Счастливы вместе

В покоях наследного принца царил беспорядок. Хоть Тор и был неряхой и его броня и вещи всегда валялись по всей комнате, но сейчас не только вещи, но и мебель была перевёрнута, разбита, передвинута, и только громовержец лежал на нетронутой кровати. Хмель вскружил ему голову, все его чувства — гнев, обида, влечение, привязанность, обострились в несколько раз. Он не мог поверить в то, что так грязно смотрел на своего некогда брата, блондин списывал всё на невменяемость, но ничего не получалось. От слова совсем. Громовержец признался себе в том, что узнав в Локи своего соулмейта, он стал думать о маге совсем не в братском ключе. Хоть мыслей было и не много, и Бог грома пытался давить их на корню, но выпивка сделала своё. И вот результат. В дверь послышался стук. Ещё не до конца пришедший в себя Одинсон даже не пожелал нужным что-то ответить. Он лишь невнятно что-то пробормотал и поморщился. Голова кружилась и звенела. — Брат? — аккуратно открыл дверь маг и, также аккуратно пройдя, закрыл. Громовержцу явно не понравилось такое обращение, но он даже не удосужился взглянуть кто к нему зашёл. Из-за головокружения и звона он почти не разбирал голоса, а из-за того, что лежал спиной к выходу, даже не увидел того, кто потревожил его. Однако нервозность взяла своё и Одинсон, нахмурив брови, резко, на сколько у него получилось, развернулся и попытался сесть, после чего грозно прорычал. — Какого йотуна?! — но увидев, что пришёл к нему не кто-то там, а сам Локи, его повело и громовержец чуть не свалился с постели, однако, всё же смог себя удержать в кровати. Лафейсон же вздрогнул от резкого крика, а наследник, заметив это, поспешил сесть ровно, чтобы хорошо разглядеть младшего. «Ага, наглядеться прям не могу» — раздражённо подумал Бог грома. — Прости, — всё же сказал блондин, — я не имел в виду тебя или ещё что-то… Маг устало выдохнул и расслабился: — Всё в порядке, не нужно каждый раз, когда ты используешь это слово, извиняться передо мной. — поспешил успокоить пьяного Бога Локи, — Лучше скажи мне, почему ты ушёл? Одинсон в удивлении вскинул брови: — Ты волновался? — Что? Нет! Да? — может из-за немного выпитого алкоголя, может из-за смущения, а может и из-за всего вместе, но у Бога лжи были до страшного красные щеки, что не укрылось от пристального взгляда братца. — Так? — протянул громовержец. — Тор, ты, мой брат, никогда не уходил с праздников раньше положенного, вот я и волнуюсь! — начал отпираться йотун, но тут же пожалел об этом, и не зря. У старшего принца помрачнело лицо. — Мы не братья. Больше нет. — сухо отозвался Бог грома. Локи и сам это понимал, но слышать прямо от громовержца было больно, поэтому Лафейсон решил, что больше он не будет разбираться с Тором. По крайней мере не сейчас. Не тогда, когда он выпивший. Больно прикусив нижнюю губу, Локи криво улыбнулся. — Да, знаешь, как-то забываю об этом. Иногда. Ладно, я пошёл. Спокойных снов. — несмотря на улыбку, так же сухо сказал маг. Развернувшись на пятках, Бог огня уже хотел было быстро удалиться в свои покои, но его остановили. — Локи, стой. — тихо позвал мага громовержец, но тому этого хватило и он тут же остановился, — ты не мог бы поспать со мной? Тор и сам не понимал зачем сейчас сказал это? Зачем испытывает Локи? Или себя? Просто ему показалось, что, несмотря на внешнее спокойствие, внутри Бог лжи кричит и плачет. Ему просто казалось и он, на свою пьяную голову, решил утешить неродного-родного. А может быть себя? — Что? — нервно издал смешок Бог коварства, — Ты издеваешься надо мной? Тебя забавляет это — играть мной? — ну нет, так с магом ещё никто не поступал. Так жестоко. Хотя, Тор же не знает как Локи любит его. Да, Тор не виноват. Ему тоже нелегко. «Да, — протянул маг, — представляю… Тор ведь надеялся, что ему в пары досталась прекрасная леди Джейн — умная, красивая, хрупкая, да и в довершение ко всему всему — женщина, способная родить ему ребёночка, а достался я — несуразный, костлявый йотун, мужчина, которой никогда не принесёт тепло, а только лишь холод» — Локи, — в голосе громовержца слышалась усталость, его язык немного заплетался, — пожалуйста. Может быть, поспав вместе, мы поймём что-нибудь? — Постой, — удивился Лафейсон, хотя это больше походило на шокирование, — ты говоришь о том самом «поспим» или о поспим? — О Боже, Локи, конечно мы просто поспим. Кровать, одеяло, подушки, обнимашки, целовашки, расслабляшки… Так Тор и продолжал мурлыкать какие-то слова, причем сам не давал себе отчёта в том, что говорил, но Локи перестал его слушать уже на «целовашки» и просто, не моргая, шел к постели, где уже удобно улёгся на одной стороне громовержец. «Мне конец. — подумал принц лжи, уже лежа в кровати, — Стопроцентный конец» — точно подписал себе приговор младший, когда Одинсон загреб его себе в охапку, обняв и потянув к груди, обжигая своим дыханием макушку мага.