"Санта- Барбара " по-готэмски

…То, что с Джонатаном Крейном творилось что-то странное, Отто фон Келиус заметил с самого утра, ещё перед началом занятий. Если бы профессор фон Келиус был помоложе и понаивнее, то решил бы, что его друг влюбился и потерял на этой почве голову. Потому что приподнятое настроение последнего, помноженное на некоторую несвойственную Крейну рассеянность и блуждающую по лицу довольную улыбку, не заметил бы разве что слепоглухонемой, что уж говорить про проницательного прирожденного психолога. А когда, увидев входящего в кабинет коллегу, Джонатан поспешно что-то стал прятать в своём ящике письменного стола, при этом имея несколько смущенный вид, это наводило на определенные мысли… Впрочем, эту версию Отто всё же, несколько поразмыслив, отбросил как несостоятельную: Крейн о своей личной жизни практически не распространялся, но Отто догадывался, что его поездки на родину в каждые каникулы отнюдь не случайны. И, скорее всего, как-то связаны с его боязнью повышенного внимания к собственной персоне со стороны некоторых не в меру ретивых студенток их факультета, а также громко хлопающих дверей (хотя, казалось бы, какая между этими двумя факторами может быть взаимосвязь?). С началом рабочего дня у Отто, конечно, было полно других дел, кроме как наблюдать за странностями поведения друга, но, посмотрев на него в коридоре и на лестнице в ближайший перерыв, Отто решил, что в следующий, более продолжительный, перерыв, предназначеный для лёгкого перекуса, он всё-таки разгадает эту загадку. Когда фон Келиус зашёл после окончания предыдущей пары на родную кафедру, чтобы убрать в ящик некоторые бумаги, он заметил Джонатана, вынимающего тот самый загадочный сверток из ячейки с такой нежностью, будто это был, по крайней мере, философский камень. Или что-то не менее ценное. При этом выглядел он таким счастливым, что Отто не выдержал: — Ты ничего не хочешь мне сказать, Джонатан? Крейн вздрогнул, будто очнувшись от глубокого сна, и чуть не выронил свой ценный сверток. — Доб… рое утро, Отто, — промямлил тот, смутившись. — Взаимно, дружище. Судя по твоему выражению лица, оно действительно доброе. Может, сходим вместе в буфет? — Я… хотел здесь перекусить, — отвел глаза Крейн. — А в столовую тогда в обеденный перерыв, если ты не против? — Да я не против, — пожал плечами Отто, доставая чашки из специально отведённого для нужд преподавателей шкафчика. — Судя по аромату, ты научился готовить выпечку с яблоками и корицей? Одобряю, — подмигнул тот внезапно покрасневшему Крейну. — Ну… не всё же только тебе меня угощать… кстати, бери, угощайся, — окончательно смутился тот. — Это, вообще-то, не моих рук дело, а Кэстрел, — добавил он с заметной гордостью в голосе. — Не знал, что наша девочка умеет готовить, — удивился Отто, надкусывая тост. — Я тоже не знал. Вчера вечером вернулся абсолютно без сил, а она, оказывается, развернула на кухне такую бурную деятельность — даже на сегодня ещё осталось, вот, решил с собой взять, — с непривычной нежностью добавил Крейн, вспомнив предыдущий вечер. — Рад за вас обоих, — прожевав, вымолвил Отто. — Но вообще-то говоря, друг мой, это нормально — забота друг о друге, взаимовыручка и помощь… а у меня уже давно такое ощущение, будто для тебя всё это что-то из области ненаучной фантастики, — проницательно посмотрел профессор фон Келиус поверх очков. — Вот обязательно смотреть на меня, как Маркс на капитализм? — пробурчал Крейн, глядя в упор на свою кофейную чашку. — И, если ты сейчас спросишь, хочу ли я об этом поговорить… — Не бойся, не спрошу, — усмехнулся Отто, допивая свой кофе. — Смотрю, ты уже набрался знаковых фразочек от Герхарда. Нет, в какой-то степени бытие всё же определяет сознание… — лукаво прищурился он, глядя на младшего товарища, — но не полностью… — Перерыв скоро закончится, пора закругляться, — не в силах долго выносить фирменный прищур фон Келиуса, вдруг заторопился Крейн. — А у меня следующая пара в другом корпусе… — Понимаю, — улыбнулся Отто. — Что ж, увидимся позднее. Кстати, пока не забыл: передай Кэсси мою искреннюю благодарность за угощение. И пускай в ближайший уикенд зайдет к нам: Грета знает огромное количество рецептов, а передать их некому… — подмигнул он на прощание. Крейну казалось, — нет, он даже был в этом уверен! — что ещё как минимум до конца недели ему будут припоминать сегодняшнее сентиментальное настроение. Если не до конца месяца. А может, когда-нибудь забота и помощь перестанут казаться ему чем-то из ряда вон выходящим… «Но персики я всё же сам доем!» — выходя из кабинета, подумал он.