Обман

О том, что произошло той ночью, старшие Малфои больше ни разу не упомянули. Они разбудили нас на рассвете, пока весь лагерь еще спал, и мы при помощи нового портала вернулись домой. Оттуда домовой эльф вскоре забрал Блейза. Нас отправили по комнатам досыпать. Как ни старалась, но уснуть я так и не смогла. Проворочавшись где-то час, я вскочила и уже хотела идти пробежаться, но вспомнила, что палочки моей больше не было. Тяжело вздохнув, я достала из клетки Редмонда и вернулась в кровать. Будто понимая мое настроение, зверек тихо свернулся клубочком рядом со мной и уснул, тихо посапывая. На завтрак мне идти не хотелось. Настроения не было совершенно. Но, пересилив себя, я поднялась, вернула питомца на положенное место и спустилась в столовую. Там меня уже ждали. За столом царило глухое молчание. Никто не разговаривал и не шутил. Я заняла свое место и принялась за еду. Первым нас покинул Драко, сославшись на домашнее задание, которое якобы не успел доделать. Я прекрасно знала, что это было не так, потому что мы все сделали еще в июле, но промолчала. Вскоре ушли и мистер и миссис Малфой. Оставшись в одиночестве, я откинулась на спинку кресла и начала думать, что же мне делать дальше. Мне нужно было как-то объяснить, что случилось с моей палочкой и что-то мне подсказывало, что Люциус вряд ли поверит в то, что я ее потеряла. Просидев так минут десять и так ничего и не придумав, я решила действовать по первому варианту. Выбора у меня особо не было. Дорога до кабинета дяди показалась мне мучительно долгой. Внутри все так и кричало против моего решения. Оказавшись перед его дверью, я застыла. Желание уйти возросло в разы. Но я все же постучала. Раздалось краткое приглашение войти, и я открыла дверь. — Дядя, я вас не отвлекаю? — неуверенно спросила я. Мужчина посмотрел на меня и, покачав головой, жестом пригласил сесть. — Что-то случилось, Луиза? — Моя палочка, — протянула я. — Я не могу ее найти. Видимо, я потеряла ее. — На Чемпионате? — осведомился Люциус. Я кивнула. — Палочки быстро находят. Может к вечеру ее вернут. Я поджала губы. Мне нечего было ответить. Люциус внимательно наблюдал за мной и, как бы я не пыталась скрыть чувства, скорее всего заметил мое беспокойство. — А может и нет, — словно сам себе ответит он. — Ничего страшного, Луиза. Пойдем, подберем тебе новую. С этими словами он поднялся и проследовал к выходу из кабинета. Я поспешила следом. Мы пересекли коридор и свернули, оказываясь перед лестницей на чердак, которая большую часть времени была закрыта. Мужчина достал палочку и коснулся стены. По воздуху прошла едва заметная дрожь, означавшая, что защитная магия снята. Мы поднялись вверх по лестнице и вошли в одну единственную дверь. За ней обнаружилось длинное помещение, похожее больше то ли на коридор, то ли на выставочную галерею. Здесь было темно, но пара предметов, освещенные падающим из дверного проема светом, бросались в глаза. Люциус легко взмахнул палочкой, и несколько десятков висящих на стенах факелов зажглись ярким светом, разгоняя тьму. На высоких стенах висело множество портретов волшебников и колдуний, а перед каждым из них стоял небольшой пьедестал с волшебной палочкой. Почти все обитатели картин проснулись от зажжения света и возмущенно смотрели на нас, будто обвиняя во все сразу. — Познакомься, Луиза, — обратился ко мне Люциус, — это все когда-либо жившие Малфои. — У вас очень большая семья, — протянула я. — У нас, дитя, — поправил меня мужчина, проходя вперед. — Когда член нашей семьи умирает, его портрет и палочка появляются здесь. Как видишь, этой традиции уже много лет. Каждая палочка, находящаяся здесь, нисколько не утратила своей силы и готова служить новым Малфоем. — Тетя рассказывала мне об этом как-то, — ответила я. — Хорошо, — кивнул дядя. — Тогда выбирай палочку. Но учти, что это не палочки Оливандера. Махать ими не нужно. Вполне хватит поднести к ним руку. Если палочка выберет тебя, ты это почувствуешь. Я кивнула и пошла вдоль правой стены. Волшебники и волшебницы внимательно наблюдали за мной, оценивающим взглядом смеривая каждое мое движение. От этого внутри с каждой секундой становилось все тяжелее. Что если ни одна палочка не выберет меня? Я же не Малфой. Даже более того, я — маглорожденная. Пусть об этом портретам предков узнать было неоткуда, но вот от магии ничего нельзя было скрыть. Между тем, я шла все дальше и дальше и наконец добралась до конца коридора. Ни одна из палочек не откликнулась мне, от чего на душе стало грустно. Я бросила незаметный взгляд на Люциуса, который задумчиво что-то рассматривал на стене. Поджав губы, я пошла вдоль второй стены. Моя рука медленно проплывала над древними волшебными палочками в считанных дюймах от их футляров, но они оставались все такими же безмолвными. Вдруг по спине пробежали мурашки. Я замерла на месте, оборачиваясь на пройденный долю назад пьедестал. На нем лежала тонкая, изящная палочка и будто звала меня. Я нахмурилась и подошла ближе, аккуратно беря ее в руку. По телу разлилось приятное тепло, заставляя меня улыбнуться. Вот и она. — Артемисия, неужто ты решила подчиниться новому хозяину? — раздался тихий скрипучий голос совсем рядом. Я подняла голову, встречаясь глазами со старым сухим волшебником в длинной черной мантии. Его лицо выглядело полностью равнодушно, но вот в черных глазах читался явный вопрос, который старик не упустил возможности задать: — И не просто кому-нибудь, а ребенку. Совсем из ума выжила. — Мое имя Луиза, сэр, — вежливо произнесла я. — Артемисия — это имя палочки, если я верно поняла? — Абсолютно верно, — согласно кивнул волшебник. — Старушка Артемисия. Сколько всего мы прошли с ней в свое время. Мое имя Тристам Малфой. Я был ее создателем и первым хозяином. — Это Английский Дуб, если я не ошибаюсь? — спросила я, разглядывая палочку. — Верно. — Моя прошлая палочка тоже была из этого дерева, — отвечая на его немой вопрос, произнесла я. — А внутри что? — Чешуя виверны, — коротко произнес старик. — Ты очень любопытная девочка. — Отрицать не буду, — усмехнулась я. — Сэр Тристам, а может вы могли бы рассказать мне историю этой палочки. У нее она, должно быть, была довольно длинная. — Да, дитя, редкие палочки обладают столь долгой жизнью, — проскрипел волшебник, обращая свой взгляд куда-тов сторону. — Давно это было. В те времена друиды населяли эти земли. Мы с семьей приехали сюда, помочь дедушке Августу с борьбой с врагами. И в одну из тех стычек мне удалось убить одного из друидов и в качестве трофея забрать его посох. Несколько лет этот посох стоял подобно украшению, но затем мне в голову пришла идея сделать из него волшебную палочку. Это оказалось довольно трудно воплотить в жизнь, ибо посох не желал менять форму и на любое действие с моей стороны начинал жжечься. Однако, спустя год, магия посоха все же уступила и мне удалось вырезать из него волшебную палочку. Но, как только это было сделано, вся магия посоха тут же перешла в палочку, а остальная древесина и сердцевина стали бесполезны. Старик замолчал. Он неотрывно смотрел в одну точку, будто забыв, что до этого вел беседу. Я тихо кашлянула, привлекая к себе его внимание. Тристам бросил на меня скучающий взгляд и со вздохом продолжил: — Палочка оказалось довольно мощной, особенно в стихийной магии. Я равносильно пользовался как Темной, так и Светлой магией, а потому заметил, что палочка не склоняется ни к одному виду магии. Однако, немного позже выяснилось, что палочка лучше всего творит волшебство в состоянии спокойствия, а в состоянии крайнего возбуждения, палочка может выходить из-под контроля. За это я дал ей имя Артемисия. После моей же смерти в 1478, палочка не потеряла магии, но и не стала служить моим детям. Так она впервые попала сюда. — А что было дальше? — осторожно поинтересовалась я. — Она лежала здесь без хозяина пятьсот лет? — Конечно же нет, — возмутился Тристам. — Но об этом тебе лучше расскажут те, кто использовал ее после меня. Старик повернулся и указал рукой на один из портретов. Я обернулась и встретилась глазами с седым волшебников со строгим взглядом, внимательно следившим за каждым моим движением. Заметив, что теперь мое внимание перешло к нему, он гордо вскинул подбородок, показывая тем самым, что разговаривать он не желает. — Августей, мой дорогой праправнук, поведай девочке свою историю, — вкрадчиво произнес Тристам. Его голос звучал тихо и ненавязчиво, но интонация, с которой эти слова были произнесены, не давала шанса выбирать. — Так и быть, дедушка, — спустя пару секунд раздумий согласился мужчина. Я незаметно улыбнулась. Вот что значит уважение в старшим. Тут мой взгляд зацепился за постамент перед портретом. Палочки на нем не было, что означало скорее всего, что Артемисия была его единственной или последней. — В 1621 году палочка выбрала меня, в качестве нового хозяина. Большую часть своей жизни я провел за пределами Поместья, путешествуя по миру и изучая магию. Могу заметить, что палочка необычно ярко выражала своё недовольство, если дело доходило до убийства волшебных существ. Однако, как бы это ни было прискорбно, в 1649 я был ошибочно казнен, а палочка вернулась на свое место в Поместье. — Мне жаль, — сочувствующе сказала я. — Это дела давно минувших дней, дитя, — отмахнулся Августей. — Я не первый Малфой, которого казнили только из-за фамилии и глупых предрассудков, связанных с ней, и далеко не последний. Поэтому, послушай мой совет, девочка, никогда не доверяй никому, кроме своей семьи. Что бы не произошло, только те, в ком течем наша кровь, помогут и найдут способ вытащить тебя. Это и есть наше главное правило. Внутри неприятно кольнуло. Во мне не было их крови. Если бы он это знал, он бы не говорил этих слов. Но выдавать себя я не стала и лишь вежливо улыбнулась и произнесла: — Спасибо за совет. Я буду помнить ваши слова. Но что же было дальше? — А дальше тебе расскажу я, — раздался голос из где-то недалеко. Я кинула быстрый взгляд на Тристама, и тот согласно кивнул. Я прошла немного вперед и увидела доброжелательно улыбающегося мужчину средних лет. Его веселый взгляд сильно контрастировал с остальными людьми на портретах. — Мое имя Абрахармус Малфой. Я получил палочку в 1754 году. По большей части, я специализировался на Природной магии и был весьма одаренным в этой сфере. Кроме того, я был анимагом и мог принимать форму филина. Я удивленно посмотрела на него, словно видя его по-новому. И дело не только в том, что он был анимагом, как мы с друзьями, но и в том, что от него веяло добром и чем-то таким знакомым, хоть и понять чем именно я не могла. — Я почти не использовал Темную магию, будучи убежденным пацифистом, и был исключением за это из семьи, — на эти словах он ехидно улыбнулся, оглядывая всех вокруг. — В 1779 я подхватил Драконью оспу и умер, а палочка вновь вернулась на пьедестал к дедушке Тристаму. На этом ее история до сего дня была закончена, но теперь появилась ты, а значит Артемисия еще послужит нашему роду. И я надеюсь, только в положительном ключе. Последняя фраза была сказана так тихо, что услышать ее могла только я. Волшебник весело подмигнул мне, будто показывая тем, что полностью уверен в моих намерениях. Я кивнула и улыбнулась в ответ. — Так и будет, — прошептала я, а затем громче добавила: — Спасибо за ваш рассказ, дорогие предки. Для меня будет честью использовать Артемисию. Я обещаю вернуть ее сюда в свое время. — Надеюсь, что так и будет, — произнес Тристам с гордым кивком. — Луиза? — ко мне подошел Люциус и положил руку на плечо. — Мы можем идти? — Да, дядя, — тут же кивнула я, убирая палочку в специальный карман.

***

На платформе было не протолкнуться. Дети и их родители были повсюду. Кто-то разговаривал, кто-то уже прощался, а кто-то помогал с багажом. Мы прибыли сюда одними из последних так, как я умудрилась в последний момент вспомнить, что не взяла сумку со всеми школьными принадлежностями, из-за чего по итогу нам пришлось потратить много времени сначала на ее поиски, а затем на повторные сборы. — Проверьте в поезде свой багаж и непременно сообщите, если что-то еще забыли, — говорила нам с Драко Нарцисса, то и дело бросая взгляд на поезд. — Мы отправим вам все, что нужно. — Мам, не волнуйся, у нас же есть эльфы, — успокаивающе ответил парень. — Мы попросим их принести нам вещи из Мэнора в случае чего. — И вправду, — немного спокойнее произнесла женщина. — Что-то я совсем разволновалась. Не могу поверить, что вновь приходится расстаться с вами на такое продолжительное время. — Не волнуйтесь, тетя, — улыбнулась я. — Мы можем вернуться на рождественские каникулы. — Вряд ли вы захотите это делать, — покачала та головой. — О чем ты говоришь? — удивился Драко. Я тоже заинтересованно посмотрела на Нарциссу. — Это не важно, дети, — ответил за нее Люциус. — Вы все узнаете в свое время. — Вы что-то скрываете от нас, — закатил глаза младший Малфой. — Могу я поинтересоваться зачем? — Чтобы не портить вам сюрприз, — усмехнулся дядя. — Жаль в наше время такого не было, не правда ли, Цисси? Я бы все отдал что бы вернуться сейчас в Хогвартс. — Согласна, дорогой, — со вздохом ответила женщина. — Такое событие… Нет, я не буду ничего говорить. Ой, поезд отправится через пару минут. Вам стоит поспешить. Родители Драко по-очереди обняли нас, пожелали хорошего года и взяли обещание писать по-чаще, после чего мы попрощались с ними и зашли в вагон. Вручив вещи первому попавшемуся работнику, мы принялись искать Дафну и Блейза, которые должны были если не занять нам купе, так хоть быть уже здесь. Мы быстро пересекли первые четыре вагона, в которых основную массу составляли рейвенкловцы и хаффлпаффцы, и зашли на территорию гриффиндорцев. Конечно, логичнее всего было сразу зайти в нужный вагон, но он был в самом конце, а до отбытия поезда оставалась всего минута. Раздался гудок, известивший нас о начале дороги. Мы коротко переглянулись и пошли дальше. — И снова школа, — тихо усмехнулась я. — И снова Хогвартс, — в тон ответил Драко. — Он тебе разве не нравится? — удивилась я. — Нравится, — подтвердил парень. — Но мне было бы интересно побывать и в остальных. — В каких же? — хмыкнула я. — Может в Шармбаттоне? Среди вейл и все такое. — Очень смешно, Лу, — с сарказмом ответил Драко. — На самом деле, я бы поехал в Дурмстранг. — Не думала, что ты фанат Темной Магии, — протянула я. — Я и не фанат, — пожал плечами Малфой. — Это просто был бы интересный опыт. Отец на самом деле подумывал отправить меня скорее в Дурмстранг, нежели в Хогвартс. Он знаком с директором, разумеется. Ну, тебе известно его мнение о Дамблдоре — этом любителе лезть не в свое дело. Но мама не одобрила идеи отослать меня в школу так далеко. Отец говорит, что в Дурмстранге подход к Темным Искусствам куда более разумный, чем в Хогвартсе — студенты их там действительно изучают, а не занимаются всей этой чепухой по защите, как мы. — Драко, ты говоришь в точности, как половина портретов в галерее, — покачала я головой, замечая как в окне двери, которую мы проходили, показалась знакомая макушка Грейнджер. Я пихнула парня в бок, кивком головы указывая на дверь и прося помалкивать. Тот закатил глаза, но все же замолчал. Нам прекрасно было известно их отношение к слизеринцам и к нам в частности, а потому не хотелось давать им еще больше причин нас ненавидеть. Пусть Драко и не сказал ничего столь обидного, но его высказывание о Дамблдоре могло послужить неплохим поводом устроить нам войну. Ничего другого от таких фанатиков ждать не приходится. Спустя пару минут мы наконец зашли в вагон Слизерина. Знакомые лица выглядывали из всех купе и приветствовали нас кивками и улыбками. Оказавшись в знакомой обстановке, я наконец спокойно выдохнула и позволила себе расслабиться. Мы заглядывали в каждое купе, но Блейза и Дафны нигде не было. В какой-то момент я даже испугалась, что они опоздали на поезд, но мое волнение тут же исчезло, когда меня подхватили знакомые руки и закружили на месте. Я счастливо рассмеялась, обнимая Забини в ответ. Парень со счастливой улыбкой поставил меня на место и пожал руку не менее счастливо улыбающемуся Драко. Из ближайшего купе показалась макушка Дафны. Завидев нас, девушка в миг оказалась рядом и так же крепко обняла меня, а затем немного скромнее Малфоя. — Мы хотели занять свободное купе, но моя сестра с подружками почему-то решили, то могут влезть к нам, — недовольно произнесла Гринграсс, кивая в сторону открытой двери. — Мы надеялись найти еще одно свободное, но, как видно, везде занято. — Ничего страшного, — усмехнулась я. — Вряд ли они досидят с нами до конца поездки. Мы зашли в купе, где сидела довольно большая компания девушек. Кажется, это была почти вся шайка Паркинсон. Последняя, кстати говоря, увидев Драко практически бросилась к нему на шею, причитая как скучала по нему все лето. Мы с Дафной еле сдержали смех, наблюдая за шокированным Малфоем. Он недовольно посмотрел на нас и постарался отцепится от Панси, но та крепко схватила его за руку и потащила за собой. — Странно, что они и тебя не прихватили, — незаметно хихикая, шепнула я Блейзу. — Они пытались, — невозмутимо ответил парень. — Но я быстро дал им понять, что меня лучше не трогать. Вот они и нашли себе более сговорчивую жертву. — Драко не такой уж и мягкий, — заметила я. — Лу, ты из него веревки вьешь, — усмехнулся парень, заставляя меня поджать губы. — Он выполнит любое твое желание. А касательно этой компании, могу сказать одно: ему самому льстит это внимание. Ты его кузина, поэтому можешь не замечать, но я-то вижу. — Мы не родственники, — едва слышно напомнила я. — Но все знают вас, как родственников, — согласилась с парнем Дафна. — Да и вообще, Блейз, с чего ты решил, что раз мы девочки, то ничего не замечаем? Я вот прекрасно вижу, как моя младшая сестра на пару с Паркинсон вешается на Драко, а он только и рад. Я рассмеялась. Мы сели напротив девочек и Драко и продолжили разговор в таком духе, специально бросая на них красноречивые взгляды. К счастью, устав терпеть наши немые насмешки, Малфой что-то сказал девушкам, и они быстро покинули купе. Как ни старались мы потом узнать что именно он им сказал, Драко ничего не выдал. Ближе к вечеру к нам заглянули Нотт и Мальсибер. Они сильно изменились за лето, повзрослев и став довольно привлекательными парнями. Они спросили разрешения войти и, после дружного кивка, сели рядом с Драко, который так и сидел один напротив нас. Ребята принялись делиться своими эмоциями с Чемпионата по Квиддичу, чем тут же завоевали полное расположение Забини и Малфоя, которые, найдя благодарных слушателей, с радостью рассказывали свои мысли и предположения. — Тебе нужно принять участие в отборных, Блейз, — в конце концов произнес Тео. — Насколько я знаю, в команде не хватает игроков. — Это да, — со вздохом протянул Драко. — Нет обоих загонщиков и одного охотника. Кстати говоря, а вы не знаете кто новый капитан? Люциан же выпустился. — Мы хотели у тебя спросить, — усмехнулся Мальсибер. — Ты же в команде, в отличии от нас. — Чего не знаю, того не знаю, — развел руками Малфой. — Но я согласен с Тео. Ты прекрасно летаешь Блейз. На метле, в смысле. Последнее уточнение прозвучало с таким намеком, что мы в троем огромными глазами посмотрели на парня. Он совсем из ума выжил что ли? К счастью, ребята не заметили ничего странного в его словах, а потому просто согласились с талантом Блейза летать. Когда мы подъезжали к школе, Нотт и Мальсибер ушли к себе переодеваться. Мы тоже начали рыться в чемоданах, ища школьные мантии. Погода оставляла желать лучшего. За время пути пошел дождь, вскоре превратившийся в грозу. Раскаты грома то и дело грохотали, подобно выстрелам, а молнии будто норавились ударить ближе к нам. На платформе нас как всегда встретил Хагрид. Он громко звал к себе трясущихся, но непереставающих оглядываться первокурсников. Мы не стали задерживаться и сразу пошли к каретам. Первым, что бросилось мне в глаза, были запряженные в поводья фестралы. Я на мгновение замерла, а затем, не обращая внимания на ливень, радостно подбежала к магическим лошадям, начиная гладить то одного, то другого. Почувствовав знакомого человека, они тут же откликнулись, издавая характерное ржание, в котором я смогла различить приветствие. К сожалению, ответить тем же я не могла по вполне понятным причинам, а потому ограничилась человеческой речью. — Фестралы? — усмехнулся Блейз, выглядывая из кареты. — Да, — энергично закивала я. — Как давно я их не видела. Вскоре первые кареты начали двигаться в сторону замка, а потому мне пришлось занять место рядом с друзьями. Рискованно кренясь под резкими порывами ветра, кареты миновали ворота со статуями крылатых вепрей по бокам и заскрипели по длинной дороге к вершине холма. В окнах был виден все ближе и ближе надвигающийся замок, множество его освещенных окон расплывались и мерцали за плотной завесой дождя. Когда наша карета остановилась перед громадными парадными дверями резного дуба наверху каменной лестницы, небо перечеркнула вспышка молнии. Те, кто оказались впереди, уже торопились забежать в замок. Последовав их примеру, мы спрыгнули на землю и тоже помчались по ступеням, переведя дух лишь под сводами освещенного факелами холла с его величественной мраморной лестницей. — Ну и погодка, — усмехнулся Драко, стряхивая капли дождя с мантии. — А мне нравится, — пожала плечами Дафна. — Из-под воды это выглядит очень красиво. — Кто бы сомневался, — закатил глаза Малфой. — ПИВЗ! — раздался крайне возмущенный голос профессора МакГонагалл. Женщина с удивительной скоростью пронеслась рядом, крича что-то смеющемуся полтергейсту. Мы тихо прыснули и присоединились к толпе студентов, идущих к сторону Большого Зала. Он был, как всегда, великолепен и подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над приборами. За четырьмя длинными столами факультетов расселись студенты, оживленно переговариваясь; на возвышении, по одну сторону пятого стола, лицом к ученикам, сидели преподаватели. Здесь, в зале, было гораздо теплее. Мы сели рядом с Ноттом и остальными знакомыми, то и дело бросающими взгляд на пустые тарелки. — Надеюсь, распределение не продлится долго, — протянула я. Есть хотелось страшно. Все согласно кивнули. К моей радости, хотя пение Шляпы радостным событием назвать было сложно, все прошло очень быстро. Первокурсники одил за один садились на стул и, после короткого разговора с Распределяющей Шляпой, расходились по своим факультетам. Наконец поднялся профессор Дамблдор. Он улыбнулся всем студентам, приветственно раскинув руки. — Скажу вам только одно, — произнес он, и его звучный голос эхом прокатился по всему залу. — Ешьте. Дважды нас просить не пришлось. Все тут же накинулись на еду. Когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблестевших тарелок пропали последние крошки, директор Дамблдор снова поднялся со своего места. Гудение разговоров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дождя. — Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомиться в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает. Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продолжил: — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. Я коротко переглянулась с Дафной. Кому-кому, но нам они лес не запретят. —Что? — с ужасам в глазах спросил Драко, оглядываясь вокруг. Все, как и он, пораженно смотрели на директора. Я сначала не поняла причины, но по коротким шепоткам я уловила суть. Год без квиддича. Бедный Малфой. — Он должно быть рехнулся. Эти тихие слова были тут же поддержаны сидящими рядом ребятами. —Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе… Но как раз в этот момент грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. Я тут же обернулась, рассматривая пришедшего. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния озарила потолок. Рядом послышался удивленный вздох Дафны, что было совсем не удивительно. Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких лиц мне еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой. Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вращаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, заглядывая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки. Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Директор пожал ее, негромко сказав при этом несколько слов, которые расслышать мне не удалось. Похоже, он что-то спросил у вошедшего — тот неулыбчиво покачал головой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамблдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя. Незнакомец сел, отбросив с лица длинные сивые патлы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками; поднял к тому что осталось от его носа и понюхал, после чего достал из кармана маленький нож, подцепил сосиску за конец и начал есть. Его нормальный глаз был устремлен на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, озирая зал и студентов. Только сейчас я поняла, что одно из мест за преподавательским столом пустовало. Люпина в прошлом году уволили по понятным причинам. Оборотня в школе родители видеть не хотели. Не василиск, конечно, но тоже приятного мало. Сначала я не обратила внимания на пустующее место, но теперь я поняла, что зря. Этот незнакомец скорее всего и был новым преподавателем по Защите от Темных Искусств. — Позвольте представить вам нашего нового преподавателя Защиты от Темных Искусств, — жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине, подтверждая мое предположение. — Профессор Грюм. По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Грюма, что они могли только смотреть на него. — Грюм? — удивленно прошептал Блейз, неотрывно глядя на мужчину. — Быть такого не может. — Ты его знаешь? — хмурясь, спросила я. — Его все знают, — ответила за парня Дафна. — Он в одиночку заполнил пол Азкабана. За нашим столом столько людей, чьих родственников он упрятал за решетку, что не счесть. — Тут далеко ходить не нужно, — согласно кивнул Драко. — Он пытался арестовать отца и дедушку Абрахаса, но они смогли оправдаться. Теперь пришла моя очередь настороженно смотреть на нового профессора. В голове сама собой всплыла история Августея Малфоя, которого осудили и казнили ни за что. С этим человеком нужно быть настороже. Грозный Глаз остался совершенно равнодушен к такому более чем прохладному приему. Не обращая внимания на стоящую перед ним кружку тыквенного сока, он снова полез в плащ, вынул плоскую походную флягу и сделал из нее порядочный глоток. Пока он пил, задрав локоть, его мантия на пару дюймов приподнялась над полом и стала видна часть точеной деревянной ноги, заканчивающейся когтистой лапой. Дамблдор вновь прокашлялся. — Как я и говорил, — он улыбнулся множеству студенческих лиц, все взоры которых были обращены к Грозному Глазу Грюму, — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. — Вы ШУТИТЕ! — прозвучал незнакомый голос, неожиданно разрядив то напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза. Я посмотрела в ту сторону и узнала в говорившем одного из братьев Чарли Уизли. Его имени я не знала, но это был один из близнецов. Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул. — Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он. — Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот… словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон… Профессор МакГонагалл многозначительно кашлянула. — Э-э-э… но, возможно, сейчас не время… н-да… — Дамблдор почесал кустистую бровь. — Так о чем бишь я? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. Так вот о чем говорили Люциус и Нарцисса. Теперь понятно почему им так хотелось попасть в Хогвартс. Такое событие действительно нельзя пропускать. — Жертв? — тихо пискнула Астория, встревоженно осматриваясь. Но, что не удивительно, большинство студентов в зале и не думали разделить ее беспокойство, многие шепотом переговаривались, и даже меня гораздо больше интересовали подробности Турнира, чем какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад. — За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Дамблдор, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и магических игр и спорта пришли к выводу, что пришло время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов. По столам факультетов прокатился шепот. Множество людей, с восхищением уставились на Дамблдора или что-то с жаром шептали соседям. Даже среди слизеринцев нашлись желающие рискнуть шкурой и поучаствовать. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк. — Я знаю, что каждый из вас горит желанием завоевать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Главы участвующих школ совместно с Министерством магии договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я подчеркиваю это — семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот, — признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предосторожности мы ни предпринимали, и весьма маловероятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели бы справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. Его лучистые голубые глаза вспыхнули, скользнув по немного погрустневшим лицам студентов. — Поэтому настоятельно прошу — не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь — уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени! Дамблдор сел на место и заговорил с Грозным Глазом. С громким шумом и стуком ученики поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл. Мы присоединились к общему потоку, негромко обсуждая все между собой. В гостиной мы заняли привычное место на одном из диванов и принялись ждать приветствия старост и профессора Снейпа. Они себя ждать не заставили. Сначала все прослушали воодушевленную речь Джеммы, которая содержала в себе все то же, что только что нам говорил директор, а затем короткую и менее эмоциональную от декана. Эдриан пару раз попытался вставить свое слово, но Фауст тут же ощутимо пихнула парня в бок, заставляя замолчать. Стоило Снейпу покинуть гостиную, первокурсников, а вместе с ними и многих других, отправили спать. Мы сначала тоже хотели разойтись по комнатам, но появившиеся рядом с нами ребята нам этого сделать не дали. Вскоре заклинания были наложены на все стены, а мебель сдвинула. — За начало нового учебного года! — поднял бокал Пьюси. — Пусть кто-то с нашего факультета принесет победу на Турнире, раз квиддич отменили. Все радостно вторили ему.

***

На следующее утро буря утихла, но потолок в Большом Зале все еще оставался серым и пасмурным, храня в себе воспоминания о прошедшей ночи. Мы с ребятами пришли сюда одними из первых, а потому смогли позавтракать в спокойствии, что было бы невозможным, если бы мы пришли позже, так как Панси, Астория и остальные девочки непременно бы попытались втянуть нас в свои глупые обсуждения всего и вся. Честно признаться, я не совсем понимала чем была вызвана эта их новая заинтересованность стать частью нашей компании, но приятной она мне в любом случае не была. Еще тогда в поезде я ощутила себе совершенно другой, не такой, как они, и это чувство мне не понравилось. Да, Астория казалась мне милой девушкой, да и остальные иногда мне симпатизировали, но стать их подругой для меня было бы пустой тратой сил и времени. Дафна считала так же. Она на дух не переносила Панси, видя в ней абсолютно глупую и двуличную куклу, портящую ее сестру, а та, в свою очередь, старалась избегать Гринрасс, а если этого сделать не получалась, делала вид, словно девушки рядом не было. Ближе к концу завтрака появилась Джемма Фауст и стала раздавать всем расписания занятий. Пробежавшись глазами по своему, я довольно улыбнулась. Уроки в основном стояли вместе с рейвенкловцами или хаффлпаффцами и только Астрономия была с гриффиндорцами. Видимо, директор все-таки услышал наши желания. — Что у тебя сегодня, Лу? — спросил Блейз, хмуро разглядывая свое расписание. — Зельеварение с рейвенкловцами, Трансфигурация с хаффлпаффцами и после обеда с ними же сдвоенный Уход за Магическими Существами, — прочитала я. — А у вас что? — Трансфигурация с рейвенкловцами, Уход за Магическими Существами с гриффиндорцами и после обеда Чары и Нумерология, — покачал головой Забини, тяжело вздыхая. Кажется, начало учебного года на пару с Гриффиндором ему было не по душе. — А у меня после Трансфигурации Древние Руны, — хмыкнула Дафна. В конце прошлого года она хотела бросить этот предмет, но профессор Снейп убедил ее оставить его, мотивируя это тем, что такая сложная дисциплина зачтется после окончания школы. — И потом после Чар Магловедение. Зачем Дафна два года назад выбрала изучение маглов в качестве дополнительной дисциплины ответить было сложно. Гринграсс никогда не питала к ним любви или хотя бы симпатии. Выросшая в консервативной аристократической семье, она полностью соответствовала всем нормам чистокровной волшебницы, чем не раз хвасталась перед Паркинсон и ее компанией. Мне она, конечно же, ни разу не поставила в упрек мое происхождение, но и не разу не высказала к нему интереса. Свой выбор она аргументировала желанием после школы получить работу в Отделе Международных Связей, где общение с маглами было одним из самых важных умений. — А какие предметы ты выбрала для дополнительного изучения, Лу? — оторвавшись от расписания, спросил Драко. — Уход за Магическими Существами само собой, — принялась перечислять я, — Нумерологию и Руны. — Самые сложные, то есть, — усмехнулся Блейз. — Не проще ли было взять то же Прорицание или Магловедение, чтобы хоть немного облегчить жизнь? — Может и проще, но смысла в этом я не вижу, — покачала я головой. — Прорицание я не воспринимаю, как предмет, а в жизни маглов, как бы странно это не прозвучало, я просто не заинтересована. А так я хоть смогу взять усложненный курс Нумерологии после СОВ. — Решать тебе, — сказала Дафна, — но смотри сильно не перетрудись. От этого никакой пользы не будет. Уж в этом можешь мне поверить. Я пожала плечами, вновь принимаясь за еду. Может она и была права, но пока я не пойму, что не справляюсь, я не отступлюсь. Над головами раздалось шорох многочисленных крыльев, и в открытое окно влетело не меньше сотни сов, несущих утреннюю почту. Я по привычке подняла голову вверх, выискивая среди них наших с Драко филинов. Джофри и Топаз летели немного поодаль от остальных, но, заметив нас, умело спикировали вниз, садясь на наши плечи. У обоих к лапкам были привязаны кульки со сладостями и короткими поздравительными письмами. Совы Дафны и Блейза тоже принесли угощения и письма. Покончив с завтраком, мы разошлись по своим занятиям. В классе Снейпа царила привычная мрачная атмосфера, которую замечали все кроме слизеринцев. Я заняла свое место рядом с Харпером Роули, который приветливо мне улыбнулся. Мы сидели вместе с прошлого года и успели найти общий язык. Работать в паре у нас получалось неплохо, благодаря чему мы чаще всего получали высшие баллы. — Тема сегодняшнего занятия Бодроперцовое Зелье, — произнес Снейп, заходя в аудиторию. Он медленно прошел к своему столу, занимая свое неизменное место во главе класса. — Кто знает для чего оно используется? Я машинально подняла руку вверх вместе с половиной класса. — Мисс Малфой? — Бодроперцовое зелье — нечто вроде противопростудной микстуры, — не задумываясь ответила я. — Это резко согревающее зелье. Оно так же имеет небольшое побочное действие: из носа и ушей пациента часа три идёт лёгкий дым. — А может вы знаете и его особенность? — поинтересовался мужчина. — Это зелье входит в разряд нуждающихся в магии, сэр. На последнем этапе необходимо заклинание, без которого оно не приобретет нужных свойств. — И что это за заклинание? — Контрзаклятие к Проклятию Призраков или Inmanes. — Пятнадцать очков Слизерину за блестящий ответ, — довольным голосом произнес Снейп, кивая мне. — Теперь достаньте палочки и повторяйте за мной. Он сделал несложный пас, произнося заклинание. Все дружно сделали то же. — Хорошо, — сказал профессор, наблюдая за нами. — Теперь уберите палочки до тех пор, пока не дойдете до последнего этапа. Рецепт вы можете найти в учебнике на странице одиннадцать и на доске. Рекомендую все же больше внимания обращать на доску. Приступаем. Мы с Харпером взяли свои котлы и принялись за работу, иногда перекидываясь парой фраз. Книги мы даже не стали открывать, прекрасно осведомленные старшими курсами о том, что Снейп всегда пишет на доске самые быстрые и простые способы приготовления высококачественных зелий. — Очень хорошо, мисс Малфой, — сказал Снейп, проходя в конце урока мимо моего стола. — Самое время для заклинания. — Да, профессор, — кивнула я, доставая палочку. — Inmanes! Зеленый цвет зелья медленно начал меняться, становясь кроваво красным. — Пять очков Слизерину за отлично выполненное задание, — сказал Снейп, придирчиво осматривая котел. — И вам, мистер Роули, пять очков за прекрасную работу. Разлейте его по флаконам и оставьте на последней парте. Мадам Помфри они скоро понадобятся, учитывая такую погоду. Мы согласно кивнули и пошли за флаконами. Когда прозвенел звонок, Снейп не стал никого задерживать, задав эссе по пройденному зелью и покинув класс. Трансфигурация пролетела быстро. Мы превращали животных в кубки. Редмонд был не сильно доволен таким расположением дел и все пытался улизнуть, но в конечном итоге сдался, позволив трансфигурировать себя в посуду. Выполнить это заклинание получилось далеко не у всех, из-за чего на большей части столов стояли странные пушистые кубки с хвостами, лапками и всем, что только можно. Полностью трансфигурировать питомцев получилось только у четырех слизеринцев и двух хаффлпаффцев. Одной из них была я. Пусть мой кубок и вышел белого цвета, но это было мелочью по сравнению с остальными. — Пять баллов Слизерину за старания, — сказала МакГонагалл, бросая короткий взгляд на мою работу. Довольная собой, я пошла на следующее занятие. Двадцать пять баллов за два урока были вполне себе отличным началом учебного года. Дальше, как говорится, больше. На обеде было полно людей. Мы успели застать уходящих третьекурсников, которые выглядели так, словно их сильно потрепал какой-то зверь. Выловив среди них Драко и Блейза, я принялась расспрашивать их о произошедшем, на что получила тяжелый взгляд. — Он вывел каких-то тварей и заставил нас за ними ухаживать, — раздраженно произнес Малфой. — Это самые противные существа, которых мне доводилось видеть. И нам их нужно терпеть целый год! Это просто издевательство. Я нахмурилась. Драко был из тех, кто искал во всех существах хорошую сторону, а потому эти его слова значили, что дело действительно плохо. После быстрого перекуса, я пошла на встречу с Хагридом и его новыми питомцами. Как и сказал Малфой, соплохвосты были теми еще тварями. Они походили на уродливых, лишенных панциря омаров, омерзительно-бледных и скользких на вид, ноги их торчали из самых странных мест, а где голова, вообще было невозможно разобрать. В корзинах их было примерно по сотне, каждый дюймов шести в длину. Они ползали друг по другу и слепо стукались о стенки корзин; от них изрядно разило тухлой рыбой. Время от времени из конца тела какого-нибудь соплохвоста вылетали искры, и с негромким «пафф!» его бросало вперед на несколько дюймов. — Это соплохвосты, — довольным голосом известил Хагрид. — Они только вылупились, так что вам удастся увидеть как они растут. — А почему мы не изучаем гиппогрифов или еще кого-нибудь? — с сомнением протянула я, разглядывая существ. — Ну… это… Соплохвосты очень важны, — замялся профессор. — Они это… новый вид, который нужно изучать. Этим мы с вами и будем заниматься весь год. Их уже успели кое-чем покормить, но они это… они не ели. Поэтому будем искать то, что они едят. Я вам тут это… приготовил кое-чего. Будете давать понемногу и наблюдать за реакцией. Прикасаться к соплохвостом было противно и небезопасно, поэтому я, как и половина слизеринцев, просто имитировали работу, в то время как хаффлпаффцы старательно выполняли задания, за что и были вознаграждены ожогами и другими неприятными вещами. Наблюдая за ними, мы только тихо посмеивались. Ближе к вечеру мы собрались во внутреннем дворике, делясь впечатлениями о первом дне. Прошло всего ничего, а эмоций было хоть отбавляй. Когда же мы наконец собрались уходить, на глаза Драко попался оставленный кем-то свежий выпуск Пророка, и он, взяв его в руки, принялся бегло просматривать статьи. — Ну и дела, — усмехнулся он, отрываясь от страниц. — Эй, Уизли, ты уже читал новый выпуск? Проходящее рядом Золотое Трио остановилось и мрачно посмотрело на Драко. По их взгляду было видно, что что бы там не было написано, они уже успели это прочесть. — Твой отец попал в газету, Уизли! — объявил Малфой, размахивая номером «Ежедневного Пророка» и стараясь, чтобы его услышало как можно больше народу. — Вот только послушай это: «ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончатся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал — на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов». Тут Драко поднял глаза: — Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто его ни во что не ставят, а, Уизли? Теперь слушали уже все, кто был в дворике. Малфой эффектным жестом расправил газету и стал читать дальше: — «Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вчера ввязался в драку с магловскими блюстителями закона (т.н. «полицейскими») из-за нескольких, весьма агрессивно настроенных мусорных баков. Мистер Уизли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму престарелому экс-аврору, уволившемуся из Министерства, когда он окончательно перестал видеть разницу между рукопожатием и нападением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к мистеру Грюму в его строго охраняемый дом, мистер Уизли обнаружил, что мистер Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальнейших событий мистеру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом мистер Уизли отказался отвечать на вопросы «Ежедневного Пророка» о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую скандалом историю». Тут и картинка есть, Уизли! Я сочувствующе посмотрела на красного, как рак, парня. Эта Скитер как всегда не имела ни малейшего представления о такте или хоть каком-то уважении. — Иди-ка ты знаешь куда, Малфой? — сказал Поттер, гроздно сверкая глазами. — Пошли, Рон… — Ах да, ты же был у них этим летом, я не ошибаюсь, Поттер? — продолжал веселиться Малфой. Теперь уже стало не по себе и мне. Что это нашло на Драко? Я бросила взгляд на не менее удивленных Дафну и Блейза. Следует все это заканчивать, пока не стало поздно. — Скажи-ка мне, его матушка на самом деле так выглядит или только на фотографии? — А твоя мамаша, Малфой? — огрызнулся тот, вдвоем с Грейнджер оттаскивая Уизли за мантию, чтобы тот не набросился на Драко. — Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом — скажи-ка, у нее всегда такой вид или это от того, что ты был рядом? Пусть я и понимала, что Драко сам напросился, но оскорбление в адрес Нарциссы стерпеть не смогла. — Прекратите оба! Вы ведете себя, как дети. Хватит оскорблений. — Тогда заткни его грязную пасть! — отрезал Гарри и повернулся, чтобы уйти. По лицу Драко пробежала тень и, прежде чем я успела среагировать, в Поттера уже летело заклинание. Несколько человек вскрикнули. Не растерявшись, гриффиндорец сунул руку в мантию за волшебной палочкой, но, прежде чем успел ее достать, громыхнуло во второй раз, и по дворику прокатился рев: — НУ УЖ НЕТ, ПАРЕНЬ! По мраморной лестнице, хромая, спускался профессор Грюм. В руке он держал волшебную палочку, направленную на белого хорька, дрожавшего на мощенном плитами полу как раз на том месте, где только что стоял Драко. Я в ужасе ахнула, закрывая лицо руками. Он только что в самом деле превратил его в хорька?! Как он смеет?! В холле наступила гробовая тишина. Никто, кроме Грюма, не смел даже шелохнуться, а тот повернулся к Поттеру. — Он тебя задел? — прорычал Грюм. Голос у него был низкий и сиплый. — Нет, — ответил Гарри. — Промазал. — Оставь его! — рявкнул Грюм. — Оставить кого? — растерянно спросил Поттер. — Не ты — он! — Грюм ткнул большим пальцем, указывая на Блейза, который попытался было поднять белого хорька с пола, но замер. Похоже, что Грюмов вращающийся глаз и впрямь был магическим и мог видеть сквозь затылок. Все внутри меня сжалось. Грюм захромал по направлению к нам и хорьку, который, испуганно пискнув, что было сил припустил ко входу в подземелье. — Не думаю… — пророкотал Грюм, вновь направляя на хорька волшебную палочку. Тот взлетел в воздух футов на десять, потом звучно шлепнулся об землю и снова подскочил вверх. — Мне не нравятся люди, которые нападают на противника со спины, — рычал Грюм, а скулящего от боли хорька подбрасывало все выше и выше. — Гнусный, трусливый, подлый поступок… Хорька швыряло в воздухе, его лапы и хвост беспомощно болтались. — Никогда-больше-так-не-делай, — говорил Грюм, произнося каждое слово, как только хорек ударялся об землю и опять взмывал вверх. — Прекратите! — взвизгнула я, наконец приходя в себя. — Вы не имеете права! Сейчас же остановитесь! — Кто это тут у нас? — прогрохотал Грюм, оборачиваясь на меня. — Еще одна Малфой? — Именно, — крикнула я, выхватывая палочку. — Оставьте Драко в покое! — Ты смеешь угрожать мне? — воскликнул профессор, забывая о Малфое. Он в последний раз ударился о землю и сжался, дрожа от страха. — Никто не смеет мне угрожать! — Вы тронули моего кузена, — холодно произнесла я. — Вы не имеете на это права! — Может тогда и тебя проучить? — с угрозой спросил Грюм. — Тогда вам придется сражаться и с нами! — воскликнул Блейз, направляя палочку на профессора и загораживая меня собой. Дафна последовала его примеру. — Дайте угадаю, вы друзья этих двоих? — усмехнулся профессор, поднимая палочку в нашу сторону. — Что ж, я не против преподать урок и вам, маленькие… — Профессор Грюм! — прозвучал возмущенный голос. По мраморной лестнице спускалась профессор МакГонагалл с громадной стопкой книг в руках. — Привет, профессор МакГонагалл, — спокойно сказал Грюм, не убирая палочки. — Что… что это вы делаете? — спросила профессор МакГонагалл, осматривая присутствующих и останавливая взгляд на палочках. — Учу, — ответил Грюм. — Учи… Грюм, это что, студент? — вскрикнула профессор МакГонагалл, замечая хорька, и книги посыпались у нее из рук. — Ну да, — ответил Грюм. — Быть не может! — ахнула профессор МакГонагалл, бросаясь вниз по ступеням и доставая волшебную палочку. Через секунду на месте хорька с треском появился Драко Малфой — он кучей лежал на полу, его роскошные белые волосы упали на ставшее ярко-красным лицо. Пошатываясь, он поднялся на ноги. — Грюм, мы никогда не используем трансфигурацию как наказание! — сказала профессор МакГонагалл слегка севшим голосом. — Профессор Дамблдор вам наверняка об этом говорил! — Да, кажется, он упоминал об этом, — кивнул Грюм, безмятежно почесывая подбородок. — Но я подумал, что хорошая встряска… — Мы оставляем после уроков! Или сообщаем декану факультета, где учится нарушитель! — Пожалуй, я это сделаю, — согласился Грюм, с острой неприязнью покосившись на Малфоя. Драко, чьи белесые глаза все еще были полны слез от боли и унижения, злобно посмотрел на Грюма, пробормотав неразборчиво что-то о своем отце. — Да ну? — спокойно заметил Грюм и, хромая, сделал два шага вперед. Тупое клацанье его деревянной ноги отозвалось по холлу. — Что же, я давно знаю твоего отца, парень… скажи ему, что Грюм как следует присмотрит за его сыном… передай ему это от меня… кстати, это Снейп будет твой декан? — Да, — с негодованием ответил Драко. — Еще один старый знакомый, — прохрипел Грюм. — Мечтал я побеседовать со стариной Снейпом… Пойдем-ка, ты… Он ухватил Малфоя за плечо и повлек его ко входу в подвал. Профессор МакГонагалл несколько мгновений обеспокоенно смотрела им вслед, потом взмахнула волшебной палочкой, заставив упавшие книги снова подняться в воздух и вернуться к ней в руки. — Профессор! — воскликнула я, пряча палочку и подбегая к ней. — Не позволяйте ему забирать Драко. Этот человек опасен. Вы видели, что он сделал с ним. И он угрожал и нам тем же. Пусть Драко и поступил неправильно, но это не значит, что его можно так наказывать! — Мисс Малфой, профессор Снейп разберется со всем, — вкрадчиво ответила женщина, но по ее лицу было видно, что она разделяет мои слова. — Мы не сомневаемся в этом, профессор, — кивнул Блейз, приобнимая меня за плечи. Мои мысли настолько были поглощены страхом за Драко, что я и не заметила как начала дрожать, а из моих глаз пошли слезы. — Но то, что сделал профессор Грюм не должно пройти бесследно для него. Его тоже должны наказать и вы это знаете. — Я прекрасно знаю правила, мистер Забини, — строго произнесла МакГонагалл. — И я уверяю вас, что так и будет. Директор будет поставлен в известность об этом инциденте. Расходитесь все. Здесь не на что больше смотреть. За всеми этими переживаниями, я совершенно забыла, что вокруг нас собралась большая толпа студентов. К счастью, после слов женщины, они начали покидать дворик. — Я сейчас же напишу об этом его родителям, — утирая слезы произнесла я. — Дядя Люциус все еще член Совета Попечителей и он не оставит этого просто так. — Мисс Малфой, вам следует успокоиться, — уже мягче сказала женщина, с сочувствием глядя на меня. — Я понимаю вашу злость и недовольство, но уверяю вас, мы сможем все решить. Сейчас вам лучше сходить к мадам Помфри и выпить настойки валериана. — Этот человек практически пытал Драко на глазах у всех, — тихо произнесла я, глядя себе под ноги. — Он унижал его и был готов сделать то же и с нами. Вы слышали, что он сказал о нашей семье. И все остальные это слышали тоже. Как нам учиться здесь, раз все считают нас преступниками? — Мы разберемся с этим, мисс Малфой, — спокойно произнесла МакГонагалл. — Я лично поговорю с директором обо всем и мы найдем способ предупредить любые возможности появления таких конфликтов. Никто не будет осуждать вас из-за вашей семьи, уверяю. — Жаль только, что они уже это делают, — хмыкнула я, качая головой. — Мы пойдем, профессор. Я хочу увидеть брата. Ему сейчас нужна поддержка. — Да, ступайте, — протянула женщина. Быстро попрощавшись с МакГонагалл, мы почти бегом направились в подземелья. Уже сейчас, хоть и не прошло и десяти минут после стычки, некоторые студенты косились на нас, будто стараясь понять для себя на чьей они были стороне. Представляю, что будет завтра было несложно. Дверь в кабинет декана была открыта. Не желая ждать снаружи, мы постучали и сразу же зашли. Снейп сидел за своим столом и тяжелым взглядом смотрел то на Драко, то на Грюма, которые стояли перед ним. Малфой выглядел помятым и по все еще дрожащим плечам было видно, что пережитой шок не успел улечься. Грюм же практически нависал над деканом, что-то ему эмоционально рассказывая. — О, и эти тут, — произнес старик, не оборачиваясь. — Как раз вовремя. Их тоже следует наказать, Снейп. Они посмели поднять на профессора палочки. — Мы защищали себя и Драко, — без раздумий возразила я. — Вы не дали моему моему брату и шанса что-то сделать. — Вздор! — воскликнул Грюм, оборачиваясь. — Он колдовал в коридорах и напал на другого студента. Это серьезный проступок, за который он обязан был понести наказание. И я все еще требую наказать его сильнее, чтобы впредь не повадно было. — Профессор Грюм, — бархатным голосом произнес Снейп, равнодушно глядя на старика, — что бы там не сделал мистер Малфой, применять к нему столь жестокие санкции недопустимо. Вам следовало снять с него баллы и привести ко мне, чтобы я мог назначить ему такое количество отработок, какое прописано в правилах школы. — Глупости эти ваши отработки, — возмутился тот. — Они ничему его не научат. — И все же это правила школы, — строго ответил декан. — Они существуют не просто так. Если вам не нравится такое положение вещей, то вам следует обратиться к директору. Но я могу вас заверить, что он скажет то же, что и я. — Я с ним об этом еще поговорю, — немного убавив пыл, сказал Грюм. — Ваше дело, — отмахнулся Снейп. — Что же касается наказания для мистера Малфоя, то как по мне он уже заплатил сполна. Но, ставя во внимание все, я назначаю ему месяц отработок у меня и лишаю Слизерина пятидесяти баллов. — А с остальными что? — кивнул Грюм в нашу сторону. — Они не понесут наказания. Ни один из них не применил магию, а значит не нарушил правил школы. Касаемо же того, что они якобы вам угрожали, то это была самозащита. Как вы знаете, она не запрещена. — Вы слишком мягко к ним относитесь. — А вы переносите на них личную неприязнь к их происхождению. Напоминаю, профессор Грюм, вы находитесь в школе среди детей, а не на поле боя среди преступников, — выделяя каждое слово, сказал декан. — Если они такие сейчас, то и в будущем из них ничего… — Довольно, — отрезал профессор. — Я не намерен и дальше это слушать. Вашу позицию я услышал, а вы услышали мою. Если вам что-то не нравится, идите к директору. — Обязательно, Снейп, обязательно, — процедил Грюм, резко разворачиваясь на месте, и направился на выход, по пути бросая всех присутствующих грозные взгляды. Дверь за ним громко захлопнулась, а уже через минуту клацанье его деревянной ноги о каменный пол заглохло. Напряжение разом спало. Я наконец смогла выдохнуть спокойно. — Присядьте все, — устало сказал профессор, поднимаясь со своего места и подходя к одному из шкафов. Он быстро пробежался глазами по полкам и, найдя нужную ему склянку, подошел к нам. Не понимая чего он от нас хочет, мы так и остались стоять. — Вы все дрожите. Вам нужно успокоиться, и для этого я дам вам разбавленную настойку валериана. Присядьте. Отмерев, мы подчинились, садясь на неприметный диван. Стоявший у стола Драко обессиленно рухнул в кресло и, упершись в колени локтями, спрятал лицо в ладонях. Его плечи тяжело вздымались, а дыхание то и дело сбивалось. Снейп хмуро посмотрел на него, поджимая губы. Он был близким другом нашей семьи и, по словам Драко, когда-то не раз приглядывал за ним в отсутствие старших Малфоев, а потому видеть парня в таком состоянии для мужчины было тяжело. — Выпей это, — мягче, чем когда-либо, сказал декан, протягивая Драко склянку. — Тебе станет немного легче. Малфой среагировал не сразу, но потом все же взял настойку и сделал пару глотков, тут же возвращая ее обратно. Он не посмотрел на Снейпа, да и в принципе не поднял головы. — Теперь вы, — со вздохом произнес мужчина, давая зелье Блейзу. Забини быстро отпил и перед мне, а я немного погодя Дафне. — Она подействует через пару минут. Мужчина забрал склянку и вернул ее на место, после чего сел за стол. — Мне искренне жаль, что вам пришлось пережить такое, — через несколько минут сказал Снейп, прерывая молчание. — Встретиться с таким соперником, как Аластор Грюм, стресс для любого взрослого волшебника, не говоря уже о вас. Но я хочу, чтобы вы знали, что, несмотря на его слова, я горжусь тем, что вы сделали. Не у каждого хватило бы смелости пойти против него. Поверьте мне на слова. — Мы не могли иначе, профессор, — невесело усмехнулся Блейз. — Драко наш лучший друг. Да и вы сами говорили, что Слизерин — одна большая семья. Мы бы сделали это и для других слизеринцев. — Именно об этом и шла речь, — кивнул мужчина. — Защищать своих — наше первое правило. Поэтому я и не стану наказывать вас и, более того, сделаю все, чтобы и директор даже не думал об этом. Что же касается тебя, Драко, я не стану требовать, чтобы ты приходил на отработки. Это было сказано только для того, чтобы успокоить профессора Грюма. Свое наказание ты получил сполна. — Мне жаль, профессор, — тихо ответил Малфой, не отрывая взгляда от пола. — Я не знаю, что на меня нашло. Все было нормально, а потом я прочитал ту газету. Это было похоже на какое-то наваждение. Что-то внутри меня буквально заставило меня сцепиться с Уизли и Поттером. Я бы никогда так сделал. И не только из-за воспитания и уважения к вам, но и потому, что я не питаю к ним ненависти или чего-то еще. Может я и недолюбливаю их, но не так сильно, чтобы говорить то, что я им сказал, и делать то, что я сделал. Простите, что вы оказались втянуты в это, и за то, что из-за меня ваши отношения с профессором Грюмом испортились настолько сильно. — Я верю тебе, Драко, — мягко сказал Снейп. — Что бы там не произошло, это уже не важно. Прошлого не воротишь. Постарайся впредь сдерживаться. У тебя, к счастью, есть отличные друзья, которые всегда помогут тебя. И не беспокойся о моих отношениях с профессором Грюмом. Мы никогда не питали друг к другу теплых чувств. — Спасибо за понимание, профессор, — Драко наконец оторвал взгляд от земли и посмотрел на нас. — И вам за то, что помогли мне. Для меня это много значит. — Мы всегда будем с тобой, — тепло улыбнулась я. Повисло молчание. Все думали о чем-то своем, но никакой неловкости не было. — Что ж, — наконец произнесла Дафна, поднимаясь, — я думаю, нам пора идти. Уже поздно. — Вы правы, мисс Гринграсс, — согласился Снейп. — Ступайте. Вам нужен отдых. — До свидания, профессор.

***

Настроения у Драко не было до конца недели. Он угрюмо ходил по коридором, став похожим на местных призраков. Парень мало ел, редко с нами разговаривал, а вечером уходил в лес. Он нам не говорил куда шел, но мы и так все понимали. Малфой всеми силами старался сохранять спокойствие и делать вид, будто ничего не произошло, но под взглядами всей школы он сдавал назад. — Чего уставились? — на обеде следующего дня после инцидента громко спросила Дафна, поворачиваясь к другим столам. Я тоже обернулась, замечая множество смотрящих на Драко людей. — Тут вам не представление. Лучше бы своей жизнью интересовались, а не судачили о чужих. — К тебе это не относится, Гринграсс, — с издевкой сказал один из хаффлпаффцев. Мои брови тут же взлетели. С каких это пор они стали такими смелыми? Или он у них главный заводила? — Не лезь не в свое дело. — Забавно, — холодно произнесла девушка, сверкая глазами. — Ты строишь из себя не весть кого, а я даже не знаю твоего имени. — Я Захария Смидт, — гордо ответил парень. — Так вот, Захария Смидт, заройся в ту же нору, где прятался до этого дня, и не высовывайся впредь, — ядовито сказала Дафна. — Змеи, знаешь ли, кусаются, если их рассердить. — Что ты мне сделаешь? — на его лице появилась хищная улыбка, так несвойственная его факультету. — Я не боюсь таких выскочек, как ты. — А меня? — тут же отозвался Блейз, вступая в стычку. — Угрожать девушкам так по-мужски. Мама не учила тебя хорошим манерам? — Да что ты знаешь о… — По-больше тебя уж точно, — перебил его Забини. — Тебе сказали, закрыть рот и не лезть к нам. Что из этого ты не понял? Может тебе стоит объяснить на живом примере? Теперь уже перепалка привлекла внимание всех присутствующих. Все сидящие за столом слизеринцы внимательно наблюдали за каждым движением Смидта и, достань он палочку, непременно бы получил не меньше пары десятков оглушающих заклятий. Хаффлпаффцы тоже настороженно косились в нашу сторону, но решительной угрозы в них не было. Понимая это, парень слегка стушевался и больше ничего не сказал. На лице Дафны отобразилось явное превосходство, и она, повернувшись обратно к столу, продолжила обед. В четверг у нас первым уроком стояла Защита от Темных Сил. Идти туда не хотелось совершенно. Мало ли что придумает Грюм, чтобы отомстить мне за дерзость. Но прогуливать уроки только из-за собственных опасений было бы глупо, поэтому, собравшись с силами, я пошла. Астория и Элоиза, которые шли вместе со мной, иногда бросали на меня сочувствующие взгляды, но молчали. Грюм пришел после звонка. Клацанье его деревянной ноги по плитке можно было узнать из тысячи. Он громко хлопнул дверью и прохромал к своему столу, где тут же принялся проверять присутствующих по журналу. Произнося мое имя, он смерил меня взглядом, что-то пробормотал, и продолжил. — В этом году вы проходите темных магических существ, — закончив проверку класса, сказал он. — Будь моя воля, мы бы изучали заклинания, но Министерство Магии считает вас слишком маленькими для настоящей магии. Возможно, это так и есть, учитывая безрассудство некоторых из вас. Но это все лирика. Так, каких существ вы знаете? По классу тут же взметнулось несколько рук. Я отвечать не решилась. Грюм вызвал несколько человек, которые назвали разных тварей и пару отличительных черт. — Хорошо, — скрипучим голосом сказал он. — Сегодня мы будем проходить боггарта. Профессор Люпин оставил нам одного. Берите свои палочки и поднимайтесь. Все последовали его указаниям. Грюм магией раздвинул парты и выдвинул вперед старый покосившийся шкаф. — Будете подходить по одному, — произнес он, оглядывая своим магическим глазом присутствующих. — Боггарт превратится в ваш главный страх и будет стараться выбить вас из равновесия. Чтобы его одолеть, взмахните палочкой вот так, представьте свой страх в какой-нибудь смешной форме и скажите Ридикулус. Повторите за мной. — Ридикулус! — Отлично, — кивнул он. — Стройтесь в шеренгу. Я стала по-средине. Идти в начале или конце желания не было. Первым оказался невысокий парень из рейвенкло, имя которого я не знала. Он вышел вперед и достал палочку. — Начали! — воскликнул Грюм. Он взмахнул палочкой и дверь шкафа открылась, являя нам огромного цербера. Парень едва заметно вздрогнул, но все же сказал: — Ридикулус! Цербер многократно уменьшился в размерах и оброс длинной шерстью, становясь похожим на обычную собачку. — Так, следующий! Студенты выходили вперед один за одним. Боггарт принимал вид всего: от страшных кукол до бездонного колодца, вызывая у многих дрожь. Когда же подошла моя очередь, я в нерешительности сделала шаг вперед. Грюм смерил меня взглядом и, качнув головой, открыл шкаф снова. Сначала показалась черная лохматая макушка, а следом вылезла морщинистая старуха в длинной мантии. Ее надменный взгляд прошелся по мне и она рассмеялась совсем как тогда. В ее руке появилась палочка и она направила ее на меня. По спине пробежали мурашки. Неописуемый страх начал туманить разум. Рука, сжимавшая палочку, дрогнула. Старуха с издевкой смотрела мне в глаза и заходилась все новыми приступами скрипучего хриплого смеха. В ее взгляде не было ничего от человека. Эта мысль меня остудила. Это был всего лишь боггарт, а значит опасности нет. Я глубоко втянула воздух и вскинула палочку, произнося: — Ридикулус! В голове сам собой появился образ домашнего эльфа с трясущимися ушами и поношенной одеждой. Я старательно представила ее в таком виде и сделала это настолько хорошо, что не прошло и мгновения, как старуха уменьшилась в росте, отрастила уши и сменила мантию на наволочку. Она больше не смеялась, а растерянно смотрела вокруг, словно не понимая где оказалась. Послышались редкие смешки. — Следующий! — рявкнул Грюм, и я со спокойной душой отошла в сторону, наблюдая как вперед выходит следующий человек. Той ночью, впервые за несколько лет, старуха вновь пришла ко мне во сне и, как я не старалась противиться и сражаться, она неизменно смеялась и проклинала меня.