***
В противовес радужной обстановке, грядущему веселью и буйству красок Гермиона Джин Грейнджер абсолютно не ощущала радость от происходящего, что-то внутри говорило об обманчивости веселья и ловушке, что может таиться в идеальной иллюзии праздника. Она внимательно наблюдала за главным гением этой «злой сказки», наблюдала и, по возможности, делилась своими умозаключениями с Гарри, Роном или Драко. Нет, отнюдь, гармония так и не стала гостем в их «квартете», но и буйные склоки происходили всё реже и реже. Драко уже не мог упрекать кого-либо из бывшей троицы в грязноте крови или в отсутствии благородности рода. — Противный хорек нехотя осознал ничтожность этих слизеринских убеждений лишь тогда, когда сам оказался в шкуре Гарри. И так, какого это воспитываться дядюшкой и тетушкой, которые тебя ненавидят? Теперь у нас есть всё, что когда-то было у него, — однажды отметил Рон. И да, парень был полностью прав, только вот он и не замечал, как сам превращается в слизеринца, страдающего «глупыми убеждениями». Меньше противного поведения, меньше несвязности речи, плохих оценок и простоты. Рон как губка впитывал в себя атмосферу амбициозности, перфекционизма и заносчивости… Да и Гарри! Гарри, что всегда был неуверен в себе, словно приобрел эту уверенность, следом за которой пошла череда необъяснимых успехов в учебе, в общении, он даже сохранил способность говорить на парселтанге… Только как? Как он это делает, когда в это мире Волан-де-Морт еще не успел убить его родителей и наслать смертельное заклинание на него самого. Шрам остался на лбу как и способности, обуславливающиеся ранее связью с сильнейшим темным волшебником… Скитаясь по коридорам Хогвартса, Гермиона была поглощена размышлениями о реальности этого мира и его влиянии на ее друзей. Она так же анализировала поступки и Тома Реддла, чья персона ее настораживала больше остального. Еще на прошедшем собрании шатенка предложила друзьям вызнавать о том, что за маскарад готовит этот «дьявол» на грядущий бал. От Грейнджер было не скрыть, что Драко знает больше, чем нужно, так как крутится возле сестры Адриана Лестрейнджа… Только вот как выпытаешь что-то у того, кто и так с тобой контактирует вынуждено? — Всё готово, — послышался слащавый мужской голос. Гермиона замерла, а затем быстро спряталась за колонной, перед которой была выстроена резная арка. — Кровь саламандры, кровь врага, кровь друга,боль спасшего тебя, корень маргаритки, сушеные пауки, лунный камень и слеза феникса… Абсолютно всё! Абрахас и Адриан занимаются торжеством… — вновь тот же голос. — А девчонка? Ты поговорил с Пейдж? Гермиона на миг перестала дышать, собеседником неизвестного оказался никто иной как Том Марволо Реддл. Этот голос она узнает из тысячи, это определенно Том, и он что-то замышляет. — Да, она сделает необходимое. — Ты уверен? — Она в меня влюблена. — Безнадежна, — усмехнулся Реддл, после чего невольно рассмеялся. — Ты не можешь разбивать сердца чистокровным волшебницам, для этого существуют грязнокровки, с ними играй, как вздумается. Реши, наконец, кто тебе нужен! Аселайн — сестра нашего недруга, Пейдж же не разделяет ничьи взгляды, но она готова на всё ради тебя. Используй это, перемани на нашу сторону. Придет момент и этим миром будут править наши идеи. Ты должен выбрать, с кем разделить свою радость — с той, что верна тебе или с той, что верна своим взглядам. — Я понимаю это, только вот сможешь ли ты отрицать, что Аселайн прекрасна? Она слизеринка до мозга костей, пусть и с другими амбициями, но девушки достойней титула «королевы» нашего факультета не найти. Ею даже постороннему человеку трудно не восхищаться. А что я? Уже два года как влюблен. У нее море недостатков, только я слеп к ним! — говорил парень досадным голосом. — Да что там! Тебе трудно меня понять, ведь ты не любил, — закончил свой монолог парень. — Я просто переживаю, что слабость, которую ты именуешь любовью, однажды уничтожит не только тебя, но и всех, кто тебя окружает! Опомнись! Ты играешь с огнем! — спокойно отвечал Том, несмотря на напускное спокойствие, в его голосе было что-то зловещее, нечто угрожающее. После его слов в воздухе нависла угрожающая тишина, от чего у Гермионы побежали по спине мурашки. — Мерлин мне свидетель, Реддл! Пусть Хогвартс обрушится, если ты сам не испытаешь эту слабость. И на тебя найдется ведьма, способная поставить под угрозу твои замыслы! Уж тогда я посмотрю, как ты примешь правильное решение и добровольно от нее отречешься. После этих слов юноша развернулся и ушел, Грейнджер удалось краем глаза заметить его профиль. Несомненно, это был Теодор Нотт, кареглазая видела его ранее, но общаться не доводилось. Этот студент в основном водился с когтевранцами, а из школьных сплетен было ясно, что примерно два месяца назад Нотт расстался с Аселайн Уизли, которая до сих пор надеется на их воссоединение.***
— Ну же, отнеси эти закуски к тому столу. Остановись! Я сама застелю эту скатерть. Ты сейчас перевернешь стол! — командовала брюнетка. — Пейдж, милая, не будь такой занудой, бал начнется через полчаса, иди, приведи себя в порядок. Я думаю, что ты не хочешь ошарашить всех такой прической, да и платье стоит надеть, или ты действительно собираешься ходить в мантии? — молвила Кассандра Бруствер, преподаватель Истории магии. Эйвери тяжело вздохнула и закивала с натянутой улыбкой. Еще бы! Профессор абсолютно игнорировала тот факт, что Пейдж действительно не хватит времени переодеться, поэтому, изначально назначая ее на статус организатора, она должна была понимать, что чисто физически невозможно наряжаться и контролировать процесс подготовки. Вообще в этом виноваты сами преподаватели, которые спохватились в последний момент, переложив всю ответственность на плечи учеников. Подготовка к предрождественскому ужину и балу, который предвещает период каникул, должна происходить заранее, а не внезапно. — Ты постаралась на славу, я очень рада, что в нашей школе есть столь ответственные личности, осталось немного, с чем я, пожалуй, справлюсь сама, — добавила женщина, кладя руку на плечо девушки и подталкивая её к выходу. Кареглазая нехотя повиновалась, медленным шагом покидая зал. Слизеринка сделала только пару шагов, как на нее внезапно налетела какая-то девчонка. Пейдж захотелось отругать взбалмошную гриффиндорку, которая устроила веселье раньше положенного времени, однако та уже сама поднялась с пола и, быстро оттряхнув мантию, вновь убежала. — Оли? — ошарашено прошептала Пейдж, смотря в след убегающей шатенке. — Олесия! — послышалось неподалеку. От чего Эйвери чуть сама не присела на то место, где пару секунд назад была Лестрейндж. Навстречу брюнетке вылетел Драко Малфой, парень не заметил или сделал вид, что не заметил свою однокурсницу. И слепому стало бы ясно, что Малфой гонится за Олесией, только вот почему и зачем? Да и с какого момента они вообще общаются?! Ведь Драко всегда прибывал на стороне Гарри, то есть, никогда не связывался с людьми, имеющими отношение к Тому Реддлу.***
— Отпусти меня! Ты — неуравновешенный лицемер! — вопила на весь коридор Грейнджер, пытаясь отбиться от брюнета. Ее палочка была выхвачена и отброшена к противоположной стене коридора. В глазах обозленного недо-маньяка читалось нечто большее, чем желание уничтожить, в них была смесь эмоций: разочарование, усталость и… Радость? Нет-нет, радость не в том позитивном ключе, в котором обычно ее принято считать… Скорее злорадство, то, что заставляет кровь по венам бежать еще быстрее — предвкушение расплаты! — И не подумаю! Настал момент объяснить тебе, что если не со мною, то против меня! — усмехался юноша, надвигаясь на растерянную шатенку. Их близость была ежесекундной — момент и глаза Тома напротив ее глаз, его губы на непростительно близком расстоянии, кажется, еще чуть-чуть и случится некое недоразумение. — Не отводи взгляда! — грубо произнес Реддл, когда Гермиона отвернулась, разорвав былую «идиллию» между ними. На ней было красное платье, даже не красное, а алое. Золотая вышивка украшало дивный наряд, завитки, узоры, цветы и даже образ рычащего льва. Длинная пурпурная мантия имела на себе герб факультета Гриффиндора, в тон накидке были и перчатки, доходящие до локтя. Определенно девушка выбрала данную расцветку не случайно, как и столь ненавистный Томом факультет Гриффиндор. Что это, дело принципа или же причиной послужило личное отношение Гермионы к любимому бывшему факультету? — Хочешь, чтобы я позволила тебе проникнуть в мой разум? Этому не бывать! — возмутилась кареглазая, еще сильнее отвернувшись от слизеринца. Девушка не понаслышке знала, что Темный Лорд владеет легилименцией. Ему нужны ее мысли, тайны и слабости, с помощью которых он сможет уничтожить ее и ее друзей. — Проникнуть в разум? — переспросил Том, слегка поумерив свой пыл. Он отшатнулся от нее, пренебрежительно отпрянул; в глазах Реддла читалась растерянность, он словно пытался распутать клубок, поставить всё на свои места, понять. Гермиона заворожено наблюдала за юношей, эмоции на лице которого менялись одна за другой, но подождите-ка, почему она стоит? Ей нужно действовать, пора бежать, пока есть такая возможность… Еще тогда подслушав разговор, Тома и Теодора она была недостаточно осторожна, возвращаясь в свою комнату… Грейнджер была замечена старостой, а позже, уже полностью приготовившись к балу, и подумать не могла, что Реддл решит ее подкараулить и поймать. Зачем? Чтобы она не успела рассказать друзьям? Или парень хочет узнать, что происходит в ее голове? Может, жаждет стереть из памяти его разговор с Ноттом? Звонкий и задорный смех сорвался с губ ее обидчика, в этот момент юноша походил на безумца, в его глазах было что-то напоминающее Гермионе о Беллатрикс Лестрейндж, нечто непредсказуемое, пугающее и… Притягательное? «О Мерлин, что если сейчас он хочет убить меня?» — Мне не нужны твои мысли, Гермиона, я просто хотел тебя использовать! — воскликнул Том. Слова, слетевшие с губ, ранили острее ножа, вот он настоящий, вот его истинное лицо. В какие свои планы хочет втянуть ее слизеринец, и почему, обольстившись их частыми разговорами о переходе на строну Пожирателей, Гермиона не смогла заметить, как он проворачивает нечто ужасное. Обмануть, запутать, добиться своего любыми путями. Согласишься на его условия или нет, он все равно достигнет желаемого! Вот он — Том Марволо Реддл. Грейнджер всё-таки решила прорваться, сбежать от ненормального волшебника, надвигающегося на нее скалой. Парень среагировал быстро, поймал студентку за руку и резко развернул к себе лицом. — Ну, давай, признайся! Ты же не поверила во весь тот фарс, что я устроил? Наши случайные встречи, мои слова о том, что я хочу видеть тебя в своих рядах, — с иронией в голосе произнес волшебник. Юноша прижал Грейнджер к стене удерживая ее за запястья. Он идеально входил в свое истинное амплуа, и ни секунды сомнений не возникло в голове Гермионы, что этот образ подходил ему куда больше. Образ будущего серийного убийцы, диктатора, тирана. Именно таким должен был быть Том изначально, таким, а не обаятельным льстецом, который окружает ее вниманием, пытается отвлечь, сделать своей союзницей. Лжет ли он ей сейчас или обманывал тогда? Был ли староста до конца честен с ней хоть раз? Изо всех сил что у нее были, Грейнджер попыталась освободить руки, которые он так нещадно сжимал, словно пытался вдавить в стену. — Исчезни! Просто исчезни! Я не хочу тебя видеть и слышать! — возмутилась девушка. — Хочешь сказать, что после всего услышанного тобою я просто дам тебе уйти и сорвать мои планы? — Тогда сотри все мои воспоминания! Сделай это вновь, тебе же не впервой проворачивать подобное! — кричала волшебница, на глазах которой наворачивались слезы. — Я не буду этого делать. Ты будешь помнить всё! Все моменты, связанные со мною. Все без исключения, даже это! — столь же эмоционально произнес слизеринец, позволяя Грейнджер вырваться из его хватки, а затем внезапно притягивая ее за талию как можно ближе к себе. Его губы настойчиво и бесцеремонно прильнули к ее губам, на секунду Гермиона забыла, как дышать, ведь для нее данное действие было чем-то нелепым, неожиданным и будоражащим. Она ожидала чего угодно с его стороны, но никак не яростный поцелуй, который, только начавшись, уже длился долго, навязчиво, вечно. Да, Грейнджер пыталась оттолкнуть Реддла, не допустить, чтобы его язык проник в ее рот, только любое сопротивление было напрасным, он действительно воспользовался ею. Так нагло, вальяжно и нечестно вторгся в ее личное пространство, оставаясь на губах пеплом, разрушая ее хрупкий мир, не давая и капли надежды на то, что всё будет как раньше. С какого момента началась их история, почему она не смогла этому воспрепятствовать, и кто кому в действительности давал ложные намеки? Кто в действительности лгун — она или он? «Оба…»