В поисках истинного

В ночь перед отъездом в долину колдунов Роузи никак не мог заснуть. Его всего с головы до пят трясло от волнения, и он беспокойно возился на кровати рядом со сладко посапывающим Манги. Кокоси тоже, со счастливой улыбкой на губах, мирно почивал в уголке на своем крошечном диванчике. Будучи более не в силах лежать, омега поднялся и еще раз перепроверил собранные накануне вещи. Вроде все взял — сухари, теплое одеяло, на случай, если вдруг придется ночевать в лесу, кое-что из одежды и четыре золотых, полученных от Каки и Уродера. Признаться, тошно ему было смотреть на эти монеты, особенно вспоминая, при каких обстоятельствах они ему достались, но, с другой стороны, всем известно, что деньги не пахнут. А на эти средства любая семья могла пропитаться примерно год, поэтому грех было пренебрегать ими. От пересмотра вещей Рози так и не успокоился. Ему не терпелось, чтобы скорее встало солнце и он уже поехал на базарную площадь, с которой должен отбывать обоз. Доведя себя до нервной чесотки, он не выдержал и украдкой направился на кухню, в надежде слегка перекусить или попить оставшегося от ужина киселя. Через приоткрытую дверь он заметил, что там сидели его родители. Несмотря на позднее время, они еще не спали, переживали за него. — Пусть Розичка уж едет, Джеймс, — уговаривал супруга папи. — Это лучше, чем он будет всю оставшуюся жизнь попрекать нас, что мы судьбу ему сломали. — Да кто же запрещает, конечно, пусть едет, — недовольно хмурился пожилой альфач. — Только почему-то неспокойно у меня на душе. — Признаться, и у меня. Но, если бы Ральф-третий помер, вести об этом уже давно неминуемо достигли нашей деревни. Раз их до сих пор нет, значит, он жив. — Дело не в этом. Я переживаю, чтобы молодые договорились между собой, поладили. — Так Мартин ехал в тот день свататься к нашему Роузи! — горячо воскликнул Аси. — О чем еще могут быть разговоры? Понятно, что они — истинные, и заживут потом, словно сыр в масле, счастливо, как и мы с тобой. — Мы с тобой? — горестно усмехнулся Джеймс. — Уже забыл, как горько слезы лил, когда тебя за меня выдавали? — Я молодой совсем был, а ты на много лет меня старше, да еще и первый супруг твой потерял подряд троих альфят и после повесился. Я просто боялся тебя! Но, потом, благодаря твоей ласке и настойчивости, сам знаешь, все постепенно наладилось. А Мартин и Роузи — оба юные, между ними нет возрастных преград. — Нашему Рози только шестнадцать, и Ральф-третий у него первый, а Мартину уже далеко за двадцать, и он не раз крыл почти всех молодых омег нашего селения, — скептически заметил альфач. — Согласись, Аси, разница значительная. Роузи, замерев, продолжал подслушивать возле дверей. Папи согласно вздохнул и перевел разговор на другую, не менее волнующую его тему. — А что теперь с нами будет, Джеймс? Тебя тоже заставят взять в дом омежек? — Да, — болезненно поморщился тот. — Община обязала всех альфачей старше сорока взять дополнительных супругов. И с этим решением не поспоришь. Омеги, сам знаешь, настроены очень агрессивно. Так что, и мне придется пригласить парочку. — За что мне такие испытания? — жалостливо всхлипнул Аси, однако, тут же взял себя в руки. — Но… Мы же с тобой обсудим их кандидатуры? Ты не поступишь, как Грег, не приведешь никого втихаря? — Мы все обязательно обсудим, — твердо заверил альфач. — Знаешь, дорогой мой, пусть меня принудят взять хоть тысячу омег, ты все равно будешь единолично царить в моем сердце. — Ох... Спасибо... Тогда нужно будет сказать Грегу, чтобы он делал пристройку в расчете на то, что понадобятся две комнаты. Какой ужас, мне и в самом страшном сне не могло присниться, что мы доживем до подобного… — Поверь, и мне. Кстати, я вчера посмотрел, как работают омеги Соли, и остался ими доволен. Конечно, тощие они, но мы их постепенно откормим. Думаю, что они со временем станут достойными супругами нашему Грегу. — И я так же считаю, дорогой. Ну, что же, пойдем хоть на пару часиков приляжем, ведь скоро Роузи провожать. — Да, да, конечно, пойдем. Только разбуди меня, толкни хорошенько, чтобы я не проспал. И супруги, обнявшись, покинули кухню. А Роузи, глядя им вслед, даже прослезился. Вот оно, простое семейное счастье! Так мирно сидеть рядышком, попивать чай среди ночи, откровенно делиться всем наболевшим. И, подумать только, какое множество омег были этого лишены! Но у него имелась надежда обрести своего истинного. И даже не просто надежда, а стопроцентный шанс. Отпив из кувшина пару глотков киселя, он быстро вернулся в свою маленькую и уютную спаленку, забрался под одеяло и ненадолго задремал. Утром, с первыми петухами, почти все семейство собралось во дворе, чтобы с ним попрощаться. Кроме беременных близнецов, которым и дела до него не было. Даже омеги Соли стояли на крыльце, завернувшись вместе в одно одеяло и стуча зубами от холода. Папа Аси горько всхлипывал в рукав. — Да что вы, папи, провожаете меня со слезами, словно на войну? — ласково обратился к нему Рози. — Скоро мы с Мартином вернемся, построим домик и заживем душа в душу, всем на загляденье! — Я буду молиться за это, сыночек… Береги себя! — сдавленно пробормотал папи. Маленький беточка Иво тоже подлетел ни свет ни заря и теперь бестолково путался у всех под ногами. — Возьми меня в долину колдунов, братик! — плаксиво ныл он. — Я тоже хочу стать ученым и что-то изобретать. — Тебе еще рано, Ивочка. Сначала подрасти. В колдуны принимают только подростками. А пока учись хорошо и слушайся родителей. Наш Кокоси будет с тобой заниматься. Наконец, прощание завершилось, и Грег велел омежке забираться на лошадь. — Несет же тебя к черту на рога, — недовольно бормотал он. — Дурная голова ногам покоя не дает. Если ты нужен этому Ральфу, пусть он сам, когда поправится, за тобой и приедет! — Я хочу к нему, — упрямо твердил Роузи. — Я должен быть с ним. — Тьфу! Ну, что с тобой поделаешь! Тогда поехали. На базарной площади в этот ранний час была суета. Под присмотром пожилого беты из долины колдунов, который выступал в качестве сопровождающего, формировался обоз. Грег наскоро переговорил с ним, сунул в руку пару серебряных монет и подтолкнул вперед Роузи. Седовласый бета с достоинством принял деньги и кивнул в знак согласия. Омежка ловко примостился на краешек одной из повозок. Одной рукой он крепко держался за бортик, а второй прижимал к себе свою котомку. — Слушайте меня все! — гаркнул бета. — Во время странствия любому из вас запрещается отлучаться в сторону. Ни под каким предлогом не покидайте обоз, иначе пропадете навсегда! Держитесь вместе. Если кому-то срочно понадобится по нужде, сообщайте мне. Мы сделаем несколько остановок. Будьте бдительны сами и присматривайте за соседями! Роузи бегло окинул взглядом своих попутчиков. На одной телеге разместили пожилых и хворых, на второй — беременных, на третьей — нескольких омег, уже родивших альфят, согласных на то, чтобы колдуны на их детях испытывали новейшие лекарства от обеих смертельных хворей, на четвертой — беты-подростки, которым предстояло в долине выдержать разнообразные экзамены и тесты. Еще несколько телег были до отказа забиты провиантом и всевозможными товарами для обмена. Роузи оказался в телеге с несколькими омегами, находящимися на сносях. Сопровождающий бета провел перекличку по именам, пересчитал общее число путников, и они со скрипом двинулись в путь. Рассеянно улыбаясь, Рози помахал на прощание брату. Сидящие рядом беременные омеги тут принялись жалобно охать и стонать, хватаясь за огромные животы после каждого толчка колес о кочки. Но Роузи ничто в этом мире не волновало, ведь с каждой минутой он приближался к своему счастью. Зажмурившись, он как можно крепче вцепился в бортик повозки и погрузился в сладостную истому, будто наяву представляя, как они с Мартином вскоре встретятся, сладко поцелуются и после навечно будут принадлежать друг другу. Ехали они чуть более суток, совершив за это время пять остановок. Сопровождающий их бета не разрешал никому отлучаться в кустики, и нужду приходилось справлять прямо на обочине тракта, на виду у всех. Так было издавна заведено ради общей безопасности. Уж слишком много народу сгинуло в этих краях, и все одинокие путники до сих пор продолжали пропадать. После каждой стоянки проводилась обязательная перекличка, и обоз двигался дальше. Роузи стойко терпел эти неудобства, почти ничего не ел и лишь изредка, когда уж совсем пересыхало во рту, мелкими глотками пил воду из своей фляжки. И вот они прибыли на место. Долина колдунов представляла из себя достаточно большое поселение, располагающееся в устье реки. Постоянно проживали тут исключительно беты, весь остальной люд являлся либо пациентами, либо временными гостями. Именно в этой долине сосредоточился весь интеллектуальный центр их королевства. Здесь печатались книги, изготовлялись лекарства, изучалось звездное небо, составлялись гороскопы, предсказывались погода и природные катаклизмы, изобретались способы повысить урожайность, выводились новые сорта растений и породы животных. Конечно, главной целью всех проживающих в долине бет было отыскать снадобье от шелушухи и кхенингита. Но, увы, пока бесполезно. Каждый бета мечтал стать членом этого элитного сообщества, но в долину принимались лишь самые одаренные, уже имеющие свои свежие идеи или задумки изобретений. Обитали тут и беты-маги, уверяющие, что могут предсказывать будущее и творить чудеса. И они подтверждали это не только словами. Поселенцы долины жили обособленным натуральным хозяйством, однако при этом бойко торговали со всеми другими поселениями и городами. В обмен на магические амулеты, целебные снадобья и книги они охотно брали керосин, меха, мед, сахар, зерно и даже дрова. Тут же имелась большая лечебница, в которой размещали прибывших сюда за медицинской помощью хворых, и даже гостевые домики для сопровождающих их родственников. Оказавшись в центре этого огромного поселка, Роузи с восхищением оглядывался, пытаясь сообразить, куда же ему теперь отправиться, а потом пристроился в сторону, где собрались больные, ведь понятно было, что ему надо вместе с ними в больницу. К деловито шествующим мимо бетам он со своими расспросами обратиться опасался, но потом вдруг приметил мелко семенящего омежку, который тащил на спине огромный мешок с травой. — Извините! — Роузи бросился к нему. — Вы не подскажете, как пройти к лечебнице? Омега обернулся к нему и просиял улыбкой. И Рози тут же признал в нем своего знакомого Лиди! — Роузи! — пораженно ахнул Лиди. — Привет. Ты, никак, к Мартину приехал? — Да, да. Умоляю, скажи, что с ним? Жив ли он? Столько времени прошло, а я совсем ничего не знаю. — Жив, жив! — охотно закивал Лиди. — Идем со мной, я тебя провожу. Мне как раз в ту сторону. Не беспокойся, с Мартином все в порядке. Он уже пришел в себя и, кстати, не раз вспоминал о тебе. У Роузи внутри все просто обмерло от счастья, и он, не чувствуя под собой ног, последовал вслед за Лиди. — А как ты сам поживаешь? — ради приличия, чтобы скоротать путь беседой, поинтересовался он. — О, великолепно! Мне позволили на время остаться тут и присматривать за кроликами. Вот, несу траву для них. Но скоро я покину это место. Для меня, знаешь ли, недавно открылись совсем иные перспективы. — Это очень хорошо, — поддакнул ему Роузи, однако, отметив про себя, что этот омега, еще совсем недавно потерявший ребенка, уж слишком хорошо выглядел и просто сиял от счастья, что показалось ему крайне неприличным. На самом деле, хоть бы сделал вид, что пока в трауре! Но Лиди улыбался ему, глаза его сияли, а щечки алели. Видимо, какие-то иные загадочные перспективы действительно не на шутку вскружили ему голову. Вскоре они достигли развилки, где на углу располагалась лечебница. — Ну, что же, удачи тебе в твоих начинаниях! — пожелал ему Роузи. — И тебе тоже удачи, — со странным смешком отозвался Лиди. — Надеюсь, что мы скоро свидимся. Роузи крайне сомневался, что пресечется еще когда-либо с этим омегой, но сейчас ему было некогда обо всем этом всерьез задумываться, и он, наскоро распрощавшись с ним, рванул к указанному крыльцу. — Где Ральф-третий? — спросил он у первого встречного беты, буквально ворвавшись в помещение, при этом оглушительно хлопнув входной дверью. — Это ты про Мартина спрашиваешь? — скупо проскрипел бета. — Большая просьба, не шуми, ведь у нас тут много больных. — Понял, не буду! Так где же он? — Во второй палате. Это прямо по коридору и налево. И Роузи бросился в указанную сторону. Один шаг, второй, третий. Казалось, что к его ногам привязали гири, настолько медленно он двигался. А ему хотелось нестись, словно ураган! И вот он распахнул дверь и ступил в комнату. И увидел Мартина. Живого и здорового. Молодой альфа сидел в кресле возле окна. Ноги его были укутаны пледом, при этом он небрежно перелистывал страницы какой-то книжки. Роузи заметил, что лицо его несколько осунулось, но в целом он не утратил ни красоты своей, ни озорного блеска в зрачках темных глаз. — Мартин! — вскричал Роузи и из последних сил, совершив рывок, наконец, со страдальческим стоном припал к своему альфе на грудь. — Роузи! — вторил тот ему и крепко прижал к себе, но потом осторожно отстранил и пристально взглянул омеге в глаза. — Значит, ты все же вспомнил про меня? Понимаю. Я в курсе, что твой Уродер умер. — Что? — ошеломленно переспросил Роузи, совершенно не понимая, причем тут Уродер. — Я все знаю, — тихо, ледяным тоном, произнес Ральф-третий. — И про то, что ты щеголял по всему поселку с белой лентой в косе, и потом пребывал в доме того альфы в качестве жениха. Значит, с ним не получилось? И после этого ты прибежал ко мне? — Все было совсем не так! — пролепетал Роузи, чувствуя слабость в коленках. — Я… Согласился на помолвку с ним, так как хотел провести расследование, чтобы точно узнать, кто стрелял в тебя и Теодора… — И за этим ты взял у Каки деньги, а потом скупил половину рынка для их омег? — усмехнулся Мартин. — Твои оправдания, Роузи, выглядят, как детский лепет. Не унижай себя этим, Роузи. На самом деле, я очень рад твоему возвращению в мою жизнь. Ведь ты всегда мне нравился! — Но я хотел изобличить в преступлении Каки!!! — не переставал протестовать омега. — Чтобы его осудили по закону! — Зачем? — резонно, приподняв изящные брови, поинтересовался Мартин. — Если бы я умер, скажи, какая мне от этого была бы польза? Так как я выжил, то и сам теперь в состоянии поведать, кто покушался на мою жизнь. Вот только мерзавец Каки уже мертв. — Мартин, послушай! Помолвка между мной и Уродером была фиктивной! Я хотел проникнуть к нему в дом, чтобы разузнать… — Насколько богат тот альфач? — безжалостно перебил его молодой альфа. — Ладно, хватит. Я все отлично понимаю. Но, не переживай. Я по-прежнему неравнодушен к тебе, Роузи. Но ни о каком браке, разумеется, теперь не может быть и речи. Однако, я буду рад, если ты в числе моего гарема поедешь со мной в столицу. Я собираюсь в ближайшие отправиться в Санкт-Альфабург и обосноваться там. — Гарем? — рассеянно переспросил Роузи. У омеги все плыло перед глазами. Ему казалось, что он попал в страшный сон, он просто не в состоянии был верить собственным ушам. — Какой еще гарем? — Я еду в столицу вместе с Лиди. — С… Лиди??? — А ты как думал? — криво усмехнулся Мартин. — Кто, по-твоему, ухаживал за мной все эти дни, когда я лежал тут, никому не нужным, бездыханным трупом? Кто поил меня с ложки, обтирал мое тело, прикосновение чьих губ я ощущал на своем лице? Твоих? Нет. Где ты был все это время, красавчик Роузи? А теперь ты чему-то удивляешься? Извини, но после того, что для меня сделал Лиди, я не могу его бросить. Он не отходил от меня ни днем, ни ночью, считай, что вытащил с того света. Но я уже переговорил с ним, и Лиди согласен, чтобы я взял в гарем и тебя, и, потом, еще других омежек, каких и сколько пожелаю. Словно оглушенный и ослепленный взрывом бомбы, Роузи безмолвно стоял перед ним, понимая, что оправдываться бесполезно. Мартин не слушал его, окончательно составив о нем свое мнение и будучи убежденным в собственной правоте. С нескрываемой горечью омега жадно вглядывался в безупречно красивое лицо этого альфы, который долгое время был для него всем, в надежде, что случилось просто недоразумение, Ральф-третий сейчас улыбнется ему и скажет, что пошутил. Но чуда не случилось. Жесткий взгляд Мартина и его кривая усмешка говорили о том, что ни о каких шутках не могло быть и речи. Но потом, будто со стороны, услышал Роузи собственный голос. — Я ошибся в тебе, Мартин Ральф-третий. Ты как был общественным альфой, так, видимо, им навсегда и останешься, — тихо вымолвил Рози. С этими словами он, пребывая на грани потери сознания, оставил своего бывшего возлюбленного.