***
Это не было кошмарным сном или галлюцинацией. Всё произошедшее три недели назад и вчерашней ночью, было самой настоящей жестокой реальностью. То, что всё это было не выдумкой больного мозга Дазая свидетельствовала могила Чуи, на которую тот постоянно приходил последнее время, а в памяти до сих пор оставался запах дешёвого мужского шампуня, исходившего от мягких рыжих волос. Когда первый шок прошёл, Дазай смог адекватно поразмыслить, и стало понятно, что никакого ужаса и интересного поворота событий в этой истории вовсе нет. Ведь сейчас никого особо не удивишь фальсифицированной смертью, и Чуя вполне себе мог подделать собственные похороны. Конечно, не понятно для чего именно, но это было не так важно. Куда важнее для Осаму было то, что покойник, в которого он влюбился, оказался жив. Чёрт, а это и правда жутко звучит. Утром Дазай вновь открыл аккаунт Накахары в твиттере. Очень жаль, что в этой социальной сети нет возможности посмотреть, когда человек был онлайн. Потому что сейчас это узнать имело смысл. Дазай кликнул на «читать» и взолнованно выдохнул. Уведомление всё-таки всё равно должно было прийти. Оставалось только ждать, но не понятно чего. Шансов на то, что Чуя примет заявку практически не было.***
— Разберёшь к обеду, — Дазай вздрогнул, когда на его стол с громких шлепком опустилась толстая папка с документами; стоящий рядом начальник гадко улыбался. — Вообще-то у меня сегодня и так дел по горло, — недовольно сказал Дазай, сверля начальника уставшим и раздражённым взглядом. — Да мне плевать, это твоя работа, — ехидно хмыкнул мужчина. — Чтобы к обеду всё было готово, иначе я тебя уволю. Начальник, не переставая противно улыбаться, развернулся на пятках, и, вскинув голову, удалился. Осаму, раздражённо стукнув карандашом по столу, откинул его в сторону и схватил папку. Как планета только носит таких взрослых дурных детей? Разобрать все документы и отчёты в этой папке невозможно было даже за сутки, но, что сказать, Осаму уже привык. Конечно, Дазай неоднократно пытался найти другую постоянную работу, но, пройдясь по множеству объявлений, он так и не смог найти вакансию под своё резюме. Дело было не в том, что Дазай так и не доучился на свою специальность, а в том, что любая подходящая должность в основном не была связана с подобным окладом, как на его нынешней работе. Уж каким у него не было паршивым место работы, зарплата была немаленькая, и вполне хорошо подходила для одинокого холостого мужчины. А ещё большой проблемой в поисках работы было психическое здоровье Дазая. Из-за многочисленных шрамов практически по всему телу в его медицинской карточке было много заметок от психиатров, и таких психически неуравновешенных людей просто не хотели брать. Честно говоря, Осаму до сих пор удивлён, как его взяли на нынешнюю работу. Хотя тогда шрамов на его теле было значительно меньше. Так что, можно сказать, что Дазай привык к этой работе, привык даже к этому убогому коллективу, который вечно строит козни для новичков. Этот отдел больше походил на среднюю школу с кучей жестоких малолетних детей, а не на отдел рабочего офиса одной из крупных фирм Йокогамы. Дазай чуть вздрогнул, когда на его телефон пришло оповещение. Быстро откинув бумаги в сторону, он схватил мобильный со стола и открыл новое сообщение из твиттера. Это было не уведомление о подтверждении запроса на подписку, а гневное сообщение. «Что тебе нужно от меня? Я сказал тебе не лезть.» Нет, серьёзно. Дазай даже мысленно прочитал это сообщение злым голосом Чуи. Впрочем, каким бы не было содержание текста сообщения, Дазай всё равно был чертовски сильно рад ему. «Я хочу поговорить.» — быстро напечатал Дазай и отправил. Непонятное волнение, сопровождающееся ноющей болью в районе грудной клетки не покидало ни на йоту. «Мне не о чем с тобой разговаривать. Забудь всё, что ты видел.» — гласил ответ, и это было так предсказуемо. Дазай, нервно хрустнув пальцами, перебирал в голове все возможные варианты ответа. У него была одна идея, которая появилась в его голове ещё вчера ночью. Грубо говоря, сам же Накахара и надоумил его на подобное. Шантаж, конечно, был делом подлым, и Дазай сам не был в восторге, но как ещё заставить Чую выйти на контакт? Хоть на самый минимальный. Дазаю хватило бы простого общения. Для начала. Выбора у Дазая особо не было: либо попытаться наигранно шантажировать, либо попытаться всё решить мирным путём, но в случае с Чуей, второй вариант был не особо подходящим. Дазай именно такого Чую себе и представлял, отталкиваясь от одного лишь выражения лица на портрете: хмурого, холодного, взрывного и вспыльчивого, но в тоже время безгранично доброго. Ведь у Чуи была собака, а любовь к животным и недоверие к людям часто говорит о добром, но ранимом сердце. Получается, с характером Чуи выбор был только один. Шантаж. Ну или же Дазай просто не хотел продумывать другие варианты. Да, на него не похоже, но ему, если честно, было всё равно. «Давай встретимся и кое-что обсудим. Думаю, раз уж мне так повезло, я могу из этого извлечь для себя выгоду, что скажешь?» — быстро напечатал Дазай, нервно кусая ноготь, и отправил. Он почувствовал себя настоящим мудаком, но в данный момент не мог ничего с собой сделать. Дазай понимал, что поступает, как какой-то паршивец, но ради осуществления своего плана он был готов, кажется, на всё. Когда, спустя довольно долгое молчание, пришёл ответ, Дазай облегчённо выдохнул и уголки его губ слегка приподнялись в подобии улыбки. «Завтра в одиннадцать вечера в том переулке, где мы встретились. Только попробуй не приди, тварь. Я тебя из-под земли достану». Что ж, первая часть плана успешно выполнена.***
Накахара Чуя всегда был довольно странной личностью для окружающих его людей. По стечению жизненных обстоятельств, в центре внимания как раз таки оказывается тот человек, который скромнее и молчаливее всех. Тот человек, который не хочет внимания, обычно получает его сполна. В жизни Накахары сложилось так же. Чуя с детства был тихим, закрытым в себе человеком. Общению с людьми он предпочитал тишину и уединение. Из-за своего тихого и скромного образа жизни Чуя стал центром нежелательного внимания для всех. Например, когда ему было где-то пятнадцать-шестнадцать, его часто доставали с вечными вопросами о том, почему он не развлекается с другими ребятами на различных молодёжных тусовках, а когда ему стукнуло восемнадцать, стали сыпаться вопросы о более взрослых развлечениях, отношениях и любви. Чуя на подобные вопросы и советы никогда не отвечал, а просто молча уходил или презрительно фыркал, потому что пить спиртное до рвоты и потери сознания и заглядывать девчонкам под юбки не входило в его список интересов и развлечений. Его развлечением была такая вещь, как чтение. Иногда он мог написать пару коротеньких рассказов и один раз даже стихотворение, пусть и для школы. Повзрослев, любимые занятия Чуи особо не поменялись, он всё также избегал шумных сборищ и больших компаний, любил спокойно почитать в тишине, попивая любимое вино, и изредка писать что-то от себя. Он хотел скромную и размеренную жизнь, но у его родственников были на жизнь Чуи совсем другие планы. Так уж сложилось, что Чуя родился в богатой семье, где почти все родственники — сплошная элита. Большой и ужасно дорогой дом, слуги, вместо обычного принятия пищи — целые шведские столы, постоянная суета и большое количество внимания со стороны общества, в том числе прессы. Чуе всё это всегда доставляло сплошную головную боль и раздражение и ничего более. Частью своей чокнутой элитной семейки Чуя быть не хотел, поэтому он съехал из родительского дома в шестнадцать, и после переезда всё даже было относительно нормально — Чуя учился в школе и нашёл подработку, — но ненадолго. Вскоре вокруг него поднялся шум из-за родителей и их идеей оставить сыну часть их бизнеса, а если точнее — впутать во всё это элитное дерьмо. Гневные тирады и истерики на грани нервного срыва привели к тишине. На этот раз на немного дольше — до двадцати двух лет, а после от семейного менеджера Чуя вдруг узнал, что его всё же вплели в дела родителей. Его начали окружать вниманием со всех сторон, социальные сети разрывались от подписок и сообщений от деловых партнёров и прочих, поэтому Чуя, сообразив, удалился из всех социальных сетей и позже завел только маленький закрытый аккаунт в твиттере. А Чуя просто хотел тихую и мирную жизнь, ничего большего он никогда не просил. Но так уж сложилось по природе, что на такие просьбы никогда и никто не обращает внимание. Чуя медленно сжал и разжал кулаки, тихо выдыхая и прикрыв глаза. Именно поэтому он и не доверяет людям. «Давай встретимся и кое-что обсудим. Думаю, раз уж мне так повезло, я могу из этого извлечь для себя выгоду, что скажешь?» Чуя зло сжал зубы почти до скрипа и, стукнув кулаком по столу, напечатал ответ, яростно стуча по клавишам лэптопа: «Завтра в одиннадцать вечера в том переулке, где мы встретились. Только попробуй не приди, тварь. Я тебя из-под земли достану». Накахара ни за что не позволит манипулировать собой какому-то идиоту. Он слишком долго и усердно добивался осуществления своих планов. Конечно, ему было немного страшно, и из-за давящего на горло волнения он не мог спокойно даже дышать, не то что думать, но Чуя точно знал одно: никому в этой жизни доверять нельзя. Он всё сделает сам, ведь Накахара вовсе не из тех людей, кто привык сдаваться. Впрочем, Чуя пока не знал того, что Осаму тоже.