женщина успокаивает его, вновь переводя тему. — Чимин-и, как прошло твоё выступление? — Всем понравилось. Я очень волновался, но Юнги-хён мне помог с этим. — И чем же? — не унимается отец. — Мы в тебе не сомневались… — они все оборачиваются в сторону двери, слыша стук. — Кого-то ждёшь? — Нет. Госпожа Пак встаёт с места, оставляя их с отцом, а через пару секунд начинает с кем-то весело хихикать, заставляя их переглянуться и нахмуриться. От вида этого самого нежданного гостя внутри всё спирает, а сердце снова ускоряется. Грёбаный Юнги с его грёбаной ухмылкой входит в комнату, как ни в чём не бывало и кланяется отцу в знак уважения, после чего жмёт руку. Чимин пытается подать матери знак, но та так погружена в гостя, что прожигает его взглядом и заставляет чувствовать себя некомфортно, что не замечает его. — Чимин-а, иди в душ. Мы с Юнги найдём чем заняться. — Но… — Быстро. Ха… Выгоняют в собственной же квартире. Но, ладно, с одним он согласен — освежиться точно надо. Юнги чувствует себя неловко под прожигающим взглядом отца, и ему начинает казаться, будто они знают обо всём, что между ними происходит. Мать старается скрасить напряжённую обстановку, расспрашивая о родителях, друзьях и вообще о жизни, и пинает мужа, взглядом показывая быть добрее и тоже включиться. — Чимин сказал, что он вчера перебрал и ты отвёз его к себе… Женщина делает рука-лицо в мыслях, попросила ж на свою голову. — Ничего не произошло? — На что вы намекаете? — Ну не знаю, может ты его обидел?! Он выглядел странно, когда мы… — Прекрати… Не слушай его. Я знаю, что ты хорошо относишься к нашему сыну. Юнги как-то сникает, уходя в свои мысли, и потом внезапно встаёт перед ними, ошарашивая родителей. — Ты чего? — Я… знаю, что это выглядит странно, понимаю, что вам возможно не понравится, что я скажу, но я хочу быть с вами честен… Я хочу встречаться с Чимином. У меня есть чувства к нему. «Твою ж налево, я что сказал?» Глаза мужчины становятся большими, рот открывается и закрывается, не выдавая ни слова, а женщина счастливо улыбается, прикрывая рот рукой. — Ч-что ты…? — Пожалуйста, разрешите нам быть вместе. «Газу дал, тормоз нажимать нельзя» — Дорогая, он… что он… — Юнги-я, конечно мы разрешаем, — она улыбается, не обращая внимание на возмущённого мужа, а потом и вовсе тянет его на выход. — Я ещё не договорил! — Мы мешаем детям быть наедине. Юнги подрывается с места, с улыбкой смотря на эту парочку, и подходит к ним, неловко прикусывая губу. Слишком непривычно говорить кому-то о подобном. — Обещай, что не обидишь его, — уже спокойно говорит мужичина. — Этого не будет.…
— Они ушли. Чимин округляет глаза в ответ на слова Юнги и молчит, не веря, что родители вот так просто взяли и кинули его на растерзание. Недовольное лицо напротив не предвещает ничего хорошего, и он осознаёт это. Сам же загнал себя в эту ситуацию. — Почему сбежал? — Я… не убегал. Юнги склоняет голову набок, тут же усмехаясь, и подходит к нему. — Напомнить, когда был последний раз? — всё ближе и ближе, прижимая к стене. — А, точно… сегодня утром. — Я не убегал, — повторяет младший, опуская взгляд. — Просто родители позвонили, сказали, что ждут меня. — Ммм, правда? — Мин достаёт его телефон из своего кармана и вертит перед лицом, разрушая откровенную ложь. — Интересно, куда они звонили, если твой отключенный телефон пролежал с ночи у меня в штанах? — Хён… — Рассказывай прямо, почему ушёл? Чимин поджимает губы, поднимая взгляд. — Я испугался. Ты два года то и делал, что играл со мной в горячо-холодно, а теперь… ведёшь себя странно и говоришь такие же вещи. С чего вдруг? — Люди меняются, не знал? — Юнги самому смешно говорить это. — Всё, что я делал, было потому, что меня тянуло к тебе. Потому что я не мог признаться самому себе, что ты интересуешь меня… Теперь признался. Я хочу быть с тобой. Я серьёзно. Ладно, Чимин сдаётся. Эти лисьи глаза напротив, что смотрят со всей решительностью и подтверждают все слова, топят его сердце. Юнги добивает, находит его руку, переплетает пальцы, и одновременно с этим наклоняется вперёд, переводя взгляд на губы, отчего дыхание спирает. Это действие напрягает. Чимин всё ещё не опытен в подобном (то, что было ночью по-пьяни, совсем не считается), но безумно хочет этого. Закрывает глаза в ожидании, но почему-то старший останавливается в последний момент, слышимо издавая смешок. — Я, между прочим, второй раз уже признался тебе, а ты ни единого слова в ответ. Чимин тут же краснеет, дёргая руку, но не отпускает её, что-то тихо бурча. — Не слышу. — Ты… тоже… — Чего тоже, малыш? Юнги всегда добивается желаемого. — Тоже нравишься мне. Он самодовольно ухмыляется, стараясь сохранить спокойный вид, будто его сердце не выпрыгивает из груди прямо сейчас, будто он не ждал этих слов и будто не его разрывает на части от нестерпимого желания, и следом вновь наклоняется. — Приоткрой немного рот и расслабь губы. Не забывай дышать. Младший нервно кивает в ответ на его наставления и, когда его губы накрывают чужие, подстраивается, начиная несмело отвечать. Юнги не торопит, целует нежно и трепетно, даёт время привыкнуть, а как чувствует, что младший в его руках расслабляется, даёт себе волю. Кладёт свою ладонь ему на шею, контролирует и направляет процесс, играется с его губами, прикусывая и оттягивая их, добавляет язык, и Чимин теряется в мгновенье, потому что то, что он начинает вытворять просто сводит его с ума. Слишком приятно и возбуждающе. Юнги распаляет его дальше, горячо выдыхает в самое ухо, посылая табун мурашек по телу, засасывает маленькую серёжку на мочке, и это действие заставляет Пака тихо застонать, тут же смутившись от собственной реакции. Юнги от этого кроет не по-детски. Узнать младшего с такой стороны хочется нестерпимо, поэтому он продолжает выцеловывать чужую шею, проходится влажным языком по кадыку, и, когда снова слышит стон, отходит чуть назад, заглядывая в помутневшие глаза. — Не знал, что ты такой чувствительный, малыш, — тяжёлое сбитое дыхание, самодовольная ухмылка с таким же взглядом напротив отчего возбуждает ещё больше. — Так понравилось? Чимин тут же краснеет, понимая суть чужих слов, и резко втягивает воздух, утыкаясь ему в шею, просит не дразнить, но Юнги на это только посмеивается и обнимает в ответ. «Нет, я сделаю это ещё не раз»