Ловушка

Я устал быть тем, кем ты хочешь, чтобы я был, Я утратил веру и чувствую себя потерянным. Я не знаю, чего ты от меня ожидаешь, Ты подавляешь меня. Каждый шаг, который я делаю — для тебя очередная ошибка. Я попал в ловушку, я попал в ловушку. Linkin Park — Numb

      Думаю, я поддалась не столько лести Сэма Винчестера, его обаянию или щенячьему взгляду, сколько своей силе, которая после снятия кольца ожидаемо возросла. Я чувствовала, что могу сделать всё, что захочу, даже если это — вытащить Дина из Ада. Но сейчас не о моих желаниях.       Если младший Винчестер и пытался манипулировать мною, то делал он это искусно. Так, чтобы я не заметила. Я пыталась понять его, как саму себя, но у меня ничего не получалось: я будто взялась за уравнение с сотней неизвестных. Поэтому, отодвинув свои раздумья на задний план, я занялась созданием списка вещей, которые мне потребуются в Аду.       Сэм старался мне не мешать, пока я расхаживала по комнате, бормоча отдельные обрывки фраз себе под нос, которые даже мне не были понятны до конца. Но мысли то и дело возвращались к Винчестеру и тому, что он мне может предложить за спасение Дина, если мне всё же удастся это сделать. Жизнь его я из вредности не возьму, потому что иногда услуга намного ценнее, чем человеческая душа, с которой ни дать, ни взять. Я хотела потребовать от Сэма чего-то труднодостижимого, что заставило бы его поломать голову или поднапрячься, но сначала ведь нужно дело сделать, правильно?       Я обдумала все нюансы, которые помогут мне пробраться в Ад, но уже в самой Преисподней я решила действовать по обстоятельствам: спасти душу Дина — задача не из легких, но главное — найти эту самую душу, потому что нынче грешников развелось слишком много. Раньше я могла попадать в Ад без особых усилий, только щелкнув пальцами, но когда мне нужно было сбежать, пришлось воспользоваться черным выходом, чтобы избежать слежки, замести следы. Черный ход охраняется ведьмой на случай, если на территорию забредёт какой-нибудь зевака или бездомный, чтобы с помощью магии укрыть проход, но когда к ней обращаются демоны, лишь она может открыть дверь. Я знаю эту ведьму по счастливой случайности, потому что именно она сделала моё кольцо, с помощью которого мне удавалось жить нормальной жизнью. Я всегда знала, что нужно поддерживать отношения со всеми, кто хоть как-то сможет тебе помочь в трудной ситуации — если не по-дружески, то хотя бы за недорогую цену.       Разобравшись с планом действий, я собралась с духом. Четыре года на свободе для меня тянулись слишком медленно от того, что я привыкла к временным меркам Ада, где пять адских дней равняется одному часу на Земле. Время точно не в мою пользу, когда я окажусь там.       Не сказав Сэму ни слова, я исчезла из дома Бобби, которого, кстати, я не видела вместе со второй бутылкой виски уже примерно часа полтора. Мне нужно было найти новый сосуд, чтобы остаться незамеченной: демоны и Лилит знают, как я выгляжу, поэтому лучшим решением остаётся сменить мясной костюмчик, хотя расставаться с телом Марго, к которой я уже привыкла, мне не хотелось. Выбор стоял огромный — столько разных отбросов водится на улицах, только пальцем ткни, — поэтому я, почувствовав несколько гнилых душонок в переулке, наткнулась на светловолосую девицу, которая прожигала свою жизнь, затягиваясь косяком у черного входа в клуб. Свет далёких фонарей не достигал её, но девушку это не волновало, а другие, решившие тоже подышать свежим воздухом после духоты и рвущих барабанные перепонки звуков клуба, её не трогали, будто она была отдельным государством, границы которого обвиты колючей проволокой.       Простучав шпильками в её сторону, я успела подхватить блондинку под локоть, когда она покачнулась, не устояв на высоких каблуках, словно её ни с того, ни с чего сбил резкий поток воздуха. На ней было короткое серебряное платье и чуть потёкшая тушь придавала затуманенному взгляду больше усталости и истощенности, но её мало волновало происходящее вокруг — мне ли не знать, что когда ты под кайфом, теряешь всякий смысл в этой реальности, и возвращаешься в свою, придуманную. Девушка взглянула на меня, но не оттолкнула: перевела взгляд на упавший на асфальт косяк и поджала губы.       — Я по мальчикам, — прохрипела она и, ухватившись за мою шею, повисла на ней, как кукла, — но ты красивая, поэтому я не против.       Я усмехнулась и толкнула блондинку к стене. Черт, нашла на свою голову сосуд. Покинув тело Маргарет, я влетела в рот незнакомке, взяв её тело на временное пользование. Я подхватила свой старый сосуд на руки и осмотрелась: никто ничего не заметил. Мне даже стало интересно, неужели, девчонка, правда, согласилась бы переспать со мной? Покопавшись у неё в голове, я теперь знаю, что такого опыта у неё еще не было, но, видимо, попробовать она не прочь. Стольким любовникам, сколько было у неё, даже Похоть в Аду позавидовала бы. Прости, дорогуша, но я предпочитаю, чтобы мой партнёр или партнёрша могли хотя бы думать, а у тебя с таким количество наркотиков в организме это вряд ли получится. Меня даже шатнуло в сторону, когда я заняла её тело, но потом эта наркотическая завеса спала с глаз, и я, перехватив тело Марго поудобнее, вновь переместилась в дом Сингера.       Сэм встретил меня недоуменным взглядом, застыв в арочном проёме.       — Не волнуйся, великан, это я, — сообщила я парню и положила своё тело на диван. — Пришлось поменять сосуд: в Аду знают, как я выгляжу.       — И поэтому ты использовала невинного человека? — в его тоне я услышала осуждение, но это заставило меня усмехнуться. Так-так, Сэм Винчестер сам попросил о помощи, а теперь еще и жизни меня учит? Непорядок.       — Этой наркоманке не мешает проветриться, посмотреть, как дела в Аду обстоят, — улыбнулась я, а потом махнула рукой. — Не волнуйся, когда закончу, девушка опять вернётся к своей прежней наркоманской жизни в подворотне.       Винчестер поджал губы и перевёл взгляд на тело Маргарет. Интересно, какой сосуд ему нравится больше? Черт, да какая разница. Мне нельзя отвлекаться.       Я привела это тело в порядок, потому что если я заявлюсь в Ад в таком виде, меня выпихнут просто потому, что я по фейс-контролю не пройду. Завязав длинные, светлые волосы в низкий хвост, я надела одно из своих платьев, которое лучше всего село, ведь размеры у нас были разные, да и Маргарет намного выше. Подкрасив губы, я вдруг осознала, что Сэм рассчитывал, что в ту же секунду, когда я согласилась помочь ему с братом, я перемещусь в Ад, раскидаю всех, как Чудо-женщина, спасу старшего Винчестера, и все будут счастливы. Но парень мне и слова поперёк не сказал, когда я ушла в ванную, приказав кинуть моё тело в подвал, чтобы в холоде оно медленней разлагалось. Его слова полностью им контролировались, эмоции держались в узде, а я искренне веселилась от того, как осторожно он ведёт себя со мной. Потому что так и надо. Сэм думает, это так просто: завалиться в Ад, открыть с ноги дверь и сказать: «Я дома»? Нет. Здесь нужен план, который за те жалкие полтора часа составить мне так и не удалось. Я всё еще надеялась на удачу, потому что без неё мне не поможет ни вернувшаяся сила демона, ни смена тушки, ни моё обаяние.       Когда я была готова, на улице уже было светло. Я взглянула на Винчестера, который в нетерпении переминался с ноги на ногу. Сейчас он больше напоминал не охотника на нечисть, что с легкостью рубит головы вампирам, а маленького мальчика, который всё ждёт и ждёт своего подарка на день рождения.       — Хочешь обняться на прощание? — усмехнулась я, расставив руки в стороны. Конечно, я ничего не ожидала. Вот еще. Но я порядком удивилась, когда Сэм сделал шаг в мою сторону и навис надо мной; сейчас он казался еще выше, чем раньше, но я понимала, что это лишь последствие смены мясного костюма. Это не парень стал выше, а я уменьшилась. — Ты должен быть готов к тому, что я не вернусь через час или два, — я взмахнула пальцем вверх, будто проводила инструктаж. — Меня может не быть неделю, потому что время в Аду течёт по-другому. Для нас прошло всего полдня, а для Дина — месяца два. Внизу длинные, запутанные лабиринты, тысяча комнат, поэтому найти твоего брата я могу не сразу.       — У тебя получится? — спросил охотник. Какой же ты тупица, великан. Об этом надо спрашивать в первую очередь, а не наседать со своей лестью «ты сильная, у тебя получится». Не бросать же мне всё сейчас, даже если я не смогу вытащить душу Винчестера в будущем? Как там говорилось: когда что-то делаешь, у тебя есть два варианта — либо получится, либо нет, но если ты бездействуешь, то всего один. Догадайтесь, какой. А я не хочу мириться с тем фактом, что я, довольно сильный демон, не смогу вытащить жалкую душонку Дина Винчестера из Ада. Я хочу попробовать.       — Не знаю, Сэм, — я пожала плечами, как-то резко посерьезнев. — Если он еще не стал демоном, то всё может получиться. Но существуют и другие обстоятельства, которые могут помешать. Это Ад, а не Диснейленд. Я же сказала, что попытаюсь помочь.       — Хорошо, — кивнул Винчестер, а я хлопнула его по плечу, даже не понимая, зачем, взяла меч Мурамасы и спрятала его под черную кожаную куртку.       — Если что, напишу тебе смс-ку из Преисподней.       — Там есть связь?       — Да, только не везде ловит. Передай Бобби, что я буду вспоминать о нём в Аду и мечтать о новой встрече. Ну, пока.       Не дав Винчестеру вставить слова, без объятий, я покинула дом Сингера. Теперь я имела больший диапазон мест, куда могу отправиться по щелчку пальцев, ведь кольцо не только подавляло мои силы, но и не позволяло появляться в местах, где я ранее не была, — только поблизости. Отправившись в Нью-Мексико, я надеялась, что черный вход в Ад всё еще стоит там, а ведьма не требует у двери пропуски.       На самом деле расположение двери в «Геену Огненную» было не так уж сильно замаскировано. Достаточно обойти магазин оккультных штук, где сразу же попадаешь в широкий переулок. Из окон некоторых жилых домов можно легко окинуть взглядом это место, заметить что-то неподобающее по вечерам или кинуть в разбушевавшуюся кошку чем-нибудь тяжелым из третьего этажа. На улице было так солнечно, и это никак не вязалось с тем, что я собираюсь спуститься в Преисподнюю: сейчас бы жить, как жила раньше. Вот только теперь не знаю, смогу ли я отпустить эту силу внутри ради такой любимой, человеческой жизни.       Я не изменила высоким каблукам, но было непривычно, что моя походка не сопровождаются цокотом набойки. На мне были сапоги на массивном каблуке, от чего шаги практически получались бесшумными. Когда я подошла к железной двери, которая слегка сливалась с серостью зданий, я тяжело постучала по металлу. Спустя несколько секунд створка вверху открылась, и на меня взглянули два карих омута.       — Кто? — спросила ведьма громким голосом, а я блеснула чернотой своих глаз.       Замок щелкнул в тишине, и женщина открыла мне дверь, пропуская внутрь. В этом «коридоре» между Землей и Адом не было и капли уюта, а я всё не понимала, почему ведьма не устроила себе развлекательный уголок: ну, книжки там почитать или телек посмотреть. Она проводит тут достаточно много времени, но я никогда не спрашивала, чем она занимается в одиночестве.       — Привет, Зури. Как жизнь? — сказала я, засунув руки в карманы куртки, и прошлась по комнате, а потом посмотрела на огромную, черную, каменную дверь в стене. Вот я и дома. — Спасибо за кольцо, кстати. Ты невероятно помогла.       — Роуз? Ты что ли? — усмехнулась женщина. — А ты усохла.       — Пришлось сменить костюмчик, — поморщилась я, но потом обернулась с улыбкой к Зури. — Знаешь ведь, я теперь супер-звезда.       Ведьма хохотнула, кивнув головой. Зури была очень высокой, чернокожей женщиной. Короткие дреды на её голове смешно подпрыгивали, когда она быстро двигалась. До того, как стать колдуньей, она была служанкой какой-то аристократки, которая обращалась с рабами, как со скотом. Зури тоже получала от неё, но после того, как продала душу Дьяволу за силу, накормила свою хозяйку иглами. Мне почему-то всегда нравилась эта история, ведь она ясно показывает, что в основном люди совершают такие глупости, вроде продажи души, либо из-за мести, либо от горя. В случае Зури ненависть победила. Мы были очень разными, но нам как-то удавалось поддерживать отношения долгие годы.       — Никто не ставил на то, что ты вновь окажешься так близко к двери в Ад, — сказала Зури, запрыгнув на какой-то старый, пыльный стол, набитый коробками. — Неужели, ты захотела вернуться?       — Вот еще, — я фыркнула. — Мне и на Земле отлично живётся. Я здесь на спасательной спец операции.       — Ты то? — усмехнулась Зури, а я насупилась, не понимая, собственно, с чего столько веселья. — С каких пор ты начала спасать людей? Или в Аду твой женишок сидит, а?       — Ага, женишком он моим будет только, когда небо упадёт. Я не хотела соваться в Ад, и сейчас не хочу, но меня так слёзно умоляли, а я ведь теперь добрая, ну, или вроде того.       — Добрая, ну, ладно, — ведьма выразительно на меня посмотрела, но я не стала отвечать.       Да, многое изменилось, пока я бегала по Земле, скрытая магией кольца. У Зури это вызывает смех, но мне смеяться не хотелось, потому что меня внезапно накрыло озарение: раньше я делала всё в точности наоборот. Я не спасала души из Ада, а загоняла их туда. Но теперь всё в прошлом. Лили заставила меня поверить в то, что даже если у меня нет души, я всё еще могу быть человечной, если захочу. А я хочу. Меня преследует желание доказать, что кровь не будет моим якорем, и, как бы мне не нравилось её ощущение на ладонях, я не стану убивать людей, как раньше. Для Зури — это дикость, ведь она знала меня, как самую жестокую демонессу, а сейчас перед ней извращенная версия человека.       — Давай, открывай, — поторопила я ведьму. — Хочу быстрее разобраться с этим.       — Мне не хочется подрывать твою уверенность в себе, но ты точно сможешь вытащить душу оттуда?       — Если бы я знала, Зури. Но, не попробовав, не узнаешь.       Женщина кивнула, тряхнув дредами, и подошла к каменной двери, приложив к непонятному мне символу руку, усеянную большим количеством колец на пальцах. Она пробормотала под нос какое-то заклинание, и дверь со скрежетом отъехала в сторону.       — Я надеялась, что ты позвонишь хоть раз за эти четыре года, — её тон казался мне обвинительным, но в глазах не было ни капли укора — Зури всегда смеялась.       — Ты же знаешь, что не могла, —  я не могла, потому что демоны не должны были узнать, что я общалась с ведьмой, которая охраняет черный вход в Ад. Её бы сразу же сменили, и я говорю не об увольнении.       — За это ты мне и нравишься, — улыбнулась Зури: она всё понимала.       — Перестань флиртовать со мной, — я улыбнулась в ответ и переступила порог.       Дверь за мной с таким же скрежетом закрылась, и я оказалась во мраке и зное, отрезанная от Зури тяжелой, каменной стеной.       Спускаясь по ступенькам вниз, я ощущала, как мне становилось душно; в воздухе витал запах крови, а ведь я еще даже Лимб не прошла. Я не помнила свой первый день в Аду: он стёрся под воспоминаниями о боли и моём крике, которые последовали за этим, но я помню последний. Тогда я вырвала себя из этого адского организма, будто кусок плоти, и выкинула в реальный земной мир. Я бежала через эти же коридоры, пусть даже меня никто не преследовал, а тем временем демоны ждали меня и моих приказов на другой стороне Преисподней. Всё это всплыло в голове так красочно, что мне пришлось помотать головой в стороны, чтобы видение развеялось. Иногда я думала, а что если бы я наступила себе на горло и продолжила делать то, что раньше, как бы повернулась моя жизнь? Может, даже я была бы мертва, пойманная каким-нибудь охотником или бешеным экзорцистом, а на руке не было бы защитного кольца. Моё существование могло бы повернуться в совершенно неожиданную сторону: я могла бы стать палачом, как мне было предложено верхушкой Ада, и, может, стоило? Сейчас бы я могла пытать Дина Винчестера, а он бы кричал от невыносимой боли, надрывая голос. От этой мысли я почувствовала странный электрический разряд, пробежавший по телу, и даже немного испугалась: если Ад вызывает такие мысли, то мне точно нужно убираться отсюда поскорее.       Я прибавила шаг, даже не замечая, как прошла Лимб, никого не встретив и даже не заметив грешников в темницах. Стальные камеры тянулись бесконечными рядами вдоль каменной дороги с трещинами; казалось, если расковырять эти трещины ногтями, можно увидеть настоящую Огненную Геену внизу с предупреждающим знаком «в огне не купаться» и «по раскалённому газону не ходить».       Я завернула за угол и оказалась в тёмном коридоре, что еле-еле освещался факелами на стенах. Вдоль этого коридора вырастали железные двери, которые даже при жаре Ада были холодными, — это пыточные. В Аду никто не запирал комнаты, поэтому, когда я дёрнула ручку на себя, дверь поддалась, и оттуда в лицо меня ударил колючий северный ветер. Я резко захлопнула пыточную и стряхнула с волос влагу и иней: здесь пытали холодом. Не самая жестокая пытка, но довольно неприятно, когда твоё тело постепенно синеет от холода, пальцы коченеют настолько, что все слои мягких тканей омертвляются, могут начаться судороги и рвота кровью, ведь легкие тоже замерзают, когда вдыхаешь морозный воздух. Всё продолжается до тех пор, пока ты не потеряешь сознание и части своего тела, а потом просыпаешься целым и невредимым, и всё по новой. Холодом пытают, когда не хотят слишком напрягаться в истязании грешников. Вряд ли бы Дина отправили сюда, потому что он — слишком большая знаменитость в Аду, чтобы оставить его в покое, я уверена. Мне оставалось надеяться, что его палачом будет кто-нибудь обычный, а ведь Лилит могла бы запросто вернуться в Преисподнюю, чтобы расправиться с Винчестером самостоятельно. На её месте я бы так и сделала.       Я выдохнула и, поставив руки на талию, осмотрелась по сторонам. Удивительно, что я до сих пор никого не встретила. Конечно, многие сейчас развлекаются на Земле после открытия врат, но здесь же должен быть кто-нибудь, кого я могла бы расспросить. И только в моей голове всплыла эта мысль, за спиной прозвучал голос:       — Что-то ищешь?       Я резко обернулась.