faffing around.

— Такой красавчик, и наверняка гей, — незнакомый парень, довольно страшненький внешне (но донельзя уверенный в себе) соблазнительно поигрывает бровями. Чанёль незаметно вздыхает — этот парень уже не первый за сегодня, а смена за баром началась буквально час назад. Его, Чанёля, определённо специально ставят на бар именно в самое «горячее» время, когда в гей-клубе, в котором он работает, находится больше всего людей. Но стоит нагрубить хотя бы одному из посетителей, и менеджер ему голову снесёт. И он, кстати, как раз стоит у дверей в подсобные помещения, и внимательно смотрит в сторону бара. Бармен наклоняется чуть ближе к навязчивому клиенту, который потягивает через трубочку отвратительный яркий коктейль, который сам Чанёль бы никогда в рот не взял. Очень громко играет музыка, и приходится идти на такие жертвы, хотя в другое время Пак бы держался подальше от таких личностей. — Не угадал, сладкий, я натурал, — и подмигивает, наслаждаясь озадаченным лицом парня с выжженными краской волосами, уложенными в подобие модной причёски. Тот даже не допивает коктейль, демонстративно фыркает (хотя этого и не слышно, но Чанёль наверняка знает — это он проходит каждый раз), бросает деньги на барную стойку и уходит в сторону танцпола. Видимо, решил попытать счастья там. Не стоит даже включать интуицию, чтобы понять, что сейчас Чанёлю влетит — менеджер уже идёт к нему, точно увидев выражение лица пикапера-неудачника. Пак натягивает на лицо дежурную улыбку и поворачивается в сторону подошедшего мужчины с бейджиком «Менеджер зала Бён Бэкхён». — Чанёль, что случилось? — скорее по губам читает бармен. — Ничего, — Чанёль пожимает плечами, пытаясь перекричать музыку, но так, чтобы не привлечь внимание гостей. Поэтому приходится наклониться ближе к уху Бэкхёна, случайно вдыхая аромат его туалетной воды. — Как обычно, гость недоволен наличием среди работников гей-клуба натурала. — Я скоро запрещу тебе говорить гостям, что ты не гей, — менеджер морщится, понимая, что Чанёль не виноват. —Напишите это в моей должностной инструкции, — подмигивает Пак, откидывая со лба чёлку. Его внимание тут же переключается на двух девушек, подошедших к бару с явным намерением выпить. И для них он будет геем. Потому что у Чанёля принцип — не заводить случайных интрижек на работе.

***

Широкая спина с громким стуком ударяется о стенку в коридоре клуба. Утро. В здании уже никого нет, все любители ночных развлечений разбрелись домой, как и почти все работники. Кроме бармена, которого пытается соблазнить каждый второй клиент, и менеджера. Чанёль закусывает покрасневшую губу, когда мужчина опускается перед ним на колени, не заботясь о чистоте пола и собственных брюках, которые ещё перед сменой были идеально выглажены. В белой рубашке жарко — сначала он провёл в ней несколько часов в душном зале клуба, а теперь градусов разгорячённому телу добавляют чужие руки на бёдрах. Дрожащие пальцы с трудом расстёгивают верхние пуговицы рубашки, чтобы только не задохнуться — будет обидно умереть, не получив оргазма. Чанёль кладёт ладонь второй руки на чужую макушку, зарываясь в волосы, когда собственная ширинка вжикает. Через несколько секунд брюки лежат на грязном полу, бельё оказывается спущено, а влажные губы охватывают головку члена. — Знаешь, — собственный голос еле удаётся контролировать. А всему виной горячий рот, которым кое-кто крайне умело пользуется. — Ты бы давно мог поспособствовать моему увольнению, если так ревнуешь меня к каждому клиенту, что готов чуть ли не откусить мне член за это. Бэкхён ненадолго отрывается от своего занятия, заменяя рот мокрой сжатой ладонью. — Я знаю, как ты любишь эту работу, так что нет. — Тебя я люблю больше работы. Или… Надо подумать… — фраза обрывается громким стоном, эхом отдающемся от стен пустого коридора, когда чужие зубы цепляют кольцо пирсинга на члене.