Счастливы вместе

Перед отправлением домой, громовержец не забыл укутать мага в свой красный плащ, который он, как подумал Локи, «пожертвовал» йотуну. Асгард встретил Тора и Локи весьма доброжелательно. Было видно, что асы знали, что принцы вернутся. Хотя, пожалуй, так они реагировали только на наследного принца и уж точно не на Бога лжи. Впрочем, Тору об этом не было ведомо. Иногда магу казалось, что Тор ничего не замечал в округе, особенно тогда, когда блистает в лучах славы. Мирные жители Асгарда расступились, давая братьям пройти, все ликовали и радовались возвращению старшего принца, а об уходе младшего они вообще узнали только через неделю, может чуть больше, но опять же, никто не посчитал это каким-то печальным событием. Проще говоря, всем было плевать на младшего. Только сейчас, видя, как Бог лжи идёт почти под руку, закутанный в плащ, многие асы стали шептаться. «Видно младший принц попал в просак», «Так ему и надо, нечего было измываться над честным народом» — и прочие смешки проскакивали в ликующей толпе. Только когда Тор и Локи скрылись со дворце, народ стал затихать и чего-то ждать. Сами же братья не по крови, шагали в глубь обширного, обставленного колонами тут и там, тронного зала. Каждый из них думал о том, что будет. Локи не упускал возможности лишний раз подумать о способе проникнуть в архив, а Тор, в свою очередь, думал, как теперь ему относиться к брату. Нет, юный маг ему не брат. Тор даже не знал, кем сейчас ему является Локи. Но как же он отреагирует, когда узнает? И вот, они предстали перед Всеотцом, который восседал на своем величественном троне и смотрел на своих сыновей серьезно и немного устало, сказывалась долгая жизнь, борьба за мир и лишние переживания, или вовсе — старость. Тор склонил голову и взглянул на Одина: — Отец, — голос его был спокоен и грозен, — я прошёл испытание данное тобой, но, посмеюсь признаться, не сразу вернулся в Асгард. Локи же стоял и сильнее кутался в ткань. Один никогда не видел его в облике йотуна, и Локи не хотел, что бы видел. Ему казалось, что если убрать ткань, которая сейчас является некой преградой, то он окажется совсем голым перед Всеотцом, хотя под тканью находилась простая, лёгкая, одежда. — Я знаю, сын мой. — сказал Один, — Так же я знаю, что Локи, не спросив моего разрешения, увязался за тобой. — на этой ноте голос Бога отдал суровостью, — В чем же дело? Почему ты не показываешься мне? Локи взглянул на Всеотца из-под красной ткани. «Будто бы ты не знаешь» — просочились в голове, словно яд, непрошенные мысли. Тор же решил взять все в свои руки. Ему было важно сейчас всё обсудить с отцом, а после удалиться в библиотеку, но неожиданно, громовержец решил всё сделать иначе. Так сказать, решил убить двух зайцев одним разом, как говорил иногда Клинт. — Отец, Локи открыл мне свою тайну, — начал громогласно Бог грома. «Нифига я не открывал! Меня вынудили!» Выражение лица Всеотца изменилось на удивлённое, но всё же он кивнул, чтобы Тор продолжал. — Но для начала я хотел бы оповестить о вторжение на землю. Йотуны явились к моим друзьям и… — Мне уже известно об этом. Меры предпринимаются. Лучше скажи мне, сын мой, Локи, по что же ты скрываешься от меня? — Я тебе… Вам не сын и т… Вы это прекрасно знаете, — тихо пробормотал в ответ маг, — к тому же мне так комфортнее. Вы же должны об этом знать. — хоть и лица его не было видно из-за спадающих волос, но в голосе слышалась злая усмешка, в прочем, Один решил это проигнорировать. Тор же пару раз моргнул и продолжил: — Так, как я уже и сказал, мне известно кем является Локи. Мне известно, что он не брат мне. — как бы Тор не старался, но слова застревали в горле. Он очень любит Локи. Любил. По крайней мере как брата. — Хорошо, что ты знаешь всю правду, но я знаю, что тебя волнует что-то ещё. — неожиданно для громовержца, заявил правитель Асгарда. Локи, слушавший этот диалог, незаметно пытался снять браслеты, но пока безуспешно, а Бог грома про себя улыбнулся проницательности отца и продолжил. — Не ведаю, что именно это: проказы Локи ли, или же чужая магия, но, — Одинсон пытался подобрать слова, — какое ранение я бы не получил, всё отражается на нём, — махнул в сторону брюнета, — а на мне заживает буквально за секунду. Локи мигом перестал пытаться сбежать. Сейчас, услышав самое интересное и интересующее его, Бог лжи навострил ушки и стал внимательно следить то за Тором, то за Одином. Чтобы если что увидеть кто из них будет лгать или недосказывать, всё-таки от Бога лжи и обмана ничего нельзя скрыть. Только если он сам этого не захочет. — Интересно, — Всеотец заметил перемену мага, — что же Локи думает на этот счёт? — Мы не успели это обсудить, — начал Тор, но его грубо перебили. — У меня есть язык, к твоему сведению, — собравшись, нагло заговорил Бог лжи, — я без понятия, — честно ответил на вопрос Одину, — но догадки есть. К тому же, я хотел бы попросить доступ в архив Асгарда, как раз для того, чтобы узнать причину сего феномена. Тор удивился такой наглости и хотел уже начать читать лекции, но Один опередил его. — Впервые за девять лет ты хочешь меня о чём-то попросить, это меня радует, но всё же я должен тебе отказать. — Но… — хотел возмутиться Локи, но его остановили. — И никаких возражений. Архив Асгарда — это величайшая база знаний, там хранится множество секретов не только нашего мира, но и других девяти. А ты — маг, тебе там и в помине делать нечего. Но я могу помочь вам и знаю ответ на вопрос. Только хотите ли вы этого? Локи замолчал и стал обдумывать, а Тор и думать не стал. — Конечно! Ради этого мы и прибыли. — Тор, идиот! — шикнул на громовержца маг, — Не спроста Один задал нам такой вопрос. Ладно я, я смирюсь, а ты, дурья башка, можешь начать импульсивно действовать, но ни капельки не задумываться! Один в который раз удивился мышлению Бога лжи и в который раз грустно подумал, что ему жаль, что Локи именно йотун, а не ас. — Нечего здесь обзывать меня! — беззлобно отозвался Бог грома. Сейчас, со стороны это и могло показаться глупым спором вроде «Моё!», «Нет, моё!», но именно это и поселило тепло в его груди и воспоминания о детстве. Однако Локи не разделял его радости и уже давно понял для себя то, что он один должен узнать о том, что происходит с ними, а потом уже думать — говорить Тору или нет. — Так какого ваше решение? — напомнил о себе Всеотец. Локи только открыл рот, как одна сильная рука громовержца обвила его за талию и прижала к себе, а другая закрыла ему рот. Из-за ткани и железных перчаток Тор не обжегся об холодную кожу мага, чему и был рад. Всё-таки верно он поступил и не снял их. Бог лжи лишь протестующе замычал, но в то же время не хотел освобождаться из этих объятий, хоть и насильных. — Конечно же мы выслушаем. — с обворожительной улыбкой на лице сказал Тор, при этом ещё крепче прижимая Локи к себе. — Что ж, по вашему описанию, это похоже на соулмейт. — внимательно следя за реакцией сыновей, начал рассказ Один, — Как вы уже знаете, у разных видов и миров своё проявление родственных душ. И как бы мне не хотелось произносить это вслух, но ты, Локи, йотун и, возможно, хотя, судя по тому, что вы пришли ко мне — скорей всего, твой соулмейт пробудился как у йотуна. Многие скажут вам, что у синих великанов нет родственной души, но это далеко не так. У них, как и у других рас, есть пара, но метки, как таковой, нет. В их случае, они забирают себе всю боль и повреждения своей пары. Тор, ты сказал, что твои раны перешли Локи, а это значит, что ты являешься его парой. Видимо судьба решила сыграть с вами злую шутку. — закончил Один. Ему не хотелось этого говорить, да даже думать об этом, но связь душ разорвать можно только убив своего соулмейта. И они об этом знают. Ошарашенное лицо Тора было не стереть. Он не знал что и думать, он быстро разомкнул руки, как будто обжогся, и быстро покинул тронный зал, Локи же от неожиданности свалился на пол, а его красное прикрытие спало ненужной тряпкой, открывая вид йотуна Одину. «И кто бы что ни говорил, но для йотуна ты, Локи, слишком хрупок и невинен. В тебе нет даже и толики той бушующей ненависти и ярости» — подумал Всеотец. — А ты, я вижу, не удивлен. — заметил правитель Асгарда. Локи хмыкнул и встал, уже не прикрываясь. То, как отреагировал на это Тор, было для него под стать кинжалу, который тут же пронзил и без того раненое сердце. — Догадывался. А теперь не могли бы вы снять с меня эти ограничители? — приподнял штанину маг. Один в который раз удивился, но решил ничего не спрашивать, а лишь лёгким движением посоха нарисовал в воздухе какой-то знак и браслеты, щёлкнув, спали с ног юноши. Тот в свою очередь, тут же вернул себе нормальный для него облик и удалился из тронного зала, оставив после себя два браслета и красный плащ.