***
Я полагал, что справляться с двумя такими разными мальчишками мне будет сложно. И первое время все действительно было именно так. В весьма напряженном молчании мы втроем шли через мирно спящие кварталы одно- и двухэтажных домов к выбранному мною парку. Гарри поглядывал на Вельта с недоверием, наверняка, боясь, что я мог растрепать ему про злосчастные таблетки. Вельт же, идя рядом со мной, похоже, специально подстраивал шаги так, чтобы наши руки время от времени соприкасались тыльными сторонами ладоней. Всякий раз он довольно-смущенно улыбался носкам спортивных кроссовок, пока я старался в такие моменты даже не моргать, дабы не привлекать внимание Гарри. — А почему мы идем в парк, а не бежим, раз это — занятие спортом? — озадачился Вельт, и Гарри заметно побледнел. Потому что у главного гостя этой ранней встречи может сердце встать от внезапной чрезмерной физической нагрузки… — Потому что здоровый образ жизни заключается не только в беге и прыжках. Нужно чаще ходить пешком вместо сидения в машине, правильно питаться, поменьше нервничать и вдоволь спать. — С последним проблема, — подал голос Гарри, — если мы планируем вставать так рано постоянно. Вельт согласно хихикнул, и губы Гарри немного расслабились, как и брови. Вельт недолго побуравил взглядом мою черную спортивную кофту, облегающую торс, погладил себя по животу через футболку (клетчатую рубашку, которую я заставил его прихватить, крестник обвязал вокруг пояса: узел получился неказисто большим, словно Вельт из магазина вынес под одеждой апельсин). — Если я перестану есть много сладкого, у меня будут такие мышцы, как у тебя?.. — Не думаю, что дело в сладком, но начало хорошее. В эту прохладную пору на улицах нам не попадались прохожие, парк тем более казался безлюдным. Трава была влажной от россыпи росы, сверкающей на не успевшем разогреться как следует солнце. Ветер досматривал последние сны, а вместе с ним за компанию недвижимо посапывали редкие деревья да высокие кустарники, высаженные позади аккуратных скамеек. Примерить на себя роль учителя физкультуры мне было не в новинку: доводилось раньше подменять коллегу и проводить куда более нагруженное занятие, чем это. Упражнения для Гарри больше походили на разминку — брать что-то серьезнее я побоялся. Мальчик начинал страдать легкой одышкой после десятка секунд непрерывной нагрузки, но усердие и мотивация одерживали верх, так что сквозь пот и превозмогание Гарри заканчивал всякое упражнение. С Вельтом ситуация была несколько иная. Следуй он моим инструкциям, щелкал бы задания как орешки, однако сегодня в крестника вселился бес трудолюбия, не знающий меры. К чрезвычайно простым упражнениям он самовольно добавлял такие дикие усложнения, на которые хватило бы фантазии только у него, а потому уставал примерно так же, как Гарри. Первое время я хотел осадить Вельта, но вскоре заметил, что чем больше он сопит и кряхтит от усталости, тем светлее становится лицо Гарри: последний постепенно отбрасывал прочь переживания из-за разницы в весе с Вельтом, видя, что и тот тоже вымотан, не красуется лучшей формой, а так же страдает. Сомневаюсь, что Вельт имел хитрый расчет, скорее — игра в поддавки с новыми тараканами в голове привела к удачному для меня и Гарри итогу. К концу часового занятия с частыми перерывами Гарри смотрел на Вельта как на собрата по несчастью. Когда я отлучился купить ученикам освежающих напитков в круглосуточном через дорогу, Гарри по просьбе Вельта держал тому ноги, пока крестник старался качать пресс. За борющегося с собственными мышцами одноклассника Гарри настолько болел, что подбадривал его, неосознанно повторяя мои слова, прозвучавшие за время занятия. Пили холодный — только-только из холодильника — сок они, сидя на скамейке и, как старики, обмениваясь новостями о том, у кого что болит, где тянет и в каком суставе щелкает. Я и не предполагал подобного счастья, пробовал не думать об этом лишний раз, чтоб не сглазить, но, видимо, в это утро у Вельта, наконец-то, появился друг?.. Мы проводили Гарри до дома, счастливого как никогда, ведь сегодняшний день стал первой ступенькой к его идеальной жизни — к тому отражению, какое он будет рад увидеть в зеркале; маловероятно, что он думал о здоровье: подростки редко ставят его первее внешности; то ли дело побитые жизнью меланхолики-студенты, чувствующие приближение старости даже явственнее, чем люди предпенсионного возраста! Дорога до дома заняла немного времени, но стала для меня настоящим откровением благодаря всего одному легкому дуновению ветерка. К моему удивлению, от Вельта не пахло шоколадом. По светлой коже скатывались редкие капельки пота — телесный запах был тяжеловат, приятен, бесспорно! — но где же знакомый мне аромат?.. Знакомый?.. Как долго?.. На секунду я остановился без причины, чем заслужил удивленный взгляд Вельта; мозг перебросил всю энергию на память, и тело замерло само, обесточившись. …Лет шесть назад — может, больше, может, меньше — я держал в одной руке квадратный прозрачный флакон, украшенный этикеткой с яркими улыбчивыми мультяшными персонажами, а второй — прижимал к себе Вельта, сидящего у меня на коленях. Ранее дважды я поймал сорванца в своей ванной переводящим крем для бритья, бальзам да одеколон. Вельт мазался всем, что под руку попадалось, а на мой ожидаемый вопрос, какого черта происходит, ответил: «Я хочу быть как ты…» Дарить ему средства для бритья было, мягко сказать, рановато! Мы начали с парфюма. Вельт был счастлив подарку, в котором законно узрел признание своей относительной взрослости. Помню, он спросил немного погодя, почему я подарил ему детскую туалетную воду, а не ту, что стоит у меня в ванной на полке. «Эта мне больше нравится, — сказал я ему. — Да и тебе подходит шоколадный аромат!» Конечно, прошло так много лет, но как я мог забыть? Словно бы вытеснил это из памяти… И все же, несмотря ни на что, меня тревожило другое: почему Вельт до сих пор пользуется детским одеколоном? Сегодня он, очевидно, так торопился, что запамятовал это сделать, и, признаться, его естественный запах мне нравится значительно больше, чем шоколад…***
— Вельт, ты собрался?! — выкрикнул я с кухни, закончив упаковывать наспех приготовленный ланч. Надо думать, после утреннего спорта лучше торопиться домой, чтобы потом не бояться опоздать в школу… Ответ не последовал — драть глотку снова я не стал да и было не до того: выяснилось, что пока я готовил, успел посадить на рубашку пятно. Весь на нервах из-за утекающего сквозь пальцы времени, вдобавок по вине недосыпа, я ворвался в спальню — и тотчас шарахнулся обратно к двери, потому как раздетый по пояс Вельт, застывший перед зеркалом, выпалил громко: — НЕЛЬЗЯ, Я ПЕРЕОДЕВАЮСЬ! До того, как молниеносно захлопнуть перед собой дверь, я успел приметить руки Вельта у его живота, и, стоя за порогом, быстро сложил два и два. Знакомая поза. Знакомый приступ необоснованной стыдливости. Не менее знакомая прыть при занятии спортом. Меня посетило отчетливое дежа вю: история повторялась — все как когда Синди, стоя на весах, обнаружила почти десяток лишних кило… На этот раз я постучал в дверь, и одевшийся Вельт смущенно позволил войти. Невзирая на тотальную нехватку времени, я усадил его на кровать, сам занял место рядом и с осторожностью сапера спросил-таки, что происходит. Непродолжительно, но Вельт все же мялся. — Ты… — набрался он смелости. — Ты не считаешь, что я… худоват?.. — Худоват?.. — изумленно повторил я, благо с вопросительной интонацией. Никак не ожидал, что прозвучит именно это слово. Вельт обнял себя за локти, потупил пасмурный взор. — Все те мужчины, которых ты приводил сюда и которых я видел, были… как ты: крепкие, сильные… спортивные… Значит, тебе нравятся именно такие… Моей первой же мыслью стало: «Мне нравишься ты…» Хвала Небесам, я сумел удержать рот закрытым. Не хватало еще подобными глупостями захламлять мальчику голову… — Вельт, знаешь, почему я держу себя в такой форме? Потому что мне хочется выглядеть именно так. Я смотрю в зеркало — и чувствую себя удовлетворенным собственным телом. Ты — будь таким, каким сам хочешь себя видеть. Только это важно. А я поддержу тебя, что бы ты ни выбрал. Просто будь здоров. Он благодарно улыбнулся, потер хрупкие пальцы, поднял, наконец, глаза на меня, однако вмиг скользнул взглядом на пол. — Все-таки немного больше мышц — это сексуально, — вымолвил он, теснее прижавшись к моему плечу. — Совсем немного… Да и с Гарри оказалось на удивление интересно. Я хочу и дальше посещать ваши занятия. Плюс ко всему, так мы с тобой проведем еще больше времени вместе. Я поцеловал его в макушку, вдохнув аромат молочного шоколада, и отправил на кухню спрятать в рюкзак ланч. Меняя рубашку в гнетуще пустой спальне, я думал о том, что по завершении этой недели Вельт станет богаче, чем предполагал. Похоже, я смогу одарить его не только верными представлениями о здоровых романтических отношениях, но и хорошим другом в лице многострадального Гарри. Так за Вельта мне будет не страшно — и я женюсь без зазрения совести.