Я видел тебя из моего окна.

      Я не мог заснуть. Абсолютно всю ночь провел, думая о том, что недавно сказал мне парень, которого так прекрасно видно из моего окна. Фрэнк хотел убить себя, желает смерти самому себе и сомневается в том, что поступил правильно, оставшись в живых. И это серьезно. Это не шутка, это не я придумал себе. Это правда. И, исходя из слов, сказанных им, можно сделать вывод, что я в коем-то смысле спас его жизнь. Но надолго ли это? Теперь нельзя развернуться и побежать назад, забыв обо всем, как о затянувшемся страшном сне. Потому что если я сделаю это, то… Мне противны мысли о смерти этого человека. Он мне по сути никто, черт возьми, но при этом почему-то всегда был интересен, а сейчас даже чувствую некоторую ответственность за него, за его жизнь.       Мне немного страшно. Когда он произнес эту фразу, когда сказал, что должен был быть уже мертв… Я так испугался, словно на меня направили пистолет, грозясь вот-вот выстрелить. Не глупый, всегда знал, что суицид — это плохо, но как-то никогда не задумывался над этим всерьез, потому что не было особых причин думать на этот счет… Теперь есть. И в очередной раз осознаю, насколько это ужасно. Я не знаю, и знать не могу, какое дерьмо творится в жизни Фрэнка, но неужели оно того стоит? Неужели черная полоса в его жизни нескончаемая и белая уже никогда не наступит? Неужели проблемы этого парня настолько серьезны и реальны, а не являются всего лишь плодами его воображения? Я бы сделал все, что в моих силах лишь бы хоть как-то помочь ему, но… Что? Что я могу сделать? Возможно, мне стоит просто подойти к нему и начать разговаривать, как с лучшим другом? Я думал, он закрыт, но нет, теперь мне кажется, что он только и ждет, чтобы с ним заговорили. Сидит на скамье, которую так прекрасно видно из моего окна, и мечтает об этом…       И не важно о чем с ним говорить, хоть о чем-нибудь! А дальше как пойдет. Мне нужно это. Думаю, мой брат все-таки был абсолютно прав в одной единственной вещи. Назвав меня эгоистом, он в коем-то смысле открыл мне глаза. Я настолько сильно хочу узнать Фрэнка получше, что готов бегать за ним хоть вечность, как верная собачка за хозяином.       Вдруг вспоминаю о печенье, которое купил в магазине.       Почти пять часов утра. Скоро рассвет. Пачка с шорохом открывается. Поедая печенье, я смотрю на пустующую скамью, которую так прекрасно видно из моего окна.

***

      Я принял весьма разумное решение не ложиться спать вообще. Гадкое чувство сонливости будет со мной весь оставшийся день: куда ж оно денется. Но понимаю, что если бы я лег спать, то все было в разы хуже, потому что за каких-то там два часа полностью или хотя бы чуть-чуть выспаться и чувствовать себя по-настоящему бодрым, для меня является чем-то магическим, невероятным.       Поэтому просидел у окна весь небольшой остаток уходящей ночи, наблюдая за пробуждением этого города. А теперь нужно быстро собираться. И ничуть не медленнее идти в школу. Но вовсе не для того, чтобы получать великие знания. Мне надо найти очередной способ снова хоть пересечься с Фрэнком и попытаться… сделать хоть что-нибудь, стараясь не надавить и не спугнуть его.       Все эти утренние дела, которые я исполняю, подобно какому-то ритуалу, абсолютно каждый день, исключая выходные, уже являются чем-то настолько обыденным, что даже и не замечаю, как делаю это все. Уже и умылся, и собрался, и кофе выпил. Лестница. Семь этажей. Улица. Привычное здание. Все происходит слишком быстро. Пугающе.       Типичный день в школе. Самая обыкновенная пятница, когда после физики идет химия, а потом сразу и математика. И ничего в ней нет необычного.

***

      И казалось бы, что могло пойти не так?       — Самостоятельная! — проговорила женщина, раздавая листы с проклятыми тестовыми заданиями.       «К амфотерным органическим соединениям относится…» Читаю варианты ответов: «Глицин; Уксусная кислота; Этанол; Метаналь…» И вроде бы знакомые слова: должно быть, мы это проходили. И женщина, которая стоит около доски и внимательно наблюдает за всеми в классе, должно быть, нам это все рассказывала и не раз. Но… Честно? Я в душе не ебу, что относится к амфотерным органическим соединениям, уж простите за мой французский.       Поэтому, просто абсолютно наугад расставив галочки в пустых клетках, я поспешил сдать свою работу к чертям, и попросился выйти из кабинета. Кажется, пора задуматься об оценках… Весна, выпускной класс как никак… Ну нет, лучше думать о Фрэнке Айеро.       Иду по тому самому коридору и вижу скамью, на которой однажды сидел вместе с ним. Но его там нет. Я пытался оправдать себя, думая о том, что пошел более длинным путем только потому, что сглупил и просто повернул не в ту сторону. Но нет. Это не так. Я прекрасно знаю, что здесь оказался, чтобы проверить, сидит ли он тут. Порой мне начинает казаться, словно я действительно слежу за ним. Словно стал наркоманом, зависимым от редких мимолетных встреч с Айеро.       Надо просто успокоится: я определенно еще успею увидеться с ним сегодня. Впереди целых три урока, а значит две перемены — промежутки времени, когда смогу найти Фрэнка в толпе. Возможно, получится поговорить. А потом еще можно будет спуститься к нему, когда он уже будет сидеть на скамье, которую так прекрасно видно из моего окна.       Вдруг слышу шаги. Но вскоре понимаю, что никого нет; должно быть, звук доносился из другого коридора. Нет, это не Фрэнк, наверняка. Это было бы слишком… странно, если бы я только о нем подумал и он сразу неожиданно появился. Пора завязывать с этим, а то уже начинает напрягать.       Поэтому я встаю с полюбившегося мне места, смотрю на часы, резко понимаю, что осталось целых десять минут до перемены. И что мне делать все это время? А может просто уйти из школы? Нет, не может. Нельзя уходить. И не потому что прогуливать плохо… Я зависим от Фрэнка, и меня это пугает.       Медленно подхожу к туалету, шагаю к раковине, дабы помыть руки. Приходится выполнять сие действие без мыла, ведь такового здесь вообще нет. И в чем тогда вообще смысл мытья рук, простите?       Слышу довольно громкий стук совсем рядом, из какой-то кабинки. А за ним тишина, абсолютная. Мне даже показалось сначала, что уши решили сыграть со мной очередную шутку, и мне все это послышалось, но вдруг стук раздался снова. А за ним последовало тихое, но четкое: «Блять».       Меня это довольно сильно удивило. И в любой другой промежуток своей жизни я бы забил и прошел бы мимо, но сейчас… Да, я подошел ближе и спросил:       — Все в порядке?       Было тихо некоторое время, но затем дверь кабинки, около которой я, собственно, и стоял, неожиданно отворилась. Фрэнк сидел на полу, удивленно глядя на меня. Он выглядел как правдоподобная живая иллюстрации к слову «плохо». У него шла кровь из носа, был большой синяк на скуле, а взгляд был усталым…       — Всего лишь кровь носом пошла. Бывает же… — словно оправдываясь, пробормотал Фрэнк.       Окинув его взглядом еще раз, я зачем-то пояснил:       — У тебя синяк на скуле…       — Правда? — моментально выдал Фрэнк, потянувшись рукой к гематоме. Быстро отдернув руку из-за резкой боли, он ответил на свой же вопрос: — Да, действительно.       Айеро быстро встал с пола, из-за чего чуть не упал, но успел ухватиться за стену. Глянув уже в сотый раз на парня, я понял, что надо что-то сделать, как-то помочь… Но как? Я никогда не попадал в драки, как обычно это бывает со всеми среднестатистическими подростками. Все это всегда обходило меня стороной, а сейчас я должен сделать что-то. И желательно побыстрее.       — Умоешься, может? — сказал я, а потом лишь понял, что это звучало довольно грубо.       — А… Да, конечно, — произнес Айеро, еле передвигая ногами.       Я слышал, как зашумела вода, но даже и не смотрел на парня. Чувствовал себя неловко, находясь рядом с ним сейчас. Думаю, если у меня тоже был разбит нос, то я бы не испытывал этого в данный момент.       И как только вода утихла, я повернулся. И опять увидел синяк. Так, Основы Безопасной Жизнедеятельности… Нам же рассказывали на уроках, как оказывать первую медицинскую помощь. Но я абсолютно без понятия. Льда приложить? Понимаю, что льда нет. Даже и намека на что-нибудь холодное нет. Надо увести его отсюда.       — Пойдем ко мне домой? — предложил я       Фрэнк посмотрел на свои ноги и молчал некоторое время. Я пытался понять, за что его могли побить. Серьезно из-за той хрени, которую нес мой брат? Потому что он якобы гей? А, простите, они спрашивали у него это? Или проверяли? Откуда им знать? С чего вдруг такие выводы? Нет, это не нормально. Это совсем не нормально.       — Это твое приглашение… Оно из жалости или просто, ну… Дружеское..? — как обычно тихо спросил Фрэнк.       — Дружеское, пойдем!       Хотя оно скорее было больше из жалости, но ему сейчас это знать вовсе не обязательно.