***
«Дождь пошёл…» Амбрелла открыла зонтик — с попытки так десятой — и направилась домой. Сегодняшний день прошёл не так плохо, как она ожидала. По крайней мере, ничего сверхужасного не произошло, что радовало. Небо заполонили тучи. Хоть сейчас шёл четвёртый час дня, но казалось, что был уже вечер: на улице очень сильно потемнело. И заметно похолодало. А ведь утром было так солнечно. Тепло. Даже слишком тепло для марта месяца. Эх… А ведь Зонтик оделась очень даже легко… Светло-коричневый довольно тонкий свитер и тёмно-синяя юбка — под стать её зонту. На шею же был повязан довольно тонкий чёрный шарф. На ногах — чулки такого же цвета и фиолетовые туфли на маленьком каблуке. Вполне неплохо, но идти в такой обуви по сырости очень неудобно. Но ничего не поделаешь: другой пары под рукой нет. Вот и автобусная остановка. Зонтик подошла к расписанию — нужный автобус прибудет только через десять минут. Значит, она опоздает, и ей достанется от Куро. «Ну почему всегда так? Чем я это заслужила? Не хочу, чтобы он на меня злился…» Что ж, делать нечего — придётся ждать транспорт. Амбрелла присела на скамейку, закрыв зонтик, — благо, кроме неё, никого не было. Дождь всё ещё лил, но не так сильно, как пару минут назад. Может, он скоро прекратится? Было бы неплохо. Зонтик прикрыла глаза. Звук падающих на крышу капель успокаивал не хуже любой релаксационной музыки, которую она любила слушать временами. Чтобы забыть о плохом. Все печали и тревоги как будто отходили на второй план, и было чувство, что она находится далеко от этого неприятного и жестокого мира. Очень далеко. Но шум мотора вывел её из этого состояния, и Зонтик открыла глаза. Перед собой она увидела парня, что сидел на скутере и смотрел на неё. Она смогла узнать его по куртке — это Максим Северов, одноклассник Создательницы, если память ей не изменяет. Её напарник. — Ты же Нечитайло, верно? Амбрелле понравился его голос. Спокойный, мелодичный… Чем-то похож на голос Куромаку, но более дружелюбный — нет тех холодных ноток, к которым она так привыкла. Которые, по сути, стали родными, пусть они ей и неприятны. — Да, это я, — ответила Зонтик. Нельзя, чтобы хоть кто-то узнал о секрете Создательницы: не стоит выходить из образа. Даже если она теперь не в школе. Хотя бы ради неё. Парень пристроил руку у руля, а другой подпёр голову, что была в шлеме. На секунду ей показалось, что он улыбнулся или тихо усмехнулся: в его фиалковых глазах заиграли весёлые огоньки, что придавали им особую красоту. Это заворожило Зонтик. Такие глубокие… Выразительные… — Ждёшь автобус? — А-ага… Внутри будто разгорался пожар. Впервые кто-то из «одноклассников» сам заговорил с ней — ну… кроме друзей Создательницы, разумеется. Да ещё и проявил интерес. При том это парень, что ещё больше подливало масла в огонь. — Напрасно. До него ещё девять минут, — сказал Максим. На миг Зонтик показалось, что он пытается поймать её взгляд. Да, только показалось.— Может будет лучше, если я тебя подвезу? Всё равно ведь свободен и собираюсь колесить по городу. Да и каникулы начались. «Ч-что?!» Зонтик опешила. Ей. Сейчас. Предложили. Помощь. Впервые в жизни. Обычно это она помогает. Особенно Куромаку. И в такие моменты Амбрелла ощущает себя нужной. Нужной ему. Ладно, сейчас не об этом. И как Зонтик реагировать на столь заманчивое предложение? Принять? Отказаться? Если она согласится, то у неё будет шанс прийти домой вовремя. Куро не разочаруется и не станет читать лекции о том, как хорошо быть пунктуальным и следовать расписанию. Зонтик так не хочет этого. А ведь именно это и произойдёт, если она откажется. — Ну… Ты согласна? — Согласна. Амбрелла встала и, прихватив зонт, — дождь уже закончился — подошла к Северову. Тот слез со скутера и подал ей шлем, который он, на всякий случай, не доставал из багажника, что был под сиденьем. Она надела его на голову — просто чудо, что он ей подошёл — и села сзади. А сиденье-то очень удобное… — Держись крепче. И не выпускай зонт, — сказал он, после чего послышался звук мотора — он только что его завёл. Инстинктивно Зонтик вцепилась в куртку, зажмурившись. И вот она почувствовала, что они тронулись. Сначала было страшно — даже если скорость довольно небольшая. Сердце пропустило удар, а то и несколько, а глаза не хотелось открывать. Боязно. — Всё в порядке, — донеслось до неё. — Не бойся — я еду не слишком быстро. Переборов себя и волнение, она всё же решилась посмотреть. Они проезжали мимо аккуратных невысоких домов, мимо каких-то новых зданий, которые, видимо, только закончили строить. Небо начало проясняться — стало намного светлее. Не было сомнений, что сейчас весна. Теперь же Зонтик пыталась сдержать радостные возгласы, что исходили изнутри. Казалось, она не едет, а парит, не касаясь земли — сердце сладко защемило, а ветер развевал её волосы цвета морской волны. Амбрелла крепко обняла парня. Это незабываемое чувство… Чувство свободы…***
— Данте, — Нечитайло вошла в комнату, чем прервала медитацию третьего клона. Та сидела по-турецки, прикрыв глаза и оставаясь неподвижной — до того, как её позвали. Конечно, она не любила, когда ей мешали медитировать, но ничего с этим не поделаешь, да и не исключено, что это могло быть что-то очень важное. По крайней мере она на это надеялась. — Да? Что-то случилось, Создательница? — Данте открыла глаза и посмотрела на неё. — Ты не видела Ромео и Феликс? И вправду: где они? Она не видела их уже полдня, если не дольше. Хотя это даже и к лучшему: тишина, покой, и никто не мешает медитировать. А то от них шуму очень много, уж поверьте ей на слово. Даже больше, чем от них всех (хотя это весьма спорно). — Червовые ушли гулять, — сказала Вару, поправив свои круглые очки, на которых были зелёные стёкла со спиралями. — Когда дождь закончился, они и ушли. И не спрашивайте, куда: я не знаю. Это неудивительно. Видимо, у Ромео сегодня очередное свидание с какой-то красавицей, которой он посвятил стих, а то и несколько. А Феликс скорее всего просто захотела пройтись и подышать свежим воздухом — не всегда же сидеть в четырёх стенах. К тому же для такой гиперактивной особы, как она, дом слишком мал. Но лучше бы они пошли вместе: им просто необходимо поговорить друг с другом. А то в последнее время их разговоры — в основном — сводятся к вопросам Феликс по поводу того, что приготовить и когда он придёт. И в такие моменты Данте просто хочется влезть к ним и огреть непутёвого короля, — хорошенько так огреть — а то он постоянно тратит время на этих нерадивых девиц, забывая о Феликс. Это неправильно. Хотя какое ей до этого дело? Благо, у неё с Габриэлем вполне хорошие отношения, а если червовый король не замечает того, что у него под носом, и не ценит этого — не её проблема. Не её вина, что он так слеп и глуп. Не она будет плакать и сожалеть об утраченном. — Спасибо, Вару, — отозвалась Нечитайло и вышла из комнаты, не забыв закрыть за собой дверь. Эх… Медитировать расхотелось… Может, вздремнуть?***
— Подожди! Услышав голос Ромео, она тут же затормозила. Хотя червовый валет сделала бы это даже без его просьбы: они уже добрались до нужного места. Их секретного места. С этого холма весь город как на ладони. А какой же оттуда открывается вид на закат… Невольно залюбуешься им, позабыв обо всём. Даже о времени, которое будто останавливается, когда ты вглядываешься вдаль, пытаясь разглядеть как можно больше деталей в открывающемся пейзаже. Они нашли это место пару месяцев назад. Когда гуляли. В тот день Ромео предложил покататься чуть поодаль от города. И Феликс согласилась. Вот только они заблудились. Желая выбраться, червовые случайно забрели на холм. А потом, дойдя до сюда, замерли. Они решили, что это должно быть их общее секретное место, где можно будет отдохнуть, собраться с мыслями и — что было особенно важно для Ромео — получить здоровую порцию вдохновения для новых стихов и поэм. И червовые поклялись друг другу, что никто не узнает об их тайном месте. Никто и никогда. — Ну ты и копуша, Ромео, — сказала Феликс. В её голосе можно было уловить игривые и добродушные нотки без капли ехидства и насмешки. Она слезла с велосипеда, а затем подпёрла его ножкой. Чтобы не упал. Вскоре тоже самое проделал и Ромео, а после — подошёл к Феликс, которая стояла чуть ближе к обрыву, всматриваясь куда-то вдаль. Её светлые локоны развивал ветер. Вообще, Феликс с полной уверенностью можно назвать «девочка-солнышко» — жёлтая кофта с принтом в виде оранжевого смайлика, белая аккуратная юбочка и носки, а на ногах — синие кроссовки. Весь её образ так и кричал о том, чтобы её так и звали. — Брось, мой милый валет, — чуть ли не пропел Ромео. Он почти что всегда так её называл, игнорируя тот факт, что у неё ещё и имя было. Настоящее имя. — Я же не так уж и сильно отстал от тебя. Не злись. А она и не злилась: Феликс не имеет такой привычки. Да, порой червовый валет может вспылить, не выдержать, но это не злость. — А кто сказал, что я сержусь на тебя? — взгляд жёлтых глаз устремился на червового короля, глядя на него с чем-то непонятным, но невероятно нежным. Она всегда уважала своего короля и старалась во всём ему угождать. Старалась сделать его счастливым. Чтобы он ни в чём не нуждался. — Вот и славно, — он погладил её по голове, порождая целую волну несочетаемых чувств внутри неё. Которые она всеми силами пыталась сдержать. Но, кажется, её щёки зарделись — Феликс прямо чувствовала, как они пылают. — Ох, засиделся я с тобой, — произнёс Ромео, посмотрев на время в своих наручных часах. — У меня тут назначена встреча кое с кем. «Знаю я твои встречи…» Настроение было испорчено. Он опять уйдёт на весь вечер… К очередной музе, которую ненароком повстречал на улицах города. Которую пригласил к кафе, а то и ресторан. Которой посвятит стих, а может и целую поэму. — На свидание идёшь? — её голос чуть поник, а озорные огоньки в глазах потухли. Так хотелось сдержаться, но даже эти слова дались ей нелегко… — Подловила, — бодро подхватил Ромео, будто бы не замечая изменения в поведении своего валета. А может, только притворяется? — Знаю, мы должны были вместе вернуться домой, но я правда потерял счёт времени. «Феликс, ты должна радоваться, что впервые за два месяца вы посетили своё тайное место.» Да, она должна быть благодарна… Нечего выпускать свои эмоции наружу… — Ничего, — Феликс пыталась выдавить из себя улыбку, но у неё практически ничего не вышло. — Можешь идти, а я прикрою тебя перед Создательницей. Если это то, что нужно Ромео, если это то, чего он взаправду желает, — она поможет ему. Так он станет счастливым. По-настоящему счастливым. И на его лице засияет искренняя улыбка, которую Феликс пока что не видит. Но увидит, и она сделает для этого всё, что угодно. — Ты лучшая, — услыхала червовый валет. — Я обещаю, что мы вскоре придём сюда. «Не в этом дело…» Не в этом… Не в этом… Как же он не поймёт? Не поймёт, что ей не нравится эти похождения. Нет, она их ненавидит. Всем сердцем ненавидит. А Ромео уже тем временем сел на велосипед и поехал в город. Феликс провожала его взглядом, помахав рукой и улыбнувшись, пока тот не исчез из поля зрения валета. — Ромео! — Ромео, милый, кто это? — Ах, это моя знакомая. Эм… Фелиция. Она тяжело вздохнула. Да, Феликс не умеет злится, но её легко обидеть…***
— Вот ты где. Куромаку повернулся лицом к Создательнице, устремив на неё взгляд своих холодных серых глаз. — Ты чего один тут стоишь? Пошли к остальным. Пускай Куро не любит развлекаться, но иногда нужно дать себе отдохнуть и повеселиться. Ладно, пусть и не повеселиться, но хотя бы поговорить с кем-то, ведь это иногда помогает. Да и сейчас Куромаку какой-то задумчивый. Даже больше, чем обычно. — Создательница… — сказал он, опёршись спиной о стену — и не боится же запачкать свой коричневый костюм.— Почему вы решили сегодня послать именно Зонтик? Ведь не её очередь. Так вот, что его беспокоит. Хотя это было более, чем очевидно. Нечитайло подошла чуть ближе. — Так вот, что случилось, — произнесла она. — Слушай, Куромаку, я знаю, что ты оберегаешь Зонтик и волнуешься за неё, но она же не ребёнок. Ей требуется общение с другими — не может же она всё время быть только с нами, ведь так? — Но Зонтик слишком… — Хватит. Твоя чрезмерная опека ни к чему хорошему не приведёт. Ты должен дать ей право на выбор. Право на свободу. Иначе это плохо кончится. После этих слов Нечитайло развернулась и ушла, оставив Куромаку наедине со своими мыслями. Обдумывать её слова. «В моей опеке нет ничего плохого.» Куро посмотрел в окно. Он просто переживает за неё, вот и всё. Почему этого никто не понимает?