Приказ не влюбляться

      Коннор вышел из дома Хэнка и поежился. Пока он развлекался, начался ливень. Молнии то и дело освещали небо вспышками фиолетово-желтого цвета. Парень проматерился и пошел пешком до остановки. Автобус пришел быстро и Коннор нырнул в него, садясь на переднее сидение и доставая телефон. И тут он нащупал брелок и связку ключей, среди которых был и ключ от машины Хэнка. Он рассмотрел его, но решил отдать при следующей встречи.       Весь промокший и продрогший до костей Коннор дошел до дома. Открыв дверь, которая, тихо скрипнув, распахнулась, он зашел домой. Мастерка отправилась в корзину для грязного белья, а кроссовки на сушку. Коннор был почти счастлив, но из комнаты вышла недовольная Кэра.       — Опять? Я же просила. Коннор, черт! Неужели трудно один день провести дома?! — повысив голос, спросила девушка.       — Я трезв. И я был в офисе. Я отсутствовал по делу, все хорошо, Кэр, все в порядке, — ответил он.       — Я не хочу с тобой разговаривать! Тебе плевать на меня. Ты зациклился на своем горе и страдаешь по родителям. Только знаешь, я младше, слабее и у меня сил нет уже. Я не могу плакать на учебе, при детях в саду. Даже дома, я должна быть самой сильной. Коннор, по-сравнению с тобой я ведь еще ребенок! — сказала она, сдерживая слезы.       — Эй, Кэр, все хорошо. Я в порядке. Я не пил. Кэра! Не плачь, ты же не тряпка.       — Вот именно. Я сильнее тебя, а ты размазня. Ты просто не способен жить один. Тебе надо плакать в жилетку другому. Тому, кто сможет помочь. Ведь ты слабак! — кричала девушка.       — Что ты сказала?! — закричал Коннор.       В голове парня всплыли воспоминания как лента кинофильма. Отец часто говорил, что он слабак. Часто обзывал и унижал, но при Кэре или матери сдерживался, хотя мог влепить затрещину ни за что. Мотивировал он свои действия тем, что Коннор должен быть мужчиной. Детство прошло, а страх остался с ним. И теперь в голове эхом отдавалось «слабак». Сейчас Кэра как никогда была похожа на отца.       Увидев состояние брата Кэра поняла что сказала что-то не то. Поэтому прикусила язык. Но буря внутри бушевала. Поэтому она со слезами и злобным видом сказала: «Я тебя ненавижу», — и удалилась на балкон.       Кэре нравился дождь. Она обожала такую погоду, даже сейчас дождевые капли были холодными и остужали ее лицо, смывая горячие слезы, от которых лицо краснело. Она устала до жути, сил противостоять не было. Единственное желание было покончить со всем, но рефлексы и инстинкты спасали ее       — Кэра… а помнишь как мы гуляли в детстве? Я маленький был, кое-как доставал до ручки коляски, но гулял с тобой. А помнишь первый раз в самолете? Полет в Техас? Как же ты визжала…       Ответом Коннору была тишина и он уже отчаялся, но за дверью на улицу послышался голос:       — Была сильная турбулентность. И когда самолет очень сильно затрясло, ты меня обнял, чтобы я не плакала. Помнишь, мама и папа тогда пристегнулись и сидели, вцепившись в кресла, только ты тогда не боялся, — голос был тихим, а между всхлипами можно было расслышать смешки.       — А помнишь, когда мы шли домой и ко мне пристали Дина и ее новый бойфренд? Помнишь, когда несмотря на то, что мы были младше них, мы с ними подрались из-за того что они обидели… — парень осекся.       — Да. Она обидела тебя. А дралась с ней я. А ты с ее другом. Помнишь, вернулись домой все в грязи, местами с ранками, но улыбались и тогда всю ночь разговаривали, — сказала Кэра.       — А помнишь время переезда? Когда мы не могли с тобой решить, что важнее. Ты говорила что важнее книги, и их надо упаковать сверху, а я говорил, что игровая консоль важнее кипы бумаг.       — Это когда я тебе томом Марка Твена по голове треснула? — спросила она.       — Да, после чего я в тебя запустил диск с игрой «Heavy rain», правда после ты в меня Аланом По кинула. И это было больнее, но зато было весело.       — Коннор, ты урод! — сказала Кэра.       — Я знаю.       — А еще ты вел себя как скотина, — продолжила сестра.       — Да.       — Но я не могу на тебя обижаться. Я ненавижу тебя! Но все равно, — ответила девушка открывая дверь.       — И я тебя люблю, — ответил он, обнимая ее очень крепко.       Так они и стояли, пока все-таки Коннор не разомкнул объятий и проводил сестру до комнаты, пробурчав что-то про нечищеные зубы и платных дантистов.       Как только сестра скрылась в комнате, то Коннор зашел к себе и рухнул на кровать, размышляя о прошедшем вечере, понимая, что его чем-то заинтересовал хмурый Хэнк. Конечно, Коннор отрицал, что ему может нравится мужчина сорока лет, он отрицал само чувство симпатии и любви, но тут его чувства, как последние уроды решили, что Купидон поразит цель. Хотя цель эта каменная и вряд ли признает то, что влюбилась хоть когда-нибудь.       Спать парню не хотелось вовсе, энергия поднималась из живота и ударяла в мозг с новой силой. И парень мечтал. Мечтал обо всем на свете. О путешествиях, карьере. Мечтал о прыжке с парашютом и подводном плавании. Мечтал, пока наконец не провалился в глубокий и крепкий сон.       Утром Кэра очнулась от громыхания на кухне. Окно в ее комнате было открыто, а за стеклом во всю грело дневное светило. Она встала, нацепив на себя одежду, висящую на стуле, и с улыбкой двинулась к источнику звука. То, что она увидела, ее приятно удивило и даже повергло в шок. Ее брат приготовил завтрак, где ничего не подгорело.       — Какие планы на выходной? — спросила сестренка.       — У меня встреча с человеком. Ключи от машины забыл вернуть, — ответил Коннор.       — Ключ от машины? И что это за леди, которую ты подвозил?       — Кэр, захлопни свой рот. Это лейтенант полиции, Хэнк Андерсон, — ответил брат.       Девушка встала и замолчала. Казалось, что она перезагружалась, а Коннор сел за стол и стал наблюдать за работой светлейшего мозга в их доме.       — Он твой друг? Коллега? Приятель?       — Еще варианты? — спросил он.       — Лучше перебей меня и скажи ответ.       — Я за ним слежу, спокойнее Кэр, спокойнее.       Кэра улыбнулась, хватая со стола плюшку и макая ее в варенье. Коннор смотрел за сценой, которая была знакомой еще с детства, когда сестра точно так же ела плюшки у бабушки. Обычно ее футболки и рубашки были безвозвратно испорчены, но время аккуратность добавляет, а точнее учит делать так, чтобы варенье капало не на тебя, а на полотенце.       Пока она ела, он сидел и листал ленту социальной сети, но тут ему позвонили. Парень принял вызов и приложил трубку к уху.       — Коннор, мать твою! Ты забрал с собой мои ключи от машины!       — Да, мистер Андерсон, — ответил он, соблюдая субординацию.       — Засунь себе это «мистер» знаешь куда?       — Нет. Куда? — поддразнил лейтенанта парень.       — Проехали, — послышался смешок. — Сможешь подъехать к парку? — спросил Хэнк.       — Да, конечно, — ответил Коннор и, как только положил трубку, кинулся к вешалке.       — Ага следит он, конечно, — сказала Кэра, лишь захлопнулась за братом дверь.       Кэра легла на диван и включила телевизор. По ее любимому каналу как раз начиналось юмористическое шоу. Поэтому она принесла тарелку с попкорном и решила посветить день отдыху души и тела.