***
Люси очнулась на следующее утро вся в бинтах и обмазанная какими-то вонючими мазями. Она попыталась встать, но слабость и боль в теле не дала сделать это с первого раза. Однако даже встав после нескольких попыток, Люси пришлось приложить немало сил, чтобы дойти до двери и позвонить в колокольчик. Только тогда в полной мере она поняла свое состояние: бедра сильно болели, кожа натягивалась от любого движения; руки практически полностью были перемотаны, что немного просвечивалось зеленым цветом мази, особенно сильно ладони — дотронувшись до колокольчика, она тут же отдернула руку. Хартфилия сделала пару шагов назад и упала на кровать передохнуть. Не хотелось ничего, совершенно ничего, просто лежать или обратно заснуть. Дверь с размахом распахнулась, на ее пороге согнувшись стоял Хэппи, тяжело дыша. Он смотрел на нее глазами полными беспокойства. Будто взрослый, он ругал ее за то, что встала и вообще посмела пошевелиться. Люси захотела ему возразить, но почувствовала, боль в губах. Машинально она облизнула их — они были исцарапаны. Неужели она умудрилась разбить губу здесь, где с нее чуть ли не пылинки сдувают? Воспоминания резко стали прокручиваться в голове. Только теперь Люси вспомнила про вчерашний день, про то, что она натворила. Не обращая внимания на боль, исповедница со всей силы сжала одеяло в руках. Все тело задрожало и участилось дыхание. Что она наделала?! Теперь стало понятно откуда все эти раны. Однако это совершенно не волновало Люси, так же как и то, где ее окрайд — мысли были забиты Нацу. То, что произошло между ними не укладывалось в сознании, но главное Нацу — что с ним? Все ли в порядке после использования окрайда? Не сделала она что-то еще? Наплевав на себя, Хартфилия хотела вскочить и отправиться к Драгнилу. В ней неожиданно появилось желание увидеть его, рассмотреть каждую рану, которую она нанесла, и крепко-крепко обнять, вновь слезно прося прощение. Она ощущала это в себе настолько сильно, будто оно стало такой же потребностью, что и воздух. Ей было необходимо увидеть Нацу. От этой идеи ее отговорила Адера, примчавшаяся, как только узнала, что девушка очнулась. Строгим тоном она приказала Люси лечь обратно и не двигаться, начав бурчать под нос насколько же она беспечна, чем сильно напомнила исповеднице Полюшку. Гибридка рассказала Хартфилии про ее состояние и начала обрабатывать раны. В многих местах на теле были ожоги, особенно сильные на ладонях и коленях, где она держала голову Драгнила, на бедрах были довольно глубокие раны от когтей этериаса, а также множество синяков по всему телу. Адера принесла разные мази, масла и настойки, параллельно, по просьбе Люси, рассказывая что это и насколько быстрее затянуться все раны, чем если бы она использовала средства из человеческого мира. Если заботится о себе — все пройдет через неделю-две. Когда лекарь все закончила, она дала несколько указаний девушке и наблюдающим за ней гибридам. — Адера, как Нацу? — позвала Люси уже уходящую женщину. Возможно раньше она бы никогда не задала этот вопрос из-за гордости и отрицания волнений за демона, но не сейчас. — Думаю мне не надо рассказывать, что окрайд может убить этериаса? — не обернувшись, безэмоциональным тоном сказала гибридка. — Нацу все еще без сознания. Несмотря на то, что окрайд задел только ногу, он повлиял на весь его организм, что пытается сейчас восстановиться. Я никогда с этим раньше не сталкивалась, но могу предположить, что он очнется только через несколько дней, не раньше. Твое оружие мы спрятали, надеюсь, понимаешь причину. — Хорошо, спасибо, — подавив внезапно накатывающие слезы, выдавила из себя исповедница. Люси хотела уснуть или упасть без сознания, лишь бы не чувствовать пожирающие изнутри сожаление и угрызения совести.***
На следующий день пришла Адера и проделала все тоже самое. Но перед тем как уйти, решила узнать: почему же это произошло? Гибридка была рада, что этот эгоцентричный и лживый этериас наконец-то получил по заслугам за свои старые грехи, однако ей, как и всем остальным гибридам, было интересно, что же привело к этому. Несмотря на то, что Люси — исповедница, и Адера не слишком хорошо знала эту девушку, понимала, что та бы не применила бы окрайд просто так — могла сделать раньше. Навряд ли бы Люси так переживала за Драгнила-младшего. Начав с далека разговор, женщина делилась новостями, что происходит в поместье, потихоньку переходя на нужную тему. Харифилия рассказала ей все самого начала — от случая на берегу речки до момента, когда осознала, что уже использует на Нацу окрайд. За все это время в ее голосе и взгляде читалось раскаяние за произошедшее. Адера совершенно не понимала ее внутренние страдания. В этой ситуации Люси была жертвой, которая применила самозащиту, но винила себя в том, что навредила собственному насильнику. У гибридки это не укладывалось в голове: Нацу напал на нее и скорее всего хотел изнасиловать, у Люси не оставалось другого выбора. Так почему же она винит себя в том, что защитилась?! Принимает сторону демона и считает, что именно она довела его, не смирилась и проявила характер?! Гибридка эмоционально высказывалась и пыталась доказать Хартфилии абсурдность ее мыслей, привести в чувство и вернуть ту смелую девушку с характером, что не боялась противостоять демону. Однако Люси на все ее доводы и попытки убедить в своей невиновности, лишь покачала головой. — Но ведь это он сейчас лежит без сознания, а не я, — сжав в руке одеяло, ровным тоном изрекла Хартфилия, которой стало неприятно слышать, как лекарь обсыпает ругательствами Нацу, переводя на него всю вину. На лице Адеры исказилось удивление, что вскоре переросло в понимание и жалость. Она не почувствовала предательства, вовсе нет — она не может управлять чужими чувствами. До нее дошло понимание того, что хоть Люси и исповедница, которой с детства прививают неприязнь к демонам, но она все еще остается девушкой и эта мнимая ненависть всего лишь учение прошлых времен, которому она должна следовать. Тяжело вздохнув, Адера села поближе к девушке и притянула к себе. Эти объятия вызвали у Хартфилии приятное ностальгическое чувство, заставив вспомнить, как Полюшка, что заменила ей мать, обнимала ее всю слезах, после сложных тренировок, страшного кошмара или когда она вспоминала маму. Без стыда Люси обняла эту женщину, которую знала только неделю, так же, как и раньше, ища в них поддержку. Женщина сидела и поглаживала по голове Люси. Несмотря на свою глубокую ненависть к Нацу, что никогда не исчезнет, Адера не могла осуждать глупую девочку, которая бездумно влюбилась в этериаса.