***
— Тут хреново, но жить можно. Тем более за такие деньги… Сказочно, — произнес я, попутно убирая со стола грязные кружки, которые ни я, ни мой сосед не додумались убрать. — Все нормально, — успокоил меня Фрэнк. Он медленно ходил по квартире, разглядывая все вокруг с таким неподдельным интересом, словно попал в картинную галерею. А я, в свою очередь, примерно так же смотрел на него. Словно вижу впервые. Это очень странно, но я из раза в раз ловлю себя на мысли, что замечаю то, на что раньше не обращал никакого внимания. Он стал по-настоящему красивым в моих глазах, как бы плохо это не звучало. Мой больной мозг идеализировал каждое его неловкое движение, каждую случайную улыбочку, каждое случайно сказанное слово, которое по факту не несло в себе ни чертового грамма смысла. А самое главное, что я все еще без понятия, почему это происходит. Ага, конечно… Еще мне было немного стремно, когда он так разглядывал мою отвратительную квартирку. И в этом дерьме он будет жить целую неделю? Черт, надо было убраться хотя бы! Все комнаты выглядели более менее чистыми, но если присмотреться, чего делать вовсе не стоит, только если вы вдруг очень хотите совершенно неприятно удивиться, то можно было заметить вековой слой грязи по углам, который вдвое, если и не втрое, старше меня. И мне все казалось, что Фрэнк видит это все. И мне не по себе от этого. Из меня абсолютно и полностью хреновая домохозяйка. Он зашел в спальню, принадлежавшую мне и моему соседу, который все еще был на работе даже сегодня, в субботу. И я с ужасом вспомнил, что даже не заправил кровать, но уже было категорически поздно. Ну да и парень ничего на этот счет не сказал. Всего лишь крикнул мне: — Нормальная квартира, что ты так говоришь… Все здесь хорошо. Я улыбнулся и прошел в комнату, в которой было практически темно из-за закрытых штор. Айеро обернулся в мою сторону, и повисла тишина. Она меня критически пугала, поэтому я предложил: — Пойдем прогуляемся…? — Ну, давай! — ответил парень.***
— Моя мама думает, что ты живешь здесь со своими родителями. Иначе меня отпускать не хотели, — рассказывал Айеро. — Да уж… — Ну, а что. Я очень хотел приехать! Мы сидели на скамье в парке, уставшие после часовой ходьбы повсюду. Солнце светило безумно ярко, но уже не сказать, что было прямо-таки очень жарко; терпимо. Мимо изредка проходили люди, матеря нас про себя из-за того, что мы заняли последнюю скамью в тени. Но, а нам было все равно. Мы сидели и разговаривали. — Как проходят твои каникулы? — решил спросить я. В ответ Фрэнк лишь засмеялся. Я немного странно посмотрел на него, не понимая, что же вызвало такую реакцию… Но, а потом начал догонять. А как проходят его каникулы? У него нет друзей, он там абсолютно один. Стал бы он приезжать сюда, если бы все было хорошо? — Никак, Джерард. Прям вот вообще никак! — ответил Айеро через пару мгновений. Я лишь тяжело вздохнул, в очередной раз ловя себя на мысли о том, что мне не стоило оставлять его там одного… Да и без образования мог бы жить спокойно… наверное. Ничего критически плохого в этом нет… вроде. Я не знаю, запутался и все еще никак не могу выбраться. Поэтому надо просто успокоиться, забыть и радоваться тому, что он сейчас здесь. Фрэнку осталось учиться два года. Безумно долгих два года… Да и вряд ли он поедет поступать в Нью-Йорк, тогда бы все было бы слишком идеально. А будем ли мы вообще общаться к тому моменту? Повторяю, два года — это действительно много. Мне тошно думать о том, что этот парень может словно по щелчку пальцев исчезнуть из моей жизни. А еще хуже становится, когда понимаю, что возможно я сам его забуду и буду жить как ни в чем не бывало. И, должно быть, это отразилось на моем лице, ведь вскоре я услышал: — Все хорошо? Я кивнул головой. Но этого парню было недостаточно. Он довольно громко вздохнул и посмотрел на меня так, словно знает все мои грязные секреты, будто бы читает меня, как книжку. Да, как тот самый детский розовый дневничок с замочком в виде сердечка, ключ от которого Фрэнк смог найти, и сейчас сидит, читает, радуется, переворачивая очередную страницу. — Ты ведешь себя как-то странно. Что-то определенно произошло… — говорил парень, ни на секунду не отводя свой взгляд в сторону. Да, что-то определенно произошло. Но знал бы я сам. Какая-то странная нервозность с безграничным волнением овладели мною, и я ничего не мог понять. Не мог успокоиться. Вроде все хорошо, но как-то и в тоже время не очень… Это невозможно объяснить; боюсь, если вы не ощущали себя подобным образом, вы не поймете, ну или же понять будет крайне трудно. Это, например, как когда вы возвращаетесь домой после долгого пути, а затем сидите себе спокойно и вдруг ловите себя на мысли о том, что все еще хотите «домой», но, черт, вы же уже там… В такие моменты просто поражаешься своей тупости. Вот именно этим я был занят прямо сейчас. — Я не знаю, — ответил я. — Это из-за того, что я сказал тогда, да? — моментально выпалил Айеро. В игру под названием «А что ты сказал тогда? Я не понимаю!» играть не собирался, так как весьма очевидно, что все я прекрасно понимал. Теперь настал мой черед громко вздыхать. И нервничать я стал еще сильнее. Такими темпами и умереть можно… Ну, от нервов… Можно же? — Нет, конечно. Все нормально, просто нервничаю, — проговорил в ответ. Фрэнк лишь кивнул, отвернувшись. Обиделся? Гребаный детектор лжи на ножках! В мои планы не входило прямо-таки врать ему, всего лишь хотелось избежать эту невероятно неловкую ситуацию. Все летит к чертям, а я сижу и наблюдаю, словно фильм смотрю. Понятное дело, в этот раз Фрэнк уж точно не убежит, но его обида для меня даже хуже; уж лучше бы убежал — мне было бы проще. Черт, как эгоистично! — Когда у тебя там работа начинается? — вдруг задал вопрос он. И после всего он хочет просто поговорить о работе? Ну ладно, я не против. А что, так можно было? — С понедельника. Я теперь официант, — с нотками печали в голосе говорил я. — Придешь ко мне? — Угу, — пробурчал Фрэнк, смотря на девушку, проходящую мимо… Или на ее собаку, которую она выгуливала. Я так и не понял. Фрэнк стучал своим кроссовком об асфальт, до которого еле касался ногой. А я смотрел на небо: чертовски чистое, голубое такое… Прямо как я. Ладно, не смешная шутка.Он смотрел куда-то вдаль, и в этих завораживающих темных глазах можно было увидеть отражение деревьев, травы, в общем, чего-то зеленого… На его губах застыла легкая улыбка, практически незаметная, но забавная. И при этом парень все еще выглядел серьезным, даже напряженным. Сидел тут, стучал ногой и думал о чем-то своем, оперевшись подбородком об руку. Пора признать поражение, поднимая белый флаг кверху и торжественно, но с некой печалью в глазах, неуверенно размахивать им, всем показывая, что вот он я, и я проиграл… Да влюблен я в него. Это было очевидно ровно настолько, насколько вообще возможно. Я вел себя как чертов ребенок, который в канун рождества увидел, как его родители кладут подарок под елку, но при этом продолжал свято верить в существование доброго старика с белоснежной бородой и с красной шапкой на голове. И проблема в том, что я не знаю, что мне делать. Абсурдно, да? Это было бы хоть как-то логично, если бы я не знал о том, что это взаимно. Но, а так… Вот он, он меня любит. Вот я, я его люблю. И, казалось бы, в чем проблема? Но это все еще почему-то сложно для меня. — Пойдем домой, Фрэнк, — предложил я. — Ну ладно, — согласился он, посмотрев на меня. Не смотри на меня так, дьявол! Понимаю его чувства: мне самому сложно оторвать взгляд от него, но когда он начинает меня прямо-таки разглядывать, мне становится до невозможности неловко… Хочется исчезнуть. Но в глубине души осознаю, что это приятно. И мы медленно идем, шаг за шагом все сильнее приближаясь к моему дому. По дороге я думал, где будет спать парень. У нас есть диван, но на нем и врагу спать не пожелаешь. Фрэнка можно было бы положить спать на мою кровать, но согласится ли он спать в одной комнате с Бертом? А Берт ли согласится спать с Айеро? Не думаю. Лечь на одной кровати мы не можем по целому ряду причин. Выгнать соседа можно было бы, но кто тогда будет платить его половину арендной платы? Почему я не подумал об этом всем раньше? Шли мы молча, как обычно, в общем-то. Каждый из нас думал о своем. Например, в моей голове все еще шли бурные рассуждения о том, куда разместить парня, но моя фантазия иссякла ровно тогда, когда мне пришла идея положить его спать на полу. Как же, блин, оригинально! Со стуком закрываю дверь и прохожу в квартиру, пропустив Айеро вперед себя. Наверное, все-таки придется уложить его на диван… Черт, мне так жаль его спину. Слышу какое-то шевеление из спальни и вижу как из-за поворота выходит Берт. А он сегодня как-то уж слишком рано вернулся. Но вдруг тот останавливается, как-то странно смотря на парня со скамьи, которую было так прекрасно видно из моего окна. Я обернулся на Фрэнка и увидел, что он тоже смотрит на соседа с тем же самым непонятным мне удивлением. Они знакомы? — Как же тесен этот мир, — вдруг проговорил МакКрэкен. — Ну, Айеро, эта неделя обещает быть веселой, правда же?