Хорошо быть плохим

Бакуго нахмуренно следил за Тодороки. Мужчина в третий раз вычёсывал свою идеальную причёску, чтобы она была ещё более идеальной. Или как ещё назвать это бесконечное насилие над собой? Шото на мгновение прервался и обернулся на Бакуго. — Как я выгляжу? Бакуго скрипнул зубами и отвернулся. — Тот ещё урод. Шото внимательно посмотрел на мужчину и обернулся к зеркалу. Бакуго осторожно перевёл взгляд обратно. Спокойное выражение лица и затягивающая бирюза глаз смущали и манили. Сегодня Тодороки был в простой рубашке и брюках. Запах парфюма манил и тем самым раздражал. Стоит его всё же вылить в унитаз. — Я все ещё выгляжу уродливо? — фыркнул Шото, резко оборачиваясь. — В-всегда, — буркнул Кацуки и, окинув мужчину взглядом с макушки до пальцев ног, рявкнул. — А что изменилось- то?! — Боже, ты — животное, — вздохнул Тодороки. — Пошли уже. Они поднялись наверх в ресторан и заказали завтрак. Бакуго косо поглядывал на Тодороки и пытался заставить себя поесть. Он уже похудел без ежедневной нагрузки от тренировок, постоянных патрулей города, погонями и драками со злодеями. Если ещё и лишит себя еды, то потеряет форму окончательно. А как можно есть напротив Тодороки? Вилка в левой руке, нож в правой. Каждый кусочек, маленький и аккуратный, легко отправлялся в рот. Нужно попить? Уголок салфетки осторожно стирал остатки пищи с губ. Потом непринужденное движение — и вино уже внутри. Если Бакуго ел, то это была война с пищей. — Ты в порядке? — холодно поинтересовался Тодороки. — Лучше всех, — кратко ответил Бакуго, без интереса ковыряясь вилкой в тарелке. — Уверен? Может болезнь не отступила? У тебя совсем нет аппетита. Хоть мы и дали тебе неделю перерыва, но это не значит, что ты полностью восстановился. Тебе нужно поесть. Если бы не серый тон, то Бакуго решил бы, что Тодороки переживал за него. Но он был заинтересован в происходящем максимум из-за их партнёрства. Сам же подрыватель не мог избавиться от образа довольного Шото, растянувшегося на постели. Тихий мягкий голос, нежный и при этом хитрый взгляд. Пухлые губы и внутри пенис. От воспоминаний в паху приятно потянуло, и по телу пробежались мурашки. Бакуго согнул вилку пополам и злобно откинул её на край стола. Тодороки, ничего не прокомментировав, подозвал официанта и попросил новые приборы. — Мне кажется, что тебе всё же стоит поесть, — снова повторил Шото. — Сегодня мы будем на скачках, набивать живот будет некогда. — Отстань уже. Доедай и пошли, — фыркнул Бакуго и отвернулся. Столовые приборы снова загремели, и Кацуки, вновь не сдержавшись, перевёл взгляд обратно на Шото. Небольшой рот открывался, пухлые губы мгновенно становились блестящими. Бакуго сглотнул и отпил ещё чай. Официантка принесла новый набор приборов для Кацуки и, уже уходя, мило улыбнулась Тодороки. Мужчина ей подмигнул. — У вас что-то было? — хрипло выдавил Бакуго. — Что? Нет, ну что ты… — самодовольно протянул Тодороки. — Слышь, нормально разговаривай и отвечай на поставленные вопросы, — прорычал Кацуки, сжимая кулаки и сдерживая рвущуюся наружу причуду. — У нас что-то намечается. Поэтому скоро ты перестанешь быть жертвой моих набегов, — улыбнулся мужчина. — Ты охренел?! Тодороки непонимающе округлил глаза и в последнюю секунду успел увернуться от летящей в него ложки. Столики рядом в ужасе смотрели на кричащего от злости Кацуки и ошеломлённого Шото. — Как ты смеешь мне изменять, мудила?! Ты совсем страх потерял?! — Кэцу, успокойся, — попытался Шото восстановить хладнокровие и успокоить Бакуго. — Я пошутил. — Пошутил?! Ты еблан?! Засунь свои долбоёбские шутки в своё высветленное очко! Кацуки одной рукой перевернул стол, сверля взглядом дырку в холодном лице Тодороки, и широкими шагами удалился. Шото спокойно выпил из бокала, который оставался у него в руках. Бакуго залетел в лифт, и, стоило ему закрыться, как с губ сорвался злостный рев. Ладони шипели от пота, узкое помещение пропахло тротилом за секунду. По телу снова пробежала волна мурашек, оно взмокло и стало ватным. Двери лифта открылись, и Бакуго буквально вывалился в коридор и еле дошел до номера. Стоило двери захлопнуться, как тело опустилось на пол. Кацуки чувствовал бурлящие внутри силу и возбуждение. В голове появились кадрами воспоминания той ночи. Тодороки заглатывал его член, властно смотря в глаза. Бакуго, тихо простонав, опустил взгляд вниз и цокнул. Едва добравшись до ванной комнаты и скинув одежду, он включил холодную воду и, опираясь на стену, стал ждать. Но ничего не происходило. Желание нарастало, и это подтверждал твёрдо стоящий член. Кацуки встал перед тумбой и посмотрел в зеркало. Как же жалко он выглядел: спутанные волосы, алое лицо, исхудалое тело и стоящий пенис. Бакуго закрыл глаза и обхватил своей широкой ладонью основание члена. Сделав пару движений, в голове появились кадры, как не так давно они с Тодороки здесь дрались. Мокрое сильное тело Шото с идеальным мощным рельефом. В своей голове Кацуки представил, как Тодороки вжимал в холодный кафель, пресекая любые попытки сбежать. Сильная рука сжимала член, делая поступающие движения и гладя большим пальцем головку. Бакуго закусил губу, а Шото укусил его в шею, оставляя после себя багровое пятно. Кацуки тихо простонал, чувствуя судорогу по всему телу. Он представил, как Тодороки снова опускался вниз, властно смотря в глаза. Когда губ коснулась горячая головка, Бакуго тихо простонал. Темп ускорился. Шото приоткрыл губы, и член медленно стал входить. Ощущения скользящей горячей влажности оказалось достаточно, чтобы Кацуки стонал. Тодороки облизывал его член, беспорядочно водя по нему языком, и потом, обхватив губами, по стволу вплоть до основания. Бакуго стонал, чувствуя в ладони пульсирующий член. Ноги почти не держали тело вертикально. Запах тротила пропитал всю комнату. Сейчас бы головка прикоснулась к горлу, и дрожь пронзила всё тело. Дверь сзади открылась, и Бакуго обернулся. Неожиданная волна удовольствия накрыла его, он судорожно глотнул воздух и кончил. Сперма блеснула. Глаза Кацуки резко округлились и поднялись с запачканных чужих брюк на их носителя. Тодороки, не мигая, смотрел на Бакуго. — Я… я не… — хрипло выдавил Бакуго, всё ещё тяжело дыша. Тодороки снял брюки и, оставляя их на полу в ванной комнате, молча вышел. Бакуго, накинув халат, выскочил за ним. Ему было непонятно, что происходило в голове у Шото, но жутко хотелось опровергнуть абсолютно всё. — Всё не так, как ты думаешь, кретин! — рявкнул Бакуго, догоняя его возле шкафа. — Что не так? — изогнул Тодороки бровь. — Ты не дрочишь в ванне? Не испачкал мне брюки? — Я… Да ты… Бакуго буквально задыхался от волны злости и при этом ощущал жуткое, наверно, первое в жизни смущение. Его даже родители никогда не палили за подобным занятием. Кацуки не знал, что нужно говорить в подобных случаях. — Одевайся, мы едем на скачки, — прервал сумбурный поток речи Тодороки, надевая просторные светлые брюки. Бакуго сжал губы и подчинился. Тодороки снова был за рулем. Путь занял примерно час. Снова изогнутые дороги, опасные деревья и резкие повороты. Шото преодолевал препятствия, не меняя выражения лица. Хотя на самом деле Бакуго не знал. Он смотрел в окно или экран телефона и старался вжаться в дверь автомобиля. Хотелось выкинуть Шото из машины и запинать ногами. — Приехали, — произнес Тодороки, отстёгивая ремень и выходя. Бакуго поспешил за ним. Шото поправлял пиджак и уже собирался идти вперед. — И куда? — рявкнул Бакуго, и Тодороки, закатив глаза, подошёл к нему и взял его за руку. — Пошли, любимый, — натянуто улыбнулся он. Вокруг снова были толпы пафосных толстосумов, их красивых пассий и официантов. Тодороки перехватил бокалы с шампанским и, осушив вначале один, выпил и второй. Бакуго вскинул брови, на что самый хладнокровный человек из его окружения даже не повёл плечом. Шото только вернул пустые бокалы официантам. Они подошли к каким-то смутно знакомым мужчинам, и Тодороки начал вести светскую беседу. Бакуго со скукой разглядывал народ и редко смотрел на Шото. И, когда какой-то мужчина начал возмущаться по поводу внутренней политики Канады, в толпе показалась знакомая макушка. Кацуки молча отпустил Тодороки и пошёл к ней навстречу. Девушка не сразу его заметила, но стоило ей увидеть, как все гости содрогнулись от радостного вскрика. — Кэцу! Мы наконец встретились! — пищала она. — Привет, Фиона, — улыбнулся Бакуго. — Как ты? — С тех пор, как вы избили моего мужа? Отлично! Представляете, он утверждал ещё, что использовал на вас свою причуду, чтобы отомстить, — трещала миссис О`Брайян. — Причуду? — насупился Кацуки. — Да, — кивнула она и продолжила тише. — Он может переносить в организм человека разнообразные вирусы. Меня убеждал, что вам скорую смерть подложил. Но он слабак, как обычно. Бакуго перехватил бокал и осушил его залпом, тут же возвращая и забирая ещё один. Фиона только хихикнула, наблюдая за этим. — Хотя он у тебя действительно слабак, — фыркнул Бакуго. — Я его только пару раз приложил из-за этих выебонов по поводу расследования. — Ой, да это расследование. Стивен, как обычно, нарвался на кого-то. Полиция не может вообще понять, каким образом он умер. Словно все жизненные процессы остановились. — Может просто инфаркт? Или инсульт? — Да кто его знает, — без интереса пожала плечиками девушка. — Мне абсолютно всё равно на это. Но, знаешь, на этой неделе я собираюсь устроить ещё одну выставку и… Бакуго, практически не слушая Фиону, обернулся на Тодороки. Тот молча слушал мужчин, изредка что-то вставляя. Шото выглядел расслабленным и даже умиротворённым. Его бирюзовые глаза переместились от круга общения на Бакуго и замерли. Кацуки нахмурился и скрестил руки на груди, чувствуя, как в ней теплело, и живот скручивало. — Кэцу! Ку-ку! — отвлёк настойчивый голос Фионы. Бакуго обернулся и замер. Перед ним стояла не только Фиона, но и миссис и мисс МакДжоны. Маргарет хищно сощурилась, не забывая об улыбке. Эмили рассеянно осматривала всё вокруг. Тодороки опять постарался, и они попали на одно мероприятие с подозреваемыми. — Добрый день, — улыбнулся Бакуго. — Здравствуйте, мистер Мори, — протянула миссис МакДжон. — Как ваши дела? — Всё прекрасно. А ваши? — Так себе. У Эндрю проблемы с полицией, и теперь он заставляет моего мужа тоже заниматься этим, — она сверкнула глазами и продолжила. — Папочка теперь немного злится. — Он кстати тоже иногда меня так называет, — неожиданно присоединился к ним Тодороки, опуская свою руку Бакуго на талию. — Когда кончаю на него, — парировал Кацуки. Тодороки нежно посмотрел на него, сжимая талию. Женщины смущенно захихикали, Эмили растерянно глядела на них, явно упустив данный момент. Бакуго почувствовал, как забилось его сердце в несколько раз быстрее, и сглотнул ком в горле. — У вас вечно такая химия, — вздохнула Фиона. — Как же вы это делаете? — Удивляем друг друга, — вернулся к диалогу Тодороки. — Вот сегодня мой Кэцу перевернул стол в ресторане, потому что ему не понравилась моя шутка. Учитесь удивлять свои пары. — А как вы влюбились друг в друга? — вдруг вклинилась маленькая мисс МакДжон. Бакуго посмотрел на Тодороки, Тодороки на Бакуго. — Я его ненавидел. — Он меня ненавидел. Их фразы смешались в одну, вызвав у дам очередную волну смеха. Шото тоже засмеялся. Бакуго сжал губы. — И потом? — не отставала девочка, настойчиво смотря на Бакуго. — Потом я понял, что он тот еще муд… тот еще мужчина без комплексов и совести. Зацепил, — хрипло выдал Кацуки, отводя глаза. — О, боже мой, ты даже покраснел, — запищала Фиона. — Вот так и должна выглядеть настоящая любовь. — Вечная любовь, — подтвердил Тодороки и, отпив немного из бокала, поморщился. — Эх, я скучаю, миссис МакДжон, по вашему винному погребу. — Да ладно вам, — рассмеялась женщина. — Хотя вы правы. Шампанское неприятное. — Надеюсь, нам удастся до отъезда побывать у вас снова на приёме, — очаровательно улыбнулся Шото. — Вы — мастер настоящих приёмов. — Мама, а я смогу поучаствовать в этот раз? — пискнула дочка, и мать натянуто улыбнулась. — Конечно, милая. Когда начались скачки, Шото снова настойчиво показывал себя любящим мужем, на что Кацуки только мог ворчать. Он старался переключить внимание на слежку за МакДжонами, но они не делали ничего подозрительного. Эмили восхищалась всем, что видела. Мать вела себя светской львицей и общалась с Фионой о лошадях. Практически ничего нового, кроме того, что О`Брайян оказался ещё тем говнюком. Оставалось только радоваться, что Тодороки убил этот вирус в самом начале. Они уезжали со скачек с чувством пустоты. Мероприятие оказалось практически бессмысленным. — Сколько ты поставил на ту лошадь? — первым не выдержал паузы Бакуго. — Почти миллион, — спокойно ответил Тодороки, сидящий за рулем. — Пиздец, — выдохнул Бакуго и, не сдержавшись, усмехнулся. — Хотя неудивительно, что у тебя она прибежала второй. — Неужели? — Шото на секунду перевёл на него взгляд и тут же вернул его к дороге. — Поставь я на ту, на которую указал ты, она бы прибежала третьей. Ничего не говорит? — Ой, иди нахуй, — отмахнулся Бакуго. — Тратишь свои миллионы на это дерьмо. — Кто тебе сказал, что я трачу свои деньги на это? — В смысле?! — повернулся на него Бакуго, разглядывая гордый спокойный профиль. — Все наши растраты спонсирует государство. Я ещё не потратил ни йены. — Ну ты и говнюк, — только и смог выдохнуть Бакуго. — Сколько же ты уже потратил? — Удивлен, что тебя это волнует. Не комплексуй, но этот счет длиннее твоего стоячего члена. — Ты ахуел?! — рявкнул Бакуго, ударяя мужчину по плечу дымящимся кулаком. Тодороки резко завернул на пригорок и остановился. Он отстегнул ремень и обернулся на Бакуго. Мужчина сжал губы и нахмурился. — Выходи. Они вышли. Тодороки повёл их вглубь леса и вывел на пустынную чёрную равнину. Бакуго ощутил холодок по телу. Солнце уже садилось и тьма поляны заглатывала всю местность. Шото обернулся на Кацуки. — Давай устроим поединок, — снимая рубашку, твёрдо произнес мужчина. — Ты уверен? — после неловкой паузы спросил Бакуго. — Разумеется. Бакуго не нужно было дополнительных приглашений. Он быстро пересёк разделяющее их расстояние и выставил вперед руку. Округу огласил взрыв. Тодороки ловко увернулся, лавируя на волне льда вокруг подрывателя. Кацуки устроил серию взрывов, создав себе дымовую завесу, и, когда Шото в очередной раз проносился мимо, резко сбил. Шото кубарем полетел вдаль, почти сразу создавая новую волну льда. Он распрямил плечи и левая половина загорелась ярким пламенем. Бакуго усмехнулся и, сложив ладони в несложный жест, устроил серию взрывов, несколько из которых даже достигли своей цели. Жаркое пламя быстро настигло его в ответ, и Кацуки почувствовал запах паленого. Часть волос подгорела. Тодороки тоже усмехнулся. — Так теперь играем по-взрослому? — ухмыльнулся Бакуго и бросился вперед. Поединок длился вплоть до того, как солнце окончательно село. Победителей не было, как и проигравших. Грязные, потные и раненные они добрались до отеля, не прекращая обсуждать приемы друг друга. После хорошей драки Бакуго чувствовал себя окрыленным. Он шутил, улыбался и даже не разозлился на очередной подкол Тодороки, что он сильнее. — Как думаешь, мы бы смогли сейчас вдвоем завалить чёртового Деку? — заходя в номер, усмехнулся Бакуго. — Только в плане секса, — фыркнул Тодороки, закрывая дверь на ключ. — Он сильнее нас с тобой. — Слабак, даже не хочешь поверить в наши силы, — буркнул подрыватель. — Не ворчи. Ты сегодня был на высоте, — улыбнулся Шото. — И я не про то, как ты на меня кончил. — Ублюдок. Бакуго резко развернулся и ударил мужчину в живот. Тодороки согнулся, фактически обнимая и сжимая рукой чужую рубашку, и тихо рассмеялся. Кацуки буквально затаил дыхание. Он думал об этом. Их геройская жизнь слишком коротка, чтобы сожалеть о содеянном. Слишком короткая для того, чтобы не любить. — Тодороки. — Что? — Я люблю тебя. — И я тебя, милый. — Нет, я люблю тебя. Тодороки выпрямился и отпустил Бакуго. — Так мне неловко было один раз в жизни: когда ты кончил на меня утром.