Превратности судьбы

— Г-р-р-а — громкий рык, сопровождаемый громоподобным ударом кулака, сотряс стены душевой кабинки, заставив их жалобно заскрипеть и затрястись.       Душ не спасал от удушающе неприятных ощущений. Горечь снедала изнутри, придавая слюне горький привкус, боль кошками скребла сердце, оставляя после себя кровоточащие раны, а тоска топила все чувства в омут апатии, очерняя душу. Надежда, живущая с ним первые дни, кажется, затаилась слишком глубоко, чтобы попытаться выплыть из океана разрушенных грез. Совсем недавно он вместе с Кэрой лежал на диване, совсем недавно она улыбалась ему, смеялась с ним и дарила поцелуи. Неспешные и чувственные, жаркие и торопливые, страстные и полные обещаний поцелуи. Они были только его, ее губы с привкусом горячего шоколада всегда были тем выступом крутой скалы разочарований, за который он цеплялся из последних сил. Она была его отрадой, её голос лился сладкой патокой лишь для него одного, а серо-голубые глаза горели дьявольским, счастливым огнем только при виде его. Рядом с Кэрой забывались все слова, а признания казались лишним, ничего не значащим звуком.       А теперь… Коннор резко ударил кулаком по дверце душа, выпуская на волю все отчаяние, ярость, злость и опустил голову в изгиб локтя. Капли душевой воды стекали по его плечам, мягко очерчивая стальные мышцы спины и груди. По лицу стекала вода и брюнет уже не мог сказать точно, что это было. Скупые мужские слезы, наравне с прозрачными каплями душа скатывались по скулам мужчины, огибая прямой нос, капали с подбородка. Когда осознание того, что он плачет дошло до него, парень застыл статным изваянием, напрягая тело до предела. Последний раз он дал волю слезам, когда родителей было уже не вернуть. Тогда Хэнк отругал его, настаивая на том, что мужчинам нельзя плакать, хотя Коннор видел, как плечи дяди сотрясались от бесшумных рыданий над очередной бутылкой виски.       Со дня того рокового задания прошел месяц, а Кэра все продолжает делать вид, что его нет. На просьбы поговорить отвечала отказом, опираясь на какие-то нелепые оправдания, а увидев его рядом, убегала, не оглядываясь. Сердце парня все сильнее разрывалось от тоски по любимой и он поклялся, что несмотря ни на что вернёт её. Иначе не был бы он Коннор Андерсон, названный сын Хэнка Андерсона.

***

      Коннор лежал на постели, бездумно разглядывая мелкие трещины на потолке. Из ванной комнаты лился приглушенный свет, рассеивая мрак спальни. Было что-то умиротворяющее в том, чтобы вот так лежать, позволяя легкому сквозняку щекотать обнажённый торс и щиколотки. Однако волшебство момента разрушил осторожный стук в дверь. — Коннор? — тихо позвал детский голос из-за чуть приоткрытой двери. — Ты не спишь? — Входи, лисенок. — парень устало улыбнулся, выловив в полумраке смущённое лицо ребёнка. — Что-то случилось? — Коннор, а можно я… Можно я лягу с тобой? У меня не получается уснуть… — смутившись окончательно, прошептала девчонка. — Конечно! Иди сюда… А, нет… Подожди, я одену рубашку. — брюнет приподнялся на локтях, схватив висящую на спинке стула белую рубашку и принялся быстро одеваться. — Всё! Иди, ложись… — он распахнул одеяло и отодвинулся в сторону, улыбаясь. — Спасибо… — Алиса кивнула и смущённо отвела взгляд, садясь на прохладную кровать.       Коннор окинул взглядом озябшую фигурку девочки и встал с постели. Брюнетка испуганно вздрогнула, оглядываясь через плечо на парня. Он подошёл к окну и закрыл его, задерживая взгляд на ярко горящей луне. — Коннор? — Алиса подождала, когда брюнет остановит взор на ней и легла на постель. — А Кэра вернётся? — Вернётся, я тебе обещаю… — парень обошёл кровать и поправив на девочке одеяло, поцеловал в лоб. — А теперь спи, я скоро вернусь.

***

— Кэра, ты меня слушаешь? — возмущённо проворчала Норт, настороженно оглядывая застывшую подругу. — Да… То есть нет, извини. — девушка тяжело вздохнула и бросила на рыжеволосую виноватый взгляд. — Вы ещё не помирились? — с упреком покачав головой, Норт положила ладонь на руку Кэры. — Дорогуша, это уже ни в какие ворота не лезет. Ты скучаешь, он тоже, тебе больно и ему больно! Вы же мучаете друг друга. — Я знаю, но… — Не-не-не, никаких но! Ты же не забыла про Алису, а? Или тебе все равно на бедного ребёнка. Она считай между кузнецом и наковальней! — прошипела русоволосая, заставляя отвести взгляд. — Между молотом и наковальней… — Что? — Норт недоуменно склонила голову вбок. — Правильно говорить между молотом и наковальней, а не между кузнецом и наковальней. — Кэра небрежно передернула плечами под возмущенным взглядом девушки. — Ты издеваешься? Я здесь перед ней распинаюсь, а она ошибки мои вылавливает! Значит так, отвечаешь на вопросы коротко и честно! Ты любишь его? — Конечно. — Ты хочешь его? — Да… — брюнетка смущённо отвела глаза в сторону. — Побольше энтузиазма! Хочешь быть с ним? — Норт вскочила на ноги, прожигая внимательным взглядом подругу. — Да, хочу! — Кэра кивнула и для наглядности ударила кулаком по столику в кафе. — Ну так, что тебя держит? Иди и скажи ему об этом! — А вот пойду и скажу! — воскликнула девушка, вставая со стула. — Вот это энтузиазм! — пробормотала под нос Норт, провожая взглядом спину подруги.

***

— Привет, Кэра! — девушка улыбнулась и кивнула собеседнику. — Привет, Кэра! Привет, Кэра… — и ещё бесчисленное количество приветствий от совершенно далёких сердцу людей и натянутых дежурных улыбок.       Одним из самых крупных и модернизированных зданий в Детройте был полицейский участок, где работала чета Андерсонов. Особая форма персонала, последние модели оборудования и невероятный дизайн выделяли это место из числа служебных заведений. И так как Кэра — девушка Коннора, а Коннор работает тут, брюнетку здесь знали практически все, поэтому стоило ей войти внутрь, как одна из сотрудница — ее хорошая знакомая, указала на столик, спрятанный за столбом. Кэра кивнула в благодарность, а натянутая улыбка превратилась в искреннюю, хоть и уставшую.        За всю дорогу до этого места брюнетка готовила миллиарды слов, обдумываю, пробуя на вкус, но подойдя к колонне, скрывающей её любимого, все они, кажется, потерялись в голове, забылись, а сердце забилось в несколько раз быстрее. Вид Коннора был ужасным: тёмные синяки под глазами, небрежно растрепанные волосы, которые он обычно зализывал, а кожа растеряла лёгкий загар, заработанный за лето на пляже. Девушка неловко переступила с ноги на ногу, выходя из-за колонны, её телодвижения заставили парня поднять взгляд.