***
На подносе оставалось всего два крекера, чашка с остывшим кофе и булочка с корицей — надкушенная, потому как последние двадцать минут Дэни разнервничался и решил заесть свои переживание чем-нибудь сдобным и сладеньким — когда терпению и здравому смыслу Бурцева наконец-то настала хана. Справочник взлетел вверх, перевернулся и хлопнулся у ног юноши, Даня вцепился рукой во вздыбленные волосы. — Б-бессмыслица!— он застонал, расхаживая по читательскому залу туда-сюда, пытаясь переварить не только съеденные им яства, но и правила, написанные в книге. Вводная информация была безобидной, даже полезной.На заре времён, ад делился на девять кругов, но миллиарды лет назад два из девяти, крайние круги ада, начали отмирать, как участки кожи, пока не умерли вовсе. В настоящее время местность, где располагались эти круги ада, называется междуземьем. Именно в междуземье начинается Ваше удивительное приключение в подземный мир. Во время своего пребывания в королевстве Преисподняя, возьмите на заметку: придерживайтесь того круга ада, в котором обитает Ваш непосредственный владелец.
Ниже чёрными чернилами была выведена схема с наименованиями кругов ада, от первого до седьмого. Внизу страницы было дано краткое, но вполне конкретное указание, прочитав которое, Бурцев начал нервно посмеиваться.Эмбер → Тинтагель → Гоморра → Град → Клеймор → Коул → Неветес Ради вашего собственного благополучия, ни в коем случае не путешествуйте в одиночку. Не посещайте Эмбер и Неветес ни при каких обстоятельствах.
Сумасбродство началось уже с тридцать третьей страницы, и чем дальше он углублялся, тем безумнее всё становилось. Сейчас мысли выстреливали из подсознания в мозг и мгновенно, не задумываясь ни на секунду, Дэни сплёвывал их с языка, как яд, который хотелось поскорее вывести из организма. — Как э-это, не сворачивать на-направо в полдень и полночь, если в полдень и п-полночь ориентация в пространстве исчезает, я... — Дома? Дэни вздрогнул, развернувшись в сторону арочного проёма. Горло судорожно сжалось, как перед приступом астмы, от которой Даня, к слову, никогда не страдал. Терри надвигался на него, шаркая по плиточному полу, как огромная грозовая туча или призрак, наполненный дождём. Странные мысли лезли к Бурцеву в голову после знакомства со Свободой — официального знакомства со всеми вытекающими и раскуренной на двоих папиросой — и эти странности возрастали в геометрической прогрессии когда кронпринц оказывался поблизости. «Н-да, вовремя же мы с Града съебались,— Свобода читал утренний вестник, ошеломленно качая головой. Он сидел у окна, широко расставив ноги в стороны, пока Даня съёжился на своём кресле, хмурясь от столбов белого предрассветного света, льющихся через матовые стекла. Болючий тычок под рёбра заставил его ойкнуть. — Можешь собой гордиться, маленький серийный убийца, это всё из-за твоей преданности Люциферу Сатановичу» Бурцев сдвинул брови к носу. Будучи сонным и измотанным, он не сразу понял, о чём идёт речь. На желтоватых газетных страницах крупными буквами был выведен заголовок.ПОСЛЕДЊИ ГЛАСНИК АПОКАЛИПСЕ Трагедија у Граду
«Не цепляйся ты к нему,— Дэни поёрзал, усаживаясь поудобнее. Справочник упирался ему в бедро острым углом. — Он д-д-д...» «Ой, не начинай,— как на зло, слово заело на языке и Макс не упустил возможности перебить парня. Он с шелестом скрутил газету и повернулся к Дане. — Я провёл здесь гораздо дольше, чем ты, так что заруби себе на носу. Добрый, красивый и вообще «нитакой» он всё равно Люцифер Сатанович» — Привет,— удивительно, но обычное будничное приветствие прозвучало из уст Терри неуклюже. Наверное, юноша ошарашился бы меньше, если бы принц заговорил с ним на другом языке. Он смотрел на Дэни со смесью негодования и радости, если принц ада вообще когда-то чему-то радовался. — Ты дома. — Ты тоже,— выдавил из себя Дэни, его губы дрогнули в нервной полуулыбке. На пути в Гоморру он обмозговывал столько разных вариантов сценария этой беседы, но сейчас, стоя напротив Терри на расстоянии вытянутой руки, он поймал себя на том, что не помнит ничего из этого. — П-п-прикольные ноготки. Терри согласно закивал, с благоговением пошевелив пальцами правой руки. Левой он придерживал сползший с плеча пиджак. — Кристина накрасила. Даня ощутил мороз, крадущийся вниз по позвоночнику с каплей холодного пота, которым его прошибло от одного упоминания о ней. В спешке убегая от демонов Града, он напрочь позабыл о демонах Гоморры, которым, между прочим, сойдет с рук любая подлость, будь то убийство или людоедство. Дьявол скорее осудит Терри за излишнюю доброту, чем Кристину за проявление своей сущности. — Я знаю, о чём ты думаешь,— голос Терри вернул Дэни назад, в читательский зал, к брошенному на пол справочнику и чашке с остывшим кофе. Бурцев залился краской, будто принц только что поймал его за кражей. — Ты не прав. Это не в порядке вещей, то, что она делает с душами. Другое дело, что всем наплевать. — он подался вперёд и накрыл предплечье Дэни своей рукой, сильной и ледяной, примерно в том месте, откуда Крис отщипнула кусок. — Но мне нет, и это единственное, что имеет значение, понял меня? Мне не всё равно. — Конечно, конечно, — о том, почему принц проявляет к нему такую внимательность юноше тоже поведала книга. Вся седьмая глава была посвящена взаимоотношениям между духом и его владельцем и из ста тридцати трёх пунктов Дэни понял, что утеря или «преждевременное уничтожение» души грозит владельцу крупным штрафом. В случае Терри, разумеется, всё закончилось бы не штрафом, а утомлённым вздохом отца и сухой снисходительной улыбкой а-ля «ты-не-оправдал-ожиданий-что-впрочем-неудивительно» и очередным упрёком. Репутация, вот что на самом деле было на кону, и Дэни верил, что невзирая на свою внешнюю отстраненность и безразличие, Терри не желает ударить в грязь лицом в очередной раз. Отмахнувшись от этих тяжких раздумий, Дэни постарался приободриться. Между ними оставалось ещё несколько пробелов, которые нужно было заполнить, и начинать следовало немедленно. — М-можем мы поговорить? — Да,— Терри убрал руку и воровато обернулся. — Только не здесь. Не хочу, чтобы они слышали то, что ты собираешься рассказать.***
Кристина сидела на полу, привалившись спиной к холодной стене, свив руки вокруг своего вздувшегося живота. Её мутило и подташнивало, ощущения были такими, словно она плывёт на плоту по сошедшему с ума морю, не понимая, где находится верх, а где находится низ. Уши закладывала звенящая тишина. Принцесса поджала под себя худые бледные ноги, смутно ощущая привкус металла во рту. Её плавающий взгляд панически скользил с вен — они почернели и натянулись, как провода, сковав её в движениях — на ладони, на которых остались кровавые отметины полумесяцами, её кулаки сжимались от злости столь часто, что принцесса уже давно сбилась со счёта. Раны эти, пусть и были крошечными, воспалились и не заживали, воспламеняясь маленькими вспышками боли. — Принцезо, морате јести,— домистик, дряблая женщина — вернее, дряблая душа, служащая в замке уже больше сотни лет — появилась в новой комнате принцессы два с половиной часа назад, в сопровождении ещё двенадцати слуг, мужчин, снаряженных в роскошные синие дублеты из велюра с вышитыми на них белыми коронами. На широченном подносе с золотым ободком была сегодняшняя трапеза Кристины, сочная сёмга, кальмары в соусе терияки, штоф с вином, братвурст, несколько видов сыра и графин с водой. — Донећу вам торту у четири сата*. Если бы в аду были мухи, то уже сейчас они бы дрались друг с другом за еду, к которой Крис не смогла прикоснуться. Она не касалась еды после того раза, когда Дэни и Терри разнесли её комнату в щепки. Её кожа — «моя бедная, нежная кожа!» — заживала двое мучительных суток, а волосы, пусть и отросли довольно быстро, неизменно воняли гарью. Собравшись с силами, демонесса поднялась с пола — сначала встала на одно колено, застонала, затем на другое, разогнулась — и, миновав нетронутый поднос с обедом, направилась к кровати. Та была огромной, но вместо пастельного шёлка была застелена шерстяным одеялом — прощупав его, Кристина определила, что это, без сомнений, викунья — легким, как перышко и очень тонким, но достаточно тёплым, чтобы греться, когда наступят холода и чтобы прятаться от придворных, отца, Терри и еды, укоризненно косящейся на неё с подноса. Кристина стала чаще рисовать — пол её покоев покрывали рисунки, эскизы, наработки портретов, незаконченные пейзажи — она засыпала с кистью в руке и двумя-тремя карандашами, заткнутыми в причёску. Кристина проводит всё время наедине с собой, зарывается в щель между двумя огромными перьевыми подушками, и смотрит в потолок, пока веки не опускаются от усталости. Кристина не может протолкнуть в глотку даже чёртову карамельку. Она куксится и давится, но всё внутри — голоса, шумящие на задворках, то вздымающиеся громадной волной, то убывающие, оставляя её в пугающем молчании — сжималось в судорогах и у неё в голове чернело. Тело прошибал не ток, а блядская молния, выворачивающая наизнанку. Кристина не захлёбывалась слезами злости и отчаяния, не металась из угла в угол, заталкивая в рот всё подряд, в ожидании чуда, а скорее застыла в недоумении. Души, проплывающие мимо, околачивающиеся где-то в поле зрения, существующие теоретически, её больше не волновали. «Не хочу,— Крис с безразличием пропускала завтраки, обеды, ужины. Терри всегда хотел, чтобы она перестала пожирать души. Принцесса ложится в постель обессиленной и несчастной. — Я больше не хочу быть тобой» Прошла неделя с тех пор, как Кристина ничего не ест.***
— Как ты выбрался оттуда? — и под этим вопросом Терри имел ввиду «Как ты выбрался оттуда без меня?». Они сидели в комнате принца — невероятно огромной, по мнению Дэни, для одного человека — на ковре возле растопленного камина. Сквозь приоткрытые балконные двери внутрь сочился сладковатый аромат гнили, небо набухало дождём, беременело и гром, время от времени раздающийся вдали, сопровождался редкими молниями. Бурцев облокотился спиной на ножку кресла, отражение языков пламени играло в его новых очках с роговой оправой. — Друзья помогли мне уйти с границ Града, а п-потом я сел на автобус. — Друзья? — за свои двадцать шесть лет в аду Терри не умудрился завести ни одного друга, а Дэни сумел найти сразу нескольких всего за два дня. Лоб демона рассекла морщина. «Что за мальчишка мне попался?». Он задумчиво кивал, сложив подбородок на сцепленные между собой пальцы рук. — Ладно. А если бы я вернулся за тобой? — Не вернулся бы,— в голосе Дэни не было и тени упрёка, но зубы Терри всё равно злобно клацнули от негодования. — Я т-тебя видел, — юноша вертел в руках справочник, с которым впредь решил не расставаться. Эта неказистая вещица оказалась очень уж полезной и кто знает, может если бы Даня прочитал её ещё в поезде, он бы понимал ад гораздо лучше. — Ты та-ак напугал меня. Я боялся, что ты у-уже в персональном аду. — С чего вдруг ты за меня боялся?— краска сошла с лица Терри, когда юноша, вместо ответа, щёлкнул справочник по обложке. Принц ссутулился, отведя взгляд. Огонь весело потрескивал в камине, пожирая поленья, одна тлеющая головешка выскочила из очага и оставила после себя уродливое тёмное пятно на ковре. Глаза Терри сверкнули — всего на крошечное мгновение зрачок и белки исчезли, преобразившись в чёрно-красный дёготь — и головешка прыгнула обратно в камин. — Ты узнал. — Что в случае т-твоей смерти ме-меня передадут в распоряжение твоего ближайшего родственника? Узнал, да, — всё было бы не так ужасно, будь у Терри сын, такой же замкнутый и неприветливый, обсыпанный родинками, колесящий по всем кругам ада просто потому, что никто не мог ему этого запретить, кареглазый, холодный, не умеющий шутить, но сына у Терри не было, зато была сестра со ртом полным острых зубов. — Отпусти эту мысль, друже,— Терри ослепительно улыбнулся, как если бы пытался выкорчевать страх из Дэни с помощью своего обаяния. Он чувствовал панику, зарождающуюся под кожей Бурцева, и ему нетерпелось её погасить прежде, чем она начала распространяться диким огнём и не перекинулась на него. — Переливание крови значительно улучшило моё состояние. Пусть Назима охрипнет от своего визга, — он легонько двинул Дэни по ноге носком своего кроссовка. Юноша повернулся к нему. — Я держу болезнь в узде. Дэни поджал губы и крепко задумался о чём-то своём. По выражению его лица принц предположил, что паренек борется со сложной дилеммой: чтобы там ни было, оно раздирало Дэни изнутри. Демон скрестил руки на груди, вперившись взглядом в огонь, тишина, застлавшая собой спальню, убаюкивала. Терри почувствовал легкость, какой не ощущал уже долгое время, а потом Даня заговорил, робко и застенчиво, безжалостно разрушив воцарившееся умиротворение. — Скруджи хочет тебя убить. Голова Терри так резко дёрнулась в сторону, что Дэни испуганно вжался в кресло, схватившись рукой за горло. Сердце принца сжалось в груди, замерло, огорошенное этим заявлением, но в его правдивости не усомнилось. «Каины — чистые души, неиспорченные, непорочные. Парни вроде него всегда используют презерватив и возвращаются домой к десяти вечера, чтобы не расстраивать мамочку, помогают старушкам перейти через дорогу, исправно платят налоги и устраивают бессмысленные бранчи с соседями каждое воскресенье» Если за левым плечом каждого человека был демон, затворник, шепчущий о никчемности добродетели, толкающий на кривую дорожку, кто же тогда был за левым плечом самого демона? Если то был голос разума, то он хладнокровно рассудил, что у Скруджи нет причин убивать, а у Дэни нет причин их стравливать. — Хуево получается,— проронил принц. Что ещё он мог на это сказать? Смутьяны хотели распилить его череп на части и разобрать на сувениры, мятежники содрать кожу и использовать её в качестве материала для штопанья своих чёртовых флагов, нежить, возможно, не питала к нему симпатии, но сенаторы... Как и контролеры адских врат, сенаторы — миротворцы, точнее, должны быть миротворцами. «Сенаторы не принимают сторон,— гласил кодекс. — Не злоупотребляют своей властью, не используют её во имя достижения личных целей. Сенаторы действуют во благо государства» Другой голос, пребывающий в бешенстве от услышанного, вскинулся, завыв хлеще собирающейся за окнами грозы. «Вот значит как это теперь называется?!— уголок губ Терри дёрнулся. — С моей смертью ад вздохнёт с облегчением?» Если так, то это ещё одна хорошая причина не умирать. — Эй, Люцифер Сатанович,— юноша встряхнул справочник и заново перечитал подпункт, чтобы удостовериться в правильности своего утверждения. Он несколько раз ткнул пальцем в книгу. — Во-от тут сказано, что мне полагается спальное место. — голос Дэни был ровным и размеренным, несмотря на то, что некоторые буквы будто бы западали, как клавиши в стареньком фортепиано, а робость, с которой он изъяснялся, придавала ему какого-то особенного очарования. Терри потряс головой, выпрямившись на месте. «Нет,— твердо сказал себе принц, внутренне замерев от страха. Губы Дэни продолжали шевелиться, но демон уже не слышал произносимых ими звуков, пойманный врасплох случайной, не пойми откуда взявшейся, мыслью. — Нет, прочь. Прочь из моей головы» Справочник захлопнулся и юноша отложил его в сторону, сложив нога на ногу. На нём по-прежнему была одежда Терри, старая розовая парка, разношенные кеды и джинсы, широкие юноше в бёдрах и малые по длине. Копна пшенично-русых волос стояла колтуном, угловатое белое лицо с болотно-зелёными искрами глаз устало смотрит перед собой. «Смотрит на меня,— неожиданно понял Терри, встрепенувшись. — О чём он говорил?» — Да, у тебя будет спальное место,— кивнул Терри, устыдившись интересу, хитро сверкнувшему в его размышлениях. Дэни улыбнулся и с этой улыбкой стало ясно, что с годами тяга Терри к мужчинам так и не ослабла. Проклятье. — З-здорово, — Дэни деловито поправил очки. — Где? — Где-где,— в свете последних событий, принц серьезно вознамерился оберегать своего Каина, как зеницу ока. Он взглянул на мальчишку с некоторым опасением. — Рядом со мной.***
«Найди Майер,— наказал Свобода. Он вручил Дэни очки, выигранные в автомате на остановке и повторил, наклонившись к нему. — Найди Майер, а затем найдите кодекс» Месяц назад, услышав от Жени, что она планирует побег, Дэни решил, что она — безумна, а голова её раздулась от нечистых мыслей, которые посеял там Макс, а пожинать придётся им всем. Этим вечером — и вечером ранее — Дэни в полной мере осознал свою безысходность, лишний раз убедившись в том, что порочные помыслы распространяются успешнее бактерий. Дело в том, что, подобно Евгении, он свихнулся. «Погода меняется в аду,— они ковыляли вдоль дороги, автобус остался позади, также как и Град и Клеймор, и любые признаки жизни. Безликие пейзажи сменяли один другой, хвоя, усеявшая тропы, золотилась, как конфетти, вверх от неё поднимался кисловатый запах. Максим не мог расстаться с утренней газетой, и обычно кокетливое выражение его лица превратилось в бледно-зелёную маску ужаса. Его голос хлюпал, как перед рвотой. — По-настоящему меняется. Это конец» «Конец,— насмешливо подумал Дэни. В такие громогласные заявления он больше не верил. Не мог парень, умерший и заново живший, но уже в другом месте, верить в какой-бы там ни было «конец». — Это дверца в великое неизведанное, другую реальность, чёрно-белую вселенную, царство, где правят черепахи, измерение в котором по небу ходят люди или в котором вообще нет неба, а не конец» «Не трать нервные клетки,— вяло попросил юноша. Гоморрский лес уже виднелся вблизи и ему не терпелось увидеть Терри. Убедиться, что он жив и в порядке, коснуться его смоляных волос. Мысли о нём грели Бурцеву сердце. Симпатия к принцу была Дэни не в диковинку, но ощущалась настолько легко и естественно, что разум, поглощенный страхом и усталостью, не связывал её со словом «влюбленность». В конце концов, Дэни не мог влюбиться, в него или кого-то ещё. — Мы здесь зас-с-стряли» Здесь, дорогой читатель, вместо могильных крестов отовсюду виднелись указатели, помогающие заблудшим найти свой путь. Небо сверкало всеми оттенками синего, чёрного, алого, а по ночам загорались звёзды дивной красоты, сужающиеся и расширяющиеся так, словно могли дышать. Одно море чего стоило — волнующееся, свежее, буйное, но несущее невзгоды и морок... И демоны, дети этих мест, как сорняки, безмолвно напоминали о том, что мои безуспешные попытки романтизировать Преисподнюю, воистину, лишены смысла. Голова Дэни на мгновение закружилась. «Хотел б-бы я вернуться домой»,— не задумываясь проронил он. Призрачная надежда на побег витала вокруг него энергетическим полем, и, коснувшись его кончиком мизинца, Бурцев почувствовал, как его прошиб спазм. Вернулась тоска по дому, по смертности, по семье и в груди защемило от боли. «Стоит только захотеть,— Макс ободряюще похлопал парнишку по плечу. Видя его таким уязвленным, Свобода наконец-то понял, что Тим имел ввиду и в голове у него прояснилось, как после грозы. — Обрести свободу» Юноша отшатнулся, скривившись в отвращении. «Нет, — он рьяно мотнул головой. От холода его затрясло, зубы застучали друг о друга и заикание усилилось.— Н-н-н-нет. Э-это пр-просто не-е-евозможно. Не-евозможно» «О, это возможно,— Максим упрямо гнул свою линию. Похлопал себя по карманам в поисках зажигалки и отсыревшей пачки сигарет «Мальборо». — Я-то освободился, просто...— он начал нервно щёлкать зажигалкой, пытаясь подпалить сигарету, руки крупно дрожали. — Не могу найти выход» Чтобы сбежать из королевства Преисподняя недостаточно просто уйти через врата ада, сесть на поезд и разыграть партию в покер с проводницей. Демоны могут ходить туда-сюда сколько им заблагорассудиться, но для духов действуют другие правила, подробно расписанные в кодексе. «Кодекс существует в семи экземплярах, по каждому на один круг ада,— поделился Максим. — Книги строго охраняются сенаторами ада. Они постоянно носят их при себе, не оставляя воришкам и единого шанса. Но в Гоморре... Гоморра — это наша столица, и в столичной библиотеке находится ещё один экземпляр, который дьявол приберег лично для себя» К тому моменту, как Максим закончил свою исповедь, волосы на голове Дани стояли дыбом, а заикание и вовсе исчезло, вытесненное изумлением. «Да откуда тебе об этом знать?» Максим улыбнулся, горделивой, кривой улыбкой. «Я был в рабах у Тимати,— конец сигареты загорелся ярко-алым огнём, из ноздрей повалил дым. — И хорошо слушал» В договоре на покупку души есть сноска, объясняющая необходимость сбора человеческих тел для их непосредственного хранения: души могут вернуться назад. «Я не знаю, как это сделать, пацан,— Макс передал ему пылающую сигарету. Когда он повернулся, Даня увидел, что дух плачет. — Не хочу я быть тут, когда придёт Антихрист. Не хочу» Дэни медленно поднёс сигарету к губам, облизнул их и попытался сделать затяжку. Легкие наполнила горькая затхлая дрянь и он закашлялся, на глазах выступили слёзы. Он припомнил колледж, своего старика, зачитывающегося до ночи и засыпающего в просевшем от времени кресле на лоджии, маму, с собранными в пучок волосами, корпящую над ужином — указательные и средние пальцы были перемотаны пластырем, потому что с годами у неё образовались мозоли от ножа — запах весеннего дождя и мигрень, шурупом вкручивающаяся в висок и сказал, не собеседнику, но самому себе: он тоже не хочет быть здесь. Когда юноша наконец-то нашёл ту, которую искал, блуждая по обезличенным лабиринтам дворца, на Гоморру чёрным пологом опустилась ночь, а его осунувшееся лицо сделалось пепельным от волнения и страха. К горлу подкатывала тошнота. — Надо же, вернулся,— Евгения Майер заулюлюкала как только Даня заявился на пороге котельной: там девушка служила с тех пор, как переступила порог Меркурия. Её бархатное синее платье прилипло к телу, каштановые локоны разметались по шее и налипали к линии челюсти, лоб покрывала испарина. Вопреки своему незавидному служебному положению, Женя улыбалась, но улыбка эта быстро сменилась ужасом. — Малыш, что с тобой? «То же, что и с тобой, — у юноши не хватило отваги раскрыть ей все карты, поэтому он молчал, уныло повесив голову. Все его внутренности свернулись в тугой жгут. Идеи могут распространяться шустрее инфекции, и Майер, со своими горящими серыми глазами, заразила его. — Наверное, поэтому сейчас ты кажешься мне нормальной» Девушка не спеша вытирала руки о хлопчатобумажное полотенце, внимательно следя за изменениями в поведении Дэни. В отличии от неё, он не носил рабскую робу, и, судя по лоснящемуся блеску волос и легкому аромату шампуня, только что принял ванну. Он потоптался на пороге, скрючившись, словно его мучила малая нужда, прошёл внутрь, убедился, что кроме них двоих, здесь никого нет, и выпалил. — Д-д-давай на-ахрен у-уберемся отсюда.