***
В это же время в ратуше шел разбой: один очень злой этериас поставил на уши все Министерство. Многие сотрудники были рады, что здание разделено барьером и этот демон не достанет их. — Что значит не нашли?! — негодовал этериас. — П-п-рошу п-п-простить, мы делаем все в-возможное, — писклявым и запинающимся голосом говорил какой-то сотрудник Министерства, с которого стекал холодный пот. Это еще больше раззадорило Драгнила; в сердцах он ударил кулаком в стену, из-за чего на ней пошли трещины. Что они ему говорили: «Господин Драгнил, не переживайте, мы найдем ее в течении нескольких дней, в самом лучшем виде». Рэдфокс, после рождения дочери, все уши ему прожужжал, про то насколько это прекрасно быть родителем, а Зереф сидел поддакивал ему. Он ждал свою этери с нетерпением (учитывая, что она оказалась симпатичней, чем он ожидал) и уже представлял, как будет заботиться о своем малыше, как будет его растить, извел себя мыслями не только о ребенке, но и о своей этери. Ему придется прожить с ней тринадцать месяцев, и Нацу было интересно узнать про то, какая она, какой у нее характер. И где она? Прошла уже неделя, а они ее до сих пор ищут! Почему он должен ждать? Неужели, так сложно найти одну девушку?! Он был в ужасном гневе, вены вздулись, зрачки сузились, на коже начали появляться языки пламени. Он чувствовал, как закипает внутри, так хотелось разорвать их всех в клочья и сжечь здание. — Советую вам стараться лучше, — с угрозой произнес Нацу и собрался уйти, как ему ответили: — Своими криками вы не ускорите поиск, господин Драгнил. Он обернулся и увидел пожилую, но статную женщину. Ее, кажется, звали Белно. Она была одной из Верховных исповедниц, что работала в Министерстве. — В мире очень много блондинок с карими глазами. Если бы вы дали больше информации — это бы ускорило поиск. — Я дал вам всю информацию, — рыкнул Нацу, которому хотелось побыстрее отсюда уйти. — Знаете, господин Драгнил, если мы узнаем ее имя, то сможем найти вашу этери в ближайшее время, — говорила Белно, так как иметь проблемы с таким буйным этериасом, не очень хотелось. — Вы предлагаете мне снова провести ритуал? — спросил Нацу и увидел кивок от женщины. Ритуал отнимал много сил, но осознание, что ему предоставят этери, возможно, уже сегодня, было сильнее, а небольшую слабость он потерпит. — Хорошо. Согласившись, Драгнил ушел в одну из пустующих ритуальных комнат. Порезав себе ладонь, кровью начал вырисовывать на полу понятные только этериасам знаки. Сделав все необходимое, с уст этериаса сорвались выученные с детства слова заклинания. Нацу впал сон, так же, как и Хартфилия, которая и без этого пыталась уснуть.***
Нацу огляделся и сразу же нашел женское тело, что лежало в позе эмбриона. Он пытался ее позвать и обратить на себя внимание; она, все так же лежала, ровно дыша. Он подошел к ней и посмотрел в лицо, у нее были закрыты глаза. Тогда до Нацу дошло: — Странная она, спит во сне, — сказал сам себе Драгнил и принялся будить этери. Он осторожно бил ее по щекам, она начала жмуриться и неряшливо касаться своей щеки, пытаясь убрать что-то, однако не думала просыпаться. Тогда, Нацу наклонился к девушке ближе, негромко прося, чтобы она проснулась, и дергая за плечо. Люси приоткрыла глаза и собиралась уже их снова закрыть и провалиться в сон, как до ее слуха дошел незнакомый голос, и увидела мужское лицо, что было слишком близко. Сознание моментально проснулось, ладонь сжалась в кулак и ударила мужчину, от чего он сразу же отпрянул. — За что?! — воскликнул Нацу, потирая щеку. — Ты был слишком близко, — сказала девушка и отвернулась, открывая этериасу вид на оголенную спину. — И не смотри на меня! Драгнил еще в первую встречу понял, что его этери не хочет показывать наготу своего тела, но смысл стыдиться перед ним, если он и так в ближайшее время все увидит? Нацу понимал, что время нахождения здесь ограниченно, поэтому, чтобы не терять его зря, сразу перешел к главному, но Люси его опередила. — Зачем я здесь? — Чтобы я узнал твое имя, — сказал Нацу, радуясь, что она не задает лишних и глупых вопросов. Правда, рано. — Зачем оно тебе? — Если Министерство узнает твое имя, то сможет быстрее найти тебя и доставить мне, — «все же она странная», подумал про себя Нацу и с улыбкой произнес. — Ты ведь моя этери. — А если я не хочу быть этери? — со злостью возразила Люси, повернув голову и смотря ему в глаза. Он говорил про нее как про вещь — товар обмена, — что сильнее разожгло гнев к этериасам. — Что если я отказываюсь ею быть? — Но ты ей являешься, — уже начинал закипать Драгнил. — Неужели, тебе сложно родить мне ребенка? — Да! Они оба замолчали, смотря друг другу в глаза, так и не поняв друг друга. Он не понимал, почему она отказывается, почему не хочет дать ему ребенка. Неужели, она не знает насколько это важно, насколько ему это нужно и необходимо, ведь без ребенка у него не будет смысла жизни — почему она этого не понимает? Она не понимала, как можно, отдать своего ребенка, только потому что он ему нужен. Как можно отдать ребенка, которого вынашивала девять месяцев, о котором заботилась, когда он был еще в твоем чреве? Как можно отказаться от того, кто является частичкой тебя? Как он этого не понимает? Но Нацу не собирался просто сидеть и молчать, поэтому принялся решать его любимым способом. Резким движением он набросился на девушку, которая собиралась отскочить, но успел поймать и прижал руки на уровне головы, чтобы она не начала его бить и пытаться выбраться. — Скажи мне свое имя! — прокричал ей это в лицо, а из горла вырывалось рычание, выражающие весь его гнев. Люси не замечала лицо, что перекосилось злостью, и не слышала его рычание — она видела лишь его глаза, в которых была грусть, одиночество и мольба. Она не знала, что за чувство взяло над ней вверх, было ли это сочувствие или жалость, за которое она потом очень долго будет себя винить, но назвала свое имя. — Люси Хартфилия. — Люси Хартфилия… — лицо Нацу смягчилось, и демон повторил ее имя, пробуя на вкус. И тут же брови опять сдвинулись к переносице. — Хартфилия? Тогда мир вокруг них начал рушиться. Обоим пришлось проснуться.***
Нацу резко открыл глаза, сон закончился слишком быстро, опять. В его голове происходило осознание и переосмысливание того, что произошло. Зато он узнал главное. Сейчас нужно сказать имя сотрудникам Министерства, и ждать ее приезда. Встав с пола, голова резко закружилась, а в глазах потемнело, но, к радости, вскоре это прошло. Новым препятствием стала слабость в мышцах, как-будто они стали до безумия тяжелыми, а все остальное тело до безумия слабым. Преодолевая это, он вышел из кабинета и направился в другой, где комнату разделял барьер, и где была старуха с бесящим испуганным мальчишкой. — Узнали ее имя, господин Драгнил? — спросила Белно, стоило Нацу войти. — Люси Хартфилия. — Хартфилия? — ее глаза на секунду распахнулись. — Вы уверены? — Да, ее зовут Люси Хартфилия! — повторил Драгнил. Конечно, он понимал, что это за фамилия, но надеялся, что среди исповедниц не осталось Хартфилий и это просто девушка с той же фамилией. — Хорошо, мы постараемся привезти ее к вам сегодня, — сказала Белно и вышла из кабинета. Нацу направился в свое поместье.***
Когда сотрудники Министерства и Верховная Белно прибыли в поселение, все исповедницы всполошились. Те приходили в Аминас при рождении новой исповедницы или смерти старой, так что, их появление встревожило всех. Многие вышли на улицу в желании узнать, что произошло. Верховная подозвала к себе одну из девушек и спросила, где живет Хартфилия. Она направилась в указанный дом, а сзади послышались перешептывания. Подойдя к дому, Белно хотела постучать, но ее опередили, дверь открылась: на пороге стояла блондинка, в чьих руках были тряпочные сумки, наполненные вещами. — Я готова. Люси закрыла дверь своего дома и пошла вместе с сотрудниками Министерства. Не успели они выйти из поселения, как к ним подошла Полюшка, за ней стояли другие исповедницы. — Белно, что это значит? — с недовольством в голосе спросила Марвелл. — Люси Хартфилия — этери этериаса Нацу Драгнила и должна прибыть к нему в ближайшее время, — серьезно сказала Верховная. Услышав это, исповедницы начали переговариваться уже в полный голос. Люси слышала, как они говорили, что этого не может быть, что Министерство ошиблось. Полюшка сухо сказала: «Ясно». Хартфилия чувствовала на себе их взгляды, в которых были вопросы, она не поднимала головы и смотрела на подол своего белого платья, которое надела непонятно зачем. Невинная жертва для задабривания демонов. Полюшка была медиком и осматривала этери на возможность родить будущее потомство, поэтому пошла вместе с ними. Выходя из поселения, Люси оглянулась назад. Другие исповедницы, которые были ее подругами, стояли на том же месте и ждали, что она вернется и все это, лишь глупое недоразумение. Однако это не так. Она этери демона, и когда вернется — неизвестно.