Братья

- Эй, осторожно! Быков едва успел отпрыгнуть с пути санитаров, толкающих каталку с больным. Погруженный в свои мысли врач практически не заметил, как пришел к кабинету Купитмана. В конце концов, больше идти было не к кому, а Иван Натанович мог выслушать, пусть и в обнимку с бутылкой коньяка. - Ну, здравствуй, Ваня! Что такой бодрый? Придумали анти-похмелин со вкусом коньяка? - И тебе доброе утро, Андрюша... Что-то случилось? - Чёй-то? - недовольно буркнул Быков, присаживаясь на диван. - Твои шуточки про алкоголь... - пояснил Купитман, извлекая из-под стола коньяк. - Эх... Раскрыл ты меня. Случилось. Да такое случилось, что я еще сам не знаю, что делать... - сказал заведующий терапией, наблюдая, как друг разливает коньяк на два бокала. *** - Андрюша... А ты уверен в этом? - серьезным тоном, что было удивительно в изрядном подпитии, поинтересовался Купитман. - Более чем. Ты бы просто видел его... Без сомнений, это он! У Андрея было сейчас довольно непонятное настроение. Он нашел своего брата. Нашел, и теперь не знал, что делать. Он даже не знал, радоваться ему или расстраиваться? Обстоятельства встречи оказались совсем не радужными. С братом случилась серьезная беда. В него стреляли, он чуть не погиб. - Мне пора. Пойду поговорю с Настей, - странным голосом сказал Андрей и буквально вылетел из отделения венерологии. - Странный ты сегодня, Быков! - крикнул ему вслед Иван Натанович, после чего вернулся к общению с коньяком. - Брата нашел, и еще не доволен... Никогда не понимал твоих странных отношений с родственниками, Быков. Быкова рядом не было, а коньяк, видно, просто был не настроен отвечать... *** Курилка никогда не пустовала. Там делились новостями работники, рождались сплетни. Обычно курилка была довольно тихим местом, не считая тех редких моментов, когда вопли посетителей сего священного круга были слышны на весь этаж. Как, например, теперь. - Я ему говорю: «Семен Семенович Лобанов, буду Вас лечить», а он мне – «Упаси, Господь!», еще мне заявил, что у него, видите ли, глаза болят. Говорит: «Мне смотреть больно на тебя, пародия врача, проклятье Гиппо..." Гип... Ну, ты понял, Романыч! Сука!!! Вот тварь! А мне его ещё лечить, спасибо, блин, Андрей Евгеньевич! Именно по вышеупомянутой причине, проходя мимо курилки, Быков не смог туда не заглянуть. Разумеется, Лобанов снова отлынивал от работы, да еще так громко, что, наверное, вся больница знала причину недовольства Семена. Подойдя поближе, заведующий отделением ничуть не удивился, когда увидел рядом Романенко. - А, Романенко и Лобанов! И почему я не удивлен? Знал же, что дураки по одному не ходят! Что за крики? - ехидно поинтересовался Быков. – Чем это ты тут, Семён, не доволен? - Этот ваш пациент! Этот, ну, как его, Соловей! Сука! Тварь! Грубиян! – орал Лобанов, потрясая зажатой в руке историей болезни, которая вот-вот могла загореться от близкого присутствия сигареты, которую Лобанов держал в другой руке. - Ну, во-первых, не мой, а твой, а во-вторых, он, что ж это, на тебя, получается, похож? – ухмыльнулся Быков. - Да нет, скорее уж на вас, Андрей Евгеньевич! – встрял Романенко, с удовольствием наблюдая за реакцией завотделением. - Ты что сейчас сказал, главврачёныш недоношенный? – заорал Быков на Глеба. - А ты чего ржёшь, ошибка скрещивания двух особей противоположных полов?! – переведя взгляд на Лобанова, продолжил в запале Андрей Евгеньевич. - Глаза б мои вас не видели! Дежурство! Обоим! Нет, два дежурства! И чтоб больше я вас сегодня здесь не видел!!! Резко развернувшись, Быков вышел из курилки. - Романыч, блин! Это все из-за тебя! - Семён со злости пнул мусорницу. - Мало того, что пациент этот, так еще и дежурство!!! - Сём, ну, я-то тут при чем? - развел руками Глеб, опасливо поглядывая на взбешённого друга. - Кто ж знал, что он так отреагирует...