***
Через несколько дней после ужина мисс Верджер снова пришла, но на этот раз одна. — Мистер Лектер шлет вам свои извинения, он сейчас в Лондоне, навещает больного родственника, — сказала она, снимая в вестибюле шляпку и пальто. — Однако он заверил меня, что вернется до истечения двух недель. Уиллу показалось, что последние слова были обращены к нему, и он отвернулся в смятении, смешанном с противоречивым разочарованием и предвкушением. Вскоре, однако, стало ясно, на чем было сфокусировано внимание мисс Верджер. Хотя ее манеры были безупречны, и она никому не отказывала в беседе, достаточно молчаливых переглядок прошло между ней и Аланой, чтобы убедить Уилла, что, официальное закрепление их союза было неизбежно. После чая мистер Грэм, как обычно, удалился в библиотеку, а Молли поднялась наверх, чтобы поупражняться на фортепьяно. Таким образом, два препятствия были устранены, и миссис Грэм подмигивала Фредрике и Уиллу с поразительным отсутствием такта, пока Уилл не отошел в другой конец гостиной под предлогом поиска книги. Когда, наконец, Фредрика заметила отчаянные жесты матери, ее реакция была невероятно озорной. — В чем дело, мама? Зачем ты мне все время подмигиваешь? Что мне нужно сделать? Уилл застонал и с тревогой посмотрел на Алану, но, к его облегчению, она казалась просто удивленной. Мисс Верджер, сидевшая рядом с ней, тоже казалась совершенно беззаботной, хотя того же нельзя было сказать о хозяйке дома. — Ничего, дитя мое! Я подмигивала! Господи, ну и мысль! Ее голос поднялся на несколько октав, и взгляд, который она бросила на свою среднюю дочь, предупредил грядущее суровое наказание. Однако ей вдруг пришло в голову, что такую возможность нельзя упускать, и она вскочила на ноги. — Пойдем, Фредерика, я поговорю с тобой. Не по годам развитый бесенок ухмыльнулся трем оставшимся в комнате, прежде чем последовать за матерью. Уилл, не зная, нужна ли его компания, возился у книжной полки, пока миссис Грэм, быстро вернувшись, не избавила его от принятия решения. — Уилл, дорогой мой, я хочу поговорить с тобой. Достаточно было одного взгляда на эту пару, чтобы понять, что такой поворот событий отнюдь не был нежеланным, и Уилл покинул гостиную быстрым шагом и с легким сердцем.***
Прошел целый час, прежде чем миссис Грэм разрешила кому-нибудь хотя бы приблизиться к гостиной, но в конце концов Уиллу удалось ускользнуть от нее и вернуться обратно. Открыв дверь, он увидел Алану и мисс Верджер, стоявших рядом у камина, взявшись за руки. — О, прошу прощения, — сказал он, совершенно довольный, и сразу же приготовился уйти, но Алана покачала головой, а затем прошептала что-то мисс Верджер. — Да, конечно, — и с ослепительной улыбкой, в последний раз пожав ей руку, мисс Верджер поспешно вышла. Как только она ушла, Уилл тепло обнял сестру. — Наконец-то! — воскликнул он. — Я уже начал бояться, что мне придется использовать свои собственные жалкие способности свахи. Но вы и сами неплохо справились. — Уилл! — Алана подавила смешок. — Ты действительно ужасный задира! — Ты должна признать, что это было чрезвычайно долгое ухаживание, — продолжал он, ничуть не смутившись. — Но пока ты счастлива, это все, что имеет значение. — Так и есть, — глаза Аланы сияли, она снова крепко обняла его. — Я очень боюсь. О, Уилл, если бы я только могла видеть тебя таким счастливым! — Ну что ж, — задумчиво произнес он, проглатывая ком тоски, подступивший к горлу. — Может быть, если мне посчастливится, я встречу другого мистера Франклина.***
Первый день октября начался ничем не примечательно. Мисс Верджер приехала пораньше, чтобы удивить Алану предложением отправиться в экспедицию и устроить пикник, и та с радостью согласилась. Молли энергично взялась за свой новый инструмент — флейту, что тут же сподвигло мистера Грэма удалиться в библиотеку, а миссис Грэм наорать на свою младшую дочь по поводу того, что летний домик — гораздо более подходящее место для такого занятия. Таким образом, вскоре после завтрака только Уилл, миссис Грэм и Фредрика присутствовали в столовой, когда звук приближающегося экипажа предупредил их о прибытии неожиданного гостя. Поглощенный привязыванием мушек к наживке, Уилл остался за столом, в то время как остальные поспешили к окну, хотя его внимание его привлекла фраза матери о том, что у кареты и четверки совершенно незнакомый герб. Мать и дочь по очереди высказывали догадки, пока дверь не распахнулась настежь и не вошел их гость. Это была леди Беделия Дю Морье. Она вплыла в комнату, волоча за собой облака удушливой кокосовой сладости, признала только Уилла, а потом лишь немного приподняв бровь, села. В своем тонком индийском шелке и головном уборе с перьями она показалась Уиллу похожей на экзотическую райскую птицу, случайно оказавшуюся среди воробьев, — остроглазая, нервная и обиженная. — Надеюсь, мистер Грэм, у вас все в порядке, — сказала она тоном, свидетельствовавшим об обратном. — Эта дама, я полагаю, ваша мать? Миссис Грэм разинула рот, Фредрика нервно хихикнула, а Уилл прищурился. — Вы правильно полагаете. Совершенно игнорируя Фредерику, леди Беделия, казалось, изучала размеры комнаты и вид из окон в течение нескольких минут, а потом заключила: — У вас здесь совсем маленький парк. Тем не менее, я заметила довольно живописные заросли, там за газоном, — она встала. — Мистер Грэм, я бы хотела их осмотреть, если бы вы составили мне компанию. Пока Уилл провожал леди Беделию на улицу, его больше всего занимала одна мысль. Ее племянник совсем на нее не похож. А я когда-то находил в ней нечто общее с ее племянником! Вот истинная надменность альф. Они вошли в рощу, о которой говорила леди Беделия, и прежде чем они успели сделать несколько шагов, как она обратилась к Уиллу: — Вы не можете недоумевать по поводу причины моего приезда, мистер Грэм. — Вы, право, ошибаетесь, сударыня, — ответил он, стараясь ради Ганнибала уклониться от ответа из вежливости. — Я совершенно не понимаю, чему я… обязан… этой честью. Его попытка, очевидно, провалилась, потому что леди буквально ощетинилась, повернувшись к нему. — Вам следовало бы знать, что я не позволяю с собой шутить, молодой человек. Два дня тому назад до меня дошло известие, которое меня крайне разгневало. Мне было сообщено, что не только ваша сестра готовится весьма выгодно выйти замуж, но что и вы, мистер Грэм, по-видимому, собираетесь вскоре после того соединиться узами брака с моим племянником, — она выпрямилась во весь рост, чуть опустив свой острый нос. — Что вы на это скажете? На какое-то ужасное мгновение Уилл не мог ничего придумать. Он покраснел, опустил глаза и наконец сказал: — Только то, что ваша светлость могла не утруждать себя таким дальним визитом. — Потому что вы опровергаете этот скандальный слух? — настаивала она. — Потому что это не та тема, которую я хотел бы обсуждать, — он сложил руки на груди. — Значит, это правда. Леди Беделия побледнела, и на мгновение Уиллу стало почти жаль ее. Но это мгновение длилось недолго. — С этим нельзя примириться. Впрочем, полагаю, удивляться нечему, — она окинула его презрительным взглядом с головы до ног. — Ваши омежские таланты и прелести вскружили ему голову. Как иначе объяснить, что он отбросил всякое чувство долга и чести? Уилл покраснел. — Вы считаете союз джентльмена с сыном джентльмена бесчестным? — Да бросьте, мистер Грэм, — леди Беделия презрительно посмотрела на него. — Да, это правда, что вы сын джентльмена, но кем была ваша мать? А кто такие ваши дяди и тети? Сдерживая гнев, Уилл ответил ледяным тоном: — Какими бы ни были мои родственники, если ваш племянник не имеет ничего против них, то и для вас они не должны ничего значить. — Неужели вы так сильно обманываетесь? — она усмехнулась. — Может быть, сейчас он и жаждет вас, но такие низменные желания не служат основой для прочного союза. — Ясно. Ваша светлость знает это по собственному опыту? Леди Беделия потрясенно вздохнула. — Я приехала сюда в надежде найти разумного молодого человека, а вместо этого столкнулась с наглостью. Я говорю вам прямо, мистер Грэм, что если вы будете продолжать придерживаться этого глупого плана, вас будут осуждать и презирать все, кто связан с моим племянником. Ваш союз будет позором! Забыв на мгновение, что никакого плана не существует в помине, Уилл возразил: — Это большое несчастье. Но счастье, которое принесет такой брак, несомненно, перевесит любые неудобства. — Безрассудное дитя! — выпалила леди Беделия. — А если я скажу вам, что он уже помолвлен, с моим сыном? Сердце Уилла болезненно сжалось. И все же… — В таком случае, я удивлен, что вы вообще приехали. Леди Беделия колебалась. — Они обручены несколько необычным образом. С самого детства они предназначались друг для друга. — Мистер Лектер не производит на меня впечатления человека, слепо повинующегося чужим махинациям, — возразил он, устыдившись того, что позволил тетушке Ганнибала хотя бы на мгновение усомниться. Вне себя от ярости леди Беделия шагнула ближе, и Уилл попятился назад от ее удушливого запаха. — Эгоистичный, бесчувственный мальчишка! Скажите мне раз и навсегда: вы обручены? В этот момент Уилл многое бы отдал, чтобы иметь возможность бросить утвердительный ответ на этот вопрос. Но здравый смысл возобладал, и он спокойно ответил: — Нет, не обручен. — И вы даете мне слово, что никогда с ним не обручитесь? — с видимым облегчением спросила Леди Беделия. На этот вопрос было проще ответить. — Подобного обещания я не дам. Грозная леди ахнула, сверкнула глазами и чуть не заскрежетала зубами. — Значит, вы решили заполучить его! Вы, со своим низким положением и опозоренной младшей сестрой — о да, я знаю об этом решительно все. Сэр Джеймс и леди Прайс были достаточно любезны, чтобы держать меня в курсе всех происходящих здесь событий, несмотря на откровенно абсурдные протесты их дочери. Господи, — воскликнула она, широко раскинув руки, — неужто сень Рейвенстага может подвергнуться подобному осквернению? Не было ничего удивительного в том, что местные сплетники работали не покладая рук. И стоило отдать Беверли должное за попытку как-то их умерить. Но Уилл услышал достаточно. — Леди Беделия, поскольку вы оскорбили меня всеми возможными способами, с вашего разрешения, я возвращаюсь в дом. Сухо поклонившись, он пошел прочь. Ее Светлость последовала за ним, и он прочувствовал всю тяжесть ее бурлящего неодобрения до самой двери кареты, после чего она повернулась к нему. — И это ваше последнее слово? Ну что ж, отлично. Теперь я знаю, как мне следует поступить. Не воображайте же, мистер Грэм, что ваши притязания когда-нибудь увенчаются успехом, — поднимаясь по ступенькам кареты, она уклонилась от его руки и, усевшись, бросила на него последний яростный взгляд. — Я возмущена до глубины души. Только после того, как карета отъехала, Уиллу пришло в голову, что он никогда не отрицал своего намерения жениться на Ганнибале, и, чувствуя легкую тошноту, он вернулся в дом.***
— Уилл, — сказал отец на следующее утро, когда они вместе вышли из столовой. — Зайди на минутку в библиотеку. Я получил утром письмо, которое меня чрезвычайно удивило. Следуя за ним, Уилл сразу же насторожился. Но его непосредственный страх, что леди Беделия искала другой способ досадить ему, рассеялся, когда мистер Грэм взял со стола пачку бумаг и, усмехнувшись, сказал: — Я и не знал, что у меня двое детей на пороге замужества. Но, по словам мистера Франклина, так оно и есть. — Мистер Франклин? — Уилл опустился на диван, наполовину удивленный, наполовину раздраженный. Неужели это никогда не закончится? — Но что же он мог написать? — Только то, что твой избранник — один из самых выдающихся альф в стране, — мистер Грэм подмигнул ему. — Мистер Лектер, видите ли, это тот самый человек! Мистер Лектер, который за всю прошлую зиму не сказал о тебе ни одного доброго слова. Ну, как, тебя это очень насмешило? — Безмерно, — пробормотал Уилл, с некоторым трепетом глядя на письмо. — Что еще он говорит? — Что ж, он хочет предостеречь меня, чтобы я не поощрял тебя, так как у него есть основания полагать, что тетушка мистера Лектера категорически против этого брака! — Усмехнувшись, мистер Грэм просмотрел оставшиеся бумаги. — Многое из остального еще более бессмысленно, как ты можешь себе представить. Хотя остальная часть письма посвящена только положению его дорогой Беверли и ожидаемому им появлению юной оливковой ветви. — Беверли ждет ребенка? — На мгновение оторвавшись от своих мрачных мыслей, Уилл улыбнулся. — Я должен немедленно написать ей. — Когда будешь писать, убедись, что четко передал ему свои заверения в неточности сведений ее мужа, иначе леди Беделия вернется сюда, чтобы отказать в согласии, — забавляясь, сказал отец. — Вот уж действительно, мистер Лектер! Его совершенное безразличие и твоя острая неприязнь делают это столь поразительно абсурдным! — В самом деле. Уилл смеялся, когда ему хотелось лить горькие слезы. Особенно жестоко ранил его отец своими словами о безразличии мистера Лектера. И он никак не мог решить: то ли ему дивиться его недостаточной наблюдательности, то ли бояться того, что на самом деле не отец видит слишком мало, а он — слишком много.***
— В самом деле, Ганнибал, я думал, что я нездоров. Ганнибал испуганно положил нож и вилку и хмуро посмотрел на дядю. — Что вы имеете в виду? Роберт Лектер указал ложкой на полупустую тарелку племянника. — Ну и как ты это называешь? Клянусь, с тех пор как ты приехал, ты еще ни разу не закончил трапезу. — Ерунда, — Ганнибал щелкнул языком. — Это просто порции вашего повара необычайно велики, вот и все. А что касается того, что вы нездоровы, полагаю, мы оба можем согласиться, что это было самое быстрое выздоровление в истории. Правда, дядя, — он покачал головой, — если вам нужна была компания, достаточно было только попросить. Вы же знаете, вам рады и в Дербишире, и в Хартфордшире! — Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — лицо его дяди было сущей невинностью. — И даже если б знал, то должен был бы сказать, что, несмотря на общество дорогой Марго, мысль о том, чтобы провести какое-то время с ее ужасным братом не переносима. — Хм. В этот момент бурная деятельность во внешнем холле отвлекла их внимание, и в следующее мгновение они поспешно поднялись со своих стульев, когда в дверь столовой вошла леди Беделия с выражением явного неудовольствия на лице. — Ганнибал, я должна немедленно поговорить с тобой. — Доброе утро, тетя, — сухо ответил он. — Я надеюсь, вы здоровы. Теперь вы понимаете, дядя, что распространение ложных слухов о вашей неминуемой кончине, возможно, не лучший способ пригласить гостей? — Пф. — А, это, — леди Беделия пренебрежительно махнула рукой. — Я не обратила на это внимания. Роберт, я вижу, что ты так же невыносим, как и всегда. — Беделия, — ответил он, ничуть не смутившись, — я вижу, что ты так же угрюма, как и всегда. — Я хочу поговорить о ложных сведениях другого рода, — отрезала она, бросив на него испепеляющий взгляд, прежде чем снова повернуться к Ганнибалу. — Я хочу, чтобы ты знал, Ганнибал, что о тебе ходят самые непристойные слухи — слухи, которые, как я полагаю, усердно распространяются некоторыми известными всем присутствующим лицами. — Слухи, значит? И притом непристойные! Я горжусь тобой, мой мальчик. Ганнибал бросил на дядю раздраженный взгляд. — Дядя, пожалуйста. Тетя Беделия, садитесь же. Он пододвинул стул, и после паузы она села, выпрямив спину, все еще изображая негодование. — Теперь скажите мне. Что за слухи? — Что ты, мой племянник, мистер Ганнибал Лектер из Рейвенстаг Хауса, помолвлен с мистером Уильямом Грэмом, этим выскочкой-омегой низкого происхождения из Хартфордшира. Ганнибал был настолько ошеломлен, что ему понадобилось несколько мгновений, чтобы переварить это не самое лестное описание Уилла. — Тетя, — резко сказал он. — Я попросил бы вас следить за тоном, когда вы говорите о моем… о мистере Грэме. — Мне очень жаль, — вздохнула она, слегка прижав ладонь ко лбу. — Возможно, это было неделикатно с моей стороны. Но ты должен знать, что этот ужасный слух будет только набирать силу до тех пор, пока он не начнет его отрицать! — Что вы имеете в виду? — Ганнибал напрягся. — Тетя, прошу, скажите мне, что вы не говорили об этом с мистером Грэмом. — Ну разумеется я говорила! — Это совершенно неприемлемо! Поддавшись своим инстинктам альфы, он приподнялся на стуле, но дядя остановил его и жестом попросил сесть назад. — Беделия, ты хочешь сказать, что молодой человек утверждает, будто он помолвлен с Ганнибалом? — Что ж, нет, — призналась она, надменно переводя взгляд с одного на другого, — но он и не дал бы мне никаких гарантий, что подобная идея не входит в его планы! — Не дал? Как быстро гнев Ганнибала улетучился, когда он услышал эти слова! — Конечно же, нет! — решительно заявила она. — На самом деле, он имел наглость читать мне лекцию — мне — о равенстве между джентльменами. И он наотрез отказался сбрасывать со счетов возможность вступления в будущую помолвку с вами! Можете себе представить? Ганнибал, определенно, мог, и он мог сдерживать улыбку, которая расползалась по его лицу не больше, чем восход солнца. — Спасибо, тетя Беделия, — он взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Я в вечном долгу перед вами. — Ну конечно, дорогой Ганнибал, — воскликнула она, сразу же смягчившись. Встав, Ганнибал расправил пальто. — А теперь, если вы оба меня извините, я должен немедленно вернуться в Хартфордшир. Его дядя усмехнулся. — Как раз вовремя, мой мальчик. Как раз вовремя! Держу пари, что теперь к тебе вернулся аппетит, а? — Роберт? Что ты имеешь в виду? — Леди Беделия пристально посмотрела сначала на него, а потом на Ганнибала. — Ганнибал? Но Ганнибал уже решительно шагал к двери. — До свидания, тетя Беделия. Дядя, мы скоро увидимся. — Не удивлюсь, если на свадьбе, — крикнул ему вслед дядя. — Я с нетерпением жду приглашения в самое ближайшее время! — О какой свадьбе ты говоришь? — Голос леди Беделии с каждой минутой становился все пронзительнее. — Роберт? Какая свадьба? Последнее, что услышал Ганнибал, прежде чем поспешить наверх, чтобы отдать распоряжения камердинеру и вызвать карету, был звонкий смех дяди, который весело разносился по всему дому.***
Семья Грэмов уже привыкла к утренним визитам хозяйки Маскрэт Холла, и потому, когда объявили о приходе мисс Верджер и миссис Грэм немедленно принялась хлопотать над волосами Аланы, Уилл продолжал читать свою книгу. — И мистер Лектер. Он вздрогнул, поднял глаза, и их взгляды тут же встретились. Невозможно было не вспомнить предостережения леди Беделии, и Уилл покраснел, не в последнюю очередь при мысли о том, что его мать может упомянуть об их важной гостье. Предчувствуя мучительное смущение, он снова быстро отвел взгляд. К счастью, мисс Верджер удалось первой взять слово. — Доброе утро, миссис Грэм. Сегодня такой чудный день, и я хотела бы предложить вам отправиться в небольшой поход. Может быть, прогуляемся по полям до Маскрэт Холла? Миссис Грэм заметно побледнела при мысли о такой прогулке. — О, моя дорогая, боюсь, что такие развлечения уже не для моих ног. Но вы, конечно, можете взять детей. — Я должна попрактиковаться перед выступлением у сэра Джеймса, — запротестовала Молли. — А я обещала навестить Брайана… то есть Мистера Прайса, — поспешно добавила Фредрика. — На прошлой неделе он забрал мои ручки, чтобы починить их, а я не могу вести дневник без них. — Ох уж эти твои каракули, — фыркнула миссис Грэм. — Хорошо. Боюсь, мисс Верджер, этим утром вам придется удостоиться компанией Аланы и Уилла. Мисс Верджер только улыбнулась. — Общество, которому мы очень рады, не так ли, Ганнибал? — В самом деле. Теплый тон Ганнибала заставил Уилла снова посмотреть на него. В этот момент он был повернут к мисс Верджер, и Уилл воспользовался случаем, чтобы восхититься очень красивой фигурой своего возлюбленного в оливково-зеленом пальто; высокую шляпу он держал двумя руками в перчатках. Каждый его дюйм — аристократический альфа. И все же Уилл знал человека под одеждой: его запах, его вкус, плавные линии его тела, восхитительную жесткость волос под его ладонями. Он знал его и тосковал по нему, как он все еще тосковал при воспоминании о прекрасной интерлюдии, которую они пережили вместе в Рейвенстаге, где в течение нескольких сладких дней они жили в своем собственном мире, когда все казалось возможным. — Уилл? — Алана вопросительно посмотрела на него. — Что скажешь? Приняв решение, Уилл с улыбкой посмотрел на сестру. — Почему бы и нет? Сегодня, как сказала мисс Верджер, чудный день. Он старался не смотреть на Ганнибала, когда они все вместе отправились в путь, позволив Алане и мисс Верджер заполнить молчание разговором о предстоящем приеме у сэра Джеймса. Ганнибал был так же тих, и только когда они шли уже некоторое время, так что Вулф Мэнор остался далеко позади, а Алана и мисс Верджер отстали, Уилл глубоко вздохнул и начал. — Ганнибал, я уже давно хочу тебе кое-что сказать, — он бросил взгляд в сторону и, убедившись, что полностью завладел вниманием Ганнибала, продолжил. — Я хочу искренне поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Эбигейл. Я все знаю, как и Алана, и не могу выразить, как мы благодарны. Это долг, который мы никогда не сможем вернуть. Последовало долгое молчание, в конце которого Ганнибал ответил уже не таким спокойным тоном: — Мне очень жаль. Я не думал, что миссис Кроуфорд так мало заслуживает доверия. — Прошу прощения? — Уилл остановился и пристально посмотрел на него. — Ты будешь винить мою тетю за то, что она мне все рассказала? Почему? Потому что ты предпочел бы сам мне все рассказать? — Потому что я не хотел, чтобы ты когда-нибудь узнал об этом, — сухо ответил Ганнибал. — Я был виноват в сложившейся ситуации, и я один отвечал за ее решение. В этот момент Уилл с радостью пнул бы его по аристократическим голеням. — Ты и правда не сказал бы мне? — Нет. Стиснув зубы, Ганнибал снова зашагал вперед, и Уилл, заметив, что Алана и мисс Верджер приближаются к ним, зашагал рядом. — В этом нет вины моей тети — Эбигейл проговорилась о твоем участии в свадьбе, и я продолжил расследование, — он издал резкий смешок. — Я полагаю, тетя была удивлена, что я до сих пор ничего не знаю. Он почувствовал на себе взгляд Ганнибала. — Ты рассержен. — Я невероятно рассержен. — Значит, ты не рад меня видеть? Уилл заскрежетал зубами. — Рад? В данный момент — нет. — Могу я спросить, почему? Уилл всплеснул руками в крайнем разочаровании. — А ты как думаешь? Потому что в Бейквелле ты ушел, не сказав ни слова. Потому что ты все это спланировал и ничего мне не сообщил, даже когда вернулся. Потому что ты позволил мне поверить, что оставил меня. Что я больше ничего для тебя не значу. — Я ничего такого не делал! — С крайне оскорбленным видом Ганнибал нахлобучил шляпу на затылок и зашагал дальше. — Я же сказал, как сильно скучал по тебе! — Я тебе не какая-то слабая маленькая кукла-омега, которую можно успокоить и умиротворить, — отрезал Уилл, легко шагая рядом с ним. — Я не хочу прожить свою жизнь, питаясь полуправдами и банальностями. — Питаясь… — Ганнибал со свистом выдохнул сквозь зубы. — Ну что ж, мистер Грэм, если вы действительно так обо мне думаете, то, может быть, вам не стоит больше находиться в моем обществе? В животе Уилла скрутился комок ужаса, даже когда он ответил с едкой горечью: — О, определенно не стоит, мистер Лектер. Развернувшись на каблуках, он зашагал обратно в направлении дома; проходя мимо Аланы и мисс Верджер, он почти не обратил внимания на их встревоженные взгляды. И несколько раз по дороге домой он спотыкался, потому что горячие слезы наполняли его глаза и предательски стекали по щекам.