Боль. Я вою, будто кит. И нервы рву, как струны — шлягер. А в голове хита репит: «I've got the moves like Jagger …moves like Jagger»
На следующее утро Софи просыпается полностью разбитой. В голове — непрерывный шум, а горло будто кошки скребут. Видимо те самые, что последний год увлеченно раздирали её душу, дали потомство и решили открыть филиал выше по течению. Она вчера что, глотала битое стекло? Девушка пытается найти свой телефон, из которого так настойчиво доносится когда-то горячо любимая мелодия будильника: «…I've got the moves like Jagger…». Сейчас для её слуха нет ничего противнее этих звуков. Нашла. Не с первого раза, но всё же смогла выключить будильник. Пальцы странно неловкие. Кажется, будто и вовсе не её. Лежит. Смотрит заспанными глазами в безликий потолок гостиничного номера. Пытается вспомнить, почему же сегодня ей так паршиво. Но память играет с ней в кошки-мышки. Это бесполезно. По крайней мере сейчас. Через силу спускает длинные молочные ноги в чёрных чулках — вчера так и не разделась — и лениво бредёт в сторону ванной. Попутно сбрасывает короткое красное платье и чёрное кружевное бельё. От одежды исходит застоявшийся липкий запах сигаретного дыма и крепкого алкоголя. От него Софи становится ещё хуже: «Что случилось вчера?» Хватает с комода свежее полотенце, оставленное горничной. Откуда это чувство, будто случилось что-то непоправимое? И лишь подставив своё тело упругим прохладным струям воды вспоминает. Боже, лучше уж забыть навсегда! Воспоминания обрушиваются бесконечным потоком образов. Как было бы здорово похоронить события вчерашнего вечера на кладбище памяти. Там уже и так упокоилась половина школьной программы, глупые детские влюбленности и ещё горы бог знает какого барахла из её прошлого. Не похоронила — окунулась в них с головой.യയയ
— Снято! Режиссер в экстазе. Взахлеб выражает свои восторги их невероятно правдоподобной игрой: — Бог мой, Софи! Эйдан! Вы просто великолепны! В тебе, Гиллен, я и не сомневался. А вот Вы, мисс, превзошли все мои ожидания! Сказочно! Волшебно!!! Как же ей хочется тишины… Интересно посмотреть на лица съемочной группы, если бы она, милашка Софи, всеобщая любимица, велела этому старикану заткнуться. Ха! А это занимательно! Повернуться и сказать: «Слушай ты, толстяк, захлопни свой рот!» Да уж… её карьере тут же придёт конец. Больше никаких ролей. Никогда! Но сейчас эти мысли почему-то не пугали девушку. Она смертельно устала. Просто хотелось тишины. Хотелось остаться одной. Режиссёр всё не умолкает, постоянно восклицая: — Просто невероятно! Как же давно мы не снимали таких сложных сцен с одного дубля! Хм… Можно, конечно, сделать дополнительные… Во время этого бесконечного монолога Софи чувствует себя до боли неловко. Нелепо до ужаса. Эйдан ещё рядом — выглядит таким опустошенным… Ей хочется протянуть к нему руки. Дотронуться до щеки. Погладить иней седины в его волосах. Сказать, что всё будет хорошо. Он поднимает глаза и Софи быстро отводит свои. Отчаянно краснеет. Как же нелепо. «Всего один дубль» — вяло крутится в голове актрисы. Всего один поцелуй. Что там говорит режиссёр? Дополнительные дубли?! Разочарование на одно жгучее мгновение сменяется надеждой. Такой яркой и хрустальной. Ослепительной до слёз в глазах. До подкошенных в острых коленках ног. До хруста тонких пальцев, отчаянно сжатых в кулак. — Хотя зачем?! Это же и так именно то, что нужно! Чувство тошноты подкатывает к горлу. Надежда умирает в её руках, осыпаясь прахом… У неё была всего одна попытка. Софи хотела, чтобы её учитель гордился ей. Нет, вовсе не гордость так отчаянно она пыталась вызвать в Эйдане. Страсть. Жжение в груди. Дрожь в теле. Чтобы он так же пылал, как она. Но взгляд актёра потерян. Софи из-под смущённо опущенных ресниц внимательно наблюдает. Подмечает каждую мелочь из своего мнимого укрытия. Эйдан сдержанно улыбается окружающим, пожимает толстые потные пальцы режиссёра, хлопает кого-то по плечу и уходит. А девушка ещё долго смотрит в его удаляющуюся, по-мальчишески гибкую, сутулую спину.യയയ
Софи торопливо снимает остатки грима. После — девичник. Это их с Мейси традиция, сформировавшаяся за годы совместных съёмок. Правда сегодня она бы с удовольствием променяла её на голые стены номера и пульт от телевизора в руках. Хотя выражение «с удовольствием» вряд ли соответствует случаю. Сидит, трёт с нажимом нежную кожу и пытается придумать оправдания для Мейси. Только всё равно знает, что пойдёт. Подруга — та ещё заноза. От неё не отделаться. Да и выпить бы не помешало. Выпить необходимо.യയയ
Громкая музыка рвёт барабанные перепонки. Девушки, в очередном за ночь клубе, заливают в себя разноцветные приторно-сладкие коктейли. Те окрашивают язык во все оттенки неона. Дурманят голову. Подруги безумствуют. Танцуют. Подпевают, скорее орут: «I've got the moves like Jagger…moves like Jagger». Давятся заливистым смехом вперемешку с алкоголем. Мэйси — искренне. Софи — наигранно, но она отличная актриса. Никто и не заметит. Софи пьёт, как никогда в жизни, пытаясь затопить яркие вспышки воспоминаний: Он смотрит в её глаза с едва сдерживаемой страстью. Делает большой глоток. Гладит её волосы, слегка касаясь тела. Ещё глоток. Его ладони обжигают холодом лицо, вызывают сладкую истому. Залпом допивает стакан и тянется за новым. Образы в голове становятся ярче. Острее. Болезненнее. Словно кружатся в танце в её воспалённом сознании. Смешиваются в невообразимый коктейль из правды и вымысла из её снов. Целует, гладит, притягивает сильнее, ближе. Софи одним глотком осушает стакан. Мейси вырывает девушку из жаркого омута. Хватает за руку и настойчиво тянет за собой на танцпол. Софи благодарна ей за это. В танце она может забыться. Но как же кружится голова. И лёгкая горечь во рту… И вот уже к ней, как мотыльки к огню, тянутся мужские взгляды, незнакомые сильные руки. Ей наплевать. Пусть. Она закроет глаза и представит его красивые тонкие пальцы. Руки слишком настойчивы, грубы. Совсем не то, не те. Ей становится мерзко от этой навязчивой пошлости. Но всё вокруг плывёт и она не может ничего сказать. Не может заставить себя разлепить губы, словно ей зашили рот. Только сжимается всё сильней, когда чувствует, как кто-то больно стискивает её грудь сквозь платье. К горлу подкатывает рвота от запаха перегара и дешёвого мужского парфюма. В этом безумии, сквозь пелену, пытается разглядеть Мейси, но подруги уже нет рядом. В уголках глаз закипают слёзы. В этот момент девушка чувствует, как к её животу прижимается чей-то стояк. И это становится последней каплей. Нутро выворачивает наизнанку. Её разрывают спазмы рвоты и глухие рыдания. Это помогает. Незнакомец отталкивает Софи так сильно, что она чуть не падает. Но удерживается на ногах и из последних сил бежит к выходу, ничего не видя перед собой.യയയ
Чёрный вход. Тёмный переулок. Свежий воздух немного приводит девушку в чувства. Обрушивает на неё боль и стыд. Ей нужно поговорить с кем-то. С ним. Прямо сейчас. В телефон давно занесён его номер, подсмотренный когда-то в личном деле хитрющей Мейси, переданный Софи с заговорческой ухмылкой, но так ни разу и не набранный. Нажимает непослушными пальцами на экран. Слушает ровные гудки. И вздрагивает от сонного, мелодичного и слегка гортанного женского: — Алло?