Счастливы вместе

«Какой же я придурок!» — корил себя Бог грома, идя по дворцу. Огибая очередной угол, громовержец легонько приложился об него и ещё раз чертыхнулся. Как он, принц Асгарда, мог так сильно получить от одного из воина, который, между прочим, сам был удивлен тем, что вмазал наследному принцу по самое не балуй. В любое другое время Тор легко раскидывал в разные стороны не одного, а дюжину воинов Асгарда! Но не сегодня. О-о-о, нет, именно сегодня, когда принцу надо было показать перед отцом, что он, пребывая несколько месяцев в Мидгарде, не растерял своего величия и силы, надо было опозориться и получить выговор. А всё эти ненужные мысли! Лежа на лопатках, Одинсону было больно от того, что ему врезали деревянной дубиной по ребрам. Только вот боль быстро прошла, собственно, как и след от удара, не успел громовержец и подумать в чём же дело, как получил по лицу от нечайно прилетевшего в него камня, который, видимо, прилетел из-за того, что сражаясь, Сиф и Вольштагг подняли кучу пыли, а после, когда толстяк влетел в каменную стену и раздробил её, камень и перелетел в Тора. Но и от него боль быстро прошла. Именно в этот момент в голове блондина всплыли слова Одина о том, что Локи получает его раны и боль. Сейчас же старший принц Асгарда на всех парах мчался в покои братца, и плевать, что сегодня утром он так бесцеремонно ушёл, плевать, что у него стоял, когда он лежал чуть ли не в обнимку с Локи, плевать! Громовержец боялся, что маг в эту минуту испытывает всё то, что должен испытывать он. Тор старался лишний раз не споткнуться или не задеть косяк, но иногда всё же немного влетал. Перед глазами Бога грома появилась заветная дверь — покои Локи! Смело и быстро подойдя к двери, громовержец остановился. В голове пронёсся рой мыслей и воспоминаний о вчерашнем вечере, о сегодняшнем утре. Одинсону стало неловко. Отстранившись, Бог грома почесал затылок, тем самым взлохматив и без того растрепанные волосы. — Да чего это я как дева на выданье? — тихо буркнув, потупил взгляд мужчина и, глубоко вздохнув, тихо приоткрыл дверь. — Локи? — громко позвал йотуна ас, — Ты здесь? — в ответ тишина. Закрыв дверь, Тор направился в свои покои. «Неужели он ещё там? — пролетела мысль, — Даже после сегодняшнего? Я думал, что он меня в жабу превратит!» Громовержец усмехнулся — настроение было на высоте. Теперь он знал, что Лафейсон на него не обижается и не злится, а это уже хорошо. Тор и сам начинал чувствовать себя уверенно. «А если ему из-за меня настолько больно, что он даже передвигаться не может?! — в ужасе подумал принц и ускорил темп, — Что если он хотел уйти, но не может? Может быть он всё ещё зол на меня? В любом случае, сейчас лучше поспешить к себе и проверить все ли в порядке»

***

      Лафейсон сидел на кровати, скрестив ноги и пытался залечить себе хорошо видные синяки, к тому же очень большие. Это, конечно, хорошо — дождаться Тора и предъявить ему последствия его выходок, но морщиться от каждого движения было выше его сил. Поэтому маг просто решил, что лучше будет залечить себя самому, но выговор Тору всё равно сделать, может быть даже пошантажировать немного. Не всерьез. Как только он раньше об этом не подумал — вылечить себя? И вот, проговаривая заклинание, Лафейсон уже представлял все свои реакции на всевозможные фразы громовержца, отчего у брюнета начала расцветать теплая улыбка, но боль не заставила себя ждать и улыбка сошла. — Какого я уже пять минут лечу это? — уже в недовольстве скривился Бог лжи, — Даже перелом так долго не лечится! И тогда до младшего принца дошло, что, возможно, раны пары будут заживать намного дольше. — Блеск! — рыкнул Лафейсон. Так как дверь в комнату была не закрыта, Локи не увидел вошедшего Тора, но тот, увидев большой синяк на рёбрах младшего, сразу же бросился к нему. — Локи! — вскрикнул Тор, чем привлёк к себе внимание. Из-за неожиданно появившегося, для брюнета, громовержца, Бог лжи резко стянул на живот рубашку, прикрывая синяк, отчего снова вызвал волну боли. — О, здоровяк! Где пропадал? — из-за боли в уголке губ, Лафейсон улыбнулся только одной стороной, отчего эта полуулыбка выглядела дьявольской. Тор сразу подумал, что Локи сейчас ему отомстит, но этого всё ещё не произошло, а Локи всё продолжал улыбаться, — Снял напряжение? Фраза с таким выражением лица прозвучала очень двусмысленно, особенно после того как Тор убежал утром из комнаты, прикрываясь несчастной подушкой. — Локи, прости, я забыл, что… — громовержец резко замолчал и, подойдя поближе к магу, сел на кровать, смотря прямо в лицо Богу лжи. В его взгляде читалось сочувствие и вина. Одинсон протянул руку к лицу йотуна и аккуратно провёл пальцем около ранки на губе. Локи следил за его движениями и старался не дышать, а когда Тор начал гладить около его ранки, сглотнул, облизнув засохшие губы. Казалось, что это движение заставит громовержца убрать руку и отстраниться, но нет. Бог грома как сидел со взглядом побитой собаки и гладил побитого-не-побитого Локи, так и продолжал сидеть, когда сам принц озорства просто наблюдал за этим и не мог поверить, что всё происходит с ним. — …что я твоя пара. — зачем-то продолжил фразу Тора Локи. И тут же об этом пожалел. Одинсон слегка нахмурился, его глаза стали смотреть не на пострадавший участок лица, а в глаза Богу лжи. Голос Лафейсона возвратил его в реальность, и Бог грома убрал руку от его лица. — Да. — хрипло отозвался старший принц, — Локи, мне очень жаль, что ты получаешь все побои за меня, своего старшего брата… — Тор, давай проясним одну вещь, — твёрдо начал говорить маг, — мы с тобой не братья и не можем ими быть. Ты и я, мы соулмейты. Хочешь ты того или нет. Даже если ты считаешь, что это не так, даже если ты считаешь меня мерзким монстром, даже… — Ты не монстр! — оборвал Тор, — Ты себя в зеркало видел? Да ты намного красивее, чем многие, нет, чем все мужчины Асгарда! Да ты даже прекраснее некоторых женщин Асгарда! Нет, да даже не только Асгарда! Мне всё равно, что ты йотун. Я уже принял этот факт. Лафейсон покраснел, это заметил и Тор. — Ты чего? — изумился Бог грома. — Ты сам понял, что сказал? — Конечно. Я сказал, что я тебя принял и мне всё равно, что ты йотун. Локи закрыл лицо руками и шумно засопел. — Тор, — протянул смущённый Бог лжи, — ты придурок. — Я уже это понял, — признался Одинсон, но всё же не понял почему Локи так себя ведёт, — Мне жаль. Локи старался придти в норму и перестать краснеть. Все те колкие фразы, что он придумал, сразу потеряли свое значение, да и сам Лафейсон не хотел уже их произносить. Такое откровение глупого принца было слишком даже для мага. «Кто бы мог подумать? Он считает, что я красивый. Тор считаем меня красивее даже женщин! О Один, почему меня это так радует?» Когда молчание затянулось, Тор начал нервничать. — Неужели тебе настолько больно, что ты даже не можешь говорить? — озвучил громовержец. Локи убрал с лица руки, и Одинсон увидел, что тот улыбается во все зубы. — О да, мне больно. — уже ухмыляясь, сказал Лафейсон, — Что б ты знал — очень. Не могу лишний раз повернуться, но ещё больше меня расстраивает то, что я не могу нормально, без боли, лыбиться, приходится терпеть. — Что мне сделать, чтобы ты простил меня? — в голове слышалось раскаяние, во взгляде — вина. В любой другой момент Бог коварства не прочь бы был немного поиздеваться над любимым блондином, но не сейчас. — Я хочу, чтобы ты посмотрел на меня как на пару, а не как на брата. — твёрдо произнёс маг. Бог грома удивился такой просьбе, но отказать он не мог, так как виноват. — Локи, — громовержец перед согласием решил озвучить волнующий его вопрос, — я тебе нравлюсь? Я имею в виду, как пара? Лафейсон опешил: — Конечно, ты силён, жаль, конечно не умён, но это не такая уж и потеря, — от вопроса Тора, Локи начал нервничать, поэтому решил, что лучше будет обозвать громовержца и вывести из себя, но Одинсон молчал и был спокоен, как будто ожидал услышать что-то такое, и Локи начинал чувствовать себя неуверенно, — к тому же, раз ты будешь моей парой, я, может бы, получу меньше увечий от милых асов. Не то чтобы я боюсь их, но всё же… «Так я и знал» — подумал старший принц. — Хорошо, спрошу прямо. Я тебе нравлюсь, как мужчина? И я не о силе и пользе, а о чувствах. — на всякий случай уточнил Бог грома. Локи молчал. — Локи, скажи мне правду. Молчание. Злой взгляд со стороны мага. Тор вздохнул. А что он ещё ожидал от прохвоста? — Хорошо, — громовержец встал с дивана, маг вздрогнул, но на Тора уже не смотрел, и только следующая фраза заставила его поднять голову, — я возвращаюсь в Мидгард. Бог грома хотел уйти, но Локи не дал. Брюнет, видя, что Тор уходит, соскочил с кровати, терпя боль, сделал несколько шагов. — Стой! — громовержец остановился и повернулся. — Теперь идиот ты! Зачем дергаешься, если тебе больно? — Одинсон хотел подойти и помочь Локи вернуться в постель, но тот выставил руку вперёд, тем самым останавливая его. — Нет, это сейчас не важно. Я хочу в Мидгард с тобой! — заявил парень. — Нет. — скрестил на груди руки мужчина, всем своим видом показывая, что против. — А кто тебя будет спрашивать? — недовольно спросил Бог лжи. — Я уже поговорил с Хеймдаллем. Он тебя не пустит. — Тор, ты не можешь оставить меня здесь! Громовержец ничего не ответил. В этот раз первым не выдержал Локи. Сделав ещё пару шагов навстречу Тору, он остановился и нахмурился. — Молчание. — кивнул головой Локи, — Как по-взрослому. — Ладно. Я возьму тебя с собой. — Обычно в таких моментах всегда есть «но». — сложил два плюс два Бог лжи. — Верно. Тор хоть и не был таким умным, как Старк в технологии, или Локи в магии, но глуп он тоже не был. Он воспользуется тактикой Бога лжи. — Ты ответишь на мой вопрос. — Не честно! — совсем как ребёнок, топнул ногой Локи, но после зашипел от боли. — Все честно. Выбор у тебя есть. Можешь не отвечать, но тогда я отправляюсь туда один. — голос Одинсона был тверд. Смерив Тора злым взглядом, Лафейсон покраснел. — Да. — только и ответил смущённый Бог. — Не понял. — Ответ на вопрос — да! Идиот! — нервно пискнул юноша, краснея ещё больше. — А! — наконец-то дошло до старшего принца. — Кхм, — смущение тронуло и его лицо, — Я понял. Понял. Я… Идти сможешь или переждем? — Да пошли уже! — лицо мага все горело, поэтому он старался не смотреть на Тора.