***
Утром следующего дня, Пак не знает, каким образом оказался снова в той лавке. Его туда что-то тянуло и любопытство уже болело. Тянуло не предложение работы и не настойчивый Хосок, о котором пока ничего не слышно, а скорее непонятные стоны. Чимин не спал всю ночь, хотя проблема вовсе не в этом, ведь проснувшись, не чувствовал ни малейшего дискомфорта и смело вышел на улицу. Проблема в том, что его мучили как раз те голоса. Только, когда расцветало, Чимин утомившись и запутавшись в простыне, на час смог продремать. Нет, он не мог сойти с ума так быстро. Голоса слышит только, находясь в лавки Чонгука. Значит, причина в ней. На пороге магазинчика с "негативной атмосферой" (так её называет Чимин, мы же пока не можем судить, что такое зло) Мина встретили добродушно и ничуть не удивившись. Его ждали? Но парень ничего не спрашивал, а в это время слушал поручения, которые давал Чон Чонгук. На удачу ли, владелец покинул свой любимый магазинчик, сказав, что нужно отлучиться по делам на некоторое время. И тут лампочка Чимина загорелась. В правильном ли направлении? Ведь звуки хоть и были тише, но всё ещё мерещились и интерес не утихал, а Чонгука рядом нет. По-моему, судьба расставила всё так, как хотелось Мину. Светловолосый подходит к двери и с какой-то глупой надеждой тянет за ручку. И, о чудо, дверь заперта! Кажется вздох разочарования прокатился по всему помещению. На что Пак-идиот надеялся? Даже, если бы за дверью не скрывалось ничего странного, любой бы (нормальный) хозяин позаботился об безопасности. И, конечно, взял бы с собой ключ и дубликаты. Ибо, мать твою, забив на работу, Пак изучил все щели в здании, но ничего не нашёл! Чтобы найти, нужно же лишь время? У полукровок больше времени, чем у людей, а значит, он подождёт. Только потом Чимина смущал взгляд Чона, который исподтишка на него смотрел. Светловолосый ещё не знал, Чонгук позаботился о безопасности и про камеры не забыл.***
Спустя 3 недели Спустя определённые дни пребывания в лавке Гука, он узнал немногое. Например, что Чонгук всего лишь на год его старше, поэтому они откинули формальности и теперь только на "ты" или "Чонгук-хён", что очень нравилось и забавляло старшего. Как-то и Хосок об этом узнал, надувая губы уточкой и обиженно говоря: «Меня ты хёном не называешь». А вот Паку было не смешно, потому что ключи к той самой двери владелец держит при себе и никому из работников дубликаты не раздаёт. А по словам тех, кто там побывал, уверяют, будто самый обычный неинтересный склад. Также Мин по своей доброй воле решил утром принести Гуку кофе, но его почти послали и отшвырнули стаканчик в сторону. Чонгук не любит кофе. А Чимин теперь не любит свою инициативность. Конечно, Чон ведёт себя немного свободнее по сравнению с первой встречи: шутит, ведёт странные беседы; помогает, когда Мин не достаёт до чего-либо, а стула рядом не оказывается. И самое любимое и вкусное — это интересоваться, как же такую задницу ещё не украли. Сам же Пак ведёт себя тихо, не задаёт лишних вопросов, а также очень часто пропускает язвительные словечки в свою сторону и игривое настроение старшего. Чон просто испытывает его. Чимин недавно сдал экзамены на отлично и в тот же день, напившись с Хоби, пытался выманить какую-либо информацию о владельце лавки "Страх", но тот всё отнекивался и повторял, что ничего не будет разглашать за спиной друга. Ммм, смотрите сразу как, а про Пака в первый же день распиздел. Джей-Хоуп сказал лишь, что дружат они с начальной школы, когда Хосок переехал в Пусан. Трезвый Хоби — вредный, а пьяный ещё вреднее. Хоть и Гук вёл себя раскрепощённо, но такого же поведения Мин не мог позволить, потому что его пугали искры, пробегающие в глазах Чона. Например, это происходило, когда Мин смачно сглатывая, завораживающе двигал кадыком или же наклонялся, чтобы помыть полы. Да, да, Чимин ещё уборщицей работал. Просто, Чон не понимал, какой смысл нанимать уборщиков для небольшой территории, тем более сам в этом прекрасно справлялся, а Пак решил помогать, наблюдая за уставшей мордашкой. И правда, хозяин лавки не только обслуживал покупателей с улыбкой на лице, но и часто консультировался с профессионалами и совершенствовал своё здание. Во время ухода Чонгука, Чим пытался быть его заменой прекрасного продавца и перестал искать ключи в тот момент, когда увидел связку ключей у брюнета в кармане ветровки. Пак всё ещё не понимал, почему пугаются от репутации Чонгука и пытаются избегать не только его, но и лавку, пока случайным образом(?) Гук забыл свою куртку, а ключи от заветной двери оказались в маленьких ладошках омеги. Чим вывесил табличку со словом "Закрыто" и принялся лихорадочно перебирать связку в поисках нужного ключа. И через минуту дверь поддалась. Темно. Холодно. Мерзко. От непривычки в голову Мина ударили тихие, но по ощущениям совсем близкие голоса, что тот сначала пошатнулся и чуть не скрёбнулся. Всё обошлось — парень смог справиться с напряжением, но не мог расслышать какие-либо слова. Вот оно раздражающее, надоедливое чувство дежавю, преследовавшее полукровку. Нащупав включатель, взгляд его сразу наткнулся на прочную железную дверь с охрененной звукоизоляцией (парень уже убедился). Там было ещё несколько дверей, манила только эта. Нет, скорее вводила в гипноз и принуждала открыть, собственно, что Чимин и сделал, благодаря украденному предмету. Теперь понятно. Слышно. Голоса кричали на помощь и проклинали весь свет, а кто-то заливисто рыдал. Пак побежал дико, усердно по холодной плите, длинному коридору и между некрасивыми стенами. Он старался не смотреть по сторонам и не оглядываться, но кровь и много других грязных разводов пропустить не смог. Стены пытались задушить, запугать и прихлопнуть полукровку. Но даже, когда Пак устал, спотыкаясь и ноги зудели от боли, он просто смотрел вперёд и бежал. Бежал, как больной. Бежал, как одержимый. Бежал, пока не увидел нечто поражающее. Люди, прикованные наручниками к стене. Они выглядели ужасно: в рваной грязной одежде с царапинами на лице. Большего Чим не смог разглядеть, потому что чья-то рука легла на его глаза, а после того, как Чимин начал вырываться, горячее тело прижалось к спине омеги и зафиксировало положение. Мин больше не мог сопротивляться, глаза стали преимущественно коричневого цвета, сердце норовилось выпрыгнуть. А сдерживало его мощная тушка позади, дыхание которой было размеренное и было направлено куда-то в макушку. — Успокойся, — рыкнул Чонгук. — Если не хочешь стать одним из них, то прекрати вырываться и давай поговорим, — голос такой же спокойный, как и дыхание, просит поговорить. Чёрт возьми, после зрелища, которое блондин видел, он хочет всего лишь поговорить! Отлично. Так тому и быть. Чон, держа запястье Пака, завёл их в комнату, запер за собой дверь и предложил сесть, от чего дрожащий Чимин не отказался. — И так, начнём с того, если бы ты не оказался подозрительным типом, я бы не позволил бы тебе увидеть то, что ты увидел, — вальяжно развалившись на диване напротив, глаголил старший, а Чим почти разинул рот и умело перебил. — Я подозрительный тип? Ты не ошибся? Психопат, который держит людей при смерти, говорит это мне?! — омега не в силах больше терпеть, встаёт и пинает ногой журнальный столик, находящийся между парнями, не обращает внимание на язвительное: «О, это ещё мягко сказано» и продолжает свою речь: — И почему это ты мне позволил? — нахмурившись, вновь спрашивает Чим и уже от злости своей становиться красным. — Мальчик, остынь. Позволил, потому что я не идиот и видел по камерам, по твоему поведению, как ты хочешь выломать эту проклятую дверь. И вообще, тебя моя лавка очень заинтересовала, что ты обшарпал каждый миллиметр. Вот я и решил дать тебе возможность. Посмотреть, к чему всё это приведёт. Иначе не могло быть. — Я достаточно посмотрел, чтобы понять — ты ненормальный! Тех людей нужно спасти! — твердил своё Пак, слыша, но не слушая Чонгука. — Разъясним ещё кое-что. Подозрительный ты, потому что постоянно носишь очки. Потому что странно себя ведешь. Потому что лезешь туда, куда не надо. И у меня есть догадки о твоём происхождении, но хочется это услышать лично от тебя, — вздрогнул Мин и инстинктивно поправил оправу очков. Чимин носит их почти с самого рождения, иногда напрочь забывая про вещь. — И с чего ты взял, будто тем людям нужна твоя помощь и они находятся при смерти? Ты их видел мгновенье и уже делаешь выводы? Что за бред? Ты ничего не знаешь, — повышает тон псих и Пак подрывается с места, чтобы разнести всё к чертям, бросая стул, лампу и другие предметы исключительно в старшего, на что последний быстро реагирует и с лёгкостью уворачивается. Полукровка, бросал бесконечные проклятья и даже пытался выбить дверь. Теперь уже не выдержал хозяин здания и также грациозно перемещаясь, прижал ошарашенного парня к стене, помещая руки по обе стороны от головы младшего и тихо на ухо начал шептать: — Понимаешь, люди отчаянные — глупые. И их не остановить, — смотря чётко в своё отражение в очках, Гук на секунду оголил клыки, а Мин не удивляясь, припустил очки и показал свои уже светящиеся от гнева глаза красного цвета. Теперь ничья. Вскрылись, как консервная банка. — Но это не значит, будто их не нужно спасать, — светловолосый пытался выбраться из такой раздражающей позы, но стало только ближе и хуже. — Если ты продолжишь твердить своё, то и не узнаешь ничего, — не слушается Чим, вновь пробуя сбежать и не сразу осознаёт, когда что-то острое проникает в светлую кожу и вызывает обморок, скорее из-за шока, чем потери крови.***
Проснулся Пак от понимания, что его щёку кто-то лижет и размыкая глаза, омега видит собаку, чужую комнату и знакомый дизайн. Воспоминания ударяют по башке и Чимин начинает лихорадочно ощупывать пальцами шею, но ничего нет. Смотрит в зеркало, но ничего нет. Ни следа. Возможно, всё это был сон? Чувствуя запах вишни и находя Чонгука на кухне, понимает, что нет. — Зачем ты меня укусил? Ты больной? И не говори, будто ничего не случилось. Я помню! Ты! Меня! Укусил! — почти верещал Мин, выговаривая слова по отдельности, а старший в то время расслабленно потягивал зелёный чай. — Я и не отпираюсь. А что, люди тебя больше не волнуют? — сквозь смех, проговаривает Чон. — Конечно, волнуют! — сразу же объявляет Пак, на что Гук почти поперхнулся. — Я всё тебе расскажу, только присаживайся и угощайся, а то и так ключицы торчат. Я ещё никого с такой лёгкостью не таскал на руках, — требует брюнет и дожидается младшего. — Не то, чтобы кушать у тебя, я сидеть рядом не хочу. Мало ли, ты заразный. Таким же стать не хочу, — сложив руки на груди, всё же приземляется на столовый стул. — Было бы это правдой, ты точно бы сошёл с ума. Мы обменялись кровью. Неужели, не помнишь? По моим венам течёт твоя сладкая кровь и наоборот. Я помог зажить той ране на месте укуса, пролив свою кровь. Ты, наверное, уже заметил, — обыденно произнёс Гук. Ну, да, а чему тут удивляться? Пак же внимательно слушал, глядел исподлобья и снова не выдержал. — Боже, зачем меня было кусать? Это принесло пользы? — по новой завёлся младший. — Ты истерил, мне надоело. Благодари, что не стёр память, как тем людям, — полукровка в миг поникла, прищурилась и спросила: — Зачем стирать память? — Судя по всему, ты знаешь, какие вампиры бывают разные. Некоторые люди пытаются найти смысл жизни. И по их мнению это считается бессмертием, равное 800 годам. Эти люди глупые и не думают о последствиях. Что за всё нужно платить. И как же им не везёт, когда попадаются умные вампиры, которые собираются жалкими людишками полакомиться. Не больше. Они не собираются их обращать, как обещают раннее. Оставляют погибать, — делает паузу старший, поскольку замечает вопросительный взгляд омеги. — Не понимаю, почему ты считаешь их умными? И да, я слышал про этот тип. Такие вампиры злые и порождают смерть мирных жителей, как ты и сказал. Но считать их умными, это не разумно? Они убивают… — светловолосому не дают договорить бред. — Нет, постой, тебя не в то русло потянуло. Я признаю, в нашем роде имеются такие придурки, как ты выразился "злые". Но сейчас речь идёт не о них. У вампиров жизнь устроена так: за людей или полукровок, которых мы превращаем, приходится нести ответственность. Это можно сравниться с рождением ребёнка — все его нарушения обрушиваются на нас наказанием. — Можно же отказать человеку в столь тупой просьбе? — очередной вопрос поступает от полукровки. — Не все могут остановиться перед искушением, тем более, когда тебе на блюдечке подставляют такую желанную шею. Бери и… — Хорошо, хорошо, не нужно мне знать таких интимных подробностей. Значит, человек просит у любого встречного вампира, чтобы его обратили в точно такого же кровососа. Клыкастик соглашается, но не выполняет обещанное, выпивая и выбрасывая человека на улицу, как куклу. Я правильно понял? — решает уточнить Пак и слушает дополнения темноволосого. — Всё верно, но люди не всегда могут обнаружить "клыкастика", — насмешливо прыскает в кулак Гук. — Есть специальные клубы, предназначенные для проведения времени вампиров и каким-то образом для исполнения "мечты" отчаянные люди вваливаются в заведение. Это добровольная смерть. Так скажем, самоубийство, поэтому в нашем мире это считается нормой, но не для меня. — Ты упомянул, будто вас могут наказать. Так, вампиры-хулиганы всё ещё блуждают по вашему городу, — с долей осуждения тараторит Чим. — Да ладно? А людей-преступников не осталось? — разглашается риторический вопрос и с глазами синего цвета Чимин отворачивается, смотрит куда-то в окно, замечая, уже темно. — Ты и так многое узнал. Теперь отплати той же монетой — ответь на мои вопросы, — больше требует, чем просит Чон, а Мин не отказывается. Чонгук неумело меняет тему, Пак поддаётся, но не забывает. — Наблюдая за представлением, как ты обыскивал лавку и мне стало любопытно, что же тебя зацепило? И вообще, что привело в город? Жил бы дальше в своём тихом Сеуле. Зачем переезжать в мрачный Пусан? — Парень дал себе мысленную пощёчину, когда ему напомнили о похождениях по магазинчику: Чимину на самом деле хотелось найти что-нибудь ещё более подозрительное. — Возможно, полукровки чувствуют приближение чего-то опасного или странного. Я ощущал второе и эта загадочность притягивала меня. Она есть не только в лавке, но и в тебе. Я понял, будто что-то не так и решил это проверить. Моё предчувствие меня не подвело. А ты за каждым работником так следишь? — Нет, просто попался интересный экземпляр, — коротко сказал старший, намекая, что не на все его вопросы получил ответы. — А в город я переехал чисто из-за моего любопытства. Ходят слухи, Пусан кишит кровососами. — Вот и решил проверить, — заканчивает вместо младшего Чонгук. Да, а про главную причину переезда нет необходимости говорить. — Как много у тебя синонимов к простому вампиру. Ночью, что ли, придумываешь? Клыкастики, кровососы. Прямо, приятно послушать. Завлекает. Знаю, почему полукровки носят очки и что у каждой свой цвет для выражения эмоций. Расскажи про свою палитру, — сделав очередной глоток второй кружки напитка, требует вампир. — Ты не сказал самого важного: почему держишь людей у себя? — Хоть вампиры, поступающие так жестоко с людьми, умны, но я не считаю, будто они правы. Противостоять всем пока не в силах, но спасти тех несчастных получается уже долгое время. Я даю им свою кровь: немного каплей может привести их к хорошему состоянию, а затем постепенно стираю память и отпускаю. Процесс это не короткий, поэтому приходится держать у себя, чтобы не сбежали. — До хорошего состояния? Ты когда пследний раз видел их? — возмущается Чимин. — Со здоровьем всё в порядке. Еду и воду получают. В ссадинах виноваты сами, потому что пытаются выбраться. Одежду я не собираюсь менять или стирать. О гигиене нужно было думать до того, как попали в зубы, — говорит, как выплёвывает старший и слышит исправление "в клыки". И придраться не к чему, если, конечно, всё сказанное — не ложь. — По сути, ты делаешь прекрасное дело. Но зачем было меня утаскивать? — спрашивает Пак, ища подвох. — Омеги по своей натуре впечатлительные, — тьфу, и Гук туда. Этого хватило, чтобы Чим поднялся, подошёл ближе и попытался дать пощёчину, но тот с надменностью в глазах, смог остановить замахнувшуюся руку, подцепить за бёдра полукровку и посадить её на стол, умостившись между непроизвольно раздвинутых ног, сшибая печенья и конфеты. Чон, зная буйного младшего, налегает сверху и не даёт возможности пошевелиться. — Малыш, не нужно размахиваться своими кулачками.