"Санта- Барбара " по-готэмски

— …так вот, фройляйн Рэндалл, Dasein — философский термин, введенный в употребление Хайдеггером, который невозможно перевести на английский язык одним словом… — И всё-таки, как она могла?! — …только сложной конструкцией, вроде «бытие присутствия», или же «сущность, которая обладает способностью вопрошать о бытии»… — Я более чем уверен, что она это делает назло нам! И в особенности — лично мне! — …так вот, как писал Хайдеггер… прости, Грета, будь другом, передай, пожалуйста, Джонатану его стакан с лимонадом, а то он постоянно перебивает мою мысль своим ворчанием. — Это я-то ворчу? Я и не думал ворчать, я просто искренне возмущён! — Ах, теперь это так называется? Держите ваш лимонад, Джонатан. — Bitte, Грета. Отто, ты туда точно ничего не подмешивал? Мне не нравится твой хитрый прищур… — Джонатан, я уже полчаса пытаюсь послушать профессора фон Келиуса, который очень интересно рассказывает… когда его не перебивают! …Тёплым августовским вечером на скамейке в знаменитом кёльнском Рейнпарке, среди величественных многолетних деревьев и живописных цветочных клумб, сидели, тихо (а иногда и не очень) о чём-то беседуя, четверо, очевидно, близких друг другу людей: одна пара в весьма почтенном возрасте, другая — моложе, но явно не первой молодости, особенно мужчина, который, в отличие от своих безмятежно созерцающих закат солнца над Рейном спутников, был явно чем-то обеспокоен. — Джонатан, — повторила Молли, чуть нахмурившись, — Только не говори, что ты всё ещё сердишься на Кэстрел из-за её выбора магистратуры. Мы уже вторую неделю путешествуем по стране, столько всего повидали, были в таких прекрасных местах… я за всю жизнь не получала столько новых впечатлений, а ты никак не можешь переключиться… — Вот именно, — покачала головой Грета, — Мы ещё не успели выехать из родного Баден-Вюртемберга (*), когда вы получили это известие, и вот уже который день… — …я уже сбился со счёту, дружище, сколько федеральных земель нашей страны уже успели выслушать твоё недовольство по поводу намерения Кэсси поступать после окончания колледжа на психологический факультет! — включился в разговор Отто, отставив на время в сторону свой стаканчик с недопитым лимонадом. — Как минимум — Бавария, Гессен, Саксония-Анхальт, Рейнланд-Пфальц… — Отто, дорогой, мы сейчас не на уроке географии! — А я вообще не могу пока слышать ни о каких уроках! — …и, наконец, Северный Рейн-Вестфалия, по которой мы и путешествуем в данный момент, — словно не обращая ни на кого внимания, закончил фон Келиус. — Может, всё-таки потрудишься объяснить нам, будь уж так любезен, что именно тебя не устраивает в её решении? — Всё не устраивает! — Бездоказательно, Джонатан, бездоказательно. — Обоснуйте, коллега. — Так и знал, Отто, что без этой фразы дело не обойдётся, — буркнул Крейн, но уже перестал изображать из себя байронического героя. — Если совсем коротко, — чуть погодя продолжил он, глядя не на окружающих его друзей, а куда-то вперед, на лужайку перед ними, где периодически шныряли непуганые кролики, — То, во-первых, мне всегда казалось, что Кэстрел унаследовала мой склад темперамента, и ей будет тяжело постоянно работать с людьми, тем более, в таких областях всегда есть риск выгорания… что вы все на меня так уставились? — недоуменно приподнял он бровь, видя, как Молли, да и оба фон Келиуса, едва сдерживают смех. — Да, Джонатан, именно так. Именно поэтому ты уже не первое десятилетие работаешь среди людей, причём в последнее время — сразу на двух кафедрах, не считая общественной нагрузки… — поддел его Отто. — Исключительно по принуждению, надо думать! — Какой, однако, вы, Джонатан, общительный мизантроп! — добавила Грета, причем, как всегда, в такой манере, что было непонятно: обижаться или считать это за комплимент. — Не сердись, но это сейчас было действительно смешно, — примиряющим тоном сказала Молли, придвигаясь поближе к своему спутнику. — Я могу понять твои доводы насчёт опасностей НАШЕЙ профессии, но ты, видимо, забыл, что мы тут все, кроме фрау фон Келиус, коллеги, так что… А что насчёт «во-вторых»? — Во-вторых… да что там, — обречённо махнул рукой Крейн, — Я более чем уверен, что, как и в случае с выбором колледжа, всё это делается наперекор мне. Чтобы что-то мне такое доказать, по всей видимости… или показать, или и то, и другое. — Почему-то я совсем не удивлён… — Я тоже, если честно… — Вот только не надо сейчас про «яблоко от яблони», Отто! — глядя на до боли знакомый прищур старшего коллеги, Крейн упрямо скрестил руки перед собой (и наплевать, что все остальные прекрасно могли «считать» это невербальное послание!). — Я уже понял давно, что вы все тут считаете меня паникёром! Наверняка сейчас, как всегда, будете говорить что-нибудь типа: «спокойствие, только спокойствие; пустяки, дело житейское» и тому подобное, — при этом Крейн произнес последнюю фразу нарочито-театральным тоном, с намеренно сильным акцентом, так что первое слово по звучанию слышалось как «збагойствие». Тут уже от смеха не смог удержаться никто. — С кем только меня за мою жизнь не сравнивали, но с этим конкретным персонажем сказки фрау Линдгрен — никогда! — наконец, смог вымолвить Отто. — Поздравляю, друг мой, тебе в очередной раз удалось меня удивить! — Ну, насчёт «пустяков» я не соглашусь, но некоторая доля спокойствия вам никогда не повредит, — многозначительно взглянула на Крейна Грета, отчего тот смутился ещё больше. — Поверь, Джонатан, — Молли повернулась к нему лицом и положила руку на плечо, — Мне совсем не безразлично, как сложится жизнь Кэстрел и, в частности, какую она в конечном счёте выберет профессию. Это вполне естественно — думать и переживать об этом. Но спорить и навязывать своё мнение — неконструктивный путь. Мы слишком предвзяты и не можем заранее знать, что ей понадобится в этой жизни, к чему больше будет лежать её душа. К тому же, — внезапно улыбнулась она, — Помнится, много лет назад кое-кто рассказывал мне, что сам решил выбрать именно эту профессию для того, чтобы «лучше разбираться в людях», если я не ошибаюсь? Если я правильно помню, в той беседе прозвучали слова «найти себя», — выразительно посмотрела она на притихшего профессора. — Так, может, стоит дать нашей дочери шанс сделать то же самое? — Хорошо, уговорили, — глубоко вздохнул Крейн после недолгой, но весомой паузы. — Только, господа супервизоры, если я ещё за сегодня хоть раз услышу про der Apfel, которое fallt nicht weit vom Stamm, то имейте в виду… тьфу, что это?! — он внезапно вскочил с места, недовольно потирая ушибленный затылок. — Это, дружище, был как раз тот самый фрукт, который нам нельзя называть, — еле выдавил из себя Отто, подняв указующий перст на ветвистое дерево, под которым стояла их скамейка. — И, как ты и говорил, он не стал сильно отклоняться от своей траектории, — закончил он, глядя на друга с озорной усмешкой. — Теперь, Джонатан, ты просто обязан открыть какой-нибудь «всеобщий закон всего», — Молли заботливо смахнула листья с примятой профессорской шевелюры. — Да ну вас, — в очередной раз махнул рукой Крейн, повертев в руках промыслительное яблоко, и затем кинув его траву, на корм любопытным местным кроликам. — Понял я всё, куда уж тут понятнее, — он выразительно посмотрел вверх, — А насчёт открытий… кое-кто, кажется, обещал нам с Молли ужин в каком-то знаменитом местном кафе неподалеку от собора, — покосился он на улыбающегося Отто, — Так вот, пока оно ещё не закрыто, пойдёмте-ка туда, коллеги! — Непременно. Давно не пробовал тамошний яблочный сидр… (*) Баден-Вюртемберг — фед.земля, на территории которой находится г.Гейдельберг и одноименный университет, в котором, по данной AU, преподают Крейн и фон Келиус.