Хорошо быть плохим

Кацуки осторожно затягивал галстук. Сегодня состоялся благотворительный вечер, и, казалось, даже погода готовилась к бою. Тёмные тучи закрыли всё небо, где-то постоянно гремел гром, но дождь упорно не начинался. — Неплохо выглядишь, — прокомментировал внешний вид Бакуго спокойный Тодороки. — Для твоего мужа или для Кацуки Бакуго? — фыркнул Кацуки, в отчаянии распуская галстук и дрожащими руками завязывая узел заново. — Смешно. Научись принимать комплименты и завязывать галстуки. Шото подошел вплотную и, уверенно убрав руки Кацуки, перевязал галстук. Тодороки затянул аккуратный узел, заправляя предмет гардероба под черный жилет. Сам мужчина был в ослепительном белоснежном костюме и такого цвета туфлях. — Не благодари, — улыбнулся Тодороки. — Не собирался, — фыркнул Кацуки. — Я знаю, — подмигнул ему Шото. — Однако тебе всё же идет такой стиль. Ты сейчас похож на якудза. — Этого не хватало, — закатил глаза Бакуго. — Ты готов? Шото стал серьёзным и холодным, отталкивая свою эмоциональную игру. Кацуки поджал губы и нахмурился. Всё, что было до этого, являлось простой вступительной игрой перед настоящим боем. Правила усложняются, игроки становятся жёсткими. Они сели в просторный джип. Тодороки был за рулем, Бакуго сверлил взглядом окно. Молчание никого не напрягало, ведь говорить им сейчас было не о чем. Проезжая зелёные красоты Англии, её величественные замки и поместья, в голову приходили только мысли о волшебстве, но никак не о работе. — Приехали. Ты готов? — отстёгивая ремень безопасности, спросил Шото. — Всегда готов, — фыркнул Бакуго. — Лучше о себе думай. Он вышел из машины, громогласно хлопнув дверью, и быстро надел на лицо маску безразличия. Шото подошел к нему, галантно подавая руку, на что Кацуки презрительно фыркнул. Тодороки наигранно вздохнул и наклонился к Бакуго. — Хватит выпендриваться, придурок, за нами уже следят, — с очаровательной улыбкой прошептал Шото в ухо Кацуки, легко прикоснулся своими губами к его и снова протянул руку. Бакуго улыбнулся, скрипя оскалом, и принял руку. Мужчины широким шагом пошли к величественному особняку МакДжонов, минуя замудренные фигуры кустов роз, дорогие машины и других приглашённых. Кацуки старался сохранять строгое и высокомерное выражение лица, но знал, что у него оно отличалось от морд этих хмырей с дилдо в заду. Тодороки было проще. Он рассеянно улыбался, почти не реагируя на прислугу и внимательные взгляды других гостей. Его собственные глаза были словно прикованы к Бакуго. Но Кацуки знал: Шото сейчас наиболее сосредоточен на окружающих и планировке особняка. Тодороки ловким движением забрал у проходящего мимо официанта два бокала шампанского, один из которых тут же протянул Кацуки. Бакуго сделал быстрый глоток и, не удержавшись, хмыкнул. — Вам нравится этот вкус? Столько оттенков, — протянула какая-то дама в кремовом платье. — Ох, это шампанское… — начал Тодороки, но его перебил Бакуго. — Как дешевка на вкус. Никакой разницы. Хозяева словно нашли самое дешевое шампанское в мире, чтобы не заморачиваться. — Кэцу, — зашипел Шото, но дама рассмеялась. — Вы такой грубый, — протянула она. — Мы с мужем старались и всегда стараемся найти для своих гостей всё самое лучшее. Миссис Маргарет МакДжон. — Шоджи Мори, к вашим услугам, миссис МакДжон. А этот… грубиян — мой супруг, Кэцу Мори, — наиболее очаровательно для миссис МакДжон представился Тодороки, целуя её ручку, и убийственно посмотрел на Бакуго. — Я вас еще в холле заметила. Такие милашки у нас уже редко появляются, — рассмеялась миссис МакДжон. Шото тоже засмеялся несвойственным смехом. Кацуки поджал губы. Миссис Маргарет ничем не отличалась от той женщины на фото своего досье. Тонкие аккуратные губы, вздёрнутый нос с горбинкой, ядовито-зелёного цвета глаза и волосы. Так посмотришь и не скажешь, что её подозревают в покушении на мирную жизнь целого человечества. — Ах, давайте я вас познакомлю со своими близкими друзьями, — предложила миссис МакДжон, перехватывая ещё одну пару. — Эндрю и Фиона О’Брайян. Тодороки снова представил себя и Бакуго и начал светскую беседу о каких-то малоизвестных беднякам вещах. Кацуки слышал это всё, как побочный шум, отчего не переставая пил и наблюдал за окружением. — А кто из вас главенствует над бизнесом? Бакуго влился в диалог только на этих словах Фионы. Тодороки неловко рассмеялся и посмотрел на Кацуки. — Я занимаюсь бизнесом, — ответил Шото, смотря на Кацуки взглядом «только-попробуй-всё-испортить». — А чем занимаетесь вы? — тут же обратилась к Кацуки дама. Бакуго скрипнул зубами и сжал бокал, едва его не ломая. Другую руку в это время сжимал Шото, намереваясь её сломать. «Зрители», которых уже стало намного больше, заинтересованно ждали ответа. — Да, я нахлебник, и что?! — наконец рявкнул Бакуго. — Да нет, что вы! Вы просто не нашли себя, — успокаивающе протянул Эндрю. — Я тоже самое ему постоянно говорю, но он мне совсем не верит, — выдохнул Шото, ослабляя хватку. — Неужели? Почему? Вопрос незнакомца с каким-то-там именем ввел мужчин в ступор. Почему? Да потому что Тодороки — лживая тварь, ставшая героем и ненавидящая при этом людей. Потому что Бакуго и сам не особо верил людям. Потому что лучше всегда быть наготове. — Глупенький он, — наиболее тепло улыбнулся Тодороки, и Бакуго почувствовал, как дрогнула чужая рука. Шото стал волноваться. — Неужели? Кажется вам очень нравится руководить и доминировать. Почему? — не отставал мужчина. — Ну, Стивен, — протянула миссис МакДжон, заинтересованно смотря на реакцию мужчин. — И что? Ну любит он это, и что с того? — еле сдерживаясь, чтобы не говорить на повышенных тонах, фыркнул Кацуки. — Вы просто не похожи на командных игроков. Как вы сошлись? Бакуго кинул взгляд на Шото. Его рука продолжала дрожать, пока лицо выражало невероятную уверенность в себе. Тодороки знал легенду, он был готов ко всему, но, видимо, что-то пошло не так. — Трахаемся мы круто, понятно?! — уже рявкнул Кацуки. — Неужели? — сощурился мужчина. — А вы неужели не знаете слов, кроме «неужели»?! — Не поймите меня неправильно. Моя причуда основана на том, что я ощущаю малейшие изменения в организме. Сейчас вы оба так взволнованы, что не верится, что вы говорите правду, — мужчина гадко улыбнулся и продолжил. — Так где вы соврали? — Мы не врали, — тут же перехватил инициативу в диалоге на себя Тодороки. — Мы действительно взволнованы. Я очень редко вывожу Кэцу в люди. — Насколько редко? — захлопала ресницами Фиона. — Очень редко, — злобно подметил Бакуго. — Максимально редко, — кивнул Шото с улыбкой. — Поэтому для нас обоих это стресс. — А ты к ним еще и пристал, — с намёком протянула миссис МакДжон. — Сходи лучше за моим мужем. — Но… — Не препирайся, — надула губы мадам, и мужчина недовольно удалился. Бакуго сдержался, чтобы вслед ему не показать средний палец. Рука Шото перестала подрагивать. Компания возобновила светские беседы. Кацуки выпил ещё пару-тройку бокалов и чувствовал лёгкую расслабленность. Всё равно всем руководил Тодороки и старался не давать лишнего слова Кацуки. — Мне нужно отойти, — выдохнул Бакуго в ухо Шото. — Я с тобой, — недоверчивым взглядом оценивая состояние мужчины, прошептал ему в ответ Тодороки и обворожительно улыбнулся окружающим. — Мы вас ненадолго покинем. — Друг без друга не можете? — хихикнула дама в зелёном платье. — Совершенно, — и Шото поцеловал Бакуго в висок. Мужчины быстро нашли санузел. Бакуго умылся и немного отпил воды прямо из-под крана. Тодороки молча смотрел на него. Они уже устали от общества толстосумов, постоянного напряжения. Появление как-его-там только усложняло ситуацию, так как оставалась вероятность раскрытия. — Если ты устал, то поехали в отель, — разглядывая Тодороки, предложил Бакуго. — Я не устал, — фыркнул Тодороки. — Только если ты не о своем поведении: за тобой я уже устал следить. — Заткнись, кретин. Я ни разу не просил мне помогать, — рявкнул Кацуки. — Если что-то не нравится, то не делай это. Сам сливаешься. — Как с тобой сложно, — выдохнул Шото, потирая переносицу. — Давай попрощаемся и поедем. Бакуго, закатив глаза, пошёл прочь. Этот вечер принёс одни проблемы. Да и Шото действительно выглядел опустошённым. Однако на людях он снова натянул маску своего высокомерного самодовольства и даже взял Бакуго под руку. — Мы, пожалуй, пойдём, — подходя к миссис МакДжон, учтиво произнёс Тодороки. — Нет, что вы! Хоть станцуйте раз! — возмущённо протянула Маргарет. — Что вы! Какие танцы! — замахал ладонями Тодороки. — Мы столь устали, что скоро заснём стоя. — Ну давайте! Вы такие милашки, мне бы так хотелось увидеть, как вы танцуете. Всё же это изюминка моих вечеров: каждый раз что-то новенькое. Давайте, покажите мне вальс. — Только один танец, — прекратил её нытье Бакуго, боковым зрением замечая, что его ответ совсем не устроил Шото. — Давайте, идите, — краснея от удовольствия, потолкала их в центр зала миссис МакДжон. — Ты хоть умеешь танцевать вальс? — тихо и осторожно спросил Тодороки. — А сам? Справимся. — Я веду, значит. Шото остановился напротив Кацуки и галантно подал ему руку. Певец начал осторожную песню, под которую другие пары уже кружились по залу. Кацуки принял чужую руку. Тодороки осторожно положил свою ладонь на талию Бакуго. Рука Кацуки легла на плечо Шото. Одновременное движение влево, назад, поворот, снова шаг влево. Кацуки буравил взглядом бирюзовые глаза Тодороки, цепляясь одной рукой за плечо, другой до посинения сжимая чужую ладонь. Шото улыбался, осторожно дышал, прижимался так близко, что ощущалось его ускоренное сердцебиение. — Ты разминался перед выходом? — прошептал Тодороки. — Всегда разминаюсь, — также шепотом ответил Кацуки. — Я тебя сейчас опущу, — предупредил его Шото и действительно опустил. Спина прогнулась дугой. Певец громче запел. Бакуго был слишком близко к Тодороки. Их тела соприкасались, руки переплелись. Тяжёлое дыхание в один ритм нарушало их личную тишину. — Я должен тебя поцеловать в губы, — с улыбкой снова предупредил Тодороки и накрыл своими губами чужие. Губы Шото были мягкими. Бакуго закрыл глаза, ожидая, когда это кончится, и почувствовал, как чужой язык требовательно скользил по его губе. Рука невольно впилась в талию так, что заскрипели швы. Тодороки резко распрямился, поднимая Бакуго и даже не прерывая поцелуй. Он настойчиво хотел продолжения. Кацуки приоткрыл рот и, ощутив мягкий язык, тут же сомкнул челюсти. Они постояли так ещё с полминуты, потом Кацуки отпустил чужой язык. Тодороки чуть отошел от него, смотря так нежно и ласково, что сразу становилось понятно, что позже он изобьет его до потери пульса. Попрощавшись с миссис МакДжон и другими буржуями, мужчины удалились. Мистера МакДжона они так и не увидели на вечере. Однако, казалось, что нажили нового врага. Как-его-там провожал их настойчивым взглядом. Единственным плюсом было приглашение на открытие картины Фионы О`Брайян. А там точно должен появиться мистер МакДжон.