Хорошо быть плохим

Тодороки откинулся на спинку водительского кресла и перевёл взгляд на Бакуго. Подрывник недовольно залип в телефоне, агрессивно тыкая в экран. Брови сильнее сходились на переносице, нос морщился и рот искажался в оскале. — Что тебе надо?! — рявкнул Кацуки, даже не поворачиваясь. — Интересуюсь, что ты так агрессивно делаешь? — изрёк Шото. — Не твоё собачье дело, — огрызнулся Бакуго, становясь злее и злее. Тодороки повёл плечом и отвернулся к окну. Люди толпами ходили по многолюдной улице. Напротив окна через весь квартал стояла танцевальная студия какого-то парня, который учил Эмили танцам с её самого детства. Шото так и представлял, как сильно девочка ненавидела эту жизнь из-за них. Миссис МакДжон не была похожа на ту мать, которая дала бы поблажку Эмили только из-за того, что она её дочь. Богатые редко решали давать детям возможность ошибаться. От этих мыслей Шото даже улыбнулся, вспомнил бредовый образ Старателя. Неплохая игра подсознания. — Эй, половинчатый, ты что, спишь там? — раздражённо спросил Бакуго, придвигаясь к Шото. — Нет, не сплю, — обернулся на него Тодороки. — Как видишь. — Херово выглядишь. И волосы снова завиваются. — Серьёзно? Тодороки резко развернул зеркало. Бакуго врал. Волосы оставались в укладке, но вид самого мужчины был дерьмовый. Проступили синяки недосыпа, у глаз скопились мелкие морщинки, уже пробивалась ненавистная щетина. Взгляд Тодороки неуверенно скользнул по партнёру. Ровное лицо, никаких отклонений. В груди вскипела ненависть и зависть. — Что ты так зыришь на меня постоянно теперь?! — вскипел Бакуго. — Завидую твоему идеальному лицу, — с улыбкой протянул Тодороки, вызывая у Кацуки новый прилив ненависти. — Ты что, ахуел?! Какое к ебеням ровное лицо? Хочешь меня подосрать — делай это открыто! — Учту, — отворачиваясь, шире улыбнулся Шото, довольный исходом. — Слышь, это… это типо вот конец? — неожиданно произнёс Бакуго. — Что? — снова обернулся Тодороки и потёр переносицу. — Ну получается, что да. Шото ещё не думал об этом. Не верилось, что они прожили вместе настолько долго. Драки, ссоры, споры — всё это привело их сюда. Неужели совсем недавно герои танцевали на приёме у МакДжонов, и Бакуго чуть ли не откусил Тодороки язык? А потасовка на аукционе? Убийство Стивена? Так много всего… Это не было похоже на привычный патруль или разгром банды. — И-и что ты дальше будешь делать? — продолжил спрашивать Кацуки. — Не знаю, — пожал плечами Шото, заинтересованно смотря на Бакуго. — Думал, слетать в Америку… — Попадёшь сразу в авиакатастрофу, — угрожающе выдал Бакуго. — Это редкость. Говорят, на Гавайях хорошо: море, пляж… — стараясь не обращать внимания, продолжил Тодороки. — Сгоришь дотла, пока загорать будешь. Шото сощурился и, сложив в голове пазлы, решил не прекращать. — Я не собираюсь загорать. На Гавайях невероятный океан. Много экзотичных рыб плавает… — Акул. — На суше животных много. — Дикие твари, желающие твоей смерти. — Единственная дикая тварь, которая хочет мне смерти, сейчас — это ты, — сухо ответил Шото. — Если ты хочешь определённого ответа, так и скажи. — Ты не уедешь. — Я не уеду. — Как два пальца в розетку, — самодовольно заулыбался Бакуго. — Это плохое сравнение, — отчеканил Тодороки. — А что, боишься меня потерять? Бакуго развернулся к Тодороки и приблизился. Ощущалось его горячее дыхание. Колкий взгляд обрамляли чёрные ресницы сощуренных глаз. Кацуки злился. Тодороки чувствовал возбуждение. Он приблизился к лицу Бакуго и выдохнул: — Если просто хочешь потрахаться в машине, так и скажи. — Да кто вообще хочет с тобой трахаться, — прошипел Бакуго, приближаясь в ответ. — Долбоёбы какие-то, — едва касаясь чужих губ, произнёс Шото. — Вот бы им еблеты набить, — почти замурлыкал Кацуки и судорожно выдохнул. — Можем вместе… — прохрипел Тодороки и первым не выдержал. Его губы прикоснулись к уже привычным чужим. Руки Бакуго зарылись в укладке Тодороки, сжимая волосы до боли. Шото чуть прикусывал чужую губу, надвигаясь на Кацуки и сжимая тонкую талию. Тесное пространство казалось до жути неудобным и жарким. Воздуха явно не хватало. Шото оторвался от влажных губ и опустился на шею. Грубая солоноватая кожа отталкивала и тем самым манила сильнее. Язык скользнул по изгибам, обвёл кадык и прикусил место рядом с ним. Бакуго неодобрительно зарычал, и Тодороки укусил его сильнее. Томный тихий стон заполнил салон джипа. Тодороки в ответ простонал более разочарованно. Он уже ощущал исходящий от ширинки Бакуго жар. Возбуждение охватывало и его самого. Затонированные окна джипа не могли полностью скрыть происходящего внутри. Тодороки осторожно поднял голову и замер. Напротив окна стояла старушка, не мигая смотря на джип. — Не понял, блядь, что это нахуй? — скорее удивлённо, чем агрессивно зарычал Бакуго, пока Шото осторожно отсаживался назад. — Обернись, — только губами очертил Тодороки. Кацуки, закатив глаза, обернулся и вздрогнул от вида старушки. Шото наклеил на лицо учтивость и открыл окно. — Здравствуйте, — улыбался он. — Добрый день, сегодня, — протянула старушка. — Погода хорошая. Тодороки и Бакуго одновременно взглянули на затянутое тучами небо и переглянулись. — Чудная, — кивнул Тодороки, не давая Бакуго открыть рот первым. — Да… самое то, чтобы в машине трахаться, — закивала старушка, с улыбкой смотря на вытягивающиеся лица. — Хорошая погода… Приговаривая эти слова, она пошла прочь, а Кацуки в немом ошеломлении обернулся на Шото. Тодороки старался сохранить лицо, сдерживая эмоции шока и веселья. Тем не менее, в голове возникали неприятные мысли, что неспроста бабуля стояла именно у их машины. Бирюза глаз скользнула в даль улицы и загорелась. — Они приехали. Бакуго обернулся к студии. Там стояло несколько машин. Эмили выходила из одной, сонно зевая и потягиваясь. Тодороки поправил рубашку, чуть обожженную на воротнике. Бакуго расправил плечи, громогласно издавая хруст костей и вызывая брезгливый взгляд Шото. Мисс МакДжон скрылась в здании. Они в молчании вышли из машины и скоро преодолели расстояние до студии, чуть ощущая холод вокруг. Шото чуть замедлил шаг, увидев, что у входа стояла охрана. Он взял Бакуго под руку и ловко завёл его в переулок между зданиями. Они внимательно посмотрели вверх и, не найдя открытых окон, недовольно переглянулись. Тодороки подхватил мужчину за талию и поднял их на крышу коробки-здания. Бакуго несильным взрывом вынес замок на двери, ведущей с крыши здания внутрь, и они вошли. Шаги были едва слышны и взгляды искали зацепки. Второй этаж пустовал. С первого этажа доносилась ритмичная музыка. Герои осторожно спускались по ступенькам, чуть ли не задерживая дыхание. — Что мы будем делать? — зашипел Бакуго. — Понятия не имею, — ответил ему Шото, вызывая у партнера возмущённый взгляд. — Так какого хуя мы сегодня залезли?! Что ты вообще хочешь сделать?! — закричал Бакуго шепотом. Тодороки приложил к его губам указательный палец, который Бакуго хищно тут же укусил. Шото изогнул бровь, и Кацуки прокусил кожу до мяса. По фалангам потекла густая кровь. Бакуго оторвался от пальцев, языком слизывая с губ кровь. — Совсем дурак? — закатил глаза Шото. — Я хочу, чтобы слабое звено семейства дало нам шанс пробраться в дом. — Зачем? — развёл руками Кацуки. — Неужели приёма не дождемся? — Ты просто решил Фионе дать советы по убийству Эндрю, и я решил, что пора заканчивать это, чтобы нас ещё и к этому не привлекли, — зашипел Шото, смотря на округляющиеся алые глаза. — Плюс, Эндрю сказал, что МакДжоны решили уезжать послезавтра. Кацуки смотрел на него, плотно сжимая тонкие губы и раздувая ноздри. Шото ощутил себя родителем, который застукал ребенка за ложью. «Ну, хоть не снова за дрочкой», — мысленно подметил Тодороки, нехотя признавая, что повторил бы этот опыт. — Что?.. Стоп, сука, вначале про… — Ты всё утро с ней переписывался. И о чём ты мог с ней болтать тогда, пока я выпытывал у Эндрю информацию? — пояснил Шото. — Сейчас постарайся настроиться на работу и забей. Тебе не идет думать. — Уеба, — фыркнул Бакуго. Герои осторожно спустились на первый этаж и прошли ближе к аудитории, ловко минуя охрану и незнакомцев. Из приоткрытой двери виднелся силуэт тонкого мужчины и девочки. Бакуго посмотрел на Тодороки и кивнул вверх. Шото снова его подхватил и приморозил их к потолку. Кацуки сложил руки в знакомый всему геройскому сообществу жест и выстрелил взрывом в лестницу. Взрыв заставил всех сбежаться к ней и на выход. Учитель танцев в ужасе выбежал из аудитории, и Шото мгновенно занёс их внутрь. Лед опустил их на пол, и Тодороки заморозил вход. На них ошарашено смотрела мисс МакДжон, прижимаясь к стене. Но, разглядев в мужчинах знакомых, она быстро подскочила к ним. — Мистер Мори? — удивлённо округлила глаза Эмили и улыбнулась. — А что вы пришли ко мне? — Соскучился, — подмигнул Тодороки. — Эй, говнюк, ей четырнадцать, — заворчал Бакуго, врываясь в диалог. — Привет, Эмили. — Да, привет, — вскользь бросила мисс МакДжон и снова обратила своё внимание на Шото. — А сильно вы соскучились? — Очень, — выдохнул Шото, наклоняясь к ней. — Эмили, мы вообще приехали поговорить о твоих родителях. — О родителях? — очарованно захлопала ресницами Эмили. — Да… что ты думаешь о своих родителях? — улыбался Тодороки, оказываясь всё ниже и ниже. — Я… Я… — краснела девочка. — Ты можешь быть честной, — выдохнул Шото, дотрагиваясь ладонью до её щеки. — Мы принимаем тебя любой. — Я… ненавижу их всей душой, — зашептала восхищённая Эмили. Шото ощутил волну удовольствия по телу от ситуации, которая складывалась. Лучше и быть не могло. Где-то сбоку слышались хлопки с ладоней Бакуго, которые он пытался неумело утихомирить. — Прелесть, — улыбнулся Тодороки, поглаживая её лицо. — Нам нужно кое-что сделать в вашем доме. Это очень сильно насолит твоим родителям. Ты в деле? Правда же? — Конечно! — пискнула она. — Чудненько. Оставь нам открытым чёрный вход, — подмигнул Тодороки и отпрянул от девочки. Шото обернулся с улыбкой на Бакуго, истончающего чистую агрессию, и, взяв его под искрящуюся руку своей ледяной, выпрыгнул в окно, разбивая его и волной льда унося их на тротуар. Лёд за секунду превратился в пар. — Вот же ублюдочная тварь, — зашипел Бакуго и ударил его в живот. Шото, не оказывая сопротивления, согнулся пополам, кашляя. Он уже через мгновение улыбался, распрямляясь. Бакуго всё так же смотрел на него, как на грязь. Всё, как в начале: его алые глаза прожигали дыру, уничтожая каждый сантиметр кожи и всем видом своего хозяина показывая, как он ненавидел тебя. — Ты используешь маленькую девочку, скотина! — гаркнул Бакуго и замахнулся для удара, который Тодороки перехватил. — Я использую всех, чтобы достигнуть цели, — фыркнул Шото. — И меня, сука? — зашипел Кацуки, приближаясь и прижимаясь горячим телом. — Ты — другая цель, — подметил Шото, склоняясь над подрывником. — Ты же сам слышал: мисс МакДжон ненавидит родителей всей душой. — Как ты, блядь, вообще заставил её это сказать? — зарычал Бакуго, вырывая руку. — Поверь мне, если ты ненавидишь своих родителей, то тебе не нужен повод об этом говорить, — усмехнулся Тодороки и развернулся. — Что с ней будет? — взволнованно продолжил Бакуго. — Ты, блядь, об этом думал? — Бакуго… — Шото даже остановился и обернулся на него. — Мне всё равно на неё. — Как ты спишь по ночам, гнида, — скорее риторически выдохнул Кацуки, сжимая ладони. — После секса с тобой? Прекрасно, — учтиво улыбнулся Шото и снова отвернулся. Они вернулись в джип, откуда Тодороки оповестил начальство о том, что сегодня будет завершение задания. Кацуки зло смотрел на него. Шото только откинулся на спинку кресла и снова перевел взгляд на Бакуго. Тучи разошлись, и солнце освещало его недовольный профиль, окрашивая острые черты теплыми оттенками. — Почему ты так хочешь скорее закончить? — глухо спросил подрывник. — Ну… — помедлил Шото, заводя двигатель. — Ты обещал, что после задания мы вместе выпьем. — Ненавижу тебя. — Ты никогда этого не скрывал.