***
Зажав карандаш между носом и верхней губой, я глядел в потолок учительской. Офисное кресло подо мной монотонно поворачивалось то чуть влево, то чуть вправо, из-за чего сетка навесного потолка танцевала, подергивалась в неясном размеренном ритме. На неизменно заваленном документами и тетрадями столе что-то зашелестело, и я выпрямился, поймав карандаш прежде, чем он бы упал. — Простите, — улыбнулась молоденькая практикантка, зазря приглаживая идеально уложенные прямые каштановые волосы. Ее черный брючный костюм был строгим — и посему заметно оттенял совершенно безобидное смазливое лицо. Если эту «зеленую» девочку бросили волкам-старшеклассникам, сочувствую ей; такой бы у младшеклассников преподавать — станет любимой учительницей на все времена. — Не хотела Вас отвлекать, но меня отправили всем преподавателям разнести распечатки… Я — Даян, — протянула она мне ладонь. Сдержанно пожимая ее руку, я не мог отделаться от мысли, что в последние дни уж слишком большое количество людей на моей работе отказываются от безопасных формальностей. Но нельзя же зачморить новичка, представившись по фамилии и тем самым словно плюнуть в лицо ее дружелюбия. — Дэмиен. Приятно познакомиться. — Взаимно, — тепло улыбнулась Даян. — Я тут совсем недавно, стараюсь научиться ладить не только с учениками, но и с коллегами, так что… надеюсь на Вашу поддержку!.. Выглядите весьма загруженным, — осторожно подметила она. — Тяжелый класс?.. — Нет, совсем нет… А она ведь — девушка, да и по возрасту еще близка к ученикам, так что, быть может, понимает в подростковых любовных делах куда больше моего. Попытка не пытка… — А во время обучения у Вас были какие-нибудь психологические тренинги? — издалека начал я. — Разыгрывала ли Ваша группа по ролям сомнительные ситуации, с которыми может сталкиваться педагог? — Конечно, — бойко кивнула она. — Сейчас этому уделяется большое значение, ведь, по сути, учитель должен быть еще и немного психологом, чтобы дети чувствовали себя в безопасности. — И какой стратегии поведения стоит придерживаться, если ученик или ученица влюбляются в Вас? — О, мы такое разыгрывали! Если бы ко мне подошел ученик и признался в любви, я бы сначала обязательно выразила важность его чувств для меня — вообще всех, не только влюбленности. И далее прямо бы сказала, что мы — учитель и ученик: нам следует оставаться в рамках этих ролей для общего блага. После уделила бы внимание временной природе его любовных терзаний, чтобы ребенок понимал, что эти эмоции, несмотря на свою интенсивность, пройдут, остынут, и на их месте появится что-то другое, стабильное и направленное на более подходящего ему человека, чем я. Все правильно? — спросила Даян с горящими от энтузиазма глазами. Ох, так она подумала, что я устроил ей проверку?.. Что же, так даже лучше. — Да, совершенно верно, Вы молодец. Ну а… если, допустим, это не прямое признание? Записки в столе, явное смущение во время общения на учебные темы? Призадумавшись, Даян отвела темные глаза к задвинутым жалюзи и испортила маникюр, грызанув покрытый глянцевым лаком ноготь. — В этом случае, я думаю, нужно обратить внимание на себя, а не на ребенка. Если дело во внешней привлекательности, то тут ничего не поделать, никак на ситуацию не повлиять, так что просто надо не переходить на личные отношения с этим ребенком, не поддаваться сочувствию, жалости или прочим пагубным эмоциям. Но существует вероятность того, что наше излишне заботливое поведение стало причиной для возникновения влюбленности: может, ребенок видит, что к нему мы относимся не так, как к другим, выделяем его на фоне прочих учеников; может, обсуждая контрольные работы и оценки, мы случайно касаемся ребенка или произносим слова как-то иначе — не замечая, транслируем неоднозначные сигналы невербально. Если взрослых такое зачастую сбивает с мыслей, то ребенок и подавно запутается и увидит за рядовым участием нечто большее. Верно? — Верно, — выдохнул я, на нервах до боли расчесывая затылок. Сказанное Даян идеально ложилось на ситуацию Мелоди. Выходит, я не ошибся с адресатом записки… Только что делать теперь и как себя вести?..***
Распахнувшаяся дверь ударила чемодан Синди, и я осторожно вошел в дом, слегка потеснив извечный багаж своей невесты. — Дэмиен, это ты? — крикнула она из глубин дома. — Да! — Куда ты дел желтую рубашку? — Что?.. Я не трогаю твои вещи! — Свою желтую рубашку куда ты дел? Я нигде не могу ее найти! У меня сегодня рейс, так что сам, как найдешь, сунешь ее в стиралку! — Завязывай кричать — я иду в дом Пола! — Шерон привет! Кажется, у соседей с другой стороны залаяла собака; нам с Синди надо поменьше орать вместо того, чтобы, элементарно, подойти друг к другу. Моя невзрачная сумка опустилась на пол возле ее яркого чемодана (даже интересно, прихватит ли когда-нибудь Синди мою ветошь с собой по ошибке), и, притворив за собой входную дверь, я направился в соседний дом. То был один из редких дней, когда мне удалось вернуться с работы засветло. Ветер шелестел травой, пока я пересекал оба газона, шумел над головой листвой дерева — секретного пути Вельта из дома после «отбоя». Разумеется, я шел не к Полу, а только в его дом — потому и выбрал такую формулировку, кратко отчитываясь перед Синди. Ее раздражает то внушительное количество времени и внимания, которое я уделяю Вельту. Я бы сказал, что это ревность, но разве возможно ревновать своего жениха к соседскому ребенку? В смысле, это ведь два совершенно разных типа отношений: она — женщина, которая мне дорога, та, с кем я буду рад провести всю жизнь, а он — мой крестник, как племянник мне или младший брат. Может, даже отчасти я воспринимаю его как своего ребенка, не знаю… Ясен пень (как сказала бы Нэнси), я не имею к Вельту прямого отношения, но мне привычно думать, что именно мое влияние на Пола и Шерон позволило ему появиться на свет. Подобные мысли — уже перебор?.. Родителей «болеющего» ребенка я застал на кухне — кормящими друг друга клубникой. Шерон, похоже, меня не заметила, Пол из-за ее спины махнул рукой, мол, иди куда шел, только не мешай. Такой вариант меня вполне устроил, и я поднялся на второй этаж. В дверь Вельта я постучал трижды, но ответа не последовало. Он все же там, надо думать… Иначе бы Пол меня не отправил наверх, а показал бы рукой в сторону улицы. Дверь скрипнула, открываясь. — Вельт?.. — тихо спросил я, заглядывая внутрь. Его комната была прибрана, чиста — пуста. Поверх иссиня-черного постельного белья покоился ярко-розовый плед с какими-то невнятными глазастыми зверюшками. Ноутбук, стоящий на бежевом письменном столе, был обращен к кровати — видать, Вельт смотрел фильм, лежа в постели. Только зачем тут плед, тем более такой… девчачий… Белые книжные полки, тянущиеся слева от кровати, были полны. Корешки примыкали друг к другу так плотно, что многочисленные тома виделись реалистичным принтом на стенке. В противоположном конце продолговатой комнаты к белоснежной стене привалились плюшевые игрушки, в основном разноразмерные медведи: самый маленький был с голову среднестатистического взрослого, самый большой — тот, которого я подарил Вельту лет десять назад — почти с меня ростом, если поставить его на неустойчивые мягкие лапы. Приглядевшись, я заметил светильники на клипсах, крепящиеся к книжным полкам, углу письменного стола и даже карнизу одного из трех окон — которое располагалось прямо в изголовье широкой одноместной кровати. Зачем такое яркое освещение? Для чтения хватило бы и одной лампочки… Как бы там ни было, хозяин комнаты отсутствовал, а из коридора до меня донесся шум только что включившейся воды. Второй раз уже я прихожу не вовремя: вчера Вельт спал, сегодня — пошел помыться. Зато он явно не избегает меня. Потому что не в курсе моих внезапных посещений. Что же, выходит, поговорим как-нибудь в другой раз… Дверь еще не успела закрыться, а на столе Вельта вздрогнул электронный колокольчик. Сообщение?.. Опасливо я глянул на закрытую дверь ванной. Цельная личность вновь делилась на два антипода-Дэмиена, борющихся за управление телом. Это плохо. Даже думать об этом не смей: ты нарушишь его личные границы. Узнав, он тебе такого не простит, потому что слежка — недоверие! Но он же ребенок. Я не утверждаю, что за детьми требуется шпионить и отслеживать каждый их шаг, но в недавнем разговоре с Вельтом я видел тревожные знаки. Я должен знать, с кем он общается в сети; должен знать, что он — в безопасности… Последний аргумент был настолько весомым, что практически расплющил первого, честного и деликатного Дэма. В который раз оглянувшись на запертую ванную комнату, я прошмыгнул в спальню Вельта и бесшумно притянул за собой дверь. Расстояние от нее до письменного стола я преодолел бегом. Уходя, Вельт пытался выключить компьютер, но не проследил за выполнением команды. На слегка затемненном экране горело окошко системы:«Загрузка обновления не завершена. Вы уверены, что хотите выключить компьютер?»
«Нет» — кликнул я, и ноутбук прибавил яркости. В запущенных программах значилось всего одно окно — неизвестного мне мессенджера; в правом верхнем углу пульсировало оповещение от веб-кошелька: «Поступил новый платеж». Очевидно, этот звук я и услышал, следом решив сунуть нос не в свое дело. Или все-таки в свое?.. Оставив терзания совести на потом, я погрузился в изучение мессенджера. Вельт был зарегистрирован под ником «R@bbitInSin» — «Кролик во грехе» — что за странный выбор слов?.. И вел беседу с неизвестным, чей ник состоял из сумбурного набора цифр и букв. Не нравится мне это: анонимность говорит о наличии неприглядных тайн… Начало переписки состоялось сегодня, слегка после полуночи, и первое сообщение пришло от подозрительного неизвестного: «Привет, крольчонок! Работаешь?»«Привет! Да! Чего бы тебе хотелось? (◕‿◕)»
«На той неделе мы уже списывались: присланные тобой фотки — огонь! Порадуешь видео?»«Без проблем! Ознакомился с расценками? (^_<)〜☆ Какое предложение интересует?»
«Да. Хочу видео на заказ. Настолько откровенное, насколько это только возможно».«Напиши, чего именно ты хочешь — и я сделаю это! (◕‿◕)♡»
«Хочу, чтобы тебя сзади жестко отстрапонил плюшевый медведь. Тем толстым черным дилдо, которое ты облизывал на одной из присланных мне фоток».«К сожалению, то дилдо в меня не войдет — я для него слишком узкий! (｡•́︿•̀｡) Но остальное вполне выполнимо! Тебя устроит фаллоимитатор поменьше?»
«Да, но с тебя побольше криков и стонов».«Будет очень много стонов! (≧ x ≦) Ты хочешь, чтобы плюшевый медведь изнасиловал меня? Если да, то это будет мишка небольшого размера. На огромном медведе мне придется двигаться самому».
«Пусть небольшая игрушка. В конце растянешь себя пальчиками прямо перед камерой? Хочу увидеть, как твоя задница внутри дрожит после траха».«О да, это будет здорово! (๑˃ᴗ˂)ﻭ Переведи всю сумму днем, и после этого я вышлю тебе видео!»
… ....... .............. ЧТО Я ТОЛЬКО ЧТО, Б***Ь, ПРОЧЕЛ?! МЕДВЕДЬ?! ПОДАРЕННЫЙ МНОЮ МЕДВЕДЬ?! ЧТ… Ч-ЧТО?!.. ЧТО?! Предпоследнее сообщение было отправлено за пять минут до моего прихода:«Видео выслано! Наслаждайся! (˘∀˘)»
…а последнее… «Ролик получил! С тобой приятно иметь дело!;) Постарайся разработать задницу: если снимешь видео с тем черным дилдо, заплачу за заказ вдвое больше». …Звуковой сигнал именно этого сообщения я услышал пару ужасных минут назад… Вслепую нащупав стул, я пододвинул его за спинку ближе к себе и обессиленно упал на жесткое сиденье. Мой Вельт… Мой маленький мальчик Вельт… Медведи, дилдо, страпоны, деньги за порно!.. Этот мир е**нулся!