Я никогда не исправлюсь

— Юнги, по… — Пак снова пытается достучаться до Юнги и освободится из плена его сильных рук, только вот не успевает. Мин целует грубо и властно, до крови кусая нежные губы Чимина, и отчётливо слышит стон боли, который воспринимает как стон удовольствия. Парень припадает к шее, оставляя на ней багровые следы и толстые мокрые дорожки от языка; целует каждый миллиметр кожи, спускаясь к ключицам. С Чимином не хочется жёстко, даже если он сопротивляется. Его хочется приласкать, как маленького шкодливого котёнка, прижать к груди, позаботиться о нём. Все мысли о рыжем парне улетучиваются ровно в тот момент, когда в глазах темнеет, в висок ударяет боль, а в ушах звенит совсем не чиминовское «Юнги?». Мин с трудом разлепляет веки и видит белый потолок своей старой обшарпанной квартиры, что находится недалеко от универа, и пару покрасневших, явно не спавших несколько ночей глаз лучшего друга — Чон Чонгука. — Юнги-я, ты проснулся, — с ноткой детской радости произносит брюнет, точно также по-детски хлопая в ладоши. — Я переживал за тебя. Как твоя голова? Сильно болит? — парень морщится и шипит, глядя на разбитую губу друга. Он действительно серьёзно пострадал в драке с пьяными ублюдками за университетом, когда, по слухам, спасал какого-то парня. — Я в порядке. — Юнги хмурит брови и зависает в одной точке, — Где Чимин? Я хочу увидеть его прямо сейчас. — Слыша эти слова, Чонгук мешкает и с недоумением смотрит на Мина. — Кто такой Чимин? Я такого не знаю. — Чон думает ещё некоторое время и, подтверждая свои слова, кивает головой, а на глазах старшего выступают слёзы. Всё просто: Юнги Чимина никогда не любил, да мало того, он Чимина даже никогда не встречал. Мин Юнги Пак Чимина выдумал. Его губы приоткрываются в немом крике, на щеках образуются мокрые из-за слёз дорожки, которые неприятно стягивают кожу лица. Юнги стискивает зубы, чтобы не закричать, но не сдерживается и издаёт рык, похожий на раненного зверя. Чонгук хватает друга за запястья и долго смотрит в глаза, полные боли и отчаяния. — Поговори со мной, хён. Поговори, пожалуйста, — шепчет брюнет, кусая губы. В его глазах Юнги всегда был сильным. Он никогда не показывал младшему своих слабостей и был ему примером, поэтому сейчас Чон растерян. Что делать — неясно, поэтому Чонгук просто держит Мина за руки и умоляет его поговорить, лишь бы он успокоился. Через несколько секунд парень чувствует тяжесть чужого тела на себе, а футболка на правом плече в момент становится мокрой. — Я не знаю, Чонгук. — тихо произносит Юнги, прочищая горло и закрывая глаза. Он рассказывает все от и до: про интернат, про их дружбу, про клуб, про тепло такого родного, но несуществующего тела, что было так близко в последние минуты до его пробуждения, а потом замолкает и лишь громко всхлипывает, не в силах сказать что-то ещё. — Боль любит, чтобы её чувствовали, Юнги, — тихо произносит Чон и чувствует, как тонкие пальцы, сжавшие его футболку, расслабляют хватку, а тяжёлые веки Мина мелко подрагивают.