Twisted Tango

      Фриск просидела в ванной до самого утра, даже задремала прямо на кафеле в какой-то момент. Сквозь свой беспокойный сон она слышала, как снаружи Санс терся около двери, но, к счастью, он по какой-то причине так и не попытался войти.       В склепе уже давно было тихо, да и сама Фриск понимала, что Санс не будет караулить ее весь день — он скорее перенесется в какой-нибудь бар и хорошенько там надерется. Но она продолжала упрямо сидеть в своем маленьком ненадежном убежище.       В какой-то момент ее вдруг осенило: Фриск вытащила штанги из своих сосков и выкинула их в раковину. Она знала, что ее тело после превращения в Проклятую уже не изменится, и проколы не зарастут, но так Санс лишится хоть одного способа сделать ей больно.       Фриск покинула ванную ближе к середине дня. Она осмотрелась и вроде бы не обнаружила никаких следов своего мужа. Хотя он мог бы превратиться в какую-то мелочь и поджидать ее — с него бы сталось, — но Фриск откинула эти мысли. Зачем ему это делать? На одной ней свет клином не сошелся, у него целый загробный мир женщин. Намного более сговорчивых, чем она.       Фриск утащила в ванную несколько хот-догов и остатки приготовленной ранее курицы, потом перенесла туда плед с подушкой и взяла несколько книг — она не собиралась покидать ванную, пока Санс будет находиться в склепе. Это было так по-детски, она знала, что если он захочет, он сможет войти, но Фриск упрямо игнорировала эту мысль. Ванная была ее последней защитой.       Фриск заперлась в этой маленькой комнатке, словно спряталась от всего внешнего мира, хотя по сути сейчас всем ее внешним миром был Санс. И она боялась такого мира. Боялась до одури.       Фриск постелила плед в ванну и устроилась в ней. Так она и провела весь день, подъедая свои нехитрые запасы и читая.       Она пропустила тот момент, когда за дверью ванны послышались шаги. — Сладенькая, мне просто интересно, ты теперь будешь там жить? — Фриск вся похолодела. Она сжалась и подобрала под себя ноги. Напрямую смотреть на дверь было страшно, и Фриск уставилась в никуда, закусывая губу.       Санс действительно ждал, что она что-то ему скажет, но Фриск упрямо молчала, словно это могло что изменить. Она в панике вздрогнула всем телом, когда дверь дернулась, но Санс, видимо, просто облокотился на нее. — Серьёзно, крошка. Вылазь оттуда. Давай. Я считаю до трех… — Фриск сжалась еще сильнее. Кажется, она начала дрожать. — Раз, — Нет. Нет. Нет. Нет. Пусть он тащит ее отсюда волоком, сама она не выйдет. — Два, — Фриск боялась его гнева, это так, но она не могла, просто не могла заставить себя встать и открыть ему. Ни за что. — Три, — она зажмурилась от ужаса. Сейчас он ворвется сюда, и все. И все. Фриск тихо всхлипнула, утыкая лицо в колени.       Прошло несколько мгновений, но ничего не произошло. Санс злобно заворчал за дверью, после чего постучал по ней так, что та задрожала от его ударов. — Блядь, малая, ну давай уже. Твое упрямство как кость в горле, — Фриск задышала часто-часто, чтобы не разреветься от страха.       Не выйдет. Нет. Ни за что. Никогда. Так и просидит тут целую вечность. Чтобы не видеть своего омерзительного супруга. Чтобы никогда его не видеть!..       Санс издал раздосадованный полустон полурык и саданул по двери еще сильнее. — Твою мать, ты думаешь, мне больше делать нечего, как упрашивать тебя вытащить свою жопу из ванной? Фриск, блядь, выходи оттуда, живо! У меня дела. Много дел! «Так займись ими!», — закричала Фриск в своих мыслях. — «Займись своими чертовыми делами и не трогай меня! Не трогай меня!..».       Она не нашла в себе ни сил, ни храбрости, чтобы сказать ему это вслух. Фриск вся дрожала и боялась даже шевельнуться. Она испуганно смотрела в пустоту, слушая, как Санс тихо матерится за дверью. Ей вдруг показалось, что она разозлила его своим поведением настолько сильно, что он вышибет дверь и прямо сейчас трахнет ее как можно жестче и как можно больнее. В наказание. Она задохнулась вдыхаемым воздухом и замерла. Сердце колотилось, как в лихорадке.       Еще один удар в дверь заставил подпрыгнуть Фриск на месте, она в панике уставилась на свою хлипкую защиту, искренне уверенная, что Санс уже начал ломать дверь, чтобы добраться до нее.       Но нет. — Нахуй, — высказался Санс, и в его намеренно пофигистичном тоне Фриск разобрала старательно скрытую досаду. Она услышала его шаркающие шаги, а потом, где-то далеко — может, в гостиной, — хлопок телепортации.       Фриск не верила. Не верила, что он ушел. Она легла в ванной, сжимаясь в позу эмбриона, и вдруг поняла, что плачет.       Санс оставил ее. Оставил ее одну. Господи, неужели это правда?..       Фриск позволила себе всхлипнуть, зажимая рукой рот. Это была ее маленькая, совсем незначительная победа, но это была победа. Фриск было плевать, почему Санс не стал вытаскивать ее отсюда силой: главным было лишь то, что она все еще оставалась в своем маленьком убежище. Как можно дальше от него.       Она просидела в ванной весь оставшийся день и всю ночь, радуясь своему одиночеству и сжимаясь каждый раз, когда из-за двери доносились хоть какое-то шумы.       В середине следующего дня, тщательно прислушавшись к звукам и удостоверившись, что Санса в склепе нет, она опять совершила вылазку — еда, которую она с собой взяла в прошлый раз, уже закончилась, да и книги были уже прочитаны. Разминая ноги, Фриск брела по коридору и чувствовала себя невероятно уязвимой. Согнав ленивого толстого паука с ручки холодильника, Фриск открыла его и с удивлением уставилась на пачку зефира. Она вдруг поняла, что ни разу не видела, чтобы Санс ел сладкое, но, если быть честной, она и не следила за тем, что он вообще там ест. Сдвинув бутылку коньяка в сторону, она забрала несколько пакетов с фаст-фудом, и хотела уже уходить, но… зефир выглядел так вкусно. С другой стороны, Санс мог оставить его здесь специально для себя. Она не хотела злить его еще больше. Фриск решительно захлопнула холодильник и, взяв парочку книг, вернулась в ванную.       Этой ночью она проснулась от тихого-тихого стука в дверь. Спросонья Фриск не поняла, был ли этот звук реальным, и оторвала голову от подушки, пытаясь прислушаться. — Если бы ты спросила: «кто там?», я бы ответил: «скелетонна», — Фриск оторопела. Это был голос Санса, но одновременно и не его голос вовсе. Обычно Санс говорил громко, иногда даже срываясь на визг, постоянно кривлялся и передразнивал — а сейчас… он был явно очень пьян, но говорил совсем-совсем тихо и абсолютно спокойно — а она ни разу не слышала подобного. — «Скелетонна чего»? Скелетонна моего сожаления, — тем временем продолжил Санс как-то совсем грустно и тихо похихикал сам себе.       Фриск сжалась, пораженно глядя в темноту. Тихий стук в дверь раздался снова. — «Кто там?», а, крошка? Тут один вредный хуй. «Что за вредный хуй»? Тот самый хуй, который никак не может войти в тебя, — сейчас Санс захихикал уже более весело и, кажется, прихлебнул чего-то из бутылки. Судя по тени в щели из-под двери, он сидел на полу, прислонившись к деревянной преграде спиной.       Фриск лежала и не знала, как к этому всему относиться. Санс постучал опять. — «Кто там»?.. — он помолчал, а потом тихо усмехнулся. — Ладно, погоди, я еще не придумал, — он еще посмеялся и затих. Через некоторое время стук повторился. — М-м, ладно, «кто там»? Это спортсмен. «Спортсмен»? Да, детка, тот самый спортсмен, который, ах-пха-ха… который тягает… ыхы-хы-ы, тягает штанги. Поняла, да? — Санс практически заржал, только все равно почему-то очень тихо.       Фриск чувствовала себя глупо. Он хотел, чтобы она это услышала? Или не хотел? Просто если хотел, то шутки были… не совсем удачными. На всякий случай она продолжила тихо лежать, создавая видимость того, что спит. Санс тем временем опять чего-то глотнул, потом послышался вздох и резкое противное «донг-донг» — видимо, Санс швырнул бутылку куда-то в угол, но она не разбилась. Дверь дрогнула: наверное, Санс уперся в нее затылком. — Тук-тук, — произнес он уже сам. — «Кто там»? Похотливый скелет… «Что за скелет»? Скелет, заебавшийся до смерти… — Санс тихо хмыкнул и затих. Через несколько минут послышался его негромкий храп.       Фриск озадаченно моргнула. Что это было? Как ей вообще к этому относиться? Она осторожно пошевелилась, устраиваясь на своей подушке удобнее. Ситуация была странной до одурения.       Санс похрапывал за дверью, а она все лежала и пыталась понять, что только что произошло.       Проснулась она уже ближе к середине дня. В склепе было тихо, но Фриск мучало любопытство. Почему-то казалось, что этот спокойный тихий Санс ей просто приснился, и ничего этого на самом деле не было. Она долго пыталась сосредоточиться на книге, но мысли все равно упорно возвращались к этому эпизоду. Фриск все никак не могла понять, как ей это все интерпретировать. В конце концов она осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. В самом углу валялась округлая литровая бутылка из зеленого стекла - кажется, в таких разливали виски. Закрыв дверь, Фриск подумала, что факт реальности ночного происшествия абсолютно не сделал ее жизнь легче.       На следующий день Фриск вытащила из ванны все свои вещи и хорошенько вымылась: душ немного взбодрил ее. Еда закончилась, и ей опять нужно было выйти за продуктами. В холодильнике на этот раз кроме зефира обнаружился еще и пакет молока, и последний Фриск все же решила взять с собой: постоянно пить воду из-под крана удовольствием назвать было нельзя.       Она вышла в коридор, завернула за угол, и тут ее сердце упало. Санс стоял прямо возле приоткрытой двери в ванную. Он прислонился спиной к стене и щелкал зажигалкой, пытаясь закурить. Фриск в панике отступила было назад, но тут он поднял на нее свой тяжелый взгляд, и она с ледяной обреченностью поняла, что бежать было некуда.       Санс затянулся сигаретой и выдохнул из себя дым, а Фриск почувствовала, как от страха сводит пальцы ног. Тишину склепа нарушал лишь едва слышный звук тления табака. — Ну? — наконец выговорил Санс и снова затянулся. — И что мы будем делать?       У Фриск почему-то задрожала нижняя губа. Она судорожно втягивала в себя воздух, пытаясь успокоиться, но ничего не получалось. Фриск уткнулась взглядом в пол. Почему-то ей казалось, что Санс хочет ее ударить. — Я к тому, что, ну, я не против, чтобы у меня в ванной жила такая хорошенькая попка, но знаешь, не на постоянной основе, — Санс выпустил дым из носовой впадины и поднес сигарету ко рту.       Фриск дрожала. Она не знала, что ему ответить, не знала, что ей сделать и не знала, как вообще выходить из этой ситуации. Она боялась каждого движения Санса в ее сторону, и поэтому, когда он вдруг оттолкнулся от стены, она вздрогнула всем телом. Но Санс остался стоять там, где стоял, только его физиономия, кажется, стала еще мрачнее. — Малышка, как долго ты будешь играть со мной в молчанку, а? Или мне просто отправить тебя в нашу спальню и нежно попросить встать раком? — Фриск попыталась сморгнуть выступившие слезы, но мутность так и не ушла. «Не надо. Не надо. Не надо. Уходи. Просто уходи», — стучало у нее в висках, но она боялась вымолвить хоть слово. Фриск шумно вздохнула, собираясь с силами. — Мне… мне нужна… отдельная спальня, — наконец проговорила она и затихла. Слезы все же сбежали по ее щекам, и она разглядела, как Санс начал зубами перетирать сигаретный фильтр. Он злился. Сильно. — Что еще за чушь, — процедил он, и Фриск содрогнулась от его угрожающего тона. — Если ты не заметила, милашка, в моем склепе только одна спальня, и в ней стоит только одна кровать. И лучше бы тебе оказаться на ней поскорее.       Фриск всхлипнула и опустила лицо. — М-мне… нужна… отдельная… спальня… — едва слышно шептала она, и все внутри нее сворачивалось от ужаса. — Я сказал «нет», — бросил Санс, выплевывая недокуренную сигарету. — Мне… нужна… — НЕТ! — вдруг заорал Санс не своим голосом и резко подлетел к Фриск, ухватывая ее за плечи. Фриск прошибло от испуга, она проглотила свой вздох и замерла, не смея вдохнуть. Молоко и пакеты с хот-догами выпали из ее ослабевших рук. Санс смотрел на нее с такой яростью, что Фриск подумала, что сейчас он снова попытается ее задушить. — Я. Сказал. Нет. Маленькая ты мерзавка. Я хочу чтобы ты вернулась в спальню НЕМЕДЛЕННО. Ты меня поняла? ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛА?! — он хорошенько тряхнул ее. Его пальцы сжимали плечи Фриск настолько сильно, что казалось, он пытается проникнуть ей под кожу. Фриск охватил тремор, она тряслась и едва видела нависшего над ней монстра. — Нет… — прошептала она одними губами, и Санс с силой тряхнул ее снова — Фриск вскрикнула и вдруг опять разрыдалась, тяжело сотрясаясь всем телом. — Ты вернешься в спальню сейчас же! — проорал Санс ей в лицо, и во Фриск словно что-то переклинило.       Она толкнула Санса руками в грудь и судорожно закричала что есть мочи: — Нет! Я не хочу! Я не хочу! Я не хочу тебя видеть! Ненавижу тебя! Я тебя ненавижу! Ты чудовище! ЧУДОВИЩЕ! Я НЕ ХОЧУ, НЕ ХОЧУ, НЕ ХОЧУ! — и она разразилась громким плачем. Фриск задергалась, пытаясь вырваться из крепкой хватки Санса, и как-то совершенно внезапно ей это удалось. Она отскочила от него на два шага, столкнувшись спиной со стенкой, и закрыла лицо руками, давясь рыданиями. Обессиленная, она сползла вниз по стене и съежилась, дрожа всем телом.       Несколько минут было тихо. Фриск пыталась прийти в себя, но ее всю трясло от истерики. Раздалось пощелкивание, и Фриск подняла голову: Санс прикурил новую сигарету и сунул зажигалку в карман своих полосатых штанов. Он абсолютно безэмоционально смотрел куда-то вдаль и медленно вдыхал в себя дым.       Они оба молчали. — Меня не будет где-то дней пять, — наконец произнес он спокойно совсем тихим голосом, каким прошлой ночью шутил свои дурацкие «тук-тук» шутки. — Сама понимаешь, приятная музыка, дорогая выпивка, красивые женщины. Все такое.       Фриск знала, что Санс спал с другими женщинами — он и не скрывал это, а ей было абсолютно все равно. Она только не понимала, зачем ему нужна конкретно она. Наверное, просто поиздеваться, других вариантов Фриск не находила. — В общем. Развлекайся. А когда я вернусь, я хочу, чтобы ты лежала в нашей постели. Иначе, детка, я весьма качественно устрою тебе плохое времяпрепровождение, — Санс затянулся сигаретой и помолчал, медленно выпуская из легких дым. Фриск судорожно дышала, пытаясь не расплакаться снова от болезненного чувства бессилия. — Мы друг друга поняли? — он посмотрел ей в глаза, и Фриск вдруг нервно усмехнулась. «Поняли друг друга»? Ха. Три раза ха.       Но Санс, видимо, интерпретировал это по своему. — Отлично, — высказался он, после чего прикрыл глазницы и посмотрел куда-то в сторону. Затянувшись в последний раз, он кинул окурок прямо на пол и тут же телепортировался куда-то.       Фриск еще долго сидела, глядя на тлеющий огарок сигареты. Чего она добилась? Да ничего. Еще одно небольшое отдаление от неизбежного. Зачем вообще все это было надо? Лучше бы она сдалась сразу.       Глубоко вздохнув, все еще подрагивая от пережитого стресса, Фриск уткнулась носом в колени. Утопая в тишине склепа и в собственной апатии она понимала, что у нее больше не осталось сил. Ни на что не осталось. Она больше не ощущала себя человеком. На мраморном полу сидела лишь оболочка. Обескровленная и обезличенная. И если Сансу потехи ради нужно будет ее трахнуть — что ж. Это все равно произойдет.       Фриск почему-то считала, что после того, как был заключен их с Сансом брак, у нее есть какой-то выбор. На деле же у нее не было никакого выбора самого начала.       И оставалось ей только одно.       Смириться.