Я вовсе не супергерой

Дружба является целительным бальзамом для ран от разочарований в любви — Джейн Остин.

      Они ворвались в квартиру Анны-Марии с громким смехом, сопровождающимся криками о чём-то известном только этим четырём. Анна-Мария закрыла дверь, парни бросили пакеты с алкоголем на маленький пуфик у двери, Изабель сразу же повела Джеймса в соседнюю комнату, где он спал вместе с Питером и Джеком.       — Думаешь, он бы сделал это? — Джек сбросил кроссовки в сторону, будто что-то прилипшее, такое ненужное, назойливое; Питер же аккуратно, руками, снял по кроссовку, поставив их у двери. — Мне кажется, духу не хватит. Ты как думаешь, Пит? Это же твой парень.       — Я думаю, — с выдохом после долгого смеха, начал Питер, — что он смог бы сделать это. И, поверьте, учитывая, как это проворачивалось с другими частями тела…       В помещении вновь стало шумно из-за громкого, напоминавшего гогот рабочих, смеха ребят.       — Просто ахуй, Пит, — Анна-Мария утирала слезы, выступившие в уголках глаз. — Просто ахуй.       Они распаковывали пакеты на кухне, доставая свои бутылки с пивом, когда Изабель, немного потрепанная, присоединилась к ним.       — Никогда так не уставала… ой, смотрите, — девушка указала носком в таракана, а через секунду — со всей силы прижала его ногой. — Придется покупать новые носки.       Квартира Анны-Марии ничем не отличалась от квартиры, в которой когда-то жил Питер вместе с дядей и тётей: та же посыпавшаяся штукатурка, те же тараканы, мелькавшие где попало, тот же запах, не изменившийся за долгие годы, будто он действительно оказался в старом доме. Пожелтевшие стены кухни вызывали у него особую любовь, хотя за несколько лет, прожитых, грубо говоря, в роскоши, он должен был презирать такой ужасный вид. Видимо, Питера Паркера можно было вытащить из дерьмовой жизни, но любовь к ней — не отобрать.       — Ёпта! — крикнул Джек, когда его пиво с громким хлопком открылось от стола, стоявшего на кухне. — Если закроете глаза, можно представить, будто это — дорогущее шампанское, — вытянув бутылку к друзьям, Кортес выглядел таким счастливым, будто только что выиграл миллион в лотерее.       Миллион они, конечно, в лотерее не выиграли, но зато провели прекрасный вечер, штурмуя несколько баров в центре Нью-Йорка, пока за Джеймсом следила старая знакомая Анны. Жили они у польки неделю, и за всё это время Питер ни разу не задумывался над тем, как и почему он напивается вусмерть каждый день, вместо того, чтобы делать правильные вещи.       Изабель, эта невысокая утонченная девушка в легком летнем платье, открыла пиво об стол, пошутив, что смогла бы глазом, если б не стрелки, что она рисовала всё утро (никто не хотел говорить ей, что макияж потёк после третьего бара), стукнулась своей бутылкой темного пива с бутылками ребят, улыбаясь так, словно встретила любовь своей жизни.       Любовь она, конечно, не встретила, но зато видела несколько секунд над своей головой пролетающий джет Мстителей, внутри которого точно должны быть члены оригинальной команды, которую так обожала Изабель. Компания несколько раз проходила мимо Башни за эту неделю, и Питер ни разу не хотел вернуться к прошлой правильной жизни.       — Чё-то тухло стало, — Анна-Мария закурила, выдыхая дым в потолок, и прислонилась спиной к кухонной стене, — мистер Паркер?       — Как насчёт музыки? — Питер, закурив, взял телефон в руки, когда все согласились с его предложением, и включил песню, игравшую в последнем клубе.       — Опа, — улыбнулась Изабель, — нормальная музыка в этой компании.       Девушка встала с табуретки, схватив бутылку, и стала танцевать.       Питер, наблюдая за Нильсон, вспомнил день, когда только увидел незнакомую компанию в баре — пьяные, обдолбанные, типичная молодежь последнего столетия. Казалось, будто прошло несколько лет с момента их знакомства, хотя минуло не больше месяца.       — Эй, Паук, — позвал Джек, махнув рукой, в пальцах которой была зажата коробочка Тик-Така. — Будешь?       Питер кивнул. Протянув руку для заветных таблеток, он будто тянулся указательным пальцем к богу, как в картине «Сотворение Адама». В глубине души Питеру хотелось бы быть Адамом, которого все так любят, боготворят, обожают.       Из своей комнаты вышел Джеймс.       — Хэй, братишка, — Питер, зажав в зубах сигарету, улыбнулся, похлопав себя по ногам, — садись.       Джеймс, достаточно хорошо для своего возраста освоившись в незнакомой компании, уверенно подошёл к Паркеру, готовый к тому, что сейчас его поднимут и усадят на колени, где, скорее всего, сигаретный дым будет сильнее резать глаза, а запах алкоголя — вызывать отвращение.       — Чем занимался, м?       — Рисовал, читал, играл с Кэтти…       — Смотри-ка, Паркер, твой младший брат продуктивнее тебя, — усмехнулся Джек, запивая таблетку пивом.       Питер, многозначительно посмотрев на Джека, потушил сигарету в пепельнице, что в прошлой жизни была банкой из-под кофе.       — Джей, хочешь есть? — Питер, приобняв брата, вдруг понял, что за всё время, проведенное вместе, так и не смог нормально с ним поговорить. Он в принципе не обращал на него внимания.       — Когда мы поедем домой?       Ребята, обсуждавшие что-то, замолчали.       — Не знаю, — после небольшой паузы ответил Питер. — Ты хочешь домой?       — Хочу к папочкам, — Джеймс, сжав своей маленькой ладошкой руку Питера, опустил голову на плечо брата.       — Может, пора уже в кроватку? Завтра мы что-нибудь придумаем.       Джеймс, тоже уставший за вечер, кивнул. Обхватив руками шею Питера, он был готов к тому, чтобы его отнесли в кровать.       — Грустно это как-то, — сказала Изабель, когда Питер вместе с Джеймсом вышел из кухни. — Если б я в детстве так вот проводила время, не знаю даже, что бы из меня вышло…       — А хули он с собой пиздюка взял? — возмутился Джек, вновь закуривая.       — А куда он его денет? Забыл? Его отцы думают, будто он до сих пор в том доме.       — Боже, проблема-то какая, — отмахнулся Кортес. — Пускай звякнет своему ебырю и свалит ребенка на него. Или этой кучке идиотов в трико, уверен, они такой возможности обрадуются, как младенец — родительским рожам.       — Ты вообще ничего в людях не понимаешь? — Анна-Мария, выкинув пустую бутылку в переполненную мусорку, оперлась о кухонную тумбу, скрестив руки на груди. — Если ты не помнишь, когда вы завалились к нему домой, то его парень приехал, и встреча для обоих закончилась явно не любовными балладами. Удивительно, что я знаю, а ты — нет.       — Я похож на человека, которому интересны чужие отношения?       Питер вернулся к компании, потирая глаза от усталости.       — Когда укладываешь спать ребенка, невольно задумываешься, почему тебя отрубает быстрее, — Питер сел обратно на своё место, делая музыку на телефоне тише. — Чего такие хмурые? Опять меня обсуждали?       — Только и мечтали об этом весь вечер, — съязвил Джек, открывая вторую бутылку.       — Кто ж вас знает, — ухмыльнулся Питер, закрывая глаза. Он бы всё сейчас отдал за здоровый восьмичасовой сон. Хотя, он не отказался бы и от сорокачасового.       — Тони, ты уверен, что это, — Стив указал руками на поляну, — отличная идея?       — Слушай, всё лучше, чем крики в доме. Не пойму даже, кто кричит громче — Джеймс со своими зубами или Питер со своим подростковым возрастом.       — Мне так-то восемнадцать скоро, — фыркнул Питер, вытаскивая из машины плед. — И я не кричу!       — Это что-то меняет? — Тони взял на руки спящего Джеймса. — Давайте, накрывайте поляну, а мы пройдёмся немного.       — Может, наоборот? Мои навыки делать что-то правильно критически низкие. Я возьму Джеймса, покажу ему природу, а вы останетесь тут и сделаете всё так, чтобы потом не кричать на меня из-за того, что я положил виноград рядом с мясом.       Стив и Тони с ухмылками посмотрели друг на друга и кивнули.       — Держи малого, — Тони осторожно передал Питеру мальчика. — Приходите через полчаса.       — Есть, сэр!       Питер, взяв из рук Стива детскую переноску, отправился с Джеймсом в сторону леса. Скрывшись в тени деревьев, Питер, уложив брата в люльку, достал телефон, пытаясь поймать связь.       — Кого-то потеряли, молодой человек?       Испугавшись, Питер чуть не вскрикнул, грозя тем самым разбудить (и случайно уронить) брата. Обернувшись, он увидел Уэйда, опиравшегося о ствол дерева.       — Мать твою, зачем же так пугать? — Питер, улыбаясь, поставил переноску на землю и подошёл к Уэйду. Обнимая Уилсона за шею, Питер встал на носочки, осторожно целуя своего парня.       — Быстрый перепихон в лесу, пока твой брат спит? — заиграл бровями Уэйд.       — Только одно у тебя на уме.       — Ой, да ладно тебе. Зато потом какие воспоминания!       — Я не стану трахаться с тобой здесь. Мои отцы всё ещё живы и всё ещё готовы запустить тебя по частям в космос.       — Даже если отсосу?       — Уэйд! — зашипел Питер, ударяя Уилсона в плечо.       — Это значит да?       — Хотя знаешь, — Джек отпил пиво, громко стукнув бутылкой по столу, от чего Питер дернулся, — Уэйд, возможно, не твой типаж. Не подумай ничего, — Кортес вытянул указательный палец, предотвращая спор, — я просто высказываю свою точку зрения. Так вот, — Джек достал сигарету из пачки, собираясь в третий раз закурить, — посмотри на себя, а затем — на него. Видишь разницу? Он — какой-то там наемник, а ты, ты — Мститель. Мне плевать, если бывший, даже если ты был им несколько секунд, блять, я говорю о том, что он, в принципе, уровня ниже твоего. Пиздец, Питти! Он же ограничивает тебя так, будто твой отец!       — Ой, Джек, заткнись, и не лезь не в свое дело, — сказала Анна-Мария.       — Не-не, подожди, вы сами начали эту тему. Я лишь высказываю свою точку зрения, окей? Разве ты не видишь? — Кортес обратился к Питеру. — Помнишь ту ситуацию, когда мы тусили вместе, и он типа пришёл, начал качать права, всё такое? Ты ж сам говорил, для тебя это привычное дело. Ты не тупой, ведь так? Просто вдумайся. Они все — отцы, твой ебырь, они все тебя ограничивают. Особенно твой наёмник. Типа, я не давлю, но, знаешь, мне кажется, это не любовь. Мне кажется, за этой историей что-то стоит, поэтому ты так цепляешься.       — Тебе-то какое дело? — теперь уже и Изабель вмешалась в разговор.       — А тебе какое?       — Допустим, — наконец заговорил Питер, доставая сигарету из пачки, — допустим ты прав. Может, стоит история, может, всё это не любовь. Что дальше?       — Мне почем знать? — усмехнулся Джек, вставая со стула. — Это твоя… ебать, — Джек закрыл глаза, опираясь рукой о край стола так, что побелели костяшки, — че-то я перепил.       Встряхнув головой, он подошёл к раковине, набирая из-под крана воду в стакан.       — О чём я? Питти, тебе бы разобраться с этим, — Джек залпом осушил стакан воды. — Пока это не обернулось дерьмово. Понимаешь, отношения иногда… отношения иногда…       Кортес, побледнев, поплелся в ванную, так и не закончив предложение.       — Вот он пример, Питер, как жить нельзя, — подытожила Анна-Мария, попивая пиво. — Не слушай его, он придурок. И ничего не понимает.       — Никто из нас ничего не понимает, — Питер поднял пустой взгляд на Анну-Марию, — и вряд ли кто-то когда-то что-то поймёт.       Через несколько минут затянувшееся молчание ребят прервал мокрый Джек, вернувшийся из ванны.       — Мне надоело, — сказал он, забирая со стола пачку сигарет. — Тухло тут. Кто в клуб? Иззи? Пит?       — Не поздновато ли? — Анна-Мария, посмотрев на часы, чем-то напомнила Питеру тётю Мэй.       — Мы недолго, мамуль, — язвительно оскалился Джек. — Обещаю, мы будем предохраняться.       — И куда вы собрались? — спросила Изабель, скрестив руки на груди. Обе девушки были недовольны тем, что их друзья уходят куда-то в нелучшем состоянии, но что-либо сделать с этим — не в силах.       Парни переглянулись между собой, пытаясь придумать, куда они пойдут.       — Если не появимся до утра — ищите около того бара с забавной вывеской, — Джек снял кожаную куртку с вешалки, подмигнул подругам и вышел вслед за Питером.       Может, Питер посетил не так много баров и клубов за свою короткую, но насыщенную жизнь, он всё равно не смог бы точно сказать, чем отличается клуб в центре Нью-Йорка от бара в пригороде. Конечно, люди в этих местах бывают разные, но всё равно оболочка, музыка, напитки — везде одинаковы. Иногда Питеру казалось, что он уже был в этом подвальчике, но это всего лишь отголоски предыдущего, в котором они были на той неделе. Здесь вот, например, единственная отличающаяся черта — неоновая вывеска «Дерьмо случается» на окне, освещавшая дорогу и часть противоположной улицы.       — Как же я хочу наебениться, — крикнул Джек, сжимая локоть Питера. — С этими дурами невозможно отдыхать. Ты бабки хоть взял?       — Куда же без них?       — Круто! Я отолью, ты возьми че-нибудь крепкое, лады? Тошнит уже от пива.       Питер кивнул, направляясь к барной стойке, в то время как Джек растворился в толпе.       У Паркера было странное предчувствие. Будто перед нападением врага, чутьё подсказывало неладное, но он не понимал, в чём причина. Стараясь приглушить в себе этот ноющий тревожный голосок, Паркер сел на высокий стул, потянулся к бармену и попросил две текилы. Ожидая возвращения Кортеса, Питер стал оглядывать толпу.       Большинство из них пришли расслабиться после тяжелого рабочего дня. Кого-то дома ждет девушка или парень, кого-то — муж или жена, чьи-то родители думают, будто их ребенок ночует у друга, а не напивается в хлам в клубе по поддельному паспорту, кто-то совершенно один. Часть этих людей занимается тем, чем заниматься не хочет; многие просто хотят свободы, другие же молят бога о уюте и доме. Возможно, девушка, танцующая рядом с ним, подрабатывает по ночам, чтобы получить деньги на обучение, а парень, соблазняющий другую девушку — скрытый нарцистичный абьюзер. Люди, окружающие его, и разные, и одинаковые. И абсолютно каждый из них противен Питеру.       — Блять, — Джек, неожиданно появившийся рядом, запрыгнул на высокий стул, нагнувшись к Питеру: — сейчас такой пиздец в толчке произошёл.       Питер, вырванный из собственных размышлений, понял, что наступил приход от таблеток, выпитых ещё в квартире.       — В общем, захожу, а там мужик стоит, пресует какого-то упырка, прям его головой чуть ли стену не пробивает, — Джек взял в руки рюмку, — я такой, ладно, не мое собачье дело, подхожу к ссальнику, а уже через секунду — бошка упырка в унитазе, а я, как честный гражданин Соединённых Штатов, застегиваю ширинку и тихо сматываюсь оттуда.       Питер, рассмеявшись, осушил свою рюмку, встряхнув головой.       — Мда, — подытожил Питер, потирая нос, — ведь эти люди реально могут быть офисными работниками, может, тот, что пиздил, даже какой-нибудь оператор колл-центра. Интересно, и зачем? Всё дело в полетевшей программе передач? Подписка на Нетфликс закончилась?       — Чё ты вообще несешь, чел? — Питер пожал плечами, попросив бармена повторить. — Да эти психи просто телку не поделили, вот и всё.       — Главное, чтоб без убийства. Может кто-то убить из-за подписки?       — Ты меня вообще слушаешь? И, вообще, ты ж Человек-Паук, хули сидишь тут, пока там очко невиновному разрывают?       — Пошёл ты, — отмахнулся Питер, — я больше не роюсь в чужом дерьме. Сами разберутся.       — Не, подожди-ка…       — Земля наворачивает круги вокруг Солнца, рая и ада не существует, а пьяные всегда бьют друг-другу морды. Зачем мне вмешиваться в то, что я не в силах изменить?       Джек выпил текилу одним глотком и, взяв Питера за руку, быстрым шагом пошёл в сторону туалета.       На секунду Питеру показалось, что в толпе появилось знакомое лицо. Обернувшись, он увидел лишь молодого парня, целовавшегося с маленькой девушкой, что повисла на нем, обхватив ногами за талию.       Открыв дверь в туалет, Джек буквально втолкнул в маленькое помещение Питера, закрыв спиной проход, чтобы никто не мог войти.       — Ебать копать, смотри, Джек, — Питер как-то слишком радостно, будто дитя на жирафа в зоопарке, указал на парня, сидевшего около унитаза с разбитой головой, — а чё он тут делает?       — Дурь тебя совсем портит, — покачал головой Кортес, — я об этом несчастном и говорил.       — Пиздец, какая жалость. Заберём его домой? Я буду его отхаживать, а потом дам милую кличку и буду плакать каждый раз, когда наступаю на его лапку.       — Очень смешно, придурок, — Джек был серьезен.       Питер сел на корточки напротив пострадавшего парнишки, что-то мычавшего себе под нос. Осторожно, боясь, что тот взорвется как бомба, коснулся плеча избитого.       — Ну, — повернув голову к зеркалу, покрытому кровью и паутиной трещин, в отражении увидел, как Джек достал пакетик с порошком, — я сделал всё, что мог.       Питер принимал кокаин всего один раз в жизни — на прошлой неделе. После этого он, кое-как сдерживаясь, продолжал принимать таблетки, потому что знал, подсядет на пыль — станет неуправляемым. Делая абсолютно всё что угодно, лишь бы притуплять в себе желание принять, он будто делал шаги вперед, обостряя ломку.       — Ты не сделал ровным счетом ничего, — Кортес взял горсть порошка кончиком мизинца, поднес его к одной ноздре, и резко вдохнул, — ах да, ничего нового. Какая вообще от тебя польза последнее время?       Ему следовало бы контролировать свои желания. Следовало бы остановить себя прямо сейчас, потому что потом назад дороги не будет.       — Дай, — Питер кивнул на пакетик в руках Кортеса.       — Чё? А, боже, — Джек кинул пакетик Питеру, — пожалуйста. Никто не учил говорить волшебных слов? В прочем, не важно.       Питер, в отличие от Джека, собирал кокаин кончиком ключей, как это делал один его знакомый. Провернув манипуляцию с наркотиком, Питер, помассировав нос, блаженно улыбнулся.       — Забыл, что это я тебя научил таким словам?       Неожиданно застонал парень, с мольбой потянувшись одной рукой к Питеру, словно умирающий тянулся к божьему свету.       Что-то внутри Паркера сжалось. Это неправильно. Нельзя просто смотреть на человека, нуждающегося в помощи, ничего при этом не делая. Так нельзя. Он не такой.       Питер встал, посмотрел сверху-вниз на побитого парня, шмыгнул носом и повернулся к зеркалу. На долю секунды ему показалось, что в отражении на его месте стоит Тайлер.       — Чё, пойдём? — тихо спросил Питер, разглядывая зеркало. Опомнившись, он повернулся к Джеку, натянув веселое выражение лица. — Тут воняет, как в навозной яме.       — Соглашусь, друг мой.       Питер, засунув пакетик в карман вместе с ключами, переступил через полоску крови на полу, и пошёл вслед за Кортесом.       — Йоу, зацени! — Джек дернул за рукав рубашки Питера, указав на барную стойку. Несколько девушек взобрались на стол и танцевали, но Питер не был уверен, что видит то, что происходит в реальности — предметы потеряли очертания, люди перестали казаться людьми. — Неплохо, неплохо, а?       Джек притянул Паркера к себе, обнимая за талию.       — Станцуем?       — Совсем ебнулся? — сквозь смех спросил Питер, пытаясь убрать руки Джека, но тот лишь сильнее сжал Паркера в своих объятиях.       Голова закружилась, время замедлилось, вспышки стробоскопа не выглядели такими резкими, а музыка будто проникла внутрь Питера. Мелькнула мысль, что Джек в очередной раз подсунул ему не ту таблетку, но она тут же растворилась в тумане, освободив Питера от сложных вопросов, давая ему свободу размышлять на абсолютно любую тему, имевшую смысл в данную секунду.       — Можем ли мы сделать звезду смерти в миниатюрном варианте из лего, а Человек муравей просто сделает её огромной, когда кто-то запустит её в космос? Типа…вау, у нас бы была реальная звезда смерти, я бы…       — Хватит нести чушь, — прошептал на ухо Питеру Джек. Питер даже не замечал, как близко был к нему Кортес.       — Ты не понимаешь, чувак, на этом можно было бы заработать милл- миллионы! Такая огромная, круглая, в космосе, она как настоящая, но не настоящая…       Джек усмехнулся, слегка отпрянув от Питера, чтобы получше разглядеть лицо парня.       — Пиздец, я хочу построить её. Ох, блять! Мы можем колонизировать её фанатами Звездных войн, поделить на…       Питер не успел договорить — незнакомая девушка потянула его к себе, завлекая в танец.       Питер, подобно безвольной тушке, «передавался» из рук в руки, завлекаемый то в один танец, то в другой, пока не потерялся в толпе. Голова кружилась пуще прежнего. Пытаясь пробраться сквозь потных людей, Питер постоянно спотыкался, находя опору лишь в чужих телах.       — Никто меня не слушает, — бурчал под нос Паркер. — Вообще никто! — крикнул он, обернувшись к толпе. — Вам интересен лишь секс, вы думаете лишь о… — Питер ребром врезался в высокий стул. — О… думаете о себе!       Кое-как взобравшись на стул, он потянулся за сигаретой, всё это время припрятанной за ухом, но там её не оказалось.       — Эй! Эй вы! Осторожно, где-то моя сигарета! Эй, ты, балерина, не двигайся, я иду…       Теперь Питер хотел спуститься со стула, чтобы поднять сигарету, которая, как ему казалось, лежала где-то под ногами танцевавших. Неудачно поставив ногу, Паркер упал, а стул отлетел в сторону.       Никто не обращал внимания на Питера. Кроме трех людей.       — Эй, ты!       Охранник подходил к Питеру, собираясь поднять его и вывести из клуба, но внезапно появился мужчина, жестом указывая ему, что справится сам.       — Мужик, я сам, — крикнул он, нагибаясь к Питеру. — Всё в порядке, он просто споткнулся.       Охранник недоверчиво смотрел на незнакомца, со стороны наблюдая, как он поднимает пьяного Паркера.       — Пойдём, — сказал мужчина, ведя Питера под руку к выходу. — Может, холод вернет тебя на Землю.       Заметив, как кто-то уходит с Питером, Джек, расталкивая людей, двинулся за ними.       — И какого черта ты вообще творишь? — рычал мужчина, буквально таща на себе Паркера.       На улице Питер в очередной раз споткнулся, упав на колени.       — Да ёб твою мать, Паучок! — крикнул мужчина, поднимая Питера.       — Уэйд?       — Нет, блять, Дева Мария, — Уэйд прижал Питера к стене спиной, выставив руки так, что они находились у головы Паркера. — Что он тебе дал?       Питер, смотря в глаза Уэйда, рассмеялся. Сначала тихо, будто кашлял, затем — громко, истерично, откинув голову назад и ударившись о стену.       — Иди ты… — быстро и прерывисто дыша, заговорил Питер.       Уэйд дал пощечину Питеру, пытаясь привести в чувство.       — Успокоился?       Из бара вышел Джек, оглядываясь по сторонам. Увидев героев, если их так можно назвать, подбежал к ним.       — Что ты тут, блять, забыл?        Уэйд, обернувшись на голос, увидел смутно знакомое лицо Джека. Посмотрев то на Питера, то на Джека, то вновь на Питера, он, пригрозив указательным пальцем, сказал:       — Стой здесь, мы ещё поговорим.       Резко оттолкнувшись от стены, Уэйд двинулся на Джека. Когда расстояние между ними стало минимальным, Уэйд толкнул Джека двумя руками в плечи, от чего Кортес отлетел назад, упав на спину.       — Да блять! — Джек кое-как смог встать. Заметив, что Уэйд готов ударить его вновь, но уже в лицо, Кортес вовремя увернулся и попятился назад, вытянув перед лицом Уилсона ладони.       — Я тебе глаза на жопу натяну и моргать заставлю!       — Успокойся!       — Всё своё дерьмо сожрешь в одно рыло, понял?       Уэйд хотел было схватить Джека за горло, но Кортес, вовремя отпрыгнув в сторону, закричал:       — Довольно!       Перехватив руки Уэйда, он попытался оттолкнуть Уилсона от себя.       — Чё ты прицепился ко мне?       — А ты на него посмотри! — Уэйд указал на Питера, опустившегося по стенке на корточки. Паркер сплевывал себе под ноги и икал.       — Тебе-то какая разница?       Джек, отпустив Уэйда, отступил на шаг.       — Мне? Хороший вопрос! Задаешь его себе каждый раз, когда вы напиваетесь рядом с ребёнком? Господи, вы, ебаные кретины, привезли сюда, блять, пятилетку, и напиваетесь при нем так, как будто это норма!       — Только о пиздюке и беспокоишься, — усмехнулся Джек, доставая сигарету. — Смотри-ка, мистер Паркер блюет, а ты думаешь только о его брате, и то — не родном.       Уэйд, обернувшись, увидел то, о чем говорил Джек — Питера, зажимавшего ладонями уши, рвало себе под ноги.       — Интересно, а почему так происходит? — Уэйд, щёлкнув пальцами, указал на Джека. Развернувшись, он подбежал к Питеру, наклонившись над ним. — Паутинка, сейчас станет лучше, и мы…       — Это из-за тебя. Ты всё портишь, — Джек оперся плечом о стену и закурил. — Посмотри, что с ним происходит. Это из-за тебя.       — Завались, пока я тебе яйца не прострелил, — зарычал Уэйд, поглаживая Питера по спине.       — А смысл? Лучше ему не станет. Думаешь, я ему дурь пихаю? Насильно засыпаю снег в нос, заливаю бухло в рот? Нет, чувак, ты ошибаешься. Это ты. Только ты и твоё желание тотального контроля. Всё остальное — побочка от твоего мудоебского поведения. Думаешь, я не знаю, что это такое? И я был на месте Питера когда-то.       Джек, пожав плечами, собирался вызвать такси. Питеру же тем временем стало лучше.       — Так, Паутинка, сейчас я отвезу тебя домой, а завтра, — Уэйд пытался поднять Питера, — поедем в клинику.       Паркер, оттолкнув Уэйда, чуть не упал. Левая рука была в сантиметре от собственной рвоты.       — Нет… — Питер пытался подняться сам. — Нет. Я с тобой, — он ткнул пальцем в нос Уэйда. — никуда. Пошёл ты…       — Тебе нужно протрезветь.       — Нет! — закричал Питер. — Это тебе нужно… нужно что-то! А мне, мне — ничего! — Питер взмахнул рукой, будто у него была волшебная палочка. — Иди нахуй!       Люди вокруг стали оборачиваться.       — Заебал, — Питер, опираясь о стену позади, тяжело дышал, — мне надоело. Хватит. Хватит мне указывать.       Паркер, шатаясь, побрел к Джеку.       — Подумай о том, кем ты становишься. Неужели, спустя столько лет, ты решил вернуться на дно?       Питер остановился.       — Ты правда хочешь этого?       К тротуару подъехало такси.       — Пойдём со мной, Паутинка…       Питер повернулся боком так, что мог видеть Уилсона.       — Пойдём домой, — Уэйд протянул руку.       Джек залез в машину. Питер, не смотря на Уэйда, покачал головой.       — Прощай.       Паркер, открыв заднюю дверь, взобрался внутрь. Через пару секунд машина двинулась вперёд, оставив Уэйда Уилсона стоять одного рядом с баром, единственная отличительная черта которого заключалась в вывеске «Дерьмо случается».       Дерьмо и вправду случается.       Питер, сам того не замечая, стал задумываться о вещах, о которых так старался не думать.       Вся терапия пошла по пизде, когда он вспомнил, что сделал своими руками. Когда вспомнил, почему делал это.       Ведь Питер Паркер, ставший Человеком-Пауком в столь юном возрасте, всегда придерживавшийся политики «не убивай», будто списал это из заповедей Божьих, нарушил неписаный закон, убив человека. Своими тонкими пальцами обхватил орудие — биту — и занёс её над невинным (в каком-то смысле) человеком. Ведь никто, черт возьми, не достоин такой смерти.       Было ли упоминание изнасилования в библии? Говорила ли библия, какие карательные меры использовать для насильников? А для их убийц?       Что с ним стало теперь? Под носом еле заметная полоска кокаина, живот ноет после рвоты желчью, потому что единственное, что бывает в его желудке — алкоголь и колёса, глаза слипаются от усталости, ведь за всю неделю он спал от силы двенадцать часов, а тело трясёт после ужасной встречи с человеком, которого он любит.       Но и это не точно.       Питер стал лишь тенью того, кем был раньше. Тенью Человека-Паука, самого себя. Все хотят видеть идеал, того, на кого можно равняться, а в итоге оказывается, что за маской героя скрывается жалкий трус, алкоголик и наркоман, не способный решить собственные проблемы. Кто он на самом деле?       Человек-Паук?       Питер Паркер?       Никто?       — Сука! — закричал Джек, ударив кулаком по спинке переднего сидения. — Су-ка!       Питер, испугавшись разъяренного Кортеса, повернулся.       — Как он вышел на нас?! Как этот урод нашел нас?       Питер, то сжимая, то разжимая край кофты, пожал плечами. Хотелось курить. Невыносимая ломка.       — Ебаные крысы повсюду, мать их!       — Парень! — крикнул водитель, смотря на Джека через зеркало заднего вида. — Ещё раз так сделаешь — пешком пойдёшь.       — Простите, сэр.       Дальше они ехали молча. Водитель остановился около подъезда, повернувшись боком к Джеку.       — Десятка за побитое кресло, — ухмыльнулся таксист, когда Джек выплатил недостаточную сумму. — Приятно иметь дело, сэр.       — Ебаный ублюдок, — Джек сплюнул на тротуар, — всех только деньги и заботят сейчас.       Кортес закурил.       — Чё кислый такой?       — Ничего не хочу, — Питер провел ладонями по лицу. — Вообще ничего.       — Правильный подход, Паук. Чтобы жить как ты хочешь, нужно либо хотеть очень мало, либо мочь очень много. Слышал об этом?       — А крыша открыта? — Питер, оглядывая здание, вовсе не слушал Джека. Кортес, затянувшись, оценил здание и молча пожал плечами. — Пойдём на крышу.       Джек кивнул, выбрасывая сигарету в сторону. Открыв дверь подъезда, он пропустил вперед Питера, обернувшись, будто кто-то за ними следил.       Когда они приехали на последний этаж, оказалось, что проход на крышу перекрыт дверью с замком. Хмыкнув, Кортес предложил Паркеру подождать, а сам отправился на этаж, где жила Анна-Мария. Питер, наблюдая за уходящим Джеком, шмыгнул носом, провёл по нему тыльной стороной ладони и улыбнулся.       — Идиот.       Взяв в руки железный замок, Питер со всей силы дёрнул его, тем самым сломав, а затем, нажав на ручку, толкнул дверь, выбираясь на свежий воздух.       — Всё-таки есть от меня польза.       Питер достал из кармана пакетик с порошком и, после неудачной попытки (спасибо, ветер), вдохнул его.       Через время, равное примерно половине одной выкуренной сигарете и мыслям о собственной ничтожности, на крыше появилась остальная компания.       — Я ж, бля, говорю — взял, и перешагнул. Глазом, гаденыш, не моргнул. Эй, а сразу сказать не мог, что замки срываешь?       Изабель усмехнулась, плотнее укутываясь в свою большую кофту. Следом за ней и Джеком поднялась и Анна-Мария, но, если бы не её яркие светлые волосы, он и вряд ли бы заметил Роувелл. Она, подобно тени, двигалась за друзьями.       — Тебе яйца не жалко? — спросил Кортес, подходя к Питеру. Анна-Мария, одновременно рассерженная и потерянная, села рядом с Питером, доставая самокрутку из-за уха. — Ну, с тобой понятно.       — Не хотите вина? — Изабель потрясла бутылкой дешевого пойла, но никто даже не обернулся к ней.       — И какого чёрта мы здесь морозим жопы?       Питер, отодвинувшись, перекинул ноги на бортик, и лёг. На секунду он замер, ощущая страх, парализовавший всё тело, но вскоре — блаженно улыбнулся.       Звездное небо напоминало чёрный стол, на который рассыпали крошки от хлеба. Хотелось бы сравнить это с героином, а не хлебом, но они, к сожалению, не живут за шесть тысяч лет до появления первого завода. Где-то виднелись яркие большие точки, где-то их вовсе не было. Грязные города с ужасной экологией сделали из чего-то романтичного что-то скучное и безвкусное.       — Эй, Паркер, — Анна-Мария затянулась самокруткой, выдыхая дым в небо. Питер, конечно же, не заметил этого изящного действия, которое девушка делала так же элегантно, как балерина — коду. Голос её был отрешенным, с хрипотцой, будто Роувелл совершенно не волновало то, о чем она собиралась спросить. — О чём думаешь?       Питер закусил губу, пытаясь вспомнить мысль, пропавшую после её вопроса.       — Ни о чём.       — Может, пойдём уже обратно? — Изабель, сжимая в руках бутылку, словно дитя, была готова расплакаться. Что-то в её голосе смутило Питера.       Резко поднявшись, Паркер сел по-турецки, напугав тем самым друзей. Почему-то слова Иззи натолкнули его на мысль, накрывшую волной, как накрывает при шторме.       — Это так странно, — медленно начал он, с каждым словом всё набирая и набирая темп, — что раньше люди думали, смотря на небо: одни мы во вселенной или нет. Сейчас мы точно знаем, что не одни. Это делает вопрос скучным. О чём теперь думать, смотря на звезды? О том, какие они маленькие, хотя, на самом-то деле, огромные? О том, какая вселенная бесконечная? А, может, нет? Или вот ещё. Раньше люди думали, что у планеты есть конец. Теперь они знают, что она круглая. Как им теперь размышлять о том, что находится на конце света, если его нет?       Ребята молча смотрели на Паркера, думая над его словами.       — Да чёрт подери! — Питер стал смотреть на компанию по очереди. — Что с вами не так? Не надоело вот так… сидеть, бухать и смотреть на одни и те же вещи. Каждый день, как предыдущий. Не хватает расписания, Я хочу чего-то стоящего. Хочу приключений! Хочу понять, как живут!       Ответная реакция не последовала. Тогда Питер, неловко опираясь о край, встал сначала на колени, а затем, напугав всех, на ноги.       — Ты чё удумал, придурок? — крикнул Джек, когда Питер, шатаясь, смотрел вниз на город, бушующий под его ногами.       — Вам никогда не казалось, что вся ваша жизнь — фальшь? Ты живешь в Нью-Йорке уже сколько лет, — Питер повернул голову к Анне-Марии, — ты не чувствовала то же? Все эти люди вокруг… они будто придуманы. Массовка.       — Что с того? — она затянулась, выдыхая дым перед собой, ни разу не взглянув на Паркера.       — Ты не устала от этого? Не устала от постоянного притворства?       — Мне насрать, — Анна-Мария потушила самокрутку. — Мне, знаешь ли, многое не нравится — люди, место, запах. Но… знаешь что? Мне похуй.       — Начните уже мыслить шире! — Питер раскинул руки, будто сделал открытие. — Перестаньте загонять себя в узкие рамки общества!       — Слезь оттуда долбоеб, иначе я загоню тебя в рамки психушки! — пригрозив пальцем, крикнул Джек. Затем дернул его за кофту на себя.       Питер, чуть не упав, смог удержаться на ногах.       — И что ты предложишь нам, Паучище? — усмехнулась Анна-Мария. — Уехать отсюда?       — Да! — Питер хлопнул в ладоши. — Именно! Уедем!       — В Диснейленд или на Малибу? — Джек взял бутылку у Изабель, сделал несколько больших глотков.       — Океан. Хочу встретить рассвет у воды.       — Если ты не заметил, мы находимся недалеко…       — Лос-Анджелес! Я никогда не был там. Поехали? Поехали?       — Тупая затея, — Анна-Мария собиралась пойти к двери, ведущей в подъезд, но Джек грубо схватил её за локоть.       — Звучит интересно. И как мы туда доберемся?       — Анна? — Питер засиял. — Твоя тачка сможет преодолеть примерно пять тысяч километров?       Роувелл пыталась вырваться из рук Джека, но взгляд Кортеса и усилившаяся хватка заставили девушку быстро сдаться.       — Нет. Не сможет.       — Иззи? Ты же согласна, да? — Изабель лишь кивнула. — Прекрасно! Прекрасно! Я возьму тачку из гаража отца, а за остальное не беспокойтесь! Боже, как я рад!       Питер подскочил к Джеку, крепко обняв.       — Отлично! Спасибо, что ты рядом! — Питер отскочил от Джека, вздохнув очень громко. — О боже! Джей! Вы оставили его одного!       Анна-Мария достала сигарету и прикусила фильтр зубами. Изабель поникла и отпила из бутылки.       — А вот и то, о чём мы собирались поговорить, — Роувелл закурила. — Поезд уехал, Паучище. Вместе с ребенком.       — Что… что ты говоришь?       — Питер, — Анна-Мария, прищурившись, смотрела на Питера будто сверху-вниз, — он забрал Джеймса. Просил передать тебе это.       Девушка протянула упаковку лекарств. Питер, несколько секунд разглядывавший баночку, осторожно взял её в руки. Ещё какое-то время разглядывал. Затем, переполненный злобой, кинул баночку с крыши.       — Я не стану принимать это дерьмо, понятно? Я здоров! Где ребенок?!       — Там, где безопасно. Где нет вас.       — Сука!       Питер подбежал к двери, открыл её, и побежал вниз по лестнице. Он знал, куда идти. Так просто Паркер не мог оставить это дело.       Мимо медленно проезжало такси.       — Стой! — машина не остановилась. — Стой, мать твою! — закричал Питер ещё громче и таксист остановился.       Через пятнадцать минут они уже были на месте. Заплатив, Питер, быстро двигаясь в сторону нужного дома, достал телефон. Палец машинально потянулся к одному номеру.       Зажимая гаджет плечом, Питер закурил, слушая гудки.       — Привет, чувак, — Питер взял телефон в руки.       — Хола, Паркур, — ответил Нэд.       — Можешь сейчас говорить?       — Спрашиваешь ещё, — на фоне слышались голоса и музыка. — Чё такое? Как сам вообще?       — Да нормально, — Питер пропустил машину, остановившись на переходе, а затем вновь двинулся. — Слушай, ты сегодня… занят?       — Ой, короче, история. Мы с чуваками из колледжа собирались устроить что-то типа вечеринки, — мимо проехала полицейская машина, громкой сигналкой заглушая голос Нэда. —…собрать весь сок, потусить как следует, всё в этом духе.       — Ясно. А сейчас…       — Вообще не могу, Паркур, — быстро перебил Нэд. — Мы уже зависли. Может, на следующей неделе? Хотя, это надо подумать, мы собирались… — Нэд продолжал говорить, но Питер перестал его слушать. Подойдя к нужному дому, он остановился.       — Можно, — солгал Питер. — Позвони мне, когда освободишься.       Нэд что-то собирался сказать, но Питер скинул звонок и заблокировал телефон.       Глубокий вдох.       Всего-то подняться домой и сделать то, что нужно.       Вернуться обратно в квартиру, где, возможно, ждёт Уилсон.       Это же не трудно?       Поднявшись на нужный этаж, Питер, потирая глаза, открыл дверь и сбросил ключи от квартиры куда-то на тумбочку. Не включая свет, стал прислушиваться к тишине.       Если Уэйд не хотел отдавать Джеймса, Питер сам заберёт брата.       Со мной ему будет лучше, думал Питер. Ведь я его брат. А он кто? И что может сделать человек, убивающий других по одному звонку? Брать с собой на задания? Использовать мальчика как защиту? Он же безответственный. Нельзя оставлять с ним братишку. Со мной Джеймсу будет лучше.       В квартире было на удивление тихо. Обычно, когда Уэйд дома, везде включён свет, в том числе телевизор, проигрывающий постоянно какую-нибудь бессмысленную передачу. Значит, Уилсона дома нет. Тогда где Джеймс?       На ощупь добираясь до спальни, Питер не сразу вслушался в своё паучье чутьё. Оно вновь заговорило с запозданием.       Приоткрыв дверь спальни, он увидел Уэйда, сидевшего на кровати так, будто давно ждал Питера. Правда, ноутбук, по которому играл клип «Хэй, йа!», будто разоблачал Уэйда, явно не готового к встречи.       — Где Джеймс? — голос Питера раздался эхом по пустой квартире.       — В безопасности.       — С тобой он никогда не будет в безопасности.       Уэйд усмехнулся и стал искать сигареты на кровати.       — Правда? Почему же? — Уилсон закурил, все ещё тихо посмеиваясь. Питер вышел из комнаты, пытаясь найти следы своего брата, будто детектив искал улику. Уэйд, чтобы Питер услышал его, стал кричать: — Потому что пытаюсь оберегать тебя? Или потому что защищаю других? Я не сделал ничего, что могло бы навредить твоей безопасности, и уж тем более — безопасности Джеймса!       Питер переворачивал каждую поверхность, каждую полочку, каждый ящик. Что он искал? Питер и сам не знал ответа.       — Ты сходишь с ума, Питер! — Уэйд вскочил с кровати, подбегая к Паркеру, раскидывавшему столовые приборы на кухне. Обхватил Паркера за плечи и повернул к себе. — Всё в порядке. Просто вернись домой. Мы справимся вместе.       — Нет! — Питер оттолкнул Уэйда, обнимая самого себя. — Это не так! Ты… ты не можешь ничего сделать. Со мной все в порядке! Я, я в порядке!       — Если бы ты был в порядке, всё было бы иначе. Ну же, Паутинка, я знаю, что тебе плохо. Выглядишь, честно говоря, дерьмово.       — Отъебись!       Питер отвернулся от Уэйда, упираясь ладонями в стол. Краем глаза заметил несколько банок пива, рядом — переполненная пепельница.       — Давай так. Я забираю Джеймса, и больше не появляюсь в твоей жизни. Не мешаю. Не порчу ничего. Просто… исчезаю.       — Нет, Паутинка, я не согласен.       — Мы в тупике, Уэйд! — Питер вновь повернулся к Уилсону. — Так не может продолжаться. Мы совершенно разные.       — И что это значит?       Питер молчал.       — Ты больше не любишь меня?       Питер, опустив взгляд к полу, заметил окровавленную пулю.       — Блять, Питер! Просто ответь.       — Я не знаю, — Питер нервно усмехнулся. — Не знаю, понимаешь? Что такое любовь? Я… я запутался. Я не знаю, кто я такой. Человек-паук? Питер Паркер? Старк-Роджерс? Никто? Как понять?       Уэйд, закусив нижнюю губу, смотрел на Питера с непроницаемым лицом.       — Ты, может, не захочешь слушать меня…       — Хватит! Перестань! Отдай мне Джеймса, и я уйду!       Уэйд, выдохнув, понял, что они правда зашли в тупик.       — Нет.       Питер взял банку пива.       — Не говори отцам, — открыв её, сделал несколько глотков и собирался уходить.       — Что ты будешь делать?       — Не знаю.       Питер вышел из дома опустошенный. Ни одной мысли в голове, ни одного импульса чувств на теле. Будто он несколько часов дрался с кем-то, пока, наконец, не выдохся соперник, покорно сдаваясь.       Достав из кармана порошок, Питер вдохнул его, предвкушая следующий приход. Кофта слегка задралась, и Питер только сейчас осознал, что всё это время ходил с браслетами, внутри которых была паутина.       — И сколько мы там на такси потратили уже? — усмехнулся Питер, прицеливаясь в крышу соседнего здания.       Каков же план действий? Что будет дальше? Угнать машину отца и уехать в закат? А что потом?