Королевский выбор

— Он смотрит на тебя, — говорит Эдмунд, как будто Питер не видит и сам. Пока в тоне Эдмунда нет раздражения или ревности. Лишь искреннее изумление, несколько даже насмешливое. Питер выглядит подростком, пусть и возмужавшим по сравнению с его первым попаданием в Нарнию год назад. Но Каспиан не знает о том, каким Питер был раньше. Не догадывается даже, что пропавший на целое тысячелетие, верховный король, на самом деле, отсутствовал всего год. Прожил его в другом мире, о котором Каспиан не имеет ни малейшего представления. Даже догадываться не может о мире автомобилей, мире без магии, мире, где такие вещи, как фонарик Эдмунда — обычное дело, а не магический жезл, действующей по указке. Каспиан живёт в совсем другом мире, он старше, чем Питер (он так думает), его воспитал потомок гнома, долгое время бывший его лучшим другом, рассказывавший старинные легенды и ночами учивший различать звёзды. Самая яркая звезда в жизни Каспиана теперь ходит, если не рядом, то неподалёку от него, выглядит подростком и является тем самым верховным королём, которого он так отчаянно призвал, когда в Нарнию пришли тяжёлые времена. Каспиан вздрагивает, роняет из рук меч, покусывает губы и смотрит-смотрит-смотрит на Питера, думая, что тот не замечает. Питер видит в Каспиане, бравирующем ростом, происхождением и пытающемся пробиться к трону всеми силами, дерзостью и отчаянной смелостью, что-то среднее между самим собой из прошлого и Эдмундом, тоже из прошлого. Они с Эдмундом из настоящего, снова в телах детей, сидят слишком близко друг к другу, нежели полагается даже братьям, а Каспиан бросает жадные взгляды на Питера и ничего не замечает, не понимает, не может даже предполагать. — Пусть смотрит, — хмыкает Питер, и Эдмунд скрывает смешок, опустив голову. — Это даже забавно. Но когда Каспиан, видимо, смиряется с тем, что испытывает к Питеру (а может, это его и вовсе не смутило, и он просто не мог решиться перейти к действию, вынырнув из своих мечтаний о нём) и заговаривает с ним, рассчитывая признаться в своих чувствах, Эдмунд не выдерживает. За руку оттаскивает своего короля от принца и всегда ходит рядом с Питером, не подпуская его к этому кудрявому, черноволосому, красивому и дерзкому… раздражающему, наглому… Каспиан заламывает руки — свои и чужие, разит вражеских воинов мечом, поглядывая в сторону Питера, видит ли тот, что он стал управляться с оружием гораздо лучше? Игнорирует обращённые на себя влюблённые взоры Сьюзен и раз за разом оказывается пятым в компании, которая может справиться со всем и без него. В прошлый раз же справилась. И в этот они тоже… Но ничто не повторяется дважды. И Каспиан всё же играет важную роль в войне за Нарнию, десяток раз отгоняется прочь от Питера Эдмундом и, под конец событий, просто без сил сидит один на лесной поляне, куда ушёл сразу после окончания битвы. Подсчёт убитых, празднование победы: они справятся со всем этим и без него. Он станет королём с завтрашнего дня, тогда все тяготы и радости власти и станут его заботами. А сейчас… сейчас он просто хочет остановить мгновение, застыть в нём, остановить ход времени, которое заберёт у него Питера, заберёт ведь… Не останется он, Каспиан это понимает. Верховный король, великолепный воин и поистине превосходный маг, раз он сумел вернуться через тысячу лет в более юном обличье, нежели то, в котором тогда исчез… Питер уйдёт, и небеса будут пыльными и тусклыми, без самой яркой звезды. Эдмунд кусает губы, стоя рядом с Питером на отдалении, и не может решиться. Питер предлагает сам: — Давай ему всё расскажем? Эдмунд поднимает на него глаза. — О Лондоне? О том, почему мы исчезли, где были? О том, сколько нам на самом деле лет?.. — спрашивает он. — Нет, — улыбается Питер. — О нас. О наших отношениях. — И что, ему станет легче из-за этого? — бурчит Эдмунд, снова устремляя взгляд на привалившегося к дереву принца, сидящего на траве. Вечер неумолимо зажигает на небе звёзды, ещё совсем немного, и настанет ночь. А за ней утро, которое станет прощальным. Время уходит. — Давай дадим ему то, чего он хочет, — тихо говорит Питер, и в кои-то веки у Эдмунда пунцовеют щёки от его слов, а не наоборот. — Вместе. Думаю, ему от этого станет легче, да. — Питер! — Эдмунд шипит, как разозлённый змей. Он готов уйти и брата тоже утащить за собой. Но вместо этого снова смотрит на раздражающего, безмерно красивого, страдающего Каспиана, который станет сказочным прошлым уже завтра. — А мы с ним справимся? — выдыхает он, и сердце Питера медленно передаёт пульсацию ниже. Верховный король улыбается. — Не сомневаюсь, — усмехается он и, прежде чем Эдмунд успевает уточнить свой вопрос, сообщает. — Я прекрасно понял, о чём ты, Эдмунд. Его тело взрослее, и мы для него — особенно ты, не обижайся — почти что дети. Но… он же сам этого хочет, ведь так? — Хочет меня, — усмехается Питер, смотря в глаза Эдмунду, и тот тоже начинает разгораться пламенем. — Значит, его не так уж сильно всё и смущает. А ты… дополнительный королевский подарок. — Вот же ты, Питер, — кусает себя за губу Эдмунд и вслед за братом идёт к Каспиану. Они с Питером словно бы поменялись ролями, теперь он провоцирует и дразнит, а Эдмунд послушно подчиняется его провокациям. Приручил ли его Питер?.. Эдмунд не хочет отдавать себе отчёт. Ему нравится быть с Питером. И он, пожалуй, не против отдать последнее должное Нарнии и её новому, потрясающе красивому (хоть и, определённо, порой, жутко раздражающему) королю. Питер и Эдмунд выходят на поляну, и Каспиан вскидывается было, но Питер прижимает его обратно к дереву, нависая. Его губы, пухлые, налитые кровью губы рядом, в зоне досягаемости, и Каспиан не выдерживает. Он готов получить хоть удар мечом, но если он не рискнёт, не попытается сейчас, то будет самым большим глупцом во всей Нарнии. Питер отвечает на поцелуй. Прижимая Каспиана к дереву, подставляет ему свои губы, и, когда принц выдыхает стон, не в силах больше вести, начинает целовать его сам, умело и жарко. Сердце Каспиана бьётся учащённо, он хватается пальцами за предплечье Питера и натыкается на железо. Питер отстраняется и смотрит ему в глаза. — Мы с Эдмундом вместе, — говорит он, и в глазах Каспиана зажигаются и гаснут звёзды. — Не как братья, а как любовники, — Питер снимает доспех, и Каспиан смотрит на своего короля, приоткрыв рот. Искусанные, расцелованные губы колет желанием, от сказанного путаются мысли. Ночь опускается на плечи осознанием происходящего, и Каспиан съезжает по стволу дерева вниз. Питер стягивает верх: сперва рыцарскую защиту, потом одежду. Смотрит на Каспиана, улыбаясь. Эдмунд стоит чуть позади него и в глазах его взрослое довольство, нотки торжества, но вместе с тем снисходительное согласие. Эдмунд тоже берётся за завязки своей одежды, и Каспиан издаёт стон, не в силах поверить в происходящее. — Если ты хочешь меня, то придётся смириться с тем, что мой младший брат идёт дополнением, — тянет Питер и театрально приподнимает брови. — И ещё кое-что, Каспиан. Перед тобой два короля, а ты пока что всего лишь принц. Так что изволь… На щёки Каспиана ложится румянец осознания. — …Служить своим королям, — заканчивает Питер. Делает паузу, самым развратным образом проводя по своей груди и животу и останавливает руку на животе, не переходя границу ткани штанов: — Ну так что, согласен?.. — Что ты его спрашиваешь, как будто он смеет нам отказывать! — фыркает Эдмунд и опускается на землю рядом с Каспианом. — Что, принц, такого ты не планировал? Питер садится с другой стороны, и пойманный в западню Каспиан, прижатый к дереву, пытаясь говорить не прерывающимся, уверенным голосом, отвечает: — Да. — Не планировал, — уточняет он и подтверждает. — Но да, согласен. — Вот и хорошо. Я первый, Пит, — Эдмунд поднимается на ноги и приспускает штаны. — На самом деле, я дважды совершеннолетний, — ухмыляется он. — А по вашим хроникам мне вообще тысяча с лишним лет. Так что отбрось опасения. Каспиан бросает робкий взгляд на Питера, который не выказывает неодобрения и не пытается препятствовать происходящему. Поднимает взгляд на усмехающегося Эдмунда и, смирившись, берёт в руку его член. — Впрочем, хроники лгут, — выдыхает Эдмунд, зарываясь пальцами в чёрные кудри принца. — Но какая разница, если мы, и правда, здесь… снова здесь… Каспиан обнажает головку его члена и проводит по оголённой плоти подушечкой большого пальца. Эдмунд громко стонет и стискивает пряди принца в пальцах. Каспиан отводит руку дальше и смыкает губы на члене Эдмунда. Питер приспускает штаны и обхватывает рукой свой член. Эдмунд направляет Каспиана, задавая темп рукой, сжимающей его волосы. Другой он держится за дерево. Принц ласкает его языком, проглаживает влажными касаниями почти по всей длине, теребит головку и сглатывает слюну, не выпуская член Эдмунда изо рта. Неутомимо продолжает, доставляя ни с чем не сравнимое удовольствие и доводя до необходимого состояния. Эдмунд спускает семя в его жаркий рот и вместе со стоном выдыхает нечто, напоминающее смешок. — Он, и правда, умеет держать меч, Пит, — отдышавшись, выдаёт запланированную остроту Эдмунд, и Каспиан краснеет, утирая с губ вязкое семя. Питер смеется, не выпуская из пальцев члена, который поглаживал, наблюдая за Каспианом и Эдмундом и готовя себя к дальнейшему действу. Каспиан требовательный взгляд Питера встречает жалобным смущением. — Становись, — мягко велит Питер, и Каспиан стискивает кулаки. — Мой король… — едва слышно выдыхает он, и в его тоне мольба. Эдмунд подтягивает штаны, оправляет их на поясе и выжидающе смотрит на Питера. Тот смотрит на Каспиана. — Я же король Нарнии… будущий король… — ещё тише умоляет он. — Я не могу так… — То есть взять в рот король может, а впустить в себя другого короля нет? — театрально изумляется Эдмунд и, хмыкнув, требует. — Возьми его, Пит. Не давай послабления. Он же так хотел тебя, такие взгляды кидал, такие подвиги ради тебя свершал… И если бы я тогда не вмешался… Питер подходит к Каспиану. — Вставай, — велит он и протягивает принцу руку. Эдмунд, скрестив руки на груди, вскинув брови, ждёт развития событий. Каспиан крепко сжимает руку Питера и поднимается. — Я не буду брать тебя, как девушку. Не заставлю лечь под себя, — обещает Питер, и Каспиан начинает растягивать губы в улыбке. — Упрись руками в дерево и повернись ко мне спиной, — заканчивает Питер, и Каспиан кусает себя за губу. Эдмунд победно смеётся. Каспиан склоняет голову: — Да, мой король. Питер удерживает его и впивается в его губы поцелуем снова. Целует глубоко и жадно, забирая дыхание у Каспиана, полностью подавляя его волю. Подчиняя. Отпущенный Каспиан смотрит в его глаза с вожделением и больше не сомневается. Ослабляет ремни и принимает позицию, что назвал ему Питер. Питер спускает с него штаны, расставляет его ноги шире и приставляет к его входу смазанные слюной пальцы. — Может, эфесом меча лучше? — язвит Эдмунд, и Каспиан вздрагивает. — Не ревнуй, Эд, — Питер проталкивает пальцы внутрь. Недосказанное «Я и так твой» заставляет Эдмунда, тяжело выдохнув, смириться. Ему наблюдение за изменяющим ему на его глазах братом удовольствия не приносит, и он просто молча стоит, скрестив руки на груди. Смотрит на то, как Питер просовывает пальцы в Каспиана, и ждёт. В глубине души он всё же хочет увидеть, как король Нарнии поимеет принца. Когда с губ Каспиана срывается стон, Эдмунд довольно ухмыляется. Питер раздвигает изнутри Каспиана пальцы шире, кусая губы от желания испытать его, изведать собой. «Пронзить своим мечом», — как бы мог прокомментировать язвительный Эдмунд. Каспиан молчит, хрипло дыша, и Питер вытаскивает пальцы. Нагнувшись, трёт ими траву и, положив ладони на бёдра Каспиана, раздвигает шире его ягодицы. Принц ахает, потом стонет. Вскрикивает, когда Питер толкается в него. Царапает ногтями кору дерева. Эдмунд чертыхается и всё же приспускает штаны снова, следуя примеру Питера и начиная получать удовольствие от наблюдения за принцем. Питер толкается в него по-взрослому умело, осторожно, глубоко. Каспиан стонет и один раз даже издаёт нечто, похожее на скулёж. На пальцах Эдмунда блестит семя, и он, тяжело дыша, с улыбкой утирает пальцы о траву и подтягивает штаны. Питер отстраняет Каспиана от дерева, притягивая за талию к себе и выгибаясь в оргазме последнего толчка. По ногам Каспиана медленно стекают вниз, от бёдер к лодыжкам струйки семени Питера. Пачкают материю штанов. Король и принц тяжело дышат, Каспиан всё ещё чувствует возбуждение и не решается усмирить свою плоть сам. Питер отстраняется и накрывает рукой его член, выстреливающий семенем уже через несколько ласкающих движений пальцев Питера. Обессиленный Каспиан опускается на землю и, упершись руками в землю, подрагивает. В лунном свете сверкают его слёзы, сорвавшиеся на землю. Питер подтягивает штаны и переглядывается с Эдмундом. В глазах обоих растерянность и вина. Даже Эдмунд выглядит потерянным, от былого торжества не остаётся ни следа. Доводить принца Нарнии до слёз Пэвенси не планировали. Прощальный подарок не должен был стать наказанием, они зашли в своей страсти слишком далеко… Не сговариваясь, Питер и Эдмунд опускаются на землю рядом с Каспианом и поворачивают его к себе, снова упирая спиной к дереву и возвращая сцену к началу. Каспиан улыбается. Его глаза горят восторгом и всеобъемлющим счастьем. — Мои короли… — шепчет он. — Вот же идиот! — ругается Эдмунд. — Ты… напугал меня! Я решил, что… Эдмунд закусывает губу, и речь продолжает Питер. — Что мы сделали что-то не так, — Питер касается щеки Каспиана, растирая пальцами влажную дорожку слезы. — Что же ты так ярко чувства-то выражаешь, будущий король Нарнии… — Питер… — выдыхает Каспиан. Рывком поддергивает штаны, охнув от боли в бёдрах, по которым скользнула грубая материя. — Эдмунд, — переводит он взгляд на младшего короля. — Останьтесь. Не уходите. Не бросайте Нарнию снова, — в голосе Каспиана мольба, искренность и надежда. Звёзды мерцают в ночном небе. Питер и Эдмунд смотрят на Каспиана. — Мы не можем, — наконец, берёт на себя ответственность сказать принцу Питер. — Нарния зовёт нас тогда, когда мы ей нужны. И мы приходим. — Но вы нужны мне! Сейчас! — не желает сдаваться Каспиан. Питер качает головой. — Мы не можем, Кас, — повторяет он. — Нарния зовёт, но она и выгоняет. Мы… со Сьюзен исчерпали свой лимит. Мы должны уйти. Навсегда. Эдмунд и Люси… они, может быть, смогут вернуться. Однажды. В глазах Каспиана дрожат слёзы. — Ещё через тысячу лет, — говорит он, не задавая вопрос: он уже понимает, что догадался верно. — Когда здесь уже не будет меня. И всё будет другое. — Когда придёт новая беда, и кому-то понадобится наша помощь, мы с Люси вернёмся, — заканчивает Эдмунд, понимая, что Питер исчерпал и словесный лимит: старший Пэвенси кусает губу и не может выдавить ни слова. Раздражение к Каспиану остывает, растворяется в ночи и уносится прочь дыханием звёздного ветра. Эдмунд улыбается Каспиану, и тот робко отвечает на его жест. — Спасибо, — шепчет он. — Мне будет легче справиться с утратой… теперь. — Каспиан переводит взгляд на Питера. — Я же говорил, что ему станет, — победно хмыкает тот, скосив взгляд на Эдмунда. — И я не уверен, что мы с Люси вернёмся, когда тебя здесь не будет. Может, на твоё время приключится что-то ещё, — переводит взгляд на Каспиана младший Пэвенси. Питер, растянув губы в улыбке, добавляет к речи брата: — Только попробуй дать ему без меня, в таком случае, Эд. — Взять его! — поправляет Эдмунд. — Я король, вообще-то! — Он тоже станет… утром, — обещает Питер. Каспиан смеётся и притягивает их обоих к себе. — Спасибо, — выдыхает он. — Я вас не забуду. — Пит, он категорически не хочет, чтобы я возвращался! — возмущается Эдмунд, и они смеются все втроём, и ночь растворяет боль, отталкивает её прочь от их сердец. Звёзды мерцают. — Я сохраню меч для тебя, — громко заявляет Каспиан на следующее утро, держа в руках оружие Питера, но имея в виду то, что могут понять лишь трое королей. Ну и, пожалуй, ещё Сьюзен, которая отводит от Каспиана взгляд и полыхает румянцем. — Не надо, — просит Питер. — Не делай глупостей, — тихо добавляет он. — И… закончи всё красиво, ладно? Заверши нашу сказку, — Питер кивает Каспиану на Сьюзен, и король Нарнии, бросив на него прощальный взгляд, идёт дарить свой поцелуй его сестре. Аслан провожает их взглядом и переводит взгляд на Каспиана. Король Нарнии улыбается, смотря, как врата забирают у него самых дорогих ему людей. Поднимает взгляд на ясное небо, когда магия растворяется, оставив за собой мерцающий шлейф. В Нарнии лето. И хроники её ещё не дописаны. Король Каспиан собирается заполнить отведённые ему страницы светом и миром. Хотя голос любви и нашёптывает снова впустить в королевство беду, позволить настать трудным временам… Ведь тогда, может быть…