Hisie Morne

      Вдалеке, сквозь обломки горной расщелины и обилие бордовых кустов вереска на плоскогорье, виднелись высокие шпили башен Имладриса. Извилистая и крутая тропа наконец выровнялась, стала чуть шире, и лошадь Лаурефиндэ с удовольствием припустилась рысью. Мы медленно въехали в ворота, служившие очередным пограничным постом для путников, и свернули в сторону моста. Под ногами захрустели мелкие камешки, но вскоре они сменились притоптанной почвой и обилием ранней блеклой травы. Сверху Имладрис казался совсем другим и каким-то игрушечным, крошечным, а светлые уголки стен и крыш домов пестрели на фоне скал, словно россыпь жемчуга.       Я коротко взглянула на лицо Глорфиндела, который бегло осматривал только ему известные точки на вершинах, и не удержалась от смешка. Кажется, именно в этих местах должны были стоять дозорные. Наставник вопросительно скосился на меня. — Ты слишком любишь свою работу, — пояснила я с улыбкой, — едва приехали, сразу же принялся за осмотр.       Лаурефиндэ тихо хмыкнул. Я подняла голову, щурясь от лучей солнца, и, соорудив ладонью козырек у лба, принялась высматривать хоть какие-то признаки эльфов. На самом деле, задачей это было сложной — даже тот, кто знал их местоположение, найти бы сразу не смог. Интересно, как это удается Глорфинделу? Впрочем, он действительно работник до мозга костей — раньше частенько выезжал на смотр границ или отправлялся в казармы к солдатам.       Мы въехали через ворота к главной обители, которая выделялась на фоне спрятанных в зелени домов, и словно погрузились в атмосферу тишины и спокойствия. Последний приют оправдывал свое название с лихвой: большую часть времени здесь царила безмятежность и гармония, и казалось, любой прибывший сюда смог бы оправиться и отдохнуть от земных невзгод. Глорфиндел помог мне спешиться, привычно подхватив за талию, и я, приземлившись, с наслаждением потянулась, подставляя лицо под лучи солнца. Приятный, немного прохладный воздух, который то и дело тянулся со стороны водопадов, мигом снял усталость и последние отголоски сонливости.       Знакомые лица эльфов вскоре замельтешили перед глазами: кто-то уводил лошадей в сторону конюшен, а кто-то принялся за дорожные сумки. Я снова потянулась, с наслаждением выгибая спину. Мышцы, буквально одеревеневшие от долгого сидения в седле, болезненно ныли. Однако стоять без дела пришлось недолго — нас тут же повели в сторону террас. Я резво вышагивала по сероватой плитке, радуясь возвращению в Имладрис, и изредка косилась на идущего рядом Глорфиндела. Тот выглядел несколько растрепанным, — видимо, из-за прошедшего дождя его волосы немного распушились — но не менее счастливым.       Мы свернули за угол, выходя к очередной галерее. Я, уже вконец потерявшаяся в столь многочисленных переходах, взирала на все с некоторым сомнением — казалось, будто эльф-проводник завел нас в лабиринт. Впрочем, Имладрис и правда было сложно изучить полностью из-за обилия башен, построек и различных террас. Мы тут же ощутили поток свежести и чего-то сладкого, едва выйдя на одну из смотровых площадок. Несмотря на время года, вокруг виднелось живое, зелёное изобилие растений и цветов, и посреди всего этого великолепия чинно прохаживался Элронд. Владыка Ривенделла слегка повернул голову при нашем приближении, и, едва завидев Лаурефиндэ, тут же не удержался от желания переброситься с ним парой слов. Вскоре, Элронд заметил и меня. — Приветствую, лорд Элронд, — я кивнула головой в знак уважения. Кланяться сейчас было не к месту, — да и не сказать, что у эльфов это было особенно принято — но я была не в том положении, чтобы не выразить почтение вообще. — Добрый день, Исиль. Вы успели как раз к обеду, — добродушно улыбнулся Владыка, и я растянула губы в ответ, — ступайте оба и после приходите на нижнюю террасу. Мне не терпится узнать новости из Эрин Ласгалена.       Я тут же попыталась вспомнить, какая из сотни террас называлась нижней, но Лаурефиндэ мягко подтолкнул меня к выходу, тут же устраивая мою ладонь на своем локте. Я вопросительно глянула на него и озадаченно приподняла бровь. — С чего вдруг ты меня под руку ведешь? — все же не удержалась от вопроса я.       Лаурефиндэ коротко рассмеялся и накрыл мою ладонь своей. Мы снова свернули, выходя к лестницам в сторону леса, и я удивленно заозиралась, пытаясь выстроить в голове примерный план местности. Кажется, я здесь уже ходила вместе с Эрестором, вот только до дома самостоятельно дойти бы не смогла все равно. — Вижу, одна дева все же пропускала уроки этикета, — он глянул на меня с намеком. Я закатила глаза, отвлекаясь от своего занятия. — Ты не похож на человека, которому важен этикет, — хмыкнула я. — Очевидно, потому что я не человек, — наставник улыбнулся. Я поджала губы. Слишком часто подобные слова слетали с языка, а я забывала, что нахожусь отнюдь не среди людей. — Ты ведь понял, о чем я, — я шутливо стукнула его по руке ладонью, стремясь сгладить неловкое молчание, — тем более, для меня такое слово привычнее.       Лаурефиндэ не ответил. За эти три года он привык к моему словарному запасу и не настаивал на употреблении других, более подходящих к ситуации слов, но почему-то в подобной обстановке невольно брошенное «человек» резало слух даже мне.       Мы вышли к первым домам, в которых жило основное население Имладриса. Конечно, главная постройка, именуемая Чертогом Элронда тоже имела около полусотни комнат, но жили в них лишь гости и сам владыка с семьей. Зато главной достопримечательностью оставался каминный зал. В нем постоянно кто-то был — наслаждался горящим огнем, размышлял о вечном или сочинял и слушал песни. В дни празднеств музыка в нем не стихала, но я обычно не засиживалась там — из-за тепла и легких, тихих мелодий меня неумолимо тянуло в сон. Впрочем, в главном чертоге была еще обширная библиотека и пиршественные залы — один закрытый для празднования в холода и еще один с выходом на террасы. Остальные комнаты дворца Элронда оставались для меня неисследованными.       Дом Лаурефиндэ, в который он переехал из главного чертога незадолго до моего появления, встретил нас непривычной тишиной. Я с наслаждением сорвала с себя дорожный плащ, закидывая его на один из крючков у входа, и под насмешливый взгляд Лаурефиндэ ускакала в комнату. Он окликнул, когда я взбиралась по лестнице, и тут же добавил: — Подожди немного, пока нагрею воды. — Да я сама справлюсь, — я свесилась через перила, — в крайнем случае искупаюсь в речке. — Ведра тяжелые, негоже деве их таскать. А для речки еще рано — вода холодная, — спокойно отрезал наставник, и золотистая его макушка скрылась за дверью ванной.       Конечно, ванной это можно было назвать с натяжкой — скорее, комната для омовений. Там была и своеобразная печь, на которой грелась вода, а рядом стояла огороженная специальной ширмой каменная бадья для купания. Я не особенно хорошо разбиралась, как у остальных народов был устроен процесс купания, но подобная каменная и хорошо отшлифованная ванна явно была не всем по карману. — Почему ты слуг не держишь? — в очередной раз спросила я у Лаурефиндэ, пока тот терпеливо переливал воду из одной бадьи в другую. Пока он грел воду, я уже успела взять чистую одежду и спуститься вниз. — Зачем они мне? — тут же отозвался эльф, повыше закатывая рукава рубашки и смахивая пальцами капли воды. Я соврала бы, если бы сказала, что не смотрела на его красивые и рельефные руки, — я еще способен заниматься домашними делами. — Ну ты ведь тоже устаешь, — задумчиво протянула я. — Разве?       На лице Лаурефиндэ расцвела эмоция то ли искреннего непонимания, то ли растерянности, и я запоздало сообразила, что снова начинала мерить его людскими привычками и понятиями. Все-таки, как он заметил чуть раньше, он не был человеком. Я предпочла не продолжать разговор, и вскоре наставник перелил горячую воду обратно в бадью и ушел, пожелав приятного времяпровождения. Я не успела предложить принять ему ванну первому, да и вряд ли он бы согласился — все-таки эльфы были джентльменами до мозга костей.       Наконец, освежившись после дороги и застегнув ряд мелких пуговиц на платье, я вышла к Глорфинделу. Он, переодетый в голубоватый камзол и отчего-то сильно посвежевший, ждал меня у крыльца. — В чем твой секрет? — все же не удержалась от вопроса я, и под непонимающий взгляд эльфа пояснила, — ты успел только сменить мундир, а выглядишь так, словно готовился к балу не менее трех часов.       Наставник рассмеялся, оправляя ворот. — Не только. Я расчесал волосы. — А, ну да, — насмешливо согласилась я, — это все меняет.       Мы вошли на террасу, когда лорд Элронд о чем-то разговаривал с сыновьями. По крайней мере, больше близнецов в Имладрисе не было, а значит, догадки мои были верны. Пока Линдир пытался нас рассадить, я бегло осматривала принцев. Понять, кто из них кто, было сложно, потому что они одинаково зачесывали назад волосы и носили схожую одежду. У обоих были приятные, доброжелательные лица и достаточно широкие плечи, которые я почему-то запомнила лучше всего. Раньше я никогда не видела их вблизи — принцы часто уезжали в горы или путешествовали по Средиземью и появлялись в Имладрисе крайне редко. — Твои ожидания оправдались? — ко мне наклонился Лаурефиндэ, который заметил мой заинтересованный взгляд в сторону сыновей Элронда. — На счет чего? — не сразу сообразила я. — Элрондионов. — Не знаю, — задумчиво отозвалась я, еще раз окинув взглядом принцев, — я думала, они больше похожи на владыку.       Глорфиндел галантно отодвинул стул, а я, вежливо кивнув ему вместо благодарности, присела на него, поправляя складки своего темно-бордового платья. Не уверена, что такой цвет мне подходил, но выбирать особо было некогда: хоть владыка Элронд и не торопил нас, заставлять его ждать было невежливо. Лаурефиндэ плавно уместился на стуле по правую сторону, а слева присел отчего-то развеселившийся Линдир. Я вопросительно обвела его взглядом, пока менестрель переговаривался с остальными эльфами, и тяжело вздохнула. После его попытки обучения меня музыке я могла вспоминать о нем лишь с содроганием.       Я старательно жевала кусок картофеля, стараясь игнорировать присутствие менестреля рядом, и расфокусированно пялилась на цветочное кашпо напротив. Есть хотелось сильно, а от прохладных брызг водопадов голод почему-то лишь усиливался, и вскоре я все же доложила себе еды. Аромат над столом витал поистине великолепный, поэтому от чревоугодия в этот раз отказаться я не смогла. — Поведай мне, Исиль, — я обернулась на Линдира, который насмешливо взирал на меня сбоку, — как в такую хрупкую деву помещается столь большое количество еды?       Я едва не подавилась от неожиданной провокации менестреля и раздраженно потупилась. Сидевший рядом Линдир смотрел на меня так, будто я съедала последние запасы, и от такого осуждающего и одновременно глумливого взгляда становилось не по себе. Он и раньше пытался посмеяться над моей игрой на лютне, да и в целом казался мне заносчивой эльфийской задницей. Я вздохнула. — Ты лицезришь пред собой волшебство, доколе никем не виданное, — раздраженно отшутилась я.       Вот почему он ко мне прицепился? Не хватает увеселений или пытается самоутвердиться? Не думаю, что эльфам это нужно было. Я тут же присосалась к бокалу с компотом, стремясь хоть на мгновение показать, что отвечать больше не собиралась. Вот только Линдир не успокаивался. Он уже открыл было рот, чтобы выдать очередную издевку, как Лаурефиндэ его перебил: — Досаждать леди за трапезой невежливо, Линдир, — голосом наставника можно было замораживать врагов на поле боя. Я благодарно улыбнулась ему.       Через несколько минут над столом наконец воцарилась блаженная тишина. Трапеза близилась к концу, и терраса наполнилась голосами эльфов. Лорд Элронд тоже отставил бокал с вином в сторону и обратился ко мне: — Надеюсь, еда пришлась вам по вкусу. Теперь хотелось бы выслушать вести из Эрин Ласгалена.       Я тут же опомнилась, торопливо поднялась, передавая владыке послание от Трандуила. Он коротко поблагодарил, но открывать не стал — скорее всего, прочтет, когда останется один в своих покоях. Я села на место, и Элронд снова спросил: — Как прошло твое путешествие, Исиль?       Я несколько стушевалась, но начала рассказ, заведомо упустив из повествования момент про плутания по лесу. О пауках, казалось, все знали, но все равно лица эльфов омрачились, и кажется, Элронд сказал что-то про подступающую тьму. Я не стала вдаваться в подробности и закончила рассказ как можно скорее. Вечерело.       Мы вышли из залы. Лаурефиндэ задумчиво шел позади, а я без особого энтузиазма разглядывала резьбу на потолке галереи. Со стороны водопадов тянуло сыростью и холодом, а закрывшие солнце облака предупреждали о надвигающемся дожде.

***

      Раннее июньское утро радовало теплом, и в плотных тренировочных одеждах было даже немного жарковато. Однако тянущий свежестью воздух со стороны Бруинена и ближайших водопадов немного охлаждал разгоряченное тело. Под ногами, за кромкой горной породы расстилались покрытые свежей зеленью холмы с частью густого леса, предгорье, поросшее травами и редкими кустарниками, а вдалеке серебрилась извилистая лента реки. Сияющие в лучах солнца водопады отвлекали взор от белоснежных точек домов и маленьких, едва различимых силуэтов эльфов.       Я спрыгнула с нагретого камня. Солнце начинало припекать, и следовало уйти куда-нибудь в тень, чтобы не схлопотать банальный солнечный удар. Засеменив по пологому склону, я медленно принялась спускаться, стараясь не запнуться за очередной торчащий из земли валун. Окончательно спуститься удалось лишь через час, когда время перевалило за полдень, и я с удивлением обнаружила у главного чертога толпу. — А что происходит? — осторожно поинтересовалась я у ближайшего стража. Тот брезгливо окинул взглядом обширную темную и причем межрасовую кучу у входа и отозвался: — Пожаловали гости.       Я перехватила обмотанный мокрым плащом сверток с сорванными травами поудобнее и еще раз оглядела прибывшую компанию. Сомнений, что предо мной были гномы не было. Взгляд мой невольно скользнул назад, на распахнутые створки дверей, но прохладный полумрак залы встретил меня абсолютной пустотой. Кажется, встречать гостей никто не спешил. — Добрый день, — я несмело спустилась по лестнице, неловко замерев с ношей в руках, — приветствую вас в Имладрисе! Я могу вам чем-то помочь? — А, приветствую, юная эллет, — через толпу бородачей ко мне протиснулся старец в шляпе, и я запоздало сообразила, что это был Гендальф, — мы прибыли, чтобы просить встречи с вашим владыкой. Я должен поговорить с Элрондом.       Я скептично покосилась за его спину, давя в себе желание спросить «а у вас назначено?», и попыталась хоть немного сгладить неловкую и какую-то недружелюбную атмосферу. Уставшие, несколько помятые гномы выглядели слишком дико на фоне спокойной красоты Имладриса. Я вздохнула, тут же удостаиваясь очередного взгляда мага, и ощутила, как неясная тревога мурашками пробежала по телу. Пальцы, обхватывающие мокрую ткань свертка, почему-то резко начали замерзать. — Я прошу прощения за столь холодный прием, — наконец выдавила я, внутренне желая поскорее скрыться от всех этих глаз, — я сообщу, что вы желаете аудиенции. Однако, возможно, вам придется подождать — владыка Элронд сейчас отсутствует.       Маг снова осмотрел меня — цепко, липко, совсем не так, как взирала на меня та же Галадриэль, и коротко усмехнулся куда-то в бороду. Я тут же ретировалась под громкие возгласы гномов, которые наверняка материли и меня, и всех эльфов в придачу, и побежала вглубь дворца. Если не ошибаюсь, сейчас поблизости должен был быть Эрестор — главный советник Элронда, который точно смог бы сделать куда больше, чем я. К счастью, едва завернув за угол, я наткнулась на Линдира. Он мазнул по мне безразличным взглядом и, словно не увидев меня, медленно прошествовал дальше.       Пока они обменивались любезностями с Гендальфом, я украдкой пялилась на гномов, пытаясь хоть немного сбавить нарастающее чувство тревожности. Склизкий, ничем не обоснованный страх всколыхнул меня, заставил напрячься, и до пришедших гномов, которых я хотела увидеть уже давно, дела мне уже не было. Вдалеке уже зазвучал рог, знаменующий скорое прибытие эльфов.       Я решила не задерживаться, потому что на площадке становилось тесно и громко, и тенью скользнула в сторону дома. Вернувшийся через час с небольшим с дозора Лаурефиндэ застал меня за связыванием трав в небольшие букетики — я планировала насушить немного и сделать травяной чай. — Вижу, собрала ты достаточно, — наставник с улыбкой подхватил пару веточек с ярко желтыми цветами, которые чем-то напоминали ромашки, и с интересом покрутил в руках. — Это точно, — живо отозвалась я, завязывая нить узелком, — хочу завтра сходить в лес и набрать ещё некоторых трав и оборвать листья ежевики. Хочешь со мной? — Отчего бы не сходить, — тут же согласился эльф, — к середине narie можно будет собрать и земляники. Видел недавно одну поляну — тебе понравится. — Кстати, — вдруг вспомнила я, — слышал про гномов, которые недавно прибыли? — Безусловно, — ловкие пальцы наставника принялись собирать стебельки в пучки, подобные моим, — весь Имладрис уже знает об их приходе. Слышал, Митрандир тоже почтил нас своим присутствием.       Я удивленно подняла голову, оторвавшись на секунду от трав, едва услышала непривычные недовольные нотки в голосе эльфа. — Честно говоря, Гендальф странный, — в тон ему отозвалась я. Лаурефиндэ обеспокоенно нахмурился, и голос его слегка понизился. — Встретилась с ним? — Случайно, — ответила я безо всякого оживления в голосе, — никто не спешил их встретить, поэтому я поприветствовала гостей. Что-то не так?       Глорфиндел помрачнел и с преувеличенной тщательностью разгладил крупную складку на скатерти, нарочно растягивая паузу: то ли не хотел отвечать, то ли обдумывал, что именно сказать. — Будь осторожна с Митрандиром.       Я снова подняла голову, пытаясь понять его настроение: обычно подобное выражение лица у него не возникало. — Почему? — Предчувствие.       Я вздохнула. В этом были все эльфы — говорят много, но ни о чем, или совсем мало, что невозможно их понять. Галадриэль, помнится, тоже не спешила отвечать на вопросы, а ходила вокруг да около своими витиеватыми фразами. — На самом деле, мне очень тревожно в его присутствии, — все же призналась я, теребя пальцами стебель цветка, — у него взгляд холодный, но словно прожигает насквозь. Наверное, у всех майар такой. — Можем съездить в Лотлориэн, если желаешь, — с готовностью отозвался наставник и тут же спешно исправился, — впрочем, не думаю, что это хорошая идея. — Ты недоговариваешь, — вдруг поняла я.       Нужно было отдать дань его выдержке: лицо эльфа не изменилось от моих слов, и он все ещё сидел напротив — хмурый и напряжённый. — Это всего лишь догадки, — наставник кисло улыбнулся, и я заметила, как сузились его зрачки, — я предполагаю, что Трандуил неспроста отправил тебя к Артанис. И, поскольку и Галадриэль, и Митрандир состоят в Совете, меня терзают тревожные предчувствия. — Совете? — Я говорю про Белый Совет, — объяснил тот. — А я тут причём?       Я совсем не понимала причину подобных опасений, но прислушаться к словам Глорфиндела мне хотелось скорее инстинктивно: взгляд Гендальфа почему-то заставлял меня нервничать. — На самом деле, — призналась я, слегка понизив голос, — я собиралась спросить у Гендальфа про то, как оказалась здесь. Но мне не по себе даже разговор заводить с ним.       Я устало отложила недовязанный пучок травы и вымученно откинулась на спинку стула. Спина от долгого сидения в одной позе затекла и теперь мучила приглушенным и слегка тянущим чувством боли. Я слабо завозилась под взглядом Глорфиндела, пытаясь устроиться на стуле поудобнее. Наставник досадливо хмурился. — Не думаю, что это хорошая идея. Кто знает, как Митрандир отреагирует на твои слова. — Ладно, — сдалась я, разочарованно откидывая голову назад, — ну хоть на приветственный ужин пойти можно? Ты ведь наверняка пойдешь!       Когда я спрашивала у Лаурефиндэ разрешения, я совсем не представляла, что ужин с владыкой Элрондом, Гендальфом, хоббитом и тринадцатью гномами пройдет так неспокойно. С самого начала приветственная трапеза начинала медленно, но верно походить на балаган, а к середине я была как никогда близка к тому, чтобы грохнуть кулаком об стол и разогнать это шумное сборище. Гномы были громкими. И их было ужасающе много. Бедный хоббит, который сам не понимал, что забыл на этом празднике жизни, то и дело оглядывался по сторонам.       А вот остальные, казалось, совсем не испытывали неудобств: Лаурефиндэ, расположившийся от меня справа, разговаривал с Митрандиром о найденном оружии, а Торин, сидевший почему-то напротив наставника, недовольно зыркал в нашу сторону. Я же пыталась хоть немного отодвинуться от еще одного гнома — то ли Ори, то ли Дори, — балрог их знает — но тот воспринимал это как повод для расширения территории: раскидывал руки, громко чавкал и заливал в себя напитки, при этом расплескивая половину по бороде и усам. Остальная часть гостей вела себя соответствующе. — …Оркрист, — Элронд принял из рук Торина меч. Название резануло по ушам, и я резко повернулась в их сторону, отвлекаясь от разглядывания столь дивной компании, — рубящий Гоблинов.       Меч был красив: прямой обух, изогнутое лезвие и украшенный драгоценными камнями эфес. Лорд Элронд несколько секунд осматривал его и после осторожно, словно реликвию, протянул Лаурефиндэ. Тот принял меч с не меньшим почтением, и я вдруг заметила, как погрустнело его лицо. — Mani marte? — осторожно поинтересовалась я. Наставник с готовностью повернулся, протягивая меч уже мне. Я боязливо приняла клинок в руки, рассматривая узор на гарде. — Это прославленный меч, — спокойно начал Глорфиндел, — он был широко известен во времена войн с Морготом. Как и тот, что находится в твоих руках, Митрандир. — И ковали их отнюдь не тролли, — Элронд слегка вытянул меч из потертых ножен, и тот блеснул чистотой своего навершия на свету, — мечи старинные, работы древних великих эльфов, с которыми я в родстве. — Верно. Гламдринг принадлежал некогда королю Тургону — владыке Долины Тумладен или Гондолина, — продолжил Лаурефиндэ свой небольшой экскурс в историю, — эти мечи и многие другие ковали для войны с гоблинами. Удивительно, что вы смогли наткнуться на них, ведь Гондолин был разрушен много веков назад. — Должно быть, они застряли в сокровищнице какого-нибудь дракона или стали добычей гоблинов, — раздался старческий голос Митрандира, усердно заталкивающего в трубку табак, — а повстречавшиеся нам тролли вполне могли кого-то ограбить.       Беседа, которая отчего-то намертво встала с самого начала трапезы, вдруг ожила. Я спешно положила меч на стол, тут же наклоняясь к наставнику, и спросила: — Ты сказал, Гламдринг принадлежал Тургону. А Оркрист? — Эктелиону, — негромко отозвался Глорфиндел.       Торин, на секунду отвлекшийся от беседы с волшебником и Элрондом, бросил на наставника косой взгляд, то ли не ожидав продолжения его рассказа, то ли случайно сбитый с мысли. Усилием воли сдержав удивленный вздох, я бесцветно продолжила: — Не знала. — В свое время, когда эльдар Ондолиндэ теснили гоблинов и сражались с ними под стенами города, этот меч сразил сотни вражеских голов, — ответил Лаурефиндэ и улыбнулся — любовно, с толикой присущей эльфам ностальгии, — народ Эктелиона перебил тогда столь много гоблинов и орков, что имя его было подобно боевому кличу. Если желаешь, мы можем съездить к той пещере — наверняка, там еще осталось оружие. — Копаться в отходах жизнедеятельности троллей мне как-то не хочется, — ухмыльнулась я, давя подступающее желание обладать этим прекрасным клинком. Если это оружие принадлежало отцу, могу ли я забрать его, как единственная наследница? Хотя, тогда придется объяснять всем и Гендальфу в особенности, когда Эктелион успел обзавестись ребенком. Да и история моей жизни неумолимо вызовет массу вопросов.       Меня резко выдернуло из раздумий, когда в стену напротив врезалось нечто кремовое и, судя по яркой начинке, сладкое. Я неприязненно проследила всю траекторию пирожного — то, как нежнейшее тесто отлепилось от стенки и с вязким звуком приземлилось на пол, и посетовала на несправедливость этой жизни. Десерт был слишком хорош, чтобы впечататься в стенку. Впрочем, как и все остальное, до чего успели добраться гномы.