Весёлая смена.

В медкабинете стоял запах такой стерильности, что так и тянуло свалиться в обморок. Эмбер принюхивалась и морщилась: спирт. Бесит. — Ну так, — Оптимус промыл разодранную в мясо коленку, и начинал обрабатывать её зелёнкой. — Как день прошёл? — Хорошо, — улыбнулась Эмбер. — Я, знаешь, нашёл способ тебе помочь, — сказал Прайм, предельно спокойно. — Правда? — обрадовалась Эм. — Если хочешь, я могу оформить опекунство, — Тим подул на рану, ибо девочка шикнула от боли. — Так лучше? — Если ты про опекунство, то да, — девочка снова заулыбалась. — Но ведь это сложно — слишком много бумаг. Да и ты ведь подросток-вожатый. Ты уверен, что сможешь содержать меня? Не слишком ли сложно? — Ну, чтоб ты знала, мы с Рэтчетом вдвоём живём. И он сказал, что не против поделить ещё и тебя. А насчёт бумаг: у меня столько связей, что у твоих родителей нет шансов. Что скажешь? — Тим продолжил обрабатывать рану. — Да, — прошептала Эмбер. Оптимусу показалось, что девочка плачет. Не успел он поднять на неё взгляд, как Эм кинулась к Прайму обниматься. — Спасибо-спасибо-спасибо! — зашептала девочка. По щекам текли горячие слёзы. — Ты не представляешь, из какого кошмара меня спасаешь… Оптимус обнял её в ответ. — Представляю… *** — Рэтч, я дома! Было уже совсем поздно, когда Оптимус вернулся. Ран у Эмбер оказалось очень много, и на обработку каждой ушла уйма времени. — Рэтчет? Медик не отвечал. Но, из гостиной раздавалась музыка. Совсем тихо. Из чего можно было сделать вывод, что Рэтч просто слишком громко слушал музыку в наушниках. Прайм зашёл в комнату, и замер на пороге, роняя пузырёк с оставшейся зелёнкой. К счастью, тара не разбилась. В гостиной преспокойно сидел Рэтчет, с закрытыми глазами слушая музыку. Из руки в руку ЛЕТАЛА МАТЬ ЕЁ КРУЖКА С ЧЕМ-ТО. ЛЕТАЛА! СУКА БЛЯТЬ Л Е Т А Л А. Медик открыл глаза, и тут же уронил кружку. Музыка остановилась, а плеер с наушниками были откинуты в одно мгновение. — Рэтчет, а вот про телекинез ты мне ничего не говорил, — дабы сбавить градус напряжения сказал Оптимус. Медик с мгновение постоял молча, хотя даже можно было услышать, как учащается его дыхание… И тут же он резко развернулся и буквально выпрыгнул в окно. — Эй, Рэтч, ты чего? — Оптимус оказался разумнее, выбежав за медиком через дверь. — Подожди! Куда уж маленькому Рыжику, прогуливающему всю физру в школе, убежать от профессионального бандита, у которого вся жизнь прошла на бегу? Оптимус с лёгкостью повалил Рэтчета на траву через десять секунд побега, а тот начал дёргаться под ним, в попытках убежать. — Тихо-тихо, ты чего, это я! — растеряно говорил Прайм. — Прости, прости! Я не хотел! — в два раза громче орал Рэтчет. — Отпусти, я могу уехать завтра же! — Что ты, блять, несёшь?! — возмутился Оптимус. Он встал, увлекая за собой парня. — Уехать он хочет. Я тебе уеду! Тим донёс Рэтчета до дома вожатых. Там, сев на скрипучую кровать, Прайм наконец смог со спокойной совестью отпустить медика. Тот мгновенно ринулся прочь, пусть и недалеко — на другой конец кровати. — Оптимус, прости пожалуйста, — обхватив колени руками зашептал Рэтчет. — Я не хотел ведь… — Рэтчет, что ты не хотел? — не понимал Тим. — Ты разве не злишься? Я не рассказывал тебе про свою способность, — Рэтчет спрятал лицо в ладони. — Ты наверняка в бешенстве… Тебе стоит выгнать меня… — Рэтчет, тя какие комары покусали? От воробушка чем-то заразился?! — возмутился Прайм. — Иди сюда. — Нет! — закричал Рэтчет, вскакивая с кровати. — Я этого не заслуживаю! — медик стремительно убежал в ванную и заперся там. — Рэтч, если ты что-то с собой сделаешь, я выломаю эту ебаную дверь! — проорал Оптимус, барабаня по хлипкой деревянной двери. — Открой, или я сам открою!!! — Оптимус, я ведь фактически врал тебе всё это время! — раздалось из-за двери. — Я ужасный партнёр! Я ужасный друг! Я ужасный человек в конце-концов! — Рэтчет, только ты так считаешь! Открой пожалуйста, и мы обо всём поговорим! — Я не могу! Мне нельзя, я и так уже слишком сильно оплошал… — Ну, Рэтч, пожалуйста, я не буду тебя ругать! Я не злюсь, правда! — А стоило бы… Оптимус прекратил стучать в дверь. — Я ведь просто боялся, что ты испугаешься этого, а вместо этого я вышел полным придурком… — продолжил Рэтч. — Многие пугались моего телекинеза, я так боялся тебя потерять… — Боже, да как будто я не боюсь тебя потерять! — вмешался Оптимус. — Я ведь тебя люблю! Рэтчет, пусти меня, я просто хочу тебе кое-что сказать. — Нет… — Пожалуйста. Ты не можешь сидеть в ванной вечно! После нескольких секунд молчания, дверная ручка тихо щёлкнула. Оптимус зашёл в комнату, и посмотрел на безмолвно плачущего Рэтчета. Сев рядом, Прайм прижал медика к себе, затащив на колени. — Рыжик, я ведь люблю тебя. Настоящего тебя. С телекинезом или без него. — улыбнулся Тим. — Что ты себе надумал? Я тебя не брошу ни за что… — Да так… Испугался… — Не надо пугаться, — Оптимус чмокнул Рэтчета в макушку. — Я тебя в обиду не дам никому. Идём спатьки? Рэтч усмехнулся. — Мне бы ещё уснуть. — Что-то случилось? — Кошмары, здравствуйте. — И ты мне ничего не сказал, — Оптимус нахмурился. — Ох, прости… — смутился Рэтчет. — Ты просто так сладко спишь. Не могу тебя разбудить. — Проехали. Сегодня будешь спать как убитый, — Оптимус с лёгкостью поднял Рэтчета на руки, и отнёс в кровать. — А если я откажусь? Оптимус резко дёрнул медика на себя, так что между их лицами осталось от силы сантиметра три. — Не откажешься, — хитро улыбнулся Тим. — Спать, я сказал! *** Эмбер, почти засыпая, притопала к вожатым (считай — новым родителям) в дом. Парочка сладко спала в обнимку. «Нехер» — подумала девочка, поэтому протиснулась между ними, и, пригревшись, заснула. Вот такая семейка получилась!