Безрадостное начало

До того дня, когда впервые переступил порог здания Суда, Геспер видел Архонтов лишь на гравюрах — величественных и страшных, окруженных светом, резьбой и вязью — и всегда думал, что художники преувеличивают их чуждость, намеренно подчеркивая разницу между Архонтом и простым смертным. Но теперь, представ перед Туноном, он понимал: изображения лгали, но не преувеличивая, а преуменьшая. Архонт Правосудия парил над полом, презрев ту силу, что не давала людям летать. Его лицо скрывала маска, ярко вспыхивающая бликами на острых гранях, — если там, за маской, вообще что-то было. Глядя на сочившийся из-под мантии черный дым, Геспер сомневался в этом. Калио — на третий день пути она потребовала называть ее по имени — поклонилась и потянула ошеломленного Геспера за собой. Тот машинально подчинился, едва ли осознавая, что делает. Он и представить себе не мог, что в правосудии так много тьмы и так мало человеческого. По спине пробежал холодок. Не хотел бы Геспер очутиться на скамье подсудимых. В снисхождение такого Суда ему не верилось. Сквозь прорези маски виднелись глаза Тунона: потусторонне-белые, они каким-то образом видели. И смотрели прямо на них с Калио. — Вижу, ты привела ко мне еще одного ученика. Раскатистый голос Тунона ощущался даже кожей, перекрывая все прочие звуки. И как только не растрескалась мраморная облицовка в зале?.. — Да, Ваша честь. Калио выпрямилась. Она смотрела на Тунона спокойно, без страха, как если бы каждый день разговаривала с Архонтами. А может, действительно, разговаривала? Геспер старался следовать ее примеру, но никак не мог избавиться от напряжения, сковавшего каждую мышцу. — Чем ты обоснуешь свой выбор? — Как вам известно, немногие способны стать боевыми магами — и этот юноша из их числа. Ему не хватает только двух вещей: знания законов и умения общаться с людьми. Но тех, кто талантлив в этих областях, у нас и без него хватает. Тунон чуть повернул голову и перевел взгляд на Геспера. А тот так надеялся весь разговор просто постоять в сторонке. — Репутация твоей школы безупречна, ее выпускники не раз выходили героями из решающих сражений. Ответь: считаешь ли ты себя достойным того, чтобы стать одним из моих Вершителей Судеб? Врать Архонту Правосудия, наверное, смысла не было. Говорили, он чует ложь. Ответив искренне, Геспер наверняка рисковал накликать на себя гнев Тунона, но ничего лучше он, увы, не придумал. — Меня... всю жизнь готовили к другому. И я мечтал оказаться на поле брани, а не среди судебных архивов. Но теперь, когда я здесь... — он нервно передернул плечами. — Полагаю, у меня нет выбора, кроме как быть достойным. У него вообще не часто был выбор. В прошлом это не беспокоило — все шло как надо, не вызывая сомнений в правильности. И вот впервые в жизни Геспер ощущал сильнейшее желание сказать: «Нет», — но не имел права. — Это так. Я предъявляю высокие требования к своим слугам. За каждое свое действие и за каждое решение, принятое от моего имени, тебе предстоит держать ответ — в случае, если ты оправдаешь мои ожидания. — Я не слишком хорош в решениях. Нечасто приходилось их делать. Кайрос милосердный, это-то он зачем сказал?! Лучше бы язык от волнения присох к небу! — Либо ты научишься, либо будешь признан негодным для должности Вершителя судеб и получишь назначение в соответствии со своими способностями. Сжав зубы, Геспер послушно опустил голову. Что тут можно было ответить? Он научится, обязательно научится. Еще утрет нос всем этим бесполезным чиновникам и покажет, на что способны настоящие боевые маги. Не мог же он быть хуже каких-то болтунов и кабинетных крыс, верно? Он должен был стать лучшим, раз уж оказался здесь. — Вы свободны. Калио вновь поклонилась — на этот раз Геспер с небольшим опозданием повторил за ней — и, развернувшись, пошла прочь. Геспер торопливо зашагал следом. Если в главном зале, благодаря множеству окон, было светло, то в коридоре, освещенном редкими факелами, царил таинственный полумрак. Потолок казался ниже, а стены — ближе, но тесно все равно не было. Нашлось место даже для резных колонн. От роскоши вокруг сделалось неуютно. Гесперу постоянно казалось, что он вот-вот что-нибудь заденет, сломает или испачкает. Дружественный хлопок по плечу заставил его вздрогнуть от неожиданности. — Успокойся. И постарайся хорошо показать себя. Геспер с удивлением покосился на Калио. Ей-то какое дело? Должно быть, Калио прочла все по его лицу и, весело подмигнув, пояснила: — Чем больше моих кандидатов дойдет до конца, тем выше мои шансы победить. — Победить? В чем? Мир за пределами школы становился тем более странным, чем лучше Геспер узнавал его. Мир и, особенно, люди в нем. — В одном дружеском соревновании. Часть потенциальных Вершителей отбираю я, часть — Бледен Марк, а потом мы смотрим, чьи справляются лучше. О самом прославленном убийце на службе Кайрос Гесперу рассказывали мало, и все больше шепотом, но и этого было достаточно, чтобы понять: оказаться в противоположной команде — сомнительная удача. Наконец они свернули в боковой коридор и остановились у одной из многочисленных и совершенно одинаковых дверей. — Мы пришли, — как ни в чем не бывало объявила Калио. — Располагайся. Первое занятие — завтра в восемь. Не опаздывай. — Как скажете, — Геспер взялся за ручку двери и, помедлив, тихо добавил: — Спасибо. Хотя за то, что она привела его сюда, Калио стоило не благодарить, а проклинать. Если бы не она, Геспер мог бы остаться в школе. Через единственное окно в комнату лился алый закатный свет. Новая спальня оказалась гораздо меньше той, где коротали ночи юные боевые маги, с богатым убранством и всего одной кроватью. Даже не двухъярусной.