Объятия демона

Мира потащила Залго по широким ступенькам крыльца Хемпхилл-Холла и настежь распахнула двери, едва не свалив с ног Менкла, дворецкого Броумов. — Менкл, посмотрите, кто наконец приехал! И навсегда! Слуга, позабыв об оскорблении, наградил гостя широкой улыбкой. — Добро пожаловать домой, милорд. — Спасибо, Менкл. — Где Лэрри, Менкл? — В библиотеке, мисс Мира, просматривает счетные книги. Девушка звонко расхохоталась: — Бедняга Лэрри, бьюсь об заклад, он что-то несвязно бормочет и рвет на себе волосы. Гилдер — это наш управляющий — был здесь все утро, как тебе известно, и оставил Лэрри лихорадочно складывающим столбцы цифр! Он так обрадуется, что твой приезд его спас! На самом деле оказалось, что Лэрри Броум, четвертый барон Тинсдейл, зачарованно смотрит в окно на восточный газон, думая при этом о некоей молодой леди. Каждые несколько минут он виновато вскакивал и вынуждал себя возвращаться к утомительному занятию. Когда Мира бесцеремонно ворвалась в комнату, брат испуганно поднял глаза: — Закрой книги, радость моя, у меня для тебя сюрприз! — Как, сестрица, неужели ты наконец поймала к обеду огромного морского окуня? — Это не рыба, Лэрри, но ты прав, наконец-то я его поймала! — Залго! Господи, приятель, сколько лет, сколько зим! Лэрри откинул со лба непокорный локон и быстро поднялся, чтобы пожать протянутую руку Залго Линдхерста. — Надеюсь, мы не помешали тебе, Лэрри. Твоя сумасбродная сестра втолкнула меня сюда без всяких предупреждений. «Он стал настоящим мужчиной, ” — подумал Залго, глядя на брата Миры. Хотя открытое, улыбающееся лицо было прежним, годы добавили определенность чертам, а в светло-голубых глазах светилась если не мудрость, то по крайней мере опыт. — Я уже привык к ее непристойным выходкам, — засмеялся Лэрри. — И чувствую себя в безопасности, лишь когда принимаю ванну. — Залго приехал насовсем, Лэрри, — объявила Мира, дернув брата за рукав. — Вот как? — осторожно осведомился Лэрри. — Как сказала Мира, наконец ей удалось меня поймать, — откровенно признался Залго. — Он поцеловал меня, Лэрри. Надеюсь, ты посчитал, что я безнадежно скомпрометирована? Теперь он должен поступить, как честный человек. — Думаю, Мира, сначала он должен выпить со мной стаканчик шерри. Несмотря на все твои письма, капитан Линдхерст, нам многое нужно наверстать. — В твоих письмах были одни описания сражений, Залго, — пояснила Мира, — и я не видела причины, почему бы не дать их Лэрри. Он читал все, кроме одного, которое я не показала, иначе ему пришлось бы вызвать тебя на дуэль. — За твое благополучное возвращение домой, Залго, — сказал Лэрри, чокаясь с гостем и сестрой. — За новую жизнь, — добавила Мира. — За продолжение того, что возникло давным-давно, — поправил Залго. — Давайте сядем, — предложил Лэрри, внезапно почувствовав себя лишним. Он частенько задумывался, перерастет ли детское увлечение Миры в любовь, и теперь воочию убедился, что так оно и есть. Молодые люди обменивались весьма красноречивыми взглядами и хотя стояли по разные стороны от стола, Лэрри не покидало ощущение, что эти двое сжимают друг друга в объятиях. Барон Тинсдейл смущенно откашлялся: — Твоя мать здорова, Залго? — Наслаждается своими хворями, впрочем, как всегда. Правда, смерть дяди Эдгара ее потрясла. — Твой дядя был настоящим джентльменом, — заметил Лэрри. — Твое поместье находилось в надежных руках. Кстати, как-то ранение в плечо, которое ты получил пару лет назад? Хорошо зажило? — Даже не ноет. Хвала Создателю, мне посчастливилось попасть к непьющему хирургу. В Индии такой случай — большая редкость. — Я желаю увидеть шрам! — кокетливо заявила Мира. Но Лэрри сурово нахмурился: — Мира, прекрати, иначе Залго подумает, что ты не получила должного воспитания. Тебе следовало бы видеть ее, Залго, когда мы получили известие о твоей ране! Сестренка превратилась в разъяренную ведьму, и если бы не мое спокойствие и здравый смысл, клянусь, она отплыла бы в Индию на первом же корабле! — Я очень тревожилась, — тихо призналась Мира. — Правда, по-моему, мой брат и здравый смысл несовместимы. Но с тех пор, как он стал бароном Тинсдейлом, Лэрри так преисполнился сознания собственной значимости, что постоянно приписывает себе самые невероятные качества характера! — По крайней мере его представление о здравом смысле исключает купание в океане подобно морской нимфе! И уж конечно, он не рискует жизнью в утлой лодчонке среди бушующих волн! — Моя лодка ничуть не утлая, милорд! Что же касается наяды., я начну сомневаться в вашей честности, если вы посмеете утверждать, что были недовольны. — Мира, я не сомневался, что ты хотя бы что-то надеваешь, когда плаваешь! — Она была подобна Венере, выходящей из пены морской. Признаться, зрелище было прелестное. — На мне была сорочка, — сухо процедила Мира, переводя взгляд с недовольного лица брата на Залго, и поднялась, грациозно поправляя юбки. — Теперь, когда ты знаешь все подробности дерзкого поведения лорда Линдхерста, Лэрри, предоставляю тебе объясниться с ним. Не позволяй ему ускользнуть, братец, иначе мне придется собрать осколки разрушенной добродетели и удалиться в монастырь. После ухода Миры Лэрри смущенно обернулся к Залго: — Она ужасно прямолинейна и откровенна до глупости, но, конечно, ты это знаешь. — Он нервно поправил воротник. — Ты не., то есть Мира не… Залго, удивленно моргнув, насмешливо объяснил: — На ней была сорочка, Лэрри, мокрая, но вполне скромная. Ты ведь понимаешь, мои намерения благородны, и нет нужды вызывать меня на дуэль. Я хочу жениться на Мире, но, право, не знаю, что делать с ее лондонским сезоном. Она наотрез отказывается ехать в столицу. Что же касается прямолинейности., она просто своевольна. — Упряма, как мул, и делает все, что в голову взбредет. — Верно. Но все же, если ты настаиваешь на том, чтобы она провела зиму в Лондоне., вероятно, вдвоем мы сможем ее уговорить. — Она всегда была верна тебе, Залго, хотя раньше я считал, что ее чувства — не больше чем детское поклонение храброму герою, сражающемуся в чужой стране. Если хочешь жениться на ней сейчас, я возражать не стану. — И скорее всего в награду за такую поддержку Мира назовет первого сына в твою честь. — Мира — мать! — ошеломленно тряхнул головой Лэрри. — Кажется, только вчера она сама была ребенком, мечтавшим научиться правильно насаживать на крючок червяка. Помню, как-то раз моя лошадь налетела на забор, а я сломал ногу. Она вела себя, как наседка, ухаживала за мной и силком заставляла пить совершенно омерзительные снадобья. — Я рад, что не вернулся в Англию, когда меня ранило в плечо, — мягко улыбнулся Залго все еще потрясенному Лэрри. — Шурин, не назначить ли нам свадьбу, скажем, через два месяца? — Вижу, что капитан Линдхерст умеет атаковать быстро и без предупреждения! Короче говоря, не вижу препятствий. Бекки все возьмет в свои руки, так что беспокоиться не о чем. Кстати, насчет мисс Трент., лучше я сам с ней поговорю. — Как хочешь, Лэрри. Ну, а теперь, мой друг, нам о многом нужно потолковать. Каково живется Лэрри Броуму, ставшему четвертым бароном Тинсдейлом?