Я видел тебя из моего окна.

      — Она на всех орет. Нервная как черт, забей на нее, — сказал я Фрэнку, который только что поведал мне увлекательную историю о том, как учительница по английскому отчитала его за то, что он спал на уроке.       Мы стояли в коридоре напротив кабинета информатики, где у Фрэнка должен быть следующий урок, и спокойно беседовали. Прошла неделя, и за это время моя жизнь преобразилась. Мы с Айеро сблизились и общались так хорошо, как мне и не снилось до этого.       — Да, наверное, ты прав, — ответил Фрэнк. — Я домашку не сделал, — произнес он, — земля мне пухом.       — Я тоже не сделал домашнюю. Только по физике, — в свою очередь сознался я. — Но я начал готовиться к экзаменам, серьезно. Осталось чуть больше двух недель, черт!       — Эх, дерьмово, — произнес парень, после чего прозвенел звонок на урок. — Ладно, — продолжил Айеро, — пока.       — Пока, — произнес я, быстрым шагом направляясь на чертову физику.       Но как обычно я сидел на физике и думал вовсе не об эквипотенциальных поверхностях. А, конечно же, о парне со скамьи, которую что? Правильно, которую так прекрасно видно из моего окна. Как вы догадались?       Я до сих пор не могу поверить, что все, что происходит сейчас реально. За последнюю неделю я видел Фрэнка чаще, чем свою собственную мать. Мы уже никак не прятались, спокойно общались как и за пределами школы, так и в самом учебном заведении. И ни один футболист нас не трогал, а синяки на лице моего друга почти сошли на нет.       Как только урок заканчивается, я сразу же вскакиваю со своего места и спешу к Фрэнку. Рэй болеет, а Боб… А где он вообще? Я не знаю, не видел его. Поэтому Фрэнк был единственным человеком, который бы мог скрасить мое одиночество. И я совсем не против.       Еще три дня назад мы переслали сообщением друг другу свое расписание, чтобы мы могли без проблем и долгих поисков встретится на перемене. Вот сейчас у Фрэнка должна быть история, туда я и иду.       За все время нашего общения я смог четко проследить, как поменялось отношение парня к своим одноклассникам. Если раньше, стоило мне лишь подойти к нему ближе, чем на метров двести, или, не дай Боже, заговорить с ним, парень сразу менялся в лице и чуть ли не шепотом говорил, что сейчас лучше не общаться, да и вообще «держись от меня подальше в школе, окей?». Но я был с этим не согласен, поэтому никуда не уходил; оставался и разговаривал с ним, в то время как он нервно поглядывал по сторонам. А сейчас он подошел к нужному кабинету, около которого стоял я, приветливо улыбаясь. Позади него плелся мой брат, который как-то странно взглянул на меня, прежде чем зайти в класс.       — Слушай, — начал Фрэнк, — если твой брат сегодня придет домой весь побитый, как последнее яблочко на полке супермаркета «У дома», то это я виноват.       — То есть? — не понимая, о чем он говорит, спросил я.       — Я не знаю почему, но он зачем-то дал мне списать его домашнюю работу, когда учительница вышла из кабинета. А я ведь даже не просил… Даже и слова об этом не сказал. Он просто буквально сунул мне тетрадь в руки, даже не сказав ни слова. И я не получил два, да. Должно быть, он просто услышал наш с тобою разговор. Это все безумно странно.       — Да уж.       Кажется, у кого-то проснулась совесть. С добрым утром, Майки. Долго же ты спал…

***

      Опять опаздываю на урок. Но это неудивительно, ведь я вовсе не тороплюсь. О боже, да это же физическая культура. Да кому на нее на самом деле не насрать? Спокойно иду по коридору, медленно, практически прогулочным шагом. Думал я о той ситуации с Майки, о которой рассказал Фрэнк. Неужели мой брат наконец понял, что своими «да не общайся же ты с ним! Только хуже будет» он ничего не поменяет. Вряд ли он покинул «темную сторону», но он приблизился на пару шажков к примирению! И это здорово. Приятно осознавать, что твой брат не совсем отбитый.       И когда я понял, что почти пришел к спортзалу, развернулся и решил пройти еще один круг по школе. Все равно бы я на уроке ничего не делал, можно и прогулять. И все было хорошо, тихо, спокойно ровно до того, как я вдруг услышал:       — О, Уэй! — голос казался мне знакомым, но я не сразу понял, кому он принадлежит. — Какая приятная неожиданность.       И только повертевшись вокруг своей оси пару раз, я вдруг увидел Тодда, который стоял позади меня, оперившись рукой об стену. Черт.       — Как ты? Куда идешь? — спросил у меня футболист, который был выше меня на голову, хотя маленьким я вовсе не был.       — Я? Хорошо. Куда иду? Подальше отсюда… — неуверенно произнес я.       Что ему вообще от меня надо? Но сказать, что я напуган, ничего не сказать.       — Не, постой. Я ж поговорить хочу! Видишь, я даже один. Что ж ты сразу убегаешь? — произнес парень, приблизившись.       — Ну, а я не хочу говорить с тобой, — с непонятно откуда взявшейся уверенностью произнес я. Ну и дебил.       — Ого! Но, боюсь, тебя никто не спрашивал.       Так, куда будет лучше убежать в случае чего… Блин, я не смогу с ним драться, единственное, что мне остается — это бежать. Но пока не надо. Ну я ж типа не трус и все такое. Или может уже пора. Черт возьми!       — Так вот, к чему я это все, — начал Тодд, — я никак не хочу тебя задерживать, поверь. Просто ты делаешь то, что делать тебе не стоит, понимаешь, о чем я?       О нет, только не говорите мне, что он собирается как-то высказываться о Фрэнке. Не надо, пожалуйста! Ну не может же этот хороший день стать таким плохим?       — Твой брат разве тебе не передал, чтобы ты не общался с Айеро? — произнес он, все еще потихоньку приближаясь ко мне, словно крадясь. — Понимаешь, его здесь никто не любит. И тебе не стоит. Такие как он должны быть сами по себе. Не должны общаться ни с кем, тебе понятно?       — Такие как он — это какие? — чисто ради огромнейшего интереса спросил я, понимая, что зря это сделал, но уже поздно.       — Нехорошие люди, Джерард, очень нехорошие. Ты меня понял?       — Ага, конечно, — с сарказмом, грубо ответил я.       — Вот и хорошо. До встречи, надеюсь, не до скорой, — произнес он и развернулся, пошел дальше по коридору.       Чертов ублюдок. Пошел он нахуй! Я сам могу и буду решать с кем мне общаться.

***

      — А я думал, ты умнее! — воскликнул Тодд.       Боже, мне казалось, что он нахрен мне сейчас оторвет руку! Что-то хрустнуло. Черт. Твою мать. Блять, как же больно!       Я, честно говоря, плохо помню, как именно оказался здесь: в туалете, на полу, впечатавшись лицом в плитку, которую может и моют буквально каждую перемену, но чище она от этого не становится. А Тодд пытался сломать мне руку. Или что он делал? Не знаю, что, но точно знаю, что это адово больно. Я умру?       — Я разве тебе тогда, три дня назад, сказал что-то непонятное? — произнес он, вдруг отпустив мою руку.       Я чуть не вскрикнул, но вовремя сдержался. Должно быть, он сейчас снова ударит. Черт. Я зажмурил глаза. Но… ничего не происходило?       — Вставай! — вдруг услышал я и поднял голову.       Он протягивал мне руку, видимо пытаясь помочь мне встать. Ну нафиг. Я встал сам, в ответ на что парень лишь усмехнулся.       — Почему ты меня не послушал? Понимал же, что я не шучу!       — Да потому что ты и все твои друзья - ебаные куски дерьма, понятно! — на эмоциях выпалил я.       — Да ты смелый. Вот только однажды, когда со мной будут эти «ебаные куски дерьма», тебе твоя смелость никак не поможет. Я всего лишь хочу поговорить с тобой, хочу, чтобы ты понял, но ты почему-то не слушаешь. А зря.       — А я все еще не хочу говорить с тобой! — воскликнул я, вылетая из туалета.       Ебаный адреналин зашкаливал, и я быстро побежал на выход из учебного заведения. Мне казалось, что Тодд даже не побежал за мной, но оно и к лучшему. Чертов мудак. Чтоб он едой своей подавился.       Придя домой, я закрылся в своей комнате. На телефоне высветилось сообщение:       «Джерард, ты где?»       А моя рука все еще болела.       «Я дома» — напечатал я, но затем стер, выключил телефон и положил его на тумбочку.       Черт.