Не сказка о вампире и принцессе

      — Это ведь именно то, о чем ты говорил с самого начала, — наконец выпалила я.       — Нет, Белла, — прошипел Эдвард, — Нет! Я говорил, что ты сможешь еще полюбить, выйти замуж, родить ребенка, прожить свою жизнь…       — Это и произошло! Смирись, Эдвард! — рявкнула я, яростно вытирая непрошенные слёзы. — Смирись, что он, а не ты, дает мне то, чего я хочу. Смирись, что ты мог дать мне абсолютно всё, что мне когда-либо было нужно, но ушел. Смирись, Эдвард!       Его лицо исказилось. Я резко отвернулась и хотела быстро удалиться из комнаты, но потеряла равновесие, зацепив одной ногой другую. Эсми осторожно поддержала меня, и я коротко кивнула ей в знак благодарности, быстро скрываясь в… своей комнате.       Рухнув на кровать я устало закрыла лицо руками. Разумеется, реакция была ожидаема, но какой-то, наивной, части меня хотелось, чтобы они просто обрадовались. Хотелось, чтобы Эдвард не заводил шарманку о том, как Джаспер разрушил мою жизнь. Чтобы Элис не выглядела так, словно я ударила её в спину. Не хотелось видеть практически панику в глазах вечно-спокойного Карлайла. Джаспер передал ему дневники Эммануэля, надеясь, что это даст чуть больше понимания дела и поможет Карлайлу вести мою беременность с чуть большей уверенностью. Я положила руку на живот, осторожно поглаживая его. Всё будет хорошо, мой маленький, мама не даст тебя в обиду.       Я смущенно попробовала на вкус новое для себя слово… мама. Улыбка сама появилась на моем лице, особенно сейчас, когда я знаю, что у меня есть шанс услышать собственными ушами его тоненький голосок, впервые робко окликающий меня. Мама.       Я его скорее почувствовала, чем услышала, и слегка вытянула руку, которую тут же нежно сжали холодные пальцы. Джаспер неслышно присел рядом и я открыла глаза. Вид у него был усталый, но он мягко мне улыбнулся. Говорить не хотелось.       Всё так же молча я стянула с себя брюки и кофту, Джаспер протянул мне мою старенькую пижаму, я улыбнулась, думая, как много комплектов пижам, от именитых бельевых брендов, сейчас висят в моём новом шкафу без внимания, и залезла в любимые вещи. Было приятно иметь что-то свое, привычное, тем более сейчас. Я заползла под одеяло, и Джаспер пристроился сзади, обвивая меня руками. Дыхание колыхало мои волосы и, уже почти уснув, я почувствовала лёгкое прикосновение губ к виску. Кажется, даже сквозь сон, я не сдержала улыбку.       Мы с Джаспером идем по песчаному пляжу, он смеётся и обнимает меня за талию, я шутливо бью его по плечу. Ветер развивает мои волосы, густые, тёмные, почти до пояса, и мягко колышет тёплые волны Джаспера. Его глаза, топазового цвета, поднимаются к небу и я невольно тону во всей его безупречности. Мой. Навсегда. Мои пальцы нежно касаются его скулы, шрама на ней, и солнце выглядывает из-за туч, освещая яркими лучами нашу кожу. Одинаково крепкую, бледную. Одинаково сияющую под обнажающими лучами. На моих губах появилась улыбка.       — Папа! — крикнул мальчик лет трёх, подбегая к нам, — мама, папа, смотрите!       Мальчик схватил нас за руки и повёл к костру, полыхающему голубыми языками, извивающимися к самому небу. В зеленых глазах мальчика застыло изумление, смешанное с восхищением, он засмеялся, припрыгивая рядом с костром, наш с Джаспером смех слился воедино, вторя его смеху.       Волосы у меня на затылке всколыхнулись и небо, казалось, стало темнеть на глазах. Чернеющие тучи, наслаиваясь друг на друга, двигались в нашем направлении, грозясь сделать небо абсолютно черным. Пошел быстрый мелкий дождь, я глянула на костер, ожидая, что тот погаснет, но он разгорался лишь сильнее, Джаспер с мальчиком продолжали смеяться, словно не замечали резких изменений.       Подул ветер и я оскалилась, припадая к земле, передо мной стояла стая волков.       — Вам не место на нашей территории, — по-человечески сказал самый крупный из волков, — Вы в Ла-Пуш, вам здесь не рады, — прорычал он.       — Мы сейчас уйдём, — быстро сказала я, пятясь ко всё еще смеющимся Джасперу и сыну, — уйдём.       — Ты уйдёшь, — произнёс другой волк, преграждая мне путь к семье, — а они…       Волк с рыком бросился на моего сына, утаскивая того в синее пламя.       — Неее-е-е-е-ет.       — Белла, милая, — спокойный и мягкий голос Джаспера пытался отвлечь меня от наблюдения за мучительной гибелью нашего ребенка.       — Белла, — он слегка потрепал меня по плечу.       Задыхаясь, я вскочила на кровати, мои руки трясло мелкой дрожью. Сон был слишком ярким, слишком…реальным. Я зажала рот руками, пытаясь подавить всхлип. Это сон, всего лишь сон.       — Что тебе приснилось, милая? — нежно спросил он, притянув к себе.       — Не помню, — прошептала я. Мне не хотелось говорить об этом, или даже вспоминать то, что я только что видела. Слишком ярко.       — Как скажешь, — тихо сказал Джаспер. Разумеется, его не обмануть, но я благодарна за отсутствие попыток вытянуть из меня информацию.       — Извини, я хочу принять душ, — я высвободилась из его объятий и, пошатнувшись, пошла в сторону ванной.       Встав под прохладные струи воды, я попыталась смыть с себя вязкое ощущение, оставшееся после сна. Это всего лишь сон, Белла, не стоит так остро его воспринимать. Я мысленно вернулась к другой части сна, зеленоглазый малыш с золотистыми кудрями, и на душе стало теплее. Надеюсь, он таким и будет — наш ребенок — его ребенок — его маленькая очаровательная копия. Я хотела его увидеть, больше всего на свете я хотела бы увидеть того самого малыша — мальчика из моих снов, но я всё еще не знаю наверняка, будет ли у меня такая возможность, хотя бы раз в жизни увидеть нашего сына.       — Милая, — мягко сказал Джаспер, входя в душ, — твоё эмоциональное состояние пугает меня своей переменчивостью и нестабильностью.       — Если пугает, то не прислушивайся, — пробубнила я себе под нос, прекрасно зная, что он всё услышит. Он фыркнул.       — Что тебя беспокоит, Белла?       — Что, если я его никогда не увижу? — мрачно выдавила я. — Я так хочу его встретить, хотя бы раз, взглянуть в его глаза, на его личико…       — Мы постараемся сделать всё, чтобы такой шанс у тебя был.       Я вышла из душа и закуталась в полотенце, стоя прямо перед Джаспером. Вид у него был обеспокоенный.       — Я хочу дать ему имя, — внезапно сказала я, неожиданно даже для самой себя, — если у меня не будет такой возможности после его рождения.       Джаспер медленно кивнул и я, почти не думая, сказала его имя, зная, что именно оно подходит нашему сыну, именно так, я хотела бы его назвать:       — Александр Чарли Уитлок.