В поисках истинного

Джон сказал, что в порт они прибудут примерно через пять или семь дней. Точнее не мог предсказать, ибо скорость передвижения их корабля, как он объяснил, напрямую зависела от подводных течений и наличия или отсутствия попутного ветра. Итак, Роузи оставалось провести на борту «Богини» не более недели, и он с тоской думал о том, что вскоре неминуемо должен покинуть это судно. А жаль, ведь именно здесь он впервые испытал настоящее счастье! Никогда ему еще не было настолько хорошо, уютно и безмятежно. Мореход даровал ему все — внимание и заботу, окружил всевозможным комфортом. Передал на руки маленького омежечку, такого прекрасного и сладкого, что хотелось бесконечно его чмокать и ласкать! Единственное, что пока не отдал ему Джон, так это самого себя! Однажды, уложив Дини спать, омега вернулся к себе в комнату, забрался с ногами на кровать, обхватив руками коленки, и немигающим взором уставился на керосиновую лампу, качающуюся под потолком. Было холодно и невыносимо одиноко. Вот, что поделать?! Самому пойти к альфачу и бесцеремонно предложить себя? Но так поступать не полагалось! Ладно бы, течка наступила, хоть какое-то оправдание подобному распутному поведению! Однако, словно назло, ее даже не предвиделось. Впрочем, можно было заявиться к альфе просто побеседовать. Спросить, почему не понравился, и выяснить прочие нюансы. Ведь Роузи искренне считал, что во многом идеально подходил — с детьми альфача поладил, моря с качкой не боялся, рыбу ел, запах морехода ему казался привлекательным. Что еще, дери морские черти этого Джона, того не устраивало? Да, тот был вдовцом. Но после смерти супруга его прошло уже более трех лет, срок вполне достаточный, чтобы завершить траур и задуматься о будущем. И, потом, Рози не сомневался, что нравился альфе, и часто сам, вместе с ним, терял нить разговора, вглядываясь в его черные, словно ночь, глаза. Просидев так около часа, Роузи все же решился отправиться к Джону. До слез было обидно, что он пробыл на корабле столько времени, и все оно ушло впустую. Только на этот раз он решил не облачаться во всякие несуразные эротические одежды, а пойти в своей повседневной одежде — пошитом им самим сером шерстяном костюме. Омега лишь слегка прихорошился у зеркала — переплел косу, да и только. Он давно знал, где располагалась каюта Джона, но за время плаванья так ни разу в ней и не побывал — ведь не приглашали. Что же, видимо, придется нагрянуть без предупреждения и особого повода. Роузи решительно распахнул дверь в темный коридор и вскрикнул от неожиданности. Он разглядел, стоящего у стены, возле самых его дверей, альфача! — Джон? — невольно отступив, поразился омежка. — А… Что ты тут делаешь? — Тихо! — шепнул мореход. — Не шуми, все спят давно. Тебя жду, что же еще я могу делать? Уже которую ночь подряд лелею надежду, что вдруг выйдешь или позовешь. — Великие духи! —  Роузи пискнул от восторга и бросился ему на шею. — Я так мечтал об этом, а ты, оказывается, тут молча стоишь и ждешь! Почему сам не постучал? — Так прилично ли мне, взрослому альфачу, лезть на такого юного омежечку? Запах у тебя вроде усилился, и я надеялся, что вдруг течка начнется… — Запах усилился, потому что ты мне нравишься! — сбивчиво пробормотал Рози, привставая на цыпочки и целуя альфу в шею. — Да только течки не будет, не время, разве что месяца через два. Но я все равно безумно тебя хочу! — В постельку ко мне пойдешь? — Да!!! Джон подхватил омегу и в два шага донес до своей каюты, где мигом уложил на просторную кровать. В комнате, освещенной единственной свечой, царил полумрак, но Роузи и не хотел сейчас ничего ни видеть, ни слышать. Упав на кровать, он подметил, что белье пахнет свежестью. Видимо, Джон заранее готовился принять его, и это было приятно. Внутри у омеги защекотало от сладостного предвкушения. — У тебя уже был альфач? — хрипловато осведомился мореход, стягивая с себя штаны и рубаху. — Разочек… — застенчиво шепнул Роузи, особенно не желая лгать и смущенно отводя глаза, стараясь на него не пялиться. — Понятно. Давай, тогда, и мы попробуем. Вскоре наступил желанный миг — обнаженный Джон упал на Роузи, и омега оказался во власти его сильных рук. Невольно задохнувшись от тяжести альфача, омега беспокойно заерзал, пристраиваясь поудобнее и помогая тому стянуть с себя одежду. Одновременно с попытками раздеть Джон осторожно покрывал поцелуями его лицо и ключицы, слегка при этом покалывая своей щетиной, а Рози во всем шел ему навстречу, постанывая от предвкушения близости еще больше. Вскоре смоченный слюной палец альфы скользнул омежке в дырочку и принялся совершать там круговые движения, осторожно ее расширяя. Роузи замер, как можно шире раздвинув дрожащие ноги, и прогнулся в пояснице, стараясь обеспечить альфе максимальный доступ к своему телу. — Не знаю, получится или нет, — задыхаясь от страсти, шепнул ему на ухо Джон. — Наверно, я для тебя уж слишком большой… Опираясь на одну руку, Роузи завел вторую за спину и бегло пробежал ею по могучему альфячьему стволу, пристроившемуся к его попке. Оставалось только ахнуть от восхищения. Такая солидная штуковина! Омежка невольно сжался и тяжело задышал. Альфач же, хоть и дрожал от возбуждения, но, склонившись над ним и напирая бедрами, терпеливо ожидал разрешения. — Хочу тебя! — наконец шепнул Роузи. — Давай, только осторожненько… Добавив на пальцы еще слюны, Джон вновь размял дырочку и принялся вталкивать в нее головку. Сперва не получалось, но потом плотно сомкнутые мышцы постепенно раздвинулись и приняли ее внутрь. Приглушенно застонав одновременно и от боли, и от удовольствия, что им обладал такой мощный альфач, Роузи впился зубами в подушку. Джон тут же приостановился и принялся осторожными движениями проникать в него еще глубже. Омега уже сам не знал, что испытывал — страдания или невероятный восторг. Больно было настолько, что в заднице саднило, и в животе чуть ли не до пупка, да еще и низ живота скрутило в спазме, видимо, головка достигла самой его маточки и начала настойчиво толкаться именно в нее. Оставалось только терпеть, беспорядочно елозить коленками, сбивая простыни, принимая в себя внушительных размеров член, подмахивать бедрами да жалостливо поскуливать, тиская ладонями подушку. Ведь давно наступил тот момент, когда вошедшего в раж альфача было уже не остановить! И вдруг жесткие пальцы Джона ухватили омежку за член и принялись осторожно его ласкать. И все слезы в миг исчезли сами собой! Нарастающее удовольствие оказалось настолько необычно приятным, что Роузи с еще большим энтузиазмом подался альфе навстречу, подпрыгивая на кровати и ахая в ритме толчков. Один, другой, третий… Из членика омежки потекла сперма, а сам он, окончательно потеряв силы, упал лицом вниз, почувствовав, как альфач, одновременно хрипло вскрикнув, выпустил в него фонтан своего густого и терпкого, пахучего семени, которое ошпарило его с непривычки истертые внутренности. Содрогнувшись от этого, омега быстро соскочил и перевернулся на спину. Но не оттолкнул от себя альфу, а, напротив, сразу притянул еще ближе, ласково обвивая за шею руками. А Джон, в знак признательности и бессвязно бормоча слова благодарности, тут же покрыл его тело скупыми поцелуями, однако, не удержавшись от ироничного комментария: — Не знаю, что за альфа у тебя до меня был, но ты настолько узкий, будто девственный. — Давай не будем об этом. Скажи лучше, ты меня любишь? — тихо промолвил Роузи, широко распахнутые глаза которого бездумно смотрели в темный потолок. — Или просто, как и тот, первый, мной воспользовался? — Как можешь говорить такое? — поразился Джон, приподнимаясь на локтях и задыхаясь от праведного негодования. —  Люблю!!! И готов доказать это! Полюбил, даже когда еще не увидел, а только шел по твоему следу в лесу. Переживал, спешил защитить. Но, подумай, я ведь уже далеко не молодой и совсем некрасивый! И прицеп у меня, сам видел — семеро детей! — Мне любви достаточно, чтобы я навсегда с тобой остался! Джон, возьми меня, сделай своим! — Не вопрос! — охотно, даже не задумываясь, кивнул мореход. — Мои альфята тебя приняли, а Дини постоянно плачет, что мы не разрешаем ему с тобой спать. Роузи, я готов создать семью. Давай заключим брак, как только прибудем в порт. У тебя есть страсть ко мне, а у меня — к тебе. Ты мне кажешься умненьким и умелым. Что еще для счастья нужно? К тому же, признаться, я всегда мечтал быть многодетным отцом, и желал бы завести еще детишек. Лучше серьезно ответь, ты действительно готов со мной остаться? — Да! — Роузи сел на постели и обхватил альфача за плечи, как можно теснее к нему прижимаясь. — Конечно, ведь у тебя такие красивые и здоровые альфята! И я хотел бы подарить тебе еще детей. И омежечку тоже. Но и нашего Дини я тоже невероятно люблю! И ты мне очень сильно нравишься. — Вот и славно! — горячие губы альфача коснулись влажного лба Роузи. — А теперь — пора отдыхать. Через несколько дней прибудем в порт, там и заключим брак. — Да… — согласился омежка, устраиваясь у морехода на плече поудобнее. — А вот скажи, у вас только двойни альфят рождаются? Супруги моего брата тоже двойняшками беременны, а мне боязно как-то… Одного бы ребеночка удачно выродить, и чтобы выжил… — Ну, не знаю, — беззаботно отозвался Джон. — В моей семье никогда с деторождением проблем не имелось. От нас, мореходов, омеги рожают легко, быстро и безболезненно, хоть двоих, хоть троих. Не бойся. — Нда? — недоверчиво насторожился Роузи. — И никто из детей не умирает от смертельных хворей? Быть такого не может! — Мы ни про какие хвори никогда не слышали. В назначенный час, когда у омеги наступают схватки, альфач отвозит супруга на мелководье, где тот и рожает прямо в морскую воду. А если нет возможности причалить, то приходится набирать воды из-за борта в большое корыто или бочку, и омега производит детей прямо туда. — А… Почему вы это делаете? Вас кто-то этому научил? — Говорят, что жил когда-то старый и слепой омега, великий предсказатель Ванди. Так вот, именно он и наказал нам, что для здоровья потомства необходимо всех детишек производить в морскую среду. — Как же они не задыхаются??? — не на шутку взволновался Роузи. — Ведь новорожденному ребенку необходимо сразу воздухом дышать, чтобы он закричал! — Не знаю… Но рекомендуется, чтобы рядом с рожеником находился помощник — супруг или папи, чтобы сразу после того, как ребенок выскользнет, приподнять малыша над водой за ножки и постучать по спинке. Я всегда так поступал. — Понятно, — полушепотом, потрясенно вымолвил Роузи. Так вот, оказывается, в чем дело! Весь секрет оказался в морской воде! Надо полагать, что именно роды в ней способствовали тому, что дети, с первым глотком земной среды, обеззараживали свой организм! — А почему вы раньше об этом никому не рассказали? — словно пребывая в прострации, осведомился Рози у Джона. — А меня об этом никто никогда и не спрашивал! — равнодушно пожал плечами альфач, а потом шумно зевнул. — Ладно, омежечка, хватит об этом. Мне подремать бы пару часиков до рассвета, а потом нужно подняться, проверить барометр и совершить обход корабля. Роузи примолк, осмысливая все, что узнал. Однако, вскоре он, утомленный и измятый альфачом, сладко задремал. Не было более сил ни думать, ни переживать. Пусть все заботы останутся на завтра. А сегодня он засыпал опустошенным и счастливым. Остальные дни он провел, переселившись в каюту Джона, уже на правах настоящего супруга. В связи с этим омежка заметил, что и дети повеселели. Альфятам он нравился, и они питали надежду, что Роузи останется с ними на корабле. Столь бешеного секса, как в первую ночь, у них больше не было. Джон впредь обходился с ним гораздо трепетнее и деликатней, а Рози охотно отдавался, ликуя всем исстрадавшимся по любви сердечком. Ведь так невероятно приятно ощущать себя любимым и единственным! Однажды к нему, сгорая от смущения, подошел Гор, близнец из средней пары. — Папи, можно спросить? — густо краснея, невнятно пробормотал он. — Да, конечно, — кивнул ему Роузи, который как раз был увлечен игрой с Дини в их самодельные куклы. — Говори, не стесняйся. — Я хотел узнать… Нет ли у тебя младшего братишки, омежки? Лет, этак, десяти-тринадцати… Я бы… Подождал, а потом… Посватался… — А… Есть, как раз! — заулыбался Роузи. — Манги зовут, и ему двенадцать лет. — Как и мне! — обрадовался Гор. — Отлично! Я уверен, что он такой же красивый, как ты, и тоже полюбит море. — Я тоже на это надеюсь, — задумчиво протянул омега, радуясь, какие же перед его братом вдруг открылись блестящие перспективы — вот, уже и альфочка нашелся! А день прибытия в порт неуклонно приближался. И вот, находясь на палубе рядом с Джоном, Роузи смотрел на берег своей родной столицы. И с каждой минутой в душе его нарастали печаль и тревога. — Джон! — окликнул он альфу, нерешительно взяв за рукав. — Ох… Только пойми меня правильно. Я не могу прямо сейчас стать твоим супругом и остаться на корабле. Обязательно должен сойти на берег и вернуться в свое поселение. — Знаешь, я подобный расклад предчувствовал. Поиграл в любовь, и хватит? Побежишь теперь к своему Мартину? — сурово сдвинув брови, отрезал мореход. — Уж слишком все казалось нереально сказочным. Что же, удерживать не смею. Ты волен поступать, как захочешь. И, с этими словами, Джон резко отвернулся и ушел в свою капитанскую будку.