Гарнизон

Когда поезд со скрипом колес и ржавых рельс остановился на пероне Алейска, Лена уже стояла в тамбуре, сверкая голыми плечами — рана от резиновой пули почти затянулась, засохла корка крови, и теперь двигать плечом можно было только нерезко и совсем осторожно. Держась ладонью за стекло с надписью «Не прислоняться», Лена смотрела на перон с воодушевлением — куча народу, который, похоже, собирался уезжать отсюда куда подальше — гражданские такие гражданские. Лена улыбнулась — ну оно и верно, нечего им попадать в эпицентр военных действий. Когда металлический голос, записанный заранее, объявил: «Алейск. Следующая остановка — Бийск. Стоянка поезда — две минуты, » — Лена соскочила со ступеней под скрежет дверей, чуть не зацепившись рюкзаком за что-то, и вдохнула испарения вокзала полной грудью. Стояла неимоверная жара, солнечный диск плавился на верхушке неба, припекало — ни грамма свежего ветра в спину, дышать можно было еле-еле, Лена обвела глазами толпу, которая посматривала на нее с опаской, и остановилась, глянув назад через плечо. Со ступеней поезда повалили сержанты — один за другим, они выкатывались равномерно и тут же равномерно вставали в стройные шеренги, а затем шли ротные — Горохов высыпал самым последним. — Построились! — рявкнул он, многозначительно глянув на Лену, и она беспрекословно встала в строй. Несколько точно таких же строев — парочка сержантов и одна медуха, — построились по приказам своих ротных. Горохов размеренно вышагивал вдоль шеренги своих сержантов, закурив, пока гражданский люд, опомнившись, начал заполонять лестницы в вагоны — очень быстро поезд наполнился людьми и, посвистев на прощание, со свистом ветра, окатившим спину Лены, уехал подальше отсюда. Лена выдохнула свободнее, на пероне было пусто — лишь сержанты да ротные, лишь столбы да брусчатка под ногами. — Значит так, дебилы, — Горохов стряхнул пепел и, покосившись глазами, пробежался по всем сержантам. — Если никто не хочет пройти квест «Доберись до в/ч сам», то слушаем внимательно — всех вас соединят с остатками сержей с РХБЗ — они тут уже бывали. Так что не цапайтесь и своими хвостами, — он глянул на Миху и Антона. — Петушиными не трясите, — Лена кашлянула в кулак, сдержав смешок. — Не доберетесь до в/ч — скажу, что вас убило по пути, и все мне поверят, никто не станет проверять и искать, так что в ваших приоритетах добраться со всеми, — Горохов суровым взглядом обвел всех сержантов и задержался на Лене. — За бабой следить во все глаза — медухи нас побьют, если узнают, что хотя бы одна единица бескорыстного дешевого труда не доехала до пункта назначения. Лена сощурилась, поджав губу. Солнце слепило, а в горле стояла сухость. — Доведете ее до ворот в мед.часть — дальше пусть сама расхлебывает, — он выкинул окурок и глянул на наручные часы. — РХБЗ, такие же дебилы, стоят слева от вас. Все поняли, черти? — Так точно! — на весь, кажется, вокзал прозвучал отзвук этих слов. Сердце у Лены билось через раз, она с волнением сжимала и разжимала руки, посматривая влево: РХБЗ-шники были суровы и уже по форме — через газики дышалось тяжело, Лена это прекрасно понимала, еще и по такой-то жаре. Различить, где же среди стройных высоких сержантов стоит хрупкая девушка-мед, Лене не удалось — она поплелась за Максом, решившим возглавить мотострелков, пока Горохов со спокойным видом, на ходу расстегивая китель, направился куда-то к вокзалу и подальше. — Дарова, пацаны, — Макс примирительно поднял руки, остановившись напротив сержантов РХБЗ, Лена с интересом разглядывала каждого из них, подмечая царапины на газиках и легкие дыры на халатах, зашитые грубыми черными нитками. — Дня, — кто-то из РХБЗ-шников, подняв руку, приспустил свой газик — Лена увидела только его ослепительную улыбку: парень дышал свежим воздухом с удовольствием. — Сержант Зюзин, — Макс подал ему руку для рукопожатия. — Сержант Леска, — парень пожал его руку и улыбнулся — блеснули его идеально белые клыки, Лена задумчиво чесала подбородок. — Наш ротный спихнул нас на вас, сказал, что вы тут уже бывали — знаете дорогу к части, — невозмутимо говорил Макс. — Знаем, — кивнул сержант Леска, окончательно стянув газик: Лена охнула — высокий и светловолосый, кареглазый, белозубый, остроносый — сержант Леска ни капли не оправдывал своей фамилии, подумалось Лене, ему бы гораздо больше подошла фамилия «Совершенный». Сержант Леска оглядел всех мотострелков и, хмыкнув, остановился взглядом на Лене. — Как звать? — Вера, — подсказал из-за спины напрягшийся Миха, почувствовавший в лице сержанта Лески конкуренцию в превосходстве. — Наша уже в части, — невозмутимо продожил сержант Леска, бесцеремонно разглядывая Лену. — Поменяли бы вы ей штаны, ребята, — он кивнул на дырявый Ленин карман, та фыркнула. — Мы не о ее штанах говорить подошли, — разумно кивнул Макс, и сержант Леска лучезарно улыбнулся, а затем улыбку его сменил звонкий заразительный смех. — Вы там все в мотострелках такие серьезные? Расслабьтесь, парни, на чужих медух РХБЗ не претендует — идем, — он махнул рукой, и все сержанты в две шеренги направились за сержантом Леской. Прогуливаясь глазами по пейзажам Алейска, Лена отмечала про себя, что город почти вымер — не было суеты на улицах, не шумели дети, никто не смеялся и не шутил — все дома словно были пусты, и их черные глазницы смотрели прямо в душу. Лене стало не по себе, она ускорила шаг и втиснулась между Антоном и сержантом Леской, успевшими разговориться о том, о сем. — О, Ленч!.. — радостно воскликнул Антон и тут же осекся. — То есть, Верч! — его поправка выглядела убийственно глупо, и сержант Леска тут же напрягся, но затем заразительно звонко рассмеялся. — Тоже доброволец, да? — он с уважением посмотрел на Лену. — Или агент Америки? — и снова рассмеялся, Лена выдохнула с облегчением: похоже, на фронте всем было плевать, Вера ты или Лена, дерешься ты за себя или за брата, главное — драться в принципе. Лена расплылась в блаженной улыбке. — Товарищ сержант, — она дернула за рукав сержанта Леску, тот свысока глянул на нее. — Чего тебе? — Скажите, нам долго добираться до части? И где находятся офицерские общежития — на территории части или в самом городе? А выход в город будет свободным, или мне придется бегать за сигаретами в чипок? — Лена засыпала его вопросами, сержант Леска почесал затылок по-простецки и глянул в ясное голубое небо. — До части осталось идти километров пять по прямой, если срезать — можно за два. Офицерские общежития находятся на территории части, совсем рядом с медухой — тебе даже бегать никуда в диком ужасе не придется, — он усмехнулся. — Выход в город в сопровождении группы сержантов — никто не передвигается по одиночке, сержант, — он глянул на Ленины погоны. — Точно хоть сержант? Уж слишком много глупых вопросов. — Она у нас местный дурачок, — встрял Антон, хихикая, и тут же получил тычок под ребра от Лены. — То есть, ребенок-то обучен чему-то и что-то даже умеет, например, с винтовкой управляется совсе-е-е-е-ем как не ребенок, но в остальном — почти полный профан, — Антон потрепал Лену по волосам, и та с обидой и фырканьем скинула его руку со своей головы. — Как в армейку-то занесло вообще? — пропустив глазами лицо Антона, сержант Леска во все глаза стал смотреть на Лену, сжимая в руке газик. — За братом, он срочку служил в Елани, потом отправкой оказался в Алейске и подписал тут контракт, который позже продлил, — Лена вздохнула. — Как брата-то звать? Что за войска? — сержант Леска снисходительно улыбнулся. — Вован, — Лена скромно улыбнулась: — Мотострелок, в Алейске пошел в разведку, но все равно драил Бэхи с сослуживцами, — Антон и сержант Леска посмеялись. На развилке полуразрушенной дороги с лопнувшим асфальтом сержант Леска остановил всех РХБЗ-шников и мотострелков взмахом руки: — Керчь, веди наших по полуторке, — он кивнул на целую дорогу и повернулся к Антону и остальным мотострелкам, за спинами которых мельтешила Лена. — А мы срежем, я полагаю. Заодно посмотрим, на что годны бравые еланские мотострелки! Под грозный клич Керчи все РХБЗ-шники засеменили по чистому асфальту, отпинывая в сторону щебень и мелкие гальки — почуяв свободу, все, как один, сдернули с лиц газики и капюшоны, тут же расстегнули халаты и с дружным возгласом «Еху!» отправились в путь. — Нам туда! — сержант Леска бодро указал на какую-то поросль акации, смежную с густыми кустами чуть поодаль — Лена передернула плечами, по спине прошелся холодок, она быстро застегнула расстегнутый китель и дернула кепку козырьком назад на смольных волосах. Все послушно двинулись за сержантом Леской, который с проворностью рыси карабкался на подгорочек, за кустами на котором, видимо, и скрывалась чудная тропа в часть — сначала карабкались Макс и Антон, за ними ровно ползли Миха и Веня Борисов, а замыкали сержанты Саменов и Валеев — в самом хвосте плелась Лена, хватаясь голыми руками за колючую траву, чтобы не сорваться вниз. От каждого уверенного шага сержантов сверху Лене в глаза летели песок и щебень, приходилось жмуриться, держаться одной рукой и другой протирать глаза — откашливаясь, проклиная несусветную жару и солнцепек, ползти вперед. Руки начали слабеть после нескольких метров вперед — если быть точнее, после пяти метров подгорка, оказавшегося вверху еще круче, чем при спуске — Лена закатила глаза, схватившись за грудь, легкие словно засыпали гуталином. Решив выкрутиться, Лена вспомнила о штык-ноже, который всегда с недавних пор висел у нее на поясе, и потянулась к нему с воодушевлением, пока сержанты Саменов и Валеев, не жалея Лену, ступали по песчаным насыпям со скольжением берц. Выдохнув на силу в последний раз, Лена выдернула нож из ножен и с яростью вонзила его в землю, надеясь с пафосом обогнать всех сержантов и на финише подать руку сержанту Леске, чтобы помочь подняться — как же она ошибалась… Не рассчитавшая силы удара, Лена вынуждена была в ужасе хвататься за траву и не орать, прикусив язык, чтобы остальные не заметили ее провала — песок не только не удержал нож, он еще и посыпался, обнажая корешки травы, за пучок которой Лена держалась, чтобы не сорваться. Пальцы на руке разжались стремительно — Лена уже приготовилась вопить от падения, как за шкирку ее схватили, как маленького котенка, и дернули вверх — Лена со страхом и долей позора подняла вверх глаза, сильнее сжав в свободной руке рукоять ножа: сержант Леска улыбался ей своми ослепительными белоснежными клыками, щелки его карих глаз блистали в ярком солнечном свету. — Салага, — сказал он строго. — Тренироваться и тренироваться… Когда все оказались на подгорке, Лена выдохнула свободнее — дальше нужно было просто обходить развалы в земле и ничего не трогать — просто прыгать шире, просто шире делать шаг, просто хорошо смотреть под ноги, ничего лишнего. — Расскажу вам немного о том, как проходит жизнь в Алейской военной части, — дружелюбно предложил сержант Леска, с ловкостью и даже не глядя перепрыгивая ямы под ногами. Все дружно закивали, соглашаясь — Лена сощурилась. — На территории части главной действующей фигурой является майор Поцелуев — пока нет полковника Ястребова, майор Поцелуев имеет право отдавать приказы и следить за их исполнением, также он занимается курированием стратегических действий вглубь Европы и КНДР, — сержант Леска перепрыгнул через дыру и убрал газик в карман. — То есть, если в части нет полковника Ястребова, все вопросы решаются через майора Поцелуева? — догадливо поинтересовался Миха, сержант Леска кивнул ему — Лена все молча мотала на ус. — Часть делится на несколько основных блоков пребывания рядовых и сержантов: РХБЗ, мотострелки, связисты, танкисты, медухи, радиотехники и ракетчики — все расселены по казармам вместе с сержантами своих рот, выход из казарм свободный, но все же осуществляется по парам — меньше нельзя, — сержант Леска предупредительно поглядел на Лену, в толпе найдя ее глазами. — А контрактники в городе живут или тоже в казармах? — разумно поинтересовался Макс, и Лена подумала, что она слишком тупа, чтобы задавать такие вопросы и в принципе до них додумываться. — Этого я уже не знаю, когда мы были тут в последний раз, контрактники жили в общаге, — сержант Леска пожал плечами. — Сейчас, думаю, ничего не изменилось: в городе объявлена чрезвычайная ситуация, никто туда лишний раз не суется, все вообще стараются подальше смотаться, контрактники же не дубы — не станут селиться там, куда ракетами зафлюнтить может, — он вздохнул. — Чем вообще занимаются мотострелки и РХБЗ в Алейске? — задумался Миха. — Хороший вопрос, дружище, — закивал сержант Леска. — РХБЗ на учениях пропадают в случае чего, а всех мотострелков, насколько мне известно, кадрами отправляют к контрактникам-разведчикам — те их обучают и готовят к внешней и внутренней разведке… — Лена напряглась. — Также алейские контрактники часто сотрудничают десантниками, засланными из Юрги, — сержант Леска оступился и чуть не упал, запнувшись носком берца за какую-то корягу из дыры посреди тропинки. Лена только сейчас заметила, что все эти дыры в дороге — воронки от снарядов. — Хочешь сказать, они проводят совместные учения? — вскинул брови Антон. — Не хочу, а говорю, — сержант Леска гордо потряс указательным пальцем. — Мы, как говорит майор Поцелуев, должны быть благодарны десантникам из Юрги за продуктивность работы! — Ну-ну… — хмыкнула где-то в углу Лена и, тут же оступившись по неосторожности, залетела в какую-то яму от разорвавшегося снаряда. С шуршанием песка и травы вылезая обратно под смешок сержанта Лески, Лена смахнула со лба черную прядь волос. — А что с медухами? — оживился Миха, пренебрежительным взглядом, мол, да сколько можно, смерив Лену с головы до пят. — Медух обычно точно так же кадрами рассылают на учения — кого-то к РХБЗ, кого-то к ракетщикам, кого-то к разведке и десанту, — сержант Леска махнул рукой. — Эвона часть! Скоро дойдем, еще минут пятнадцать — и на месте! Лена закатила глаза: перспектива неизвестности ее не радовала нисколько — попасть к десанту или ракетщикам, зная, что брат надрывается в разведке… Ух, Лена выдохнула на силу и прибавила шагу. К часу дня все еланские мотострелковые сержанты во главе с сержантом Леской стояли у дверей в боевую Алейскую часть — у ворот стояли двое служащих военной полиции с лысыми лицами и головами. Лена пригляделась к шевронам — сержант Мякотка А. П и сержант Стрекотало В. А. Подавив смех в горле, буквально схватив себя за шею, Лена заставила себя не смотреть на мужиков. — Вот пропуск, парни, я новеньких притащил, — сержант Леска гордо продемонстрировал пропуск и результаты своей работы — в дневных лучах яркого солнца Макс, Антон, Миха, Веня, Саменов, Валеев и Лена выглядели, как побитые птахи, не сломленные битвой — влажные от пота, в расстегнутых кителях и высоко посаженных кепках, утиравшие влагу со скул и висков, они были прекрасны. — Мед? — сержант Мякотка кивнул на Лену, и она с усталостью выдохнула, кивнув. — Да, мед, — подключился сержант Леска. — Мужики, пропускайте, сегодня Ястребов приедет, не хочу опаздывать, — поторопил сержант Леска, и Мякотка, переглянувшись со Стрекотало, отошел в сторону, давая проход. Лена заходила на территорию военной части с таким чувством, будто потеряла всю свою семью и теперь видела утешение лишь в дулах БМП и ПТ-САУ: глаза заслезились, стало еще жарче от подкатившей краски к щекам, Лена схватилась за виски, идя следом за всеми и постоянно оглядываясь — вдалеке на плаце гоняли в спортивной форме рядовые, на стадионе бегали по форме, видимо, РХБЗ. Лена нигде не видела разведку и ее знаменитые Бэхи, под горлом начинал вставать ком — Лена судорожно оборачивалась, пока неимоверным грузом к земле тянул телефон в рюкзаке. Чуть отстав от остальных, Лена достала его и, включив, украдкой глянула на экран — связи почти не было, но было много пропущенных от матери и отца — Лена сглотнула, набирая сообщение папе: «Все хорошо, я скоро увижу Вована. Не скучайте». Нажав кнопку «отправки», Лена выдохнула с такой тяжестью, что раскаленные плавленные слезы в глазах подостыли. — Ленч! — позвал Антон, первым заметив ее отсутствие. — Иду! — она махнула рукой, в последний раз оглядываясь — семь высоченных казарм стройным рядом, чуть поодаль — кухня и чипки, полигон виднелся за верхушками деревьев, по плацдарму перед каждой казармой, почти у самой кромки леса — десятиэтажное здание госпиталя. Лена с мурашками по спине выдохнула и прибавила ходу, нагоняя остальных. — Чего тормозишь? — улыбнулся Миха, ткнув ее во влажную спину. — Господи, девушка, вы такая мокрая! Это все потому, что я хорош? Сержанты дружно смеялись, пока Лена со страхом взгляда в будущую жизнь оглядывалась по сторонам, боясь не найти своего брата среди всех этих казарм, гаражей с БМП и плацей. У казармы медух все остановились и уставились на Лену во все глаза. — Справишься одна? — с недоверием смотря на черные глазницы окон под самым небом, спросил Антон. — Да не малая же она уже, — вздохнул с осуждением Миха. — Но и не очень старая, — встрял Макс спокойным голосом. Не слушая никого, Лена сглотнула и, покрепче сжав ладони в кулаки, распахнула скрипучую железную дверь — ее серость тут же покрылась мраком, открывшись вовнутрь. — Помолимся! — воскликнула Лена прежде, чем дверь закрылась за ней. Все сержанты напряженно выдохнули, переглянувшись между собой. — Че ты палишь? Я в ней уверен! — заметив пристальный взгляд Михи, нервно вскипел Антон. — Уверенный ты наш, — хохотнул Миха, тоже скрывая свое волнение. — Давайте истерики устраивать в другом месте, — разумно предложил Макс. — Все равно нам нельзя будет простоять под окнами казармы весь день, дожидаясь ее… — Идемте, ребят, казарма мотострелков находится через три казармы от казармы медух, — позвал жизнерадостный сержант Леска. — Кэп Америка прям, — фыркнул злобно Миха, не в силах сдержать своего волнения за Лену. — Слишком много казарм на один квадратный метр его слов, — поддакнул с таким же раздражением Макс, и все от того же волнения — ну, оно и понятно: мелкая, тупенькая, почти ничего не умеющая — Яцковцева не только для себя опасность представляет, но и для всех, кто находится с ней на одном этаже. В одной казарме. В одной военной части!.. *** Лена раскрыла глаза только тогда, когда услышала, что дверь с оттиском захлопнулась прямо за ее спиной — с облегчением выдохнуть не получалось, получалось только стоять на месте и трястись от страха — куда идти, было непонятно. В какую именно роту ее закинули, Лена тоже не знала — Горохов на этот счет ничего не говорил, но, по крайней мере, она уже была здесь, и никто вышвырнуть ее просто так не имел права. Кроме, может быть, полковника Ястребова или майора Поцелуева. Лена сдержала истеричный смешок — майор Поцелуев… Со вздохом решив, что стоять на месте просто нет смысла, услышав вдалеке грозный голос Горохова, Лена двинулась вверх по лестнице — из-за неимоверной жары все двери в роты были приоткрыты — Лена по привычке стала подниматься на самый последний этаж в казарме. Пока ноги гудели от множественных передвижений, кровь под сердцем бурлила, заставляя шевелиться в принципе. Лена убрала руки по швам, даже не хватаясь за поручни лестницы — с упорством она продолжала ползти вверх. — Куда прешь? — навстречу ей вылетел кто-то не очень высокий, но очень ушлый и юркий — Лена подняла глаза и, пытаясь отдышаться, тут же их закатила. — Эй, я с кем разговариваю! — уже строже сказали ей. — Господи, как же вы все достали: вас так много, а я одна… — словами Горохова заговорила Лена, дыша тяжело и прерывисто. — Еланская? — разглядев нашивки на кителе, спросили у нее, Лена тут же закивала. — Отлично! В госпитале требуются новые руки, идем, — ей махнули небольшой, но жилистой рукой. — Сначала устроишься в казарме… Перед глазами пронеслись счастливые моменты в полях и на полигонах вместе с разведкой-контрактниками и десантом — Лена замотала головой. — Но я не хочу в госпиталь. — уперлась она, остановившись рядом с заправленными почти идеально кроватями. — Кого волнует, че ты там хочешь, че не хочешь, — пропел ее путеводитель: Лена только сейчас разглядела его — это был мед.брат с именным шевроном Клинова Д. Ф: невысокий, худенький, одетый по летней форме, короткостриженный и смуглокожий, с миндалевидным разрезом карих глаз. Лена недоверчиво покосилась на него. Только она захотела что-то сказать, как последовал тычок в спину острым пальцем с длинным ногтем. — Отставить, мелочь. Лена вздрогнула — ротный Горохов подкрадывался тихо и незаметно, как тигр из высокой травы. Только травы здесь не было, и Лена ощутила спиной холодок. — Товарищ командир, — напряженно выдала она. — Разрешите не идти в госпиталь. — Разрешаю, — кивнул Горохов, и Лена успела расслабиться. — Сегодня, — строже прибавил Горохов. — А завтра с утра ты подорвешься-подорве-е-е-ешься, — протянул он с наслаждением и удовольствием. Лена закатила глаза, мученически что-то простонав. — Не пиликай! — сурово приказал Горохов. — Тебя распределили в госпиталь на практику — будешь приглядывать за подбитыми дебилами, тебе пока рано в бой. Считай сама — рабочий день начинается с восьми и длится до четырех вечера — потом заступает вторая смена, а ты можешь идти и делать все, че твоей душе угодно, — он приобнял Лену за плечо и свободной рукой словно очертил силуэты звезд в неизвестности для нее. — Только вп-шникам на глаза старайся не попадаться, — он усмехнулся. — И да, новую форму тебе не выдадут, поэтому латай эту, полковник Ястребов лично будет проверять каждого нового поступившего сегодня — по крайней мере, пялить-то он на вас точно будет не меньше минуты, — Лена фыркнула. — Поэтому подрываешься вместе со всей ротой и выполняешь каждый приказ старшины, ясно? — Так точно… *** В седьмой роте медух вечером воскресенья творился полнейший, что называется, рассос — Лена лежала на кровати и смотрела на верхний ярус, изредка тяжко вздыхая с сожалением. В казарме было полупусто — видно, больше половины были записаны на вторую смену в госпитале или на учениях — Лена перевернулась на левый бок, лицом к окну. Казарма была полна и женщин, и мужичищ — Лену не радовал ни первый, ни второй факт — ее сейчас вообще ничего не радовало, и даже сержант Клинов, крутящийся рядом, как наставник, начинал раздражать: раздражало все — полковник Ястребов, его заместитель майор Поцелуев, вся казарма медух, новая выданная форма, которую Лена скомкала и запихала под подушку, даже, черт возьми, отцовские берцы… — Сержант Голубь, — к ней подошли внезапно: старшина Сизикова, старшая по казарме — главный, в общем-то, стукач в радиусе всей казармы. Лена моментально села на кровати, приложив руку к виску. — Товарищ старшина… — Не хочешь с нами чаю погонять? — старшина улыбнулась, и Лена, не ожидавшая такой милости, насторожилась, сощурив свои голубые глазищи. — Давай, не ломайся, у на весело: Клинов сбегал до чипка, купил сигарет и шоколада, сейчас из госпиталя придет сержант Соленов — притащит два пакета насика и бутылку конины, — старшина Сизикова внушительно солидно покивала. Лена сглотнула, опустив глаза в раздумьях. Терять было нечего. — Проф.собеседование, да? — усмехнулась она. — Только после третьей рюмки, — в тон ей усмехнулась старшина Сизикова. — Ну тогда… — вставая и потягиваясь, зашагивая в заранее зашнурованные берцы. — Так точно…