Я видел тебя из моего окна.

      — Что происходит? — спросил я, глядя на Фрэнка, который невозмутимо улыбался мне.       — Я предлагаю тебе выпить, хотя планировал сделать это один, заперевшись у себя в комнате, закрыв шторы и сказав маме, что я пошел спать. Не отказывайся, лучше стаканы принеси, — все еще по-странному улыбаясь, уверенно, как никогда ранее, произнес парень.       Он отлично умеет манипулировать людьми. Ну или мной как минимум. Заметил я это уже давно, а точнее два дня назад; Фрэнк словно пронюхал, что я сделаю все, ради того, чтобы он не говорил ничего о смерти, одиночестве и о всем остальном в этом роде. А это ведь действительно так. Меня в дрожь бросает от этих реплик… И он этим пользуется.       Я не пью. Пробовал однажды, напился, потом тошнило весь оставшийся чертов день, который я проклинал еще месяц как минимум, но не более. Но, а Фрэнк, очевидно, пьет. И как часто? А что он еще делает, что не полагается делать в его возрасте? Ему ведь всего шестнадцать… С этими отвратными мыслями иду за чертовыми стаканами. Уж лучше пусть он пьет со мной, чем в одиночестве, хотя я все еще надеюсь, что он не будет пить сильно много. В голове зависла мысль, что Айеро не будет пить много, если я возьму на себя эту ношу, но и этот вариант мне не нравится также. К черту все.       Захожу в комнату, вздыхаю. Айеро сидит на полу рядом с кроватью. Он поставил бутылки рядом со мной и очевидно ждал, когда же я приду. Сейчас бы было хорошо, если бы в бутылке вдруг неожиданно оказался… ну, например, лимонад… Но нет, с чего бы.       — Может все-таки обойдемся без алкоголя? — спросил я, чисто на всякий случай, вдруг пронесет.       — Нет, — все еще улыбаясь, ответил парень.       Я никогда не видел этого человека настолько счастливым… А что ему нужно для счастья?       Фрэнк уверенно открывает первую бутылку.

***

      Слегка трясущимися руками Фрэнк доливает остатки второй бутылки себе в стакан, что-то озлобленно бурча.       Мы сидели на полу около моей кровати, и как же хорошо, что мне было обо что опереться спиной, а то бы я определенно упал…       Диалог мы начали о сраной погоде, а закончили тем, что я уже где-то полчаса жалуюсь на своего брата, подробно описывая, каким хорошим человеком он был когда-то. Айеро определенно чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому наш диалог перерос в мой длинный монолог. Парень со скамьи, которую так прекрасно видно из моего окна, лишь изредка кивал головой и кратко отвечал на мои случайные вопросы. Я это замечал, но не мог остановиться; слова словно сами выпрыгивали из моего рта, в голове полная каша.       И через некоторое время я все-таки остановился, поняв, что и говорить то мне уже особо нечего: достаточно нажаловался. Фрэнк в очередной раз зевнул, отвернувшись в сторону. Снова понимаю, что надо как-то его разговорить. Так, надо придумать еще один случайный вопрос…       — А почему ты перешел в нашу школу? — спросил я, а потом только вспомнил, что уже однажды спрашивал это и в ответ получил лишь агрессию.       — Мы еще не настолько хорошо знаем друг друга, чтобы я тебе душу изливал, — пробубнил Айеро.       Я очень удивился подобному заявлению. Ведь на все сто процентов был уверен, что мы уже практически лучшие друзья; не знал, что можно прийти к малознакомому человеку с двумя бутылками пива и невозмутимо предложить провести за ними весь вечер, а может и ночь.       — Что, блин? — возмутился я.       — Говорю, что я не хочу вешать на тебя свои проблемы, тебе своих наверняка хватает, — ответил он.       И, правда, может, мне и показалось, но я… Нет я вполне четко слышал в его голосе нотки чистейшего издевательства. Словно он чуть ли не в открытую заявил, что у меня нет никаких проблем и вообще я будто бы живу счастливой безмятежной жизнью.       — Будто бы ты обо мне что-то знаешь? — прикрикнул я.       — Ну, я и говорю, что мы плохо знаем друг друга.       — Нет, ты имел ввиду совсем другое, я не тупой!       — Черт, может, я немного лучше знаю, что я имел ввиду, не думаешь? А стоит подумать. Не надо было пить с тобой; с тобой все очень плохо…       — Что? — снова возмутился я.       Вся эта ситуация начала выводить меня из себя. Я уже был готов начинать кричать, яростно доказывая свою правоту, а такое бывает очень редко.       — Черт возьми, говорю ты пить не умеешь! И я вообще тебя не понимаю! Зачем ты со мной общаешься в принципе? Мы никак, блять, не можем найти общие темы для разговора. Да даже за алкоголем не нашли! Черт!       И тут я сморозил такую глупость, от которой я даже словно протрезвел немного:       — Да я с тобой общаюсь только потому что ты нахрен себя убьешь, если я не буду этого делать!       Айеро резко встал с пола, слегка пошатнувшись. В его глазах сквозь наступающие слезы виднелась злость. Я начал понимать, что сказал совсем не то, что стоит, но то, о чем я действительно думал. Но, черт, он же если уйдет сейчас, то уйдет навсегда. А я хочу этого..?       И здесь речь уже не о том, боюсь ли я, что он убьет себя. Нет, совсем нет. Меня это уже не так уж и волнует. Я не хочу, чтобы он уходил из моей жизни так же неожиданно, как в нее пришел.       И вижу, что он вот-вот развернется, чтобы уйти, хлопнув дверью у меня перед носом, что он сейчас, сделав пару шатких шагов, уйдет из моей жизни. И в очередной раз убеждаюсь, что не хочу этого. Начинаю думать, что мне стоит сделать, дабы избежать потери друга. У меня были на это жалкие секунд десять, не больше, а то и меньше...       Я был уже готов просто заорать какую-нибудь херь, наподобие: «Останься, остановись, прости». И, наверное, это было бы намного лучше, но менее эффективно, чем то, что все-таки сделал я.       Я всегда был плох в чертовой игре в шахматы, потому что мне сложно думать наперед. Я постоянно проигрывал, так как не просчитывал, что будет дальше, после того как я сделал тот или иной ход. И я так и не научился этому. Поэтому практически вообще никак не думая о возможных последствиях, я резко подхожу к Айеро и целую его в его чертовы губы, наблюдая за тем, как он медленно офигевает от происходящего.       Да я и сам офигевал. Это был самый нелепый поцелуй из всех, которые у меня были. Не сказать, что другие были прям уж такими великолепными, но этот просто бил все рекорды наповал.       И стоило мне слегка отстранится, как Айеро вскочил с места и побежал. Что за..? Нет! Все не должно было так быть! Он не должен был уйти после этого. Какой же я, блять, дебил!!!       — Стой! — крикнул я, побежав за ним.       И оказывается, он побежал вовсе не на выход. Фрэнк был в туалете и, судя по характерным звукам, доносившимся из-за двери, его вырвало и, кажется, не один раз. Неужели все было так плохо?       Я ебанный дебил.