Я никогда не думал, что Человек-паук станет всемирной иконой — Стэн Ли.
— Супергерои портят наше общество, — мужчина лет тридцати пяти стукнул кулаком по столу, потянувшись к собеседнице, — они все притворяются спасателями, но на деле — даже себя спасти не могут. — С чего это ты взял? — молодая девушка с ярким цветом волос скрестила руки на груди. — Возьми этого паукообразного парня. Напялил трико и думает, мол, он, (запикивание), такой крутой. Но… помнишь тот год, когда каждая щель кричала о его пропаже? Моя жена только и трещала: милый, как страшно, Человек-паук не появляется так долго; милый, что же нам делать? Каждый, у кого есть мозги, знает, что этот парень больной. — Не доказано, что это правда. — Санитар в лечебнице, из которой он сбежал, подтвердил это. — Всему ты будешь верить. Скажут тебе — небо зеленое. Ты поверишь? — Были доказательства, что он лежал в психушке. — Слова какого-то санитара ничего не значат. Кто угодно может сказать… короче, не было никаких фотографий или спра- — Потому что его отец, мать его, Тони Старк! — мужчина побагровел от злости. — Конечно он заметет следы такого позора! Послушай уже наконец, этот парень — у него не всё в порядке с психикой. И вообще, он, черт подери, живет в семье двух (запикивание), воспитывается в аморальной атмосфере… — Ты — гомофоб? — брови девушки поднялись. — Какая разница? Это моё право считать, что два мужика, (запикивание) в (запикивание) друг друга, — полнейшие (запикивание). — Грубиян. Твоё понимание этого мира примитивно. — Я лишь хочу сказать, что у этого парня явные проблемы. Слышала, что он сидит на наркотиках? В этом-то вся проблема супергероев. Все они такие. — А это здесь причём? Честно сказать, не улавливаю. Что не так с суперами? Они тебе чем-то мешают? — Джессика Джонс — алкоголичка, отсутствуют какие-либо тормоза в самоконтроле. Тони Старк — алкоголик… — Бывший. —…с (запикивание) наклонностями. Питер Паркер — психически больной сосунок. Думаешь, он сейчас пропал, потому что взял отпуск? И в тот раз он просто отдыхал? Я тебе клянусь — бывших нариков и алкашей не бывает. Прямо сейчас он где-то долбится в вену какой-нибудь дурью и… Телефон, с которого смотрели передачу, заключавшуюся в том, что двое собеседников с разной точкой зрения объясняли друг другу, почему их взгляд на жизнь лучше, заблокировался. После минутного шушуканья, раздался голос: — Питер! Поди сюда. Паркер, обернувшись на своё имя, оторвался от созерцания процесса таяния льда при комнатной температуре, и уныло поплёлся к человеку, позвавшему его. — Чего тебе? — Питер захватил с собой стакан, и, упав на диван, чуть не разлил его содержимое на остальных. — Питер… Питер, Питер, Питер. Не Паркер ли случаем? — ухмыльнулся Джек, обхватив Паучка за плечо. Питер, отпивавший в этот момент из прозрачного стакана водку, чуть не поперхнулся. — Дружище, что ж ты сразу-то не сказал, — Джек заливисто рассмеялся, тряся Паркера в своих объятиях. — А я думаю еще, рожа знакомая пиздец. — Не рожа, а лицо, — поправила Изабель, словно информация, что они узнали сейчас — никак не впечатлила. — Папаша, налей-ка знаменитости за счет заведения! — крикнул Джек, допивая свою водку. — Охуеть, я бухаю с самим Чувачком паучком! — Вообще-то… — Питер хотел исправить его, но замолчал, посчитав это бессмысленным. — Не важно. — Я тебе не папаша, — буркнул Уилл, владелец заведения и по совместительству бармен, вытирая один из столиков. — Это во-первых. Во-вторых: у тебя должок, Джек. Как и у твоей матери. Я всё ещё жду деньги. — Скууучнооо. Лучше бы налил ещё водки, — покрутив в руке пустой стакан, Джек серьезно сказал: — Нужно быть оптимистом, папаша. Долг — понятие относительное. Как Питер оказался здесь вновь? Что ж, это довольно скучная история, которую даже Паркер не хочет вспоминать. Но, к сожалению, его мозг, устроенный чуть иначе, чем у других людей, не даёт ему избавиться от тревожных воспоминаний и мыслей по поводу всей этой ситуации. После того разговора с Тони на крыльце ранним утром, Питер вернулся в свою комнату и проспал не больше двух часов. С ужасно болевшей головой, не до конца протрезвевший, он умудрился функционировать так, будто ничего не произошло; сходил в лес с Джеймсом, вытерпел несколько серий какого-то очень тупого мультсериала (даже если ты сын гения, невозможно избежать влияния медийного дерьма для детей), смог прибраться в доме и приготовить ужин, от которого никто не умер. Питер слишком горд, чтобы позвонить своему парню, поэтому проверял телефон каждые пять минут, в надежде увидеть хоть какую-то весточку от Уилсона. После вечернего купания младшего брата, Питер решил, что гордость можно отодвинуть на задний план, поэтому взял все остатки смелости, что у него остались, и позвонил сам. Трубку Уэйд не взял. Так продолжалось три дня: Питер иногда писал Уэйду (в общей сумме сорок девять сообщений), звонил ему (по подсчетам получилось восемь раз, но один вышел случайным), мысленно обращался, веря в телепатическую связь, а на четвертый день — сдался. Питер искал в полной темноте в своей комнате зарядку и, через пятнадцать секунд поиска, у него случился нервный срыв. Сидя на полу в пижаме, зажимая в руках почти разрядившийся телефон, пока Джеймс видел десятый сон на его кровати, Питер задыхался от истерики, потому что: какого чёрта зарядка не там, где она обычно лежит? Какого хрена вся его жизнь катится по хую? Какого ёбу он всё ещё трезвый сидит в этом доме, будто заключенный, а не в баре, где хотя бы есть люди? Вот как-то так. Может, причина, почему он бухает с незнакомцами, кроется именно в зарядке, которая, оказывается, всё это время лежала на кухне. Но этого мы не узнаем. Так или иначе — Питер вспомнил про недавнее предложение и посчитал, что это лучше, чем вечно сидеть дома. Зато мы можем узнать чуть больше о людях, с которыми Паркер решил выпить этой ночью. Что ж мы, в самом деле, забыли рассказать об этом? Итак, хорошо, пойдём по порядку. Джек Кортес, на год-два старше Паркера, родился и вырос в этом городе, воспитанный в семье католиков, которые, на самом деле, вовсе ими не являлись, просто есть католическая церковь, где по воскресеньям давали бесплатную еду. Отец сбежал, когда Джеку было полтора года. У Джека есть старшая сестра, которая живет со своим сыном и мужем вместе с ним и матерью в одном маленьком доме. Мать Джека, сбежавшая в подростковом возрасте пуэрториканка вместе со странным мужчиной в два раза старше неё самой (отцом сестры Джека, позже севшего за изнасилование малолетней девушки), делает отличный самогон для бара, в котором сейчас выпивает Питер, потому что сама пьёт лет с семнадцати. Кстати, назвали парнишку так, потому что любимый виски его матери — Джек Дэниэлс. Джек впервые попробовал алкоголь в семь лет, наркотики — в тринадцать, в четырнадцать стал наркокурьером, а в восемнадцать — одним из дилеров. Удивительно, что в таком тихом и маленьком городишке такой спрос на наркотики, — думал Джек, когда впервые прибился к компании барыг. У него есть автомастерская, которую они делят с другом, что упал пьяный перед Питером — все зовут его Малой, потому что он самый младший в их компании. В автомастерской, кроме починки машин, есть несколько холодильников с алкоголем и касса, потому что только в этом месте продают несовершеннолетним. Смотря на Джека, можно подумать, будто он богатенький сукин сын, предпочитающий унижать людей, тем самым возвышая своё собственное эго до небес, который никогда не знал, что такое ответственность и сочувствие. Но большинство ошибается, потому что Джек вырос в нищете и сочувствовал своему отцу, потому что тот платил алименты, уходившие на алкоголь для матери, хотя Кортес младший никогда не понимал, почему Кортес старший делал это. Ещё в школьные годы он познакомился с Изабель. Изабель — для друзей Иззи — Нильсон переехала в этот город из Бруклина, когда ей было лет двенадцать, в то время как её родители перебрались туда с Аляски. В отличие от Джека, она росла с отцом и матерью (скоропостижная кончина которой и послужила поводом для переезда). Получив в распоряжение бар, отец Изабель мог позволить себе лишь квартиру этажом выше, но Изабель всё равно, потому что в тот день, когда они только приехали в город, она встретилась с Джеком, проезжавшем мимо на велосипеде. До знакомства с этим парнем, Изабель жила чуть ли не святым человеком: хороша в учебе, блистательна в балете, доброжелательна и скромна; будь Изабель достаточно умна, чтобы в день знакомства с Джеком понять, насколько сильно он её испортит, она бы проигнорировала его предложение покататься по городу. Но, к сожалению, никто не давал ей пособие о том, как распознать плохого человека, когда тебе двенадцать, а твоя единственная подруга осталась где-то там в Бруклине, где буквально через полтора года появилась армия пришельцев, разгромившая всё на своём пути. Если Джек барыжил наркотой, то Изабель, в основном, продавала алкоголь в школе, который выкрадывала из бара, когда отец не видел, пока в их — если быть точным, то в распоряжении Джека — не появилась автомастерская, куда шла примерно треть краденного алкоголя. Теперь Изабель работает вместе с отцом в баре, помогая Джеку толкать своё дерьмо, откладывая деньги на что-то таинственное, о чём не делилась даже с отцом. Как всё это удалось узнать Питеру? Довольно легко выудить из человека маленькие секреты и большие истории, если он до чёртиков обожает выпить, а вы — умелый слушатель и лжец. По большей части, Питеру нравилось проводить время с этими двумя странными ребятами. Потому что они, до нынешнего момента, не обращали (или правда не знали?) внимания на то, кто он такой. Для них он был Питером, умевшем поддержать любой разговор, потому что для этого достаточно лишь молчать и кивать, пока человек не начнет изливать душу. А затем ему пришла идея. Такая же тупая и спонтанная, как и все его последующие решения. — Йоу, ребят, есть одна мысль, — Питер поставил свой бокал на столик. — Думаю, нам нужно перебраться в чуть менее унылое место, чем это. — Это куда же? — Джек закурил, откидывая голову назад. — Ко мне домой. Предков не будет ещё долго, можно намутить клевую тусу. — Ебать копать, а ты умеешь вбрасывать идеи, — Джек рассмеялся, похлопав по плечу Паркера. — Давно хочу съебать. Что ж ты раньше молчал? — С одним условием, — Питер вытер вспотевшие ладони о джинсы, — у меня дома младший брат. Постарайтесь не устроить ему психологическую травму. — Что ж, тогда нужно собрать сумочку, — подмигнула Изабель, вставая с дивана, чтобы подняться в свою квартиру. Что же ещё делать Паучку, еслиno. 1 party anthem — arctic monkeys
Нильсон ойкнула, опираясь о камин, чтобы разглядеть семейное фото, стоявшее на нём. — Надеюсь, вам по душе будет моя музыка. — Чёрт, я обожаю эту песню, — Изабель стала танцевать в такт музыки и тихо напевать слова. — Ты пытаешься ненароком выяснить, не ушла ли она… — Кожаная куртка, воротник поднят. Не знаешь, когда остановиться. — Солнечные очки в помещении — в порядке вещей. — Свет на танцполе, испарина на стенах, — Уэйд, пританцовывая, приблизился к Питеру, наклонившись и прошептав: — помосты и шесты. Согласись, это лучше, чем в каких-то там потных клубах, а? Питер ухмыльнулся, отпивая из своего стакана джин-тоник. — Думаю, да. Никто не норовит пристать с глупым вопросом. Хотя, стоп. Ты это делаешь. — Враки какие-то. Не пристаю я к тебе. — Ну-ну, — хихикнул Питер, положив голову на руку. — Всё-таки, чего-то не хватает. — Конечно не хватает! — щелкнул пальцами Уилсон. — Сидишь тут у ноута, пока я танцую, а сам, как задрот на школьной дискотеке, которого никто не зовет на медляк, переключаешь музыку. Задницу поднимай, — Питер не успел возразить, Уэйд поднял его за руки, притянув к себе. — Расслабься, Паучок, и потанцуй со мной. — Что-то я не… — Питер пытался вырваться, но Уэйд крепче прижал его к себе. — Уэйд! — Что? Танцевать не хочешь? Сам ведь предложил эту вечеринку на двоих. — Потому что повод был, идиот, — хихикнул Питер, разрешив Уэйду положить подбородок на макушку Паркера, потому что разница в росте не позволяла положить её на плечо. — И какой же, позволь спросить? — Это уже не важно, — хмыкнул Питер, закрывая глаза, чтобы насладиться моментом. С утра он не переставал думать о том, чтобы вернуться домой, в Башню, к Тони и Стиву, чтобы вновь затусить с друзьями и продолжить быть тем, кем его видело большинство людей — супергероем. Отправившись в магазин за алкоголем, чтобы отметить столь радостный для всех момент, он умудрился украсть пару баночек джин-тоника, после чего всю дорогу жалел об этом. Продолжая размышлять о том, что он стал медленно пробивать дно своими поступками, Питер передумал возвращаться домой. Он, да и его семья, не были готовы к столь сложному для понимания поведению и периоду в жизни Питера, поэтому лучше остаться с тем, кто готов был продолжать как-то помогать Паркеру оправиться после случившегося. К тому же, с Уэйдом ему было спокойно, безопасно. — Чего застыл, мистер Паук? — Джек щелкал пальцами, пытаясь привлечь к себе внимание. — Текст в душу запал, — отмахнулся Паркер, подходя к столу, где стоял алкоголь. — Не врите, что никогда на школьном балу не выискивали человека, которого хотели позвать на танец, — налив себе в стакан бренди, Питер смешал его с колой и поднял, произнося что-то вроде тоста: — Да будет тусовка. — Да будет, — повторили Джек с Изабель, отпивая из своих стаканчиков. — Знаете, чего не хватает? — ухмыльнулся Джек, ставя стаканчик на стол. Порывшись в карманах кожанки, он извлек из неё коробочку Тик-Така. Нильсон радостно запищала. — Дыхание решил освежить? — Скорее, тусовку, — Джек подмигнул, высыпая две конфетки на ладонь Изабель. — Будешь? — Стал бы я отказываться от халявных конфет, — Питер вытянул руку. — Это не конфетки, Пит, — Нильсон проглотила две белых, повернувшись к Паркеру, — викодин. — Так, стоп, — Питер притянул к себе руку, будто случайно коснулся огня, оглядывая двух друзей, — наркотики? Джек рассмеялся. — Ну, смотря в какой ты стране. — У меня плохие для тебя новости, но принимать это, — Питер указал на пачку Тик-Така, — вот с этим, — потряс стаканчиком с бренди, — штука, знаешь, опасная. Очень. — Да ладно тебе, расслабься, — Кортес сделал шаг вперед, — ничего не будет. — Я… я не буду, — Питер замотал головой, отворачиваясь. — Мне нельзя. — В смысле нел- Ох, бля, — Джек просиял от открытия, что он сделал в собственной голове. — Так чё, получается, эти сплетни — правда? Ты реально в завязке? Типа, прям на совсем? — Питер кивнул. — Да не гони, чел. Да чё ты мне пиздишь тут. Быть того не может. И вообще, — Джек не уступал, — что поменяется от одной таблетки? Типа, ты же не станешь задыхаться и плеваться слюной, как псих какой-то. — Джек, — Изабель положила руку на плечо Кортеса. — Не надо. — Разве одна таблетка обезбола сделает что-то плохое? Типа, мы же просто, ну, ве-се-ли-м-ся. Питер вновь прокусил губу, разглядывая колесико аудиосистемы. Нет, так нельзя. — Да ладно тебе, — Джек усмехнулся, приближаясь к Питеру, — не будь школьником каким-то. Если меня не подводит память, ты типа супергероя. Чего тебе станет от одного колеса? Питер зажмурил глаза, пытаясь таким способом прогнать плохие мысли. Что произойдёт, если выпить одну таблетку викодина в несколько, вплоть до десяти-пятнадцати, миллиграмм после полутора-двух литров алкоголя, влитых в желудок Паркера, учитывая, что он был в завязке около четырех-пяти лет, потому что в прошлом имел серьезные проблемы с наркотиками, а так же не принимал лекарства, облегчающие его ментальное состояние? Интересно, когда в школе решали такие задачи, потому что, возможно, он прогулял тот урок математики, ибо был занят смертью своей тёти. — Джек, отвали от него, — Изабель правда пыталась помочь. Мало кто знает, но Нильсон унаследовала от покойной матушки склонность к помощи каждому, кто в ней нуждался. И сейчас она видела, как в этой самой помощи нуждается Питер. Может показаться, что она делает недостаточно для этого, или что Питер сам может разобраться со своими проблемами, но это такое же ошибочное суждение, как и утверждения, что большие пожары тушить бессмысленно. Просто Изабель знает, на что способен Джек, когда имеет какую-либо цель (и именно сейчас его целью было столкнуть Питера на кривую дорожку, потому что Кортес младший явно не желал ходить по ней один), и знает, как легко подтолкнуть Питера на безрассудства, иначе сейчас он не стоял бы в этой комнате с двумя малознакомыми людьми, выбирая между трезвостью и эйфорией. — Он же в завязке. — Тебя ебёт вообще? В другой реальности Питер бы послал Джека куда подальше, потому что он, может, и бывает временами тупицей, но он никогда не был идиотом. Бросить несколько лет трезвости после тяжелых месяцев ломки, подобно скомканному мячику бумаги, в мусорное ведро в углу комнаты? — Хули нет, — Питер, натянув улыбку от уха до уха, резко развернулся к Джеку, вновь вытянув руку, — сыпь, барыга. Такое простое действие. Достаточно протянуть руку, чтобы вся твоя жизнь вновь скатилась ко дну. Достаточно раскрытой ладони и улыбки на лице, чтобы стены, построенные в твоей голове, рухнули. Достаточно дать слабину, чтобы перезапустить свою жизнь. — Видишь, Иззи? Не все нуждаются в твоих нравоучениях. — Питер, ты всегда можешь отказаться, — заволновалась Нильсон. Отчаянные попытки протянуть руку утопающему. — Не важно, правда те слухи или нет — не стоит. — Ты когда-нибудь можешь заткнуться и повеселиться? — Хочешь сделать из него тех твоих… — Всё, довольно, — разозлился Питер, запивая викодин бренди, так просто, — я сам решу, что мне делать. Джек, довольный собой, ухмыльнулся Нильсон, будто говоря, что Питер прав. Утопающий медленно погрузился под воду. Не барахтался, не кричал, не умолял спасти. Просто утонул, будто именно этого он и хотел. — Не хочу портить момент своей победы, но давайте, что ли, включим нормальную музыку. Ну, знаете, для тусовок. Джек подключил свой телефон к колонкам, какое-то время выискивая нужную песню. Питер, наблюдая за ним, ощутил легкую слабость во всём теле. Музыка из колонок заиграла слишком громко, от чего Питер почувствовал, будто сам вибрирует.mount everest — labyrinth
Разглядывая свою руку, Питеру показалось, будто он может проходить сквозь предметы, будто всё его тело, словно у терминатора Т-1000, может плавиться. — А это точно… — Питер еле поднял голову на новых друзей. — Вико… дин? — Бля… счастливая таблетка… рулетка… — чей-то голос звучал как будто с другой стороны, словно Питера ограждала стена из воды. Питер танцевал. Руки его, подобно щупальцам, двигались в такт музыки. Питер выпивал ещё коктейль, правда он даже не помнил, как и из чего смешивал его. Радостно кричал, кидая бутылку в сторону. Падал в джакузи, ледяная вода охватывала всё тело, кто-то забыл повысить температуру. Тонул. — Ты вообще понимаешь, что несёшь? Пил. Выбирался из воды. Танцевал. — Ты ещё какого хуя забыл здесь? — кричал кто-то. Пилтанцевалпилтанцевалпилтанцевал. — Питер, ты что-то принял? Его трясли за кофту, он думал, что всё ещё танцует. Он хотел сказать «привет», но, казалось, продолжал молчать. Вода была невероятно холодная, будто он был одним из несчастных пассажиров Титаника. — Джек, что ты наделал?! Ничто не разбивается так, как сердце. Ничто не разбивается так, как сердце. Он слышал знакомый голос до или после Титаника? Он что, был на Титанике? Ноги кажутся чужими. Это не его ноги. Они искусственные. Он потерял их во время нападения на Нью-Йорк, когда материнский корабль читаури разрушил башню Старка. Она упала прямо на его тело. Так и было. Он уверен. Или… это было, когда Заковия обрушилась на его ноги? Нет, это точно были читаури. — Паутинка, что ты принял? Питер спускается по ступенькам. Спотыкается и падает. Кажется, у него хрустнуло плечо. Это же нормально? Я сжигаю свой дом и строю его снова. — Иди нахуй, Уилсон, — Питер толкает Уэйда в грудь. — Тебе нужно лечь, Питер! — Вали из моего дома! — кричит Питер и чуть не падает, споткнувшись о диван. Он давно тут стоит? Уэйд вновь перед лицом, вновь что-то говорит. Питер не помнит. Но, ткнув пальцем рядом с лицом Уилсона, произносит слишком чётко, будто слова написаны в сценарии, теперь они навсегда отпечатались в черепе: — Ты меня предал. Меня тошнит от тебя, убийца. Питер танцует в такт музыки, наступая на осколки от бутылки. Скажи им. — Ты вообще понимаешь, что несёшь? — Не. Трогай. Меня, — отмахивается, как от мухи. Он — паук. Пауки едят мух. Он сплел паутину? — Синдром жертвы, верно? Когда смотришь на небо сквозь водную гладь, начинает казаться, будто Вселенная — великая обманщица. Так какого всё-таки цвета космос? Так сколько всё-таки лет звезде, которая ярче всех? За окном свет фар. Кто-то приехал. Хоть бы не родители. — Да пожалуйста! Только смотри, чтобы тебя не трахнули, пока ты под кайфом! Питер пытался посчитать звезды на небе. А потом задумался — сколько из них скрывается из-за светового и промышленного загрязнений? Он слышал, что в нашей галактике около двухсот-четырехсот миллиардов звезд. Но так ли это? Получается, где-то был такой же парень, как Питер, что лежал под водой и, пока глаза болели из-за химикатов в ней, и считал звезды на небе? Хотя, тогда ведь не было химикатов. Он со всей силы ударил Уэйда по лицу, слыша, чувствуя, как хрустнула его челюсть. Или это был нос? — Счастливая таблетка — синтезированное вещество, действующее, как ЛСД, но намного круче. Я всегда кладу её в набор, устраивая Рождество себе или друзьям. Непредсказуемый эффект до пяти часов. Питер, шатаясь, направился к лесу. Эти высокие деревья пугали его. Их тонкие скрипучие пальцы тянулись к его рукам, хотели нащупать старый шрам, напоминавший о тяжелых временах. — Я люблю тебя. Но так не может больше продолжаться. Питер проснулся на полу гостинной. Медленно поднимая такое тяжелое (с виду и не скажешь) тело, опираясь о диван, он пытался понять, что произошло. Абсолютно каждая часть болела. Присев на спинку дивана, Паркер пытался собраться с мыслями. Пока он пытался восстановить события канувшей ночи, позади послышался стон негодования. На руке еле заметные ранки. На ноге тоже. Приподняв грязную, влажную кофту (плечо свело адской болью), Питер увидел синяк на правом ребре. — Блять, — прошептал он, а затем закричал: — Блять! Джек, уснувший на диване, испугавшись столь громкого звука, принял сидячее положение. Сонно оглядываясь, он понял причину раннего подъема. — Завались, Паук, — Джек пытался опять уснуть. — Что, блять, ночью произошло? — Питер оббежал диван, садясь на ноги Джека. — Нашёл время, — буркнул Джек, собираясь повернуться лицом к спинке дивана, но так и смог, потому что ему мешал Паркер. — Да ебись оно конём! — закричал Джек, вставая. — Ладно, ладно. Вот тебе сводка новостей: ты достал ядрёный скитлс, чуть не утонул в джакузи, собирался сбежать в лес и подрался с тем стрёмным мужиком. Ну, как подрался. Он чё-то сказал, ты ему въебал пощечину, он пытался что-то сделать, ты въебал ему ещё сильнее, от чего он улетел аж в стену, в итоге это, скорее, была не драка, а попытки двух котят поделить одну рыбку, потому что он ну вот ни разу тебя не тронул. А, точно, ещё он пытался меня прижать, пока ты не появился. Он чё, реально твой ёбырь? Жуткий тип. Питер закрыл лицо руками. — Он что-то сказал? — Не знаю, чувак, — Джек пошёл на кухню налить себе воды, — Иззи под конец просила меня, чтоб я разнял вас, в итоге мы начали спорить, а потом — бац! — твой суженный сел в тачку и уехал. Бля, точно! — Джек остановился перед кухней, развернувшись к Питеру. — Ваша недодрака началась ещё когда он пытался подняться к пиздюку. Говорил, мол заберёт мальчишку с собой, пока ты тут блядуешь. — Он… он что? Питер вскочил с дивана, взбегая по лестнице наверх. Чуть ли не выламывая дверь детской, Питер оказался в комнате, где Джеймс задумчиво собирал паззл. Рядом сидела Изабель, выбирая нужные кусочки. — Доброе утро, — улыбнулась девушка, макияж которой размазался по лицу; видимо, она не смывала его перед сном. Либо вовсе не ложилась спать. Как уж тут поймешь, когда все вокруг похожи на безумных домохозяек-алкоголичек. — Познакомилась с твоим братом. Такой умный парень. Никогда не видела детей его возраста, способных собрать паззл из тысячи деталей за час. Признаюсь честно, мне на это понадобилась бы неделя. — Эм… — Питер неловко оперся о косяк, пытаясь прийти в себя. — А, да, Джей такой. Слушай… можно тебя? Изабель кивнула, встала с пола, потрепав волосы Джеймса, и вышла из комнаты, прикрыв дверь. — Уэйд, тот парень, что ночью приезжал, он… не заходил? — Сюда в смысле? Нет, не заходил. Ты не пустил его. — Как отреагировал Джей? — Питер нервно закусил ноготь большого пальца, не желая знать правды, если она была той, какую он себе представлял. Противная, ранящая правда. Которая ещё в кошмарах снится. — Он спал. Я не знала, куда пойти, и решила перекантоваться тут. И мальчик ни разу не проснулся. — Джек туманно объясняет, что вчера произошло… ты можешь сказать что-нибудь внятное? Я помню какие-то таблетки… — Джек называет их счастливыми таблетками, — спохватилась Изабель, потирая уставшие глаза, — и эта дрянь ужасно даёт по мозгам. Короче, то, что вчера происходило с тобой — всего-лишь дикий трип. Радует, что у тебя ещё всё под контролем было. — Я ничего не помню после того, как прогнал Уэйда. — Ты пытался догнать его машину, споткнулся на ступеньках и забавно, уж извини, упал, причем второй раз за пару часов, а потом пополз типа к лесу, стал что-то орать, а потом затих. Джек пришёл к тебе и понял, что тебя отрубило. Ты, как мертвый, валялся в грязи и спал. Он дотащил тебя до дома, а дальше я уже не знаю. — Пиздец, — Питер упёрся в стену лбом, пытаясь успокоить быстрое сердцебиение. Пиздец, пиздец, пиздец. — Слушай, не хочу лезть, но, думаю, тебе… — Да ты вечно лезешь, — вздохнул Питер, направляясь в ванную. Он хотел извиниться за сказанное, хотел сказать, что это сгоряча, но вместо этого запер дверь, включил горячий душ и залез в кабинку в одежде. Отрывки прошедшего вечера крутились в его голове подобно нарезкам фильма, всё было так спутанно, будто кто-то нарочно перемешал кусочки ленты, вызывая сомнения в собственном рассудке. Он сидел, обхватив коленки, под обжигающей водой, пытаясь понять, что делать. Он натворил много дерьма за один вечер и это нужно прекращать. Но в то же время… ему понравилось то, что он чувствовал этим вечером. Свобода. То, чего так долго не хватало. То, без чего жизнь, порой, кажется симуляцией. Вода лилась на голову, стекала за шиворот, попадала в глаза и рот. Грязь и кровь оставляли следы у слива, песок маленькими частицами застревал в железном фильтре. Всё было бессмысленно, его существование не имело смысла, в нем самом не было заложено смысла. Нужно было что-то сделать. Что-то изменить. Он так больше не мог. Этот дом, напоминания о прошлой жизни, огород, недоделанный забор, ванна, где в темноте он видел четырехлетние пятна крови в углу, привкус железа во рту, когда не мог уснуть, один и тот же вид за окном, одни и те же стены, один и тот же режим. Выключив воду, Питер продолжал сидеть в кабинке, кусая губы в кровь, продумывая каждую мысль, спонтанно приходившую в голову. — Слыш, чувак, не хочу лезть в дела душевые, но тебе тут батя названивает без остановки. Да и какая разница? — Слыш! — Джек ударил по двери кулаком, от чего шампунь упал с полки прямо на болевшее плечо Питера. — У тебя рингтон противный, умоляю, выйди, пока я сам ему не ответил! — Иду! — закричал Питер, чувствуя, как от обиды встаёт ком в горле. Ему просто хотелось побыть одному. Пересилив себя, он выключил воду, в это же время сняв и бросив одежду в угол, обернул полотенце на талии, и резко открыл дверь, чуть не ударив ей Джека. Джек, быстро оценив Паркера с ног до головы, ухмыльнулся, протягивая телефон. Подмигнув Питеру, он пошёл к лестнице, быстро по ней спускаясь, оставив Паучка стоять в дверях и недоумевать. Что это ещё сейчас было? Телефон вновь завибрировал, Тони звонил по ФэйсТайму, причём явно не второй, и не третий раз. Питер приветственно махнул рукой, закрывая спиной дверь. — Карапуз, что за чертовщина? — Тони выглядел так, будто собирался сейчас отчитывать Питера за очередной проступок. — То ты в душ неделями не ходишь, то закрываешься там и не отвечаешь на звонки, а твой старик место себе не находит… Брови Питера поднялись, вместе с уголком губ. Его всё ещё мучило похмелье и он не очень понимал, что происходит. — Так, в общем, я чего звонил, — успокоился Старк после небольшой тирады о безответственности Питера. — Что у тебя происходит с наёмником? — сердце Паркера ёкнуло. — Почему он всю ночь звонил мне, а потом, когда я решил ответить, сказал, что, цитирую, сел задницей на телефон? Питер старался контролировать эмоции и выглядеть так, будто не напуган до усрачки. Хотя, учитывая, что он только что был раскрасневшийся после душа, невероятно бледное, почти зеленое, лицо Паркера, с ярко красными пятнами на щеках, выдавало истинные чувства. — Он тебе не сказал? — начал выкручиваться Питер. — Ну, всё понятно с ним. Этот дурак решил вернуться в город, я ему говорю, я, что ли, один тут буду тусоваться? Он мне: поехали со мной, чё ты, возьми брата и будем отжигать там, пока вы не вернётесь. Я ему пошутил, мол, ты сначала у отца моего спроси, а он реально начал звонить. В итоге всё свелось к тому, что он свалил, а я решил ещё немного дома отдохнуть. Ну… Должен же кто-то цветы поливать. Тони внимательно слушал его, кивая головой. К середине рассказа он нахмурился. Когда Питер договорил, Тони серьезно спросил: — Ты же в курсе, что у меня есть автополив? И вообще, что вы, в самом деле, как дети малые. Решайте свои проблемы без взрослых. Мы тут, вообще-то, отдыхаем, а я уже инфаркт несколько раз схватить успел. — Ну, просто… — И не смей брать Джеймса в ваш клоповник, — перебил его Тони. — Либо купите наконец-то нормальную квартиру. — Да-да, я думал… — Кстати, что с рукой? — А что с рукой? — Питер неосознанно зажал правую руку в кулак. — Ты подрался с кем-то? — С чего ты… Что? — Питер повернул голову так, что одно ухо прислонилось к двери, и крикнул: — Да, иду! Прости, Джеймс проснулся. Спрашивает, когда уже кушать будем. Всё, пока. — Так, Паркер-Старк… Питер сбросил звонок, оставив Тони растерянно смотреть на экран смартфона. — Думаешь, с ним что-то не так? — Стив, всё это время сидевший на диване рядом с Тони, наклонился к нему, положив голову на плечо Старка. — Видел, как он выглядит? Что-то я не уверен, что всё в порядке. — Вернёмся домой? Тони, закусив губу, какое-то время раздумывал над этим. — Не думаю… он взрослый парень и… просто, если мы вернёмся, с какой вероятностью, как ты думаешь, он попытается сбежать? — Но у него Джеймс, — встревожился Стив, поднимая голову. — А если что-то произойдёт? — Именно поэтому с ним Джеймс. Питер не настолько эгоист, чтобы оставить его одного. — Думаешь? — Знаю. Тем же вечером, ребята, решившие, что лучше отойти от бурной ночи в доме супергероев, не знали, чем себя занять. Изабель было слишком плохо после вчерашнего, Питер из принципа не хотел ничего делать, лёжа на диване с холодным мокрым полотенцем на лбу, поглядывая иногда в телефон; где-то в глубине души он лишь хотел, чтобы кто-то ему написал. Ну, а Джек… — Не понимаю, хули вы как школьники перед школой ломаетесь, — Джек вдохнул белый порошок с мизинца, а затем зажал нос, втягивая остатки. — Ах, хорошо пошла! — Джек, — Питер вздохнул, приподнимая полотенце с лица, — уже поздно, мы не отошли от псевдовечеринки, вчера ты блеванул после абсента, а утром жалел, что связался с наркотиками. — Разве? — Джек шмыгнул носом, плюхнувшись рядом с Питером, от чего тот вскрикнул. — Не, ты чё-то путаешь. Это был другой парень. Лох какой-то. — Свали, — Питер пытался его столкнуть, но ничего не вышло. — Да блин! Джек! — Хочешь выпить? — Джек подмигнул и ухмыльнулся. Локтем он упирался в спинку дивана, запуская пальцы в волосы, и наблюдал за Питером сверху-вниз. — Нет! — А зря. Сейчас самое время. — Сейчас самое время, чтобы ты, наконец, завалил, — Изабель встала с кресла, направляясь на кухню. — Лучшее средство от похмелья — выпить ещё, — крикнул Джек. — О боже, — Питер тоже поднялся со своего места, идя вслед за девушкой. — Ну, раз вы не хотите, я буду веселиться один. После этих слов, Джек достал из холодильника бутылку оставшегося вчерашнего пива, с легкостью её открыл и стал пить с таким наигранным наслаждением, что даже Питер вздохнул. — Ой, дай уже сюда, — Питер выхватил из его рук последнюю бутылку хмельного напитка в доме, сделал несколько больших глотков и улыбнулся. — Какая гадость. — Но приятная, а? — Джек, в открытую показывая, как гордится собой, подошёл к Изабель с протянутой бутылкой, внутри которой ещё были остатки Бада. — Давай уже, хватит страдать. — Я делаю чай, — обиженно сказала девушка, отвернувшись от парня. — И, вообще, такими темпами, до тридцати не доживешь. — А ты разве не знала? — Джек поставил стеклянный предмет на стол. — Это моя цель. Питер, наблюдая за Кортесом, вдруг задумался над тем, почему он ему нравится. Неужели у Питера действительно есть проблемы в общении, ведь он в третий, нет, четвертый, раз заводит отношения с полнейшим психопатом? Может, всё дело в его душевном устройстве? Или всё кроется в детских травмах? Хотя, как они могли повлиять, если дядя Бен — самый лучший из тех, кто воспитывал его, кто учил его жизни? Нет, наверное, всё дело в мозгах. Ведь, если подумать, всё началось после Тайлера, верно? Воспоминания о нём всё ещё пугали Питера, но, благодаря терапии, он стал проще относиться к этой ситуации. Если, конечно, не вспоминать то, что было потом. Так вот, получается, после него был Уэйд — заносчивый, нахальный, болтливый, больной на всю голову, настоящий ужас во всех смыслах слова — Уэйд, человек, которого он полюбил всем своим существом в дни, когда так нуждался в них. Прошло сколько — пять лет? Он всё ещё, к удивлению каждого, кто знал Паркера, любил этого психа. А что было после? Или, лучше сказать, между? Клевые ребята, с которыми он затусил, будучи находясь в лечебнице, а затем и после, когда остро нуждался в таблетках. Все те ребята — дно общества, они даже пробивают то, где сейчас находится Питер, и, возможно, будет находиться, потому что те подростки (и молодые люди в том числе) — потерянные в жизни из-за эйфории дети, которых из этого дерьма никогда не вытащить. Вот их проблема, вот куда всё ведёт. Потому что, как бы Питер не старался отгородиться от той части своей жизни, как бы не пытался стереть прошлое из собственных снов и с уст знакомых, оно всё равно возвращается. Потому что, как бы Питер не старался, он вновь здесь, но с иными людьми, с иной ситуацией. Теперь же наркоман и наркоторговец в одном лице распивает с ним пиво после вчерашней вечеринки, где Питер, после долгих часов страданий и попыток излечиться, вновь принял наркотик, до этого напиваясь в хлам, потому что поссорился с любимым парнем, ведь всё то дерьмо, начинавшее список, всплыло наружу, оголяя истинную сущность Человека-паука. — Ты чего застыл как вкопанный? — Джек развернулся к Питеру, и, кажется, долго наблюдал за тем, как Паучок, отбивая ритм погрызанными ногтями по чашке в руке, смотрел в одну точку, где когда-то стоял Кортес. — Я проебался, — прошептал Питер, не отрывая взгляда, — я очень сильно проебался. — Так, детка, давай без соплей, и поясни… Детка, сказаная Джеком, резала слух, словно кто-то провел мелом по доске. Только один человек мог так называть его, но этого человека сейчас нет рядом, и, возможно, он не собирается больше появляться в его жизни. Возможно, этот человек не захочет быть с тем, кто никогда не сможет исправиться. — Это был кокс, да? — Питер резко поднял взгляд, заглянул Джеку прямо в глаза. — Кокаин в чистом виде, — Джек, растерявшись, провел рукой по волосам, — а чё? — Поделишься? Так спонтанно, будто он попросил одновременно и поделиться кока-колой, и предложил уехать куда-то. Питер не хотел нюхать кокаин, где-то в глубине души он сомневался, умолял остановиться, но ведь это всего лишь условная часть нашего подсознания, игнорируемая мозгом, в особенности мозгом, вкусившим вновь сладостную эйфорию от психотропных веществ. Так просто.. . .
— Хуй с ним, — Джек громко стукнул рюмкой, расплескав часть абсента, — я в деле. Ребята сидели на кухне, на часах перевалило заполночь, на столе стояла бутылка абсента, переполненная бычками пепельница и, почти разрядившийся, телефон, проигрывавший плейлист Джека. Сверху спал откормленный стряпней Изабель Джеймс. Удивительно, как мальчишка спокойно относился к странным незнакомым людям, проводившим в его доме вторую ночь. Джек вновь схватился за рюмку, поставил локоть на край, повернул отяжелевшую голову сначала к Питеру, потом — к Изабель. — Ну? Сейчас принималось одно из самых важных решений за недели, проведенные вместе. Как они пришли к нему, Питер не помнил. Он и сейчас не очень понимал, что происходит, но притворялся, будто находится в здравом уме и трезвом теле. — Ну? Нильсон, усмехнувшись, смотрела то на Питера, то на Джека, пытаясь в их, как она про себя шептала, угашенных глазах, найти ответ на самый главный вопрос — всё ли с ними в порядке? Сухо посмеявшись, напоминая, скорее, кашель умирающего человека, она взялась за свою рюмку, поднесла её к другим, в глубине души жалея о принятом решении. — Трое мушкетеров в деле, — Питер чокнулся с новыми друзьями, будто подтверждая этим сделку. Обратного пути нет, теперь им придётся двигаться в неминуемую сторону безумия Питера на машине, у которой отказали тормоза. Выпив свой шот, Питер наклонился за долькой лайма и стаканом спрайта. Всё-таки пить чистый абсент не по его натуре. — Твоя подруга сможет нас принять? — Что? — Твоя подруга, — повторил Питер, перекрикивая музыку, — которая живет в Бруклине. — С какого перепугу Эн-Мэй должна нас принять? — Потому что с нами знаменитость, — Джек улыбнулся так, будто рекламировал зубную пасту, Питеру всегда казалось, что он улыбается именно так, — и она просто не сможет отказать. — Ну уж нет, — Изабель вытянула указательный палец перед лицом Питера. — Не стану я просить её об этом. Через два часа они — Питер, Джек, Изабель и Джеймс — садились в автобус, идущий до Бруклина. По дороге к автобусу, Питер собирался позвонить отцам и сообщить, что на какое-то время вернётся в Нью-Йорк, прихватив с собой Джеймса, и задержится либо у Нэда, либо в съемной квартире, но это бессмысленно, потому что Тони все звонки игнорировал, как и Стив. Оставив лишь сообщение со своими намерениями, он решил зайти в социальные сети и глянуть, как там дела у его друзей. Из историй в Инстаграме он понял, что Нэд сейчас тусуется с друзьями из университета, а ЭмДжей слишком занята своим парнем; в Твиттере вовсю кипела шумиха по поводу Человека-паука и его очередной пропажи (ничего не меняется), а так же упоминался Дэдпул, подозревавшийся в убийстве целой банды, состоявшей из двадцати трёх человек. «Это явно его почерк, — писал один из пользователей, — разве вы не понимаете? Прирезал две дюжины людей, надеясь остаться незамеченным, но мы-то с вами знаем». Питер, решив, что с него хватит, удалил на телефоне все социальные сети, установил какую-то странную игру и всю дорогу напряжённо проходил задания, пока не уснул. По приезду в Нью-Йорк, Питер вдруг вспомнил, почему так хотел сбежать отсюда. Мысленно отблагодарив отцов за такую возможность своеобразного отдыха, Паркер, стараясь не дышать полной грудью, вышел из автобуса, предварительно надев солнцезащитные очки и затянув капюшон черной толстовки. — Ну, как выглядит ваша подружка? — Питер взял на руки сонного и уставшего Джеймса, поцеловав его в висок. — Она ждёт в машине. У касс, — Изабель заблокировала телефон, осматриваясь по сторонам. Подтянув лямку рюкзака, девушка двинулась в нужном направлении, в то время как двое парней — плюс один — поплелись за ней следом. Стояло прохладное и облачное майское утро. В воздухе, помимо выхлопных газов и уличного фастфуда, витал запах надвигавшегося дождя, то слабый, то сильный ветер трепал отросшие волосы в разные стороны. Медленно двигаясь за Джеком и Изабель, Питер думал о том, как бы не наткнуться на старых знакомых, а Уэйд — не раскрыл его маленький секрет. И, возможно, в глубине души Питер знал, что Уэйд ни разу не подвел его, всё равно сомнения ещё терзали его и без того тревожный внутренний мир. Нильсон, что и до этого шла быстро, теперь переключилась на бег, устремляясь к одной из машин, припаркованных у автовокзала. Дверца с водительской стороны открылась, только-только стоило водительнице поставить ноги на асфальт, как Изабель тут же зажала её в своих крепких объятиях. — Что ж, знакомься, Питти. Анна-Мария, чокнутая лучшая подружка Иззи. Приблизившись к машине, Питер смог разглядеть Анну-Марию; и удивился, ведь это та самая девушка из передачи, которую недавно смотрели его новые друзья. — Эй, привет! — Анна-Мария показала пальцами знак мира, улыбаясь во все, слегка неровные, зубы. Анна-Мария оказалась старше Питера на пять лет. Сама она — полька, но жила на родине всего несколько лет, пока её родители не решили отправиться на поиски Американской мечты. За время недолгого разговора по пути в Нью-Йорк, Питер лишь смог узнать, что девушка увлекается рисованием, подрабатывает в книжном магазине, имеет диплом в исторической сфере и считает, что при коммунизме всем жилось бы проще. — Боже, не думала, что познакомлюсь с тобой при столь странных обстоятельствах, — она пожала протянутую Питером руку с таким энтузиазмом, что стало казаться, словно она хотела оторвать её, поставив как трофей в комнате. — Привет, мисс правильность, — напомнил о себе Кортес, позвенев ключами в руках так, словно он — таксист. — Конечно, — улыбка с лица девушки пропала, в глазах — тонкая корочка льда, отдающая своим холодом в сердца окружающих. — Здравствуй. Не ожидала, что ты жив. Слышала, у тебя теперь есть мастерская. Скольким детям жизнь попортил? Анна-Мария скрестила руки на груди, и Питеру стало интересно, что между ними произошло. Джек ухмыльнулся и подмигнул девушке, закидывая вещи в багажник старенькой тойоты. — Ну, я хотя бы чего-то добился. Как там твои каракули? Всё ещё отвергаются ничего не понимающим обществом? Полька закатила глаза, демонстративно развернулась к Питеру, и с вернувшейся тёплой улыбкой спросила: — Надеюсь, это не заложник? — Анна указала на Джеймса, мирно пускавшего слюни на чёрную кофту Питера. — Мой младший брат. Иззи тебе не сказала? — Умолчала, — качала головой девушка. Ещё какое-то время она смотрела на ребёнка, но, хлопнув в ладоши, сказала: — Что ж, пускай так. Главное, чтобы у нас не было проблем. Их же не будет? — Не думаю. — Ладно, ладно… готовы ехать? Все вещи загрузили в багажник старенькой тойоты. Изабель, сев спереди, всю дорогу болтала с Анной-Марией, вспоминая предыдущие встречи, прошлое и пустяковые моменты из недавних событий. Устроившиеся позади парни ехали молча, угрюмо разглядывая мелькавшие здания Нью-Йорка (не считая, конечно, Джеймса, который, очнувшись в салоне, стал разглядывать каменные джунгли с таким восхищением, которому позавидовал бы каждый взрослый, утративший такую волшебную способность с годами). Джек неожиданно подал голос: — Слыш, подруга, стопани у следующего магаза. После непродолжительного спора, Анна-Мария сдалась, припарковавшись у одного маленького магазина, выпуская Джека. После пяти минут ожидания, полька предложила оставить Кортеса тут, притворившись, будто они его не знают. Через ещё пять минут Джек наконец вышел из магазина с двумя полными пакетами, внутри которых звонко бились друг о друга бутылки. Передав покупки, Джек побежал обратно в продуктовый, пригрозив Анне-Марие, чтобы та не смела уезжать без него, и буквально через пару секунд появился с ящиком пива. — И зачем это? — спросила Изабель, когда Кортес поставил ей на ноги ящик. Забрав одну банку, он обошел машину и сел на своё место. Постучав пальцем по крышке, он ответил: — Потому что так интереснее. Плюс, — Кортес открыл пиво, — отмечаем наш приезд. Так ведь, Паучок? Возвращение домой. И лишь Бог знает, как мы тут оказались, — прошептал Джек, отпивая из банки. Питер усмехнулся и попросил Иззи подать банку. Просьба показалась ему символизмом. Казалось, будто сейчас начало какого-то фильма, позади — кровавый закат, а сам он мечется между нормальной жизнью и жизнью опасной. Взять пиво, купленное другом, то же самое, что взять оружие перед боем. В голове играла драматичная музыка, подходящая моменту, когда открываешь не пиво, а дверь в будущее. Я слишком много дерьма пережил, — думал Питер, — что я, в самом деле, надеялся быть пай-мальчиком до конца дней своих? Джеймс, крутя в руках игрушечного Железного Человека, смотрел на Питера с подозрением. Питер, заметив взгляд Джеймса, улыбнулся и поцеловал брата в затылок, потрепал мягкие волосы. — Поверь, Джей, это лучшее приключение в твоей жизни. Я позабочусь о тебе лучше, чем отцы, ты уж знай. Кому нужен этот вечный контроль, а? Со мной будет весело, обещаю, братишка.