Hisie Morne

      Существует на свете одна поговорка: «Не место красит человека, а человек место». Вот только древние мудрецы, изрекая нечто подобное, не могли предугадать, какой хаос постигнет долину Имладрис за неделю с небольшим. Если до прихода гномов Раздол восхищал своей величественной чистотой и возвышенностью в нем живущих, к концу десятого дня Последняя Обитель напоминала лишь лечебницу для душевнобольных. Эльфы ходили хмурые и дерганные, машинально меняясь в лице при едином упоминании гномов, и наверняка молились Эру о скорейшем наступлении дня летнего солнцестояния. Иными словами, как и молвили мудрецы, даже эльфийская долина не способна была изменить сущности наугрим.       Я сидела в одной из примыкающих к дворцу беседок, пытаясь отрешиться от назойливых песен на кхуздуле. Несмотря на то, что временное пристанище горного народа находилось совсем с другой стороны чертогов, слышала я все отчетливо, однако, не сказать, что была этому сильно рада. День выдался насыщенным на события, — утренняя тренировка с Глорфинделом, потом поход до речки и несколько часов общения с хоббитом, которому как раз захотелось осмотреть Имладрис во всей красе — и мне, сидящей под тенью пышных крон и деревянного навеса, в кои-то веки захотелось просто отдохнуть.       Я вытянулась вдоль лавочки, пытаясь отвлечься от назойливого шума. Где-то с северной стороны дворца уже должен был начинаться Совет Белых. Возможно поэтому с самого восхода меня терзало смутное чувство тревоги: я помнила предостережение Лаурефиндэ и подозрительный взгляд Гендальфа, но не знала, что со всем этим делать. Еще и Линдир испортил настроение: после обеда стал свидетелем моего разговора с Элрондом и мягко намекнул, что для всеобщего уважения одного прославленного наставника недостаточно.       Надоедливая, сплетенная из десятка разных голосов мелодия все никак не давала уснуть, и я вяло поднялась со скамейки с мыслью о скорой расправе. Однако встрепенувшиеся при моем движении ночные бабочки и мотыльки немного смягчили мое отвратительное настроение.       Вот только до гномов я дойти не успела: аккурат навстречу мне шествовал Гендальф. Отступать было поздно, а прятаться — негде, поэтому пришлось жалко скривить губы, выдавая нечто, слабо похожее на улыбку, и продолжать идти. Митрандир, казалось, только и ждал моего приближения: мгновенно придавил на миг блеснувшим взором и добродушно всплеснул рукой. По коже ощутимо пробежал холодок. — О, а вот и ты, дитя. — Доброй ночи, Митрандир, — все же поздоровалась я, гадая, зачем я вдруг понадобилась магу. — Да, ночь нынче на удивление звездная.       Исстари тихо хмыкнул, слегка прищуриваясь, и в цветах безлунной ночи его глаза показались черными провалами в бездну. Я вздрогнула. Холодный блуждающий взгляд отчего-то заставил занервничать, и я ясно ощутила, как липкая нарастающая тревога поползла вдоль позвоночника. Мимолетная дрожь усилилась, словно все нутро предупреждало об опасности. — Поведал ли тебе наставник о новом собрании Белого Совета, дитя? — А…да, — я запнулась на полуслове, — он сказал.       Мысли путались, и я едва сдерживала себя от позорного бегства. Внезапное чувство страха затуманило разум, не давая сконцентрироваться, и слова Гендальфа превратились в один несвязный, спутанный комок. — …присоединишься?       Я усердно закивала, не услышав почти ничего из его речи, но маг удовлетворился и этим. «Бежать. Нужно бежать отсюда», — настойчиво орало подсознание. Я медленно сделала судорожный вздох. Отчего-то старец не внушал ничего, кроме липкого ужаса, и я не понимала, почему. С добродушной улыбкой он опустил горячую, тяжелую ладонь на мое плечо и добавил: — Мы будем ждать у северных водопадов.       И ушел.       Я судорожно выдохнула. Всепоглощающее чувство страха испарилось мгновенно, оставив после себя лишь дрожь и липкий холодный пот. От пережитого все тело потряхивало, и меня неустанно пробирало на истерический смех. Я припала к перилам, пытаясь внутренне сосчитать до десяти и успокоиться, но руки продолжала бить крупная нервная дрожь. — А-ха, — пальцы до побеления сжали балюстраду, и я надрывно расхохоталась, — ох, черт… — Леди, с вами все в порядке?       Я отмахнулась от появившегося рядом эльфа и, резко отлепившись от перил, зашагала по дорожке. Ближайший фонтан заставил меня снова изменить направление, и я тут же зачерпнула ладонью воды, смывая с лица липкую влагу и прожитые ощущения. Это помогло немного унять волнение и хотя бы вернуло возможность трезво мыслить.       Столь странная реакция на мага пугала и ужасала своей внезапностью. Я не понимала, что именно ее спровоцировало, и терялась в догадках — неужели каждый раз, когда я встречу кого-то из майар, меня будет сковывать страх? Я поднялась, смахивая с лица капли воды. Ворот рубашки уже полностью вымок, и теперь ночная прохлада заметно ощущалась телом. Веселый гомон наугрим все никак не унимался, врываясь в заторможенный разум, словно цунами, и будто бил по голове.       В последний раз провела мокрой ладонью по шее и лбу и зашагала в их сторону, мысленно прокручивая слова Гендальфа. Кажется, он где-то меня ждал. «Мы будем ждать» — с кем? Уж явно не с Глорфинделом.       Я едко фыркнула, приглаживая волосы. Хотелось хоть чем-то занять руки. Я снова завернула за угол, внутренне готовясь к диалогу с гномами, но так и застыла с приподнятой рукой. Увиденное на несколько минут повергло меня в шок.       Прямо по центру небольшой террасы, ведущий к гостевым комнатам, пылал в звёздном свете костер, на скорую руку сооруженный из обломков стульев, а на длинных прутьях, в коих угадывалась растущая возле дворца осина, гномы жарили невесть откуда взявшееся мясо. Аромат его перебивал тошнотворный запах дешевого алкоголя. При моем появлении какой-то гном в шапке-ушанке заливисто загоготал и глотнул из кружки эля. Я сконфуженно проследила за струйкой пены, которая затерялась где-то в бороде мужчины, и попыталась улыбнуться. Улыбка все никак не получалась. — Доброй ночи, господа, — я улыбнулась, пытаясь перенять жизнерадостный настрой компании, и какой-то гном отсалютовал мне кружкой в качестве приветствия, — огоньку не найдется?       Кто-то беззастенчиво ткнул пальцем в костер, и я решила все-таки перейти к делу. — Вы не могли бы вести себя немного потише? — попросила я, но голос мой потонул в радостном потоке гномьего гомона и ругани.       Я фыркнула, сжимая губы. Кажется, я тут ничего не добьюсь — одного вида на эту пьяную компанию хватало, чтобы увериться в тщетности подобных просьб. Я снова открыла рот, но не успела произнести и слова. На торжественную поляну — то бишь на обугленную террасу с остатками прежней роскоши — вывались два гнома. Вдрызг пьяные — судя по обширным улыбкам на лице — Фили и Кили, ощутимо покачнулись, но рук не расцепили, и, как были, повалились на плитку. Я сморщилась, представляя силу удара и боль, которую те испытали, и тихо резюмировала: — Двое из ларца одинаковы с лица… помилуй, Эру.       Сидевший рядом гном насмешливо фыркнул, откладывая курительную трубку, и обратился ко мне: — Чего тебе, девочка?       Я тут же встрепенулась и на пробу отозвалась: — Мне бы с вашим предводителем поговорить. Не скажете, где он? — Был в той стороне, — седовласый гном, скорее всего Балин, расслабленно махнул в противоположную сторону и снова закурил, — они с Гендальфом обсуждали что-то.       Я снова вздрогнула, внутренне негодуя на столь странную реакцию организма. Точно, он же меня ждал… Идти на встречу с исстари и еще одним неизвестным не хотелось, да и чувствовала я себя после подобной встряски не ахти. Вот только скоро начнется Совет Мудрых, и его участников я побеспокоить уже не смогу.       Уже развернувшись в сторону выхода, я тут же замерла. А что, если Гендальф и послал меня на их совет? Тогда и разговор с Галадриэль, и письмо Трандуила, и в целом поведение Лаурефиндэ — все начинало складываться в один большой пазл. Что-то было не так.       Я тут же рванула к дому, петляя меж деревьев и посаженных цветов, чтобы срезать путь. Все было в порядке. Все должно было быть в порядке. Но дыхание отчего-то сбивалось, а в висках оглушительно стучала кровь. Я бежала на всех парах все быстрее и быстрее, не обращая внимания ни на сковывающую затылок тяжесть, ни на стремительно нарастающую дрожь в напряженных мышцах. Эльфа на месте не оказалось. Я тревожно заозиралась по сторонам, кинулась проверять комнаты, но те встретили меня оглушающей тишиной.       Что, если Глорфиндел знает истинную причину происходящего? Нет, не так. Он должен знать ее наверняка — слишком многое крутилось вокруг эльфа и мага: недавний разговор наедине, предупреждения наставника и постоянные намеки. Нужно спросить у него прямо, но эльфа снова нет на месте! Где он пропадает?! Черт.       Я раздраженно сжала скатерть, обдумывая все возможные варианты. Если Глорфиндел советовал мне быть с магом осторожнее и хмурился, когда я рассказывала о встрече с ним, то причина для опасений у эльфа имелась — и явно весомая. Он был против моего с исстари разговора и всегда старался закрыть меня собой. Почему? Неужели всему виной мое странное попадание в Арду? Или речь о моем прошлом? Слишком много вопросов…       Время стремительно утекало сквозь пальцы. Наверняка и Гендальф, и таинственный собеседник уже заждались, вот только идти в пасть к тигру я не хотела. Митрандир пугал меня до чертиков по какой-то неведомой, скорее инстинктивной причине, а я не знала, стоило ли доверять самой себе в подобном вопросе. И в книге, и в фильме волшебник представлен с хорошей, светлой стороны — он всем помогал и делал все, чтобы выполнить свою миссию. Вот только мои собственные ощущения сбивали с толку. Я чувствовала в нем угрозу.       Я вбежала в комнату, судорожно принялась кидать вещи в походную сумку. Нужно было уйти. Уйти на время, подождать, когда проблема покинет Имладрис, и вернуться. Гендальфу будет не до этого — поход гномов, спасение мира. Да и удобный случай как раз подвернулся. Одну меня, естественно, заметят при попытке пересечь границу и тут же развернут обратно. Повезет, если сначала отведут к Глорфинделу, но почему-то мне казалось, что попаду я сразу на совет. Меня никогда не подводили ощущения, и я готова была довериться им и на этот раз.       Спешно выведенные, кривоватые буквы на клочке бумаги выдавали меня с головой. «Внимаю твоим словам. Вернусь. Не беспокойся», — пожалуй, слишком сухо для подобного письма. Но время поджимало, гномы могли собраться в любой момент и уйти, тем более уже начинало светать.       Гномы встретили меня на том же месте, малость отрезвевшие и уже не такие громкие — возможно, из-за присутствия Торина, а может, сами по себе быстро отходили от любого спиртного. Их предводитель хмуро сидел в середине, дымя табаком себе в бороду, и слушал рассказ какого-то гнома. Торин заметил меня сразу же и безразлично поднял глаза при моем приближении. Разом наступила тишина. — Доброй ночи, Торин, — поздоровалась я. Тот смерил меня презрительным взглядом и пробасил: — Была доброй, пока сюда не принесло эльфов.       Я малость опешила от явной, ничем не скрываемой грубости, но продолжила: — Я бы хотела с вами поговорить. — Торин не ведет дел с эльфами, — встрял сидевший неподалеку мужчина, и по лысой татуированной голове я узнала в нем Двалина. — Это уже мне решать.       Авторитет Торина в компании гномов был неоспорим — все разом вернулись к своим делам, показательно игнорируя наш дуэт. Дубощит затянулся и отозвался куда сдержаннее: — Ну, и чего ты хочешь?       В густом, как мед, баритоне гнома прозвучали нотки неприязни. — Возьмите меня с собой, — выпалила я.       Краем глаза я заметила, как взгляд Торина изменился на мгновение, но затем лицо мужчины приобрело его обычное хмурое выражение. В глазах, тем не менее, все еще виднелись опасные искорки. Остальные же гномы смотрели на меня со смесью неприязни и едкой насмешки, и я остро ощутила нарастающий дискомфорт. — Кажется, ты перепутала мой отряд с бродячим цирком, — Дубощит недобро усмехнулся, и вся компания подхватила этот незамысловатый жест. — Мне нужно выбраться из Ривенделла, — холодно отрезала я, — я лишь прошу разрешения пройти через перевал с вами. — Какое нам дело до твоих нужд? — в голосе Торина начинало набирать силу явное недовольство, пусть он и говорил довольно спокойно, — мы тебе не няньки. В горах слабым не место.       Я крепко стиснула зубы, но была вынуждена проглотить этот выпад. Нужно было сохранять спокойствие и подавить раздражение, иначе все усилия, брошенные на налаживание связей с наугрим, грозили бесследно испариться. — Позвольте мне просто перейти с вами через перевал, — вкрадчиво отозвалась я, — я не побеспокою вас больше.       Торин фыркнул и снова затянулся табаком. — Я заплачу, — выдавила я последний аргумент. Эх, плакали все мои сбережения! — Эльфы совсем из ума выжили вместе с этим стариком! — вдруг разгневался Торин, — Женщина в походе! Невиданно! Неизвестно, что нас самих ждёт, а нам ещё и о девчонке думать!       Компания поддержала его гомоном и вскриками, и единственное, чего я отчетливо пожелала в тот момент — ударить гнома чем-то тяжелым по голове. Впрочем, доводы разума тоже присутствовали в его словах, но легче от этого не становилось. — Послушайте, — сказала я с хладнокровием, удивившим даже меня саму, и повторила громче, чтобы все меня услышали, — послушайте! Я прошу у вас помощи в том, чтобы незамеченной уйти отсюда — мне не нужно большего. Только затеряться среди вас и дойти живой через горы. Никто не знает их лучше, чем вы. Я готова помочь вам в любом деле — услуга за услугу, или могу предложить деньги. Прошу вас.       Взгляд помимо воли скользнул к главному чертогу, где за высокими стенами и шумящими водопадами уже проходил Белый Совет. Нужно было выходить уже сейчас. — Сейчас собрался совет мудрых, — спокойно проинформировала я, и в гудящем звоне гномьих голосов, мои слова прозвучали отчего-то слишком громко, — на нем присутствует другой маг — Саруман, который хочет остановить ваш поход. Нужно выходить уже сейчас. — И с чего нам тебе верить? — Ни с чего, — вздохнула я, — но я достаточно уже поунижалась перед вами, чтобы объяснять что-то еще.       Пока гномы собирали поклажу и ходили за хоббитом, я обеспокоенно смотрела на ночной Имладрис. Горы, возвышающиеся над крышами построек, не сулили ничего хорошего, но я готова была довериться слепой судьбе. Если повезет, успею свернуть куда-нибудь перед тем самым перевалом, а нет — придется идти до самой пещеры гоблинов. Вот только что хуже — неизвестность в долине или знание на грани смерти?       Отряд заканчивал последние приготовления. Двалин раздавал поклажу, и, в конце концов, я тоже получила от него мешок с чем-то тяжелым. Забросив пожитки на спину, я бегло осмотрела нашу странную компанию — та самая «межрасовая куча», которой я обозвала компанию гномов, заиграла теперь новыми красками. И пусть я была всего лишь попутчиком, невольно затесавшимся среди наугрим и хоббита, было лестно осознавать, что меня все-таки взяли с собой.       Я все-таки сделала это.       Я сбежала.