Братья

Вечером, после работы, когда Быков оставил своих интернов на дежурство, а сам направился к Кисегач, с которой они уже некоторое время успешно сосуществовали на одной территории. - Мышка моя! Я дома! Андрей зашёл в прихожую, положил шлем на тумбочку и, сняв мотоциклетную куртку, стал чистить джинсы от грязных брызг, что остались после получасовой поездки по городским улицам, еще сохранявшим следы вчерашнего дождя. В коридоре показалась Настя, и Андрей, заметив ее, отложил щётку. – Белочка моя чернобыльская! – в нехарактерном для него порыве чувств, Быков заключил женщину в объятия и приподнял над полом. - Андрей?! Что ты делаешь? Ты какой-то возбуждённый! У тебя что-то случилось? - Настя сразу заметила нетипичное поведение своего мужчины. - А разве для того, чтоб я был возбуждён, что-то обязательно должно случиться? – с хитринкой и упрёком в голосе спросил Андрей. – Хотя, что тут скрывать... Я ещё не до конца уверен, но, кажется, я нашёл своих братьев! – Андрей положил голову на плечо Насти. - Ты хочешь сказать "сводных братьев"? – поправила его Настя. Андрей прыснул. - У меня других нет, хотя мне эти, как родные: мы жили все вместе и у нас общая мать, а отцов своих, мы, вообще, не знаем… - Все будет хорошо, вот увидишь! Я думаю, тебе нужно расслабиться и успокоиться... Есть хочешь? – спросила Настя. - Нет. Как тебе идея заняться кое-чем поинтереснее, чем ужин? – в глазах Андрея забегали весёлые и озорные искорки. – Но если ты хочешь, мы все равно можем остаться на кухне, – ухмыльнулся Андрей, приподнимая голову с плеча девушки и заглядывая ей в глаза с самым честным и невинным видом. - Быков! - Настя отвесила энтузиасту легкий подзатыльник, но с кухни они так и не ушли... *** Непонятно с чего Быков вдруг подхватился среди ночи и поехал на свою старую квартиру. Настя тихо спала на большой кровати, а вот он так и не смог погрузиться в объятия Морфея. И вот сейчас, спустя полчаса, Андрей медленно шёл по запыленной квартире, разглядывая до боли знакомые шкафы и стены. Здесь он провёл много лет своей холостятской жизни. Мужчина вглядывался в расположенные в хронологическом порядке фотографии, висевшие на западной стене. Они никоим образом не вписывались в интерьер, да и качество оставляло желать лучшего: фотоснимки были черно-белыми и смазанными. В основном на фотографиях были молодые мужчина и женщина. На центральной фотографии были изображены трое маленьких мальчиков, не больше пяти лет отроду. Они все были на одно лицо и мило улыбались, а сзади стояла та же самая женщина: она улыбалась той измученной улыбкой, которой улыбаются матери, у которых нет ничего, чтобы укрыть и спасти своих детей...