Безрадостное начало

Аудитория была гораздо просторнее, чем требовалась паре десятков человек. Учеников у Тунона оказалось немного — куда меньше, чем прежних однокашников Геспера, даже если считать только тех, кто выдержал все и доучился до предпоследнего курса. Были и те, кого за бесполезностью отсылали «к родителям» — если те вообще существовали. Ученики обменивались взглядами. Кто-то — любопытными, другие — неприязненными. Реже — здоровались или улыбались друг другу. Одни держались особняком, другие уже сбились в группы и о чем-то переговаривались, но всякий раз, когда открывалась дверь, все замолкали и как один оборачивались на вошедшего. Стоило на пороге появиться человеку в форме судейского, как все затихли. Незнакомый Вершитель взошел на помост, к которому сходилась аудитория. В каштановых волосах уже появились седые пряди, глаза подслеповато щурились — Геспер часто видел такое у ученых мужей, злоупотребляющих чтением при свечах. — Для тех из вас, кто только присоединился к нашим занятием, представлюсь: я Рогалус, Вершитель знаний. Это означает, что в мою зону ответственности входят архивы и библиотека Суда, а также все ваши теоретические занятия и изучение магии. Сегодняшнее занятие мы с вами посвятим знакомству с новыми учениками и определению их способностей. Запоминайте: возможно, одному из вас предстоит однажды сменить меня на должности. Рогалус взял со стола и развернул свиток. — Итак, начнем. Иса. Со своего места поднялась невысокая девушка, оправив и без того аккуратно сидящее платье. — Я здесь, мастер Рогалус. — Ты была ученицей Школы Семи Древ на момент ее роспуска? Иса согласно кивнула. — Да. Геспер, до сих пор больше заинтересованный обстановкой, встрепенулся и вытянул шею, чтобы лучше видеть Ису. Он ожидал, что окажется единственным обученным магом среди учеников — тех, кого натаскали чертить сигил-другой и без должной теории, Геспер себе ровней не считал — и рад был ошибиться. — Очевидно, чтение, письмо, теория и практика магии на должном уровне, — пробормотал Рогалус вполголоса, делая пометки в свитке. Сиди Геспер дальше — не расслышал бы. — Боевых тренировок, я полагаю, не было? — Нет, мастер Рогалус, не было. — Изучение законов? — В объемах, полагающихся магу. — Пока достаточно. Благодарю, Иса. Садись. Следующим в списке значился Джозеф — старший из собравшихся, не считая, конечно, самого Рогалуса. Он выглядел никак не младше двадцати. — До того, как был приговорен служить Суду, ты состоял в банде контрабандистов. Джозеф неопределенно пожал плечами. Если Иса стояла, вытянувшись по струнке, то в позе Джозефа сквозила небрежность: в мягких, расслабленных коленях, в больших пальцах, заткнутых за пояс. Он держался так, будто говорил с равным — не со старшим. — Мы всего лишь помогали торговцам, у которых были излишки, доставить припасы туда, где в них нуждались. Разве не этого требует Кайрос? — Оставим твое оригинальное понимание законов для лекций по праву. Грамоте обучен? В ответ Джозеф лишь отрицательно помотал головой. И, как выяснилось чуть позже, он такой был не один. Неведомым образом в их группе очутился даже бывший гладиатор, который за всю свою жизнь, проведенную на арене, научился только двум вещам: бить и сильно бить. Ну и худо-бедно чертить сигилы — без малейшего понимания. Наконец очередь дошла до Геспера. Обрадованный, он вскочил и прежде, чем Рогалус успел что-то спросить, и с готовностью отрапортовал: — Обучался на боевого мага. В мои тренировки входило как изучение магических искусств — и всех прилагающихся наук — так и боевая подготовка. Единственный из перечисленных вами навыков, которого мне недостает, — знание законов Кайрос, — на этой фразе Геспер споткнулся, замялся, решив, что сказал что-то не то, и смущенно потер шею. — Я имею в виду, на нужном будущему Вершителю уровне. В общих чертах, что делать нельзя, я знаю. Все равно вопросы были одни и те же — так зачем тратить на них время? Чем скорее они покончат с этим знакомством и начнут занятия, тем лучше. Уже по скептично поднятой брови Рогалуса Геспер понял, что тот его мнения не разделял. — Похвальное рвение, но нарушение процедуры в Суде не слишком ценится. Советую запомнить на будущее. Так, дальше у нас... Когда список закончился, несколько человек остались на своих местах, так ни разу и не поднявшись. Все они были облачены в черно-золотую форму Вершителей, но попроще, чем у Калио и Рогалуса. Забившись в дальний угол и с ногами забравшись на скамью, сидел щуплый паренек и недобро сверкал глазами. Было в нем что-то от загнанной в угол крысы, особенно заметное на контрасте с устроившимся неподалеку хмырем, бледным настолько, будто он за всю жизнь ни разу не показывался на солнце. Этот держался так уверенно и так высокомерно вскидывал голову, будто считал себя сыном самого Кайроса от любимой наложницы. — Вскоре каждый из вас, — продолжал Рогалус, — направится к наставникам, которые проверят соответствие ваших навыков заявленным, а с завтрашнего дня начнутся занятия. Ну а пока, раз уж среди вас есть тот, кому доводилось преступать закон, сегодня я хочу начать с разбора его случая. Раскаявшиеся преступники становятся Вершителями довольно часто, так что прошу вас не относиться к своему коллеге с предубеждением — по крайней мере, не большим, чем он заслуживает. Дальнейшая лекция не входила в число самых увлекательных в жизни Геспера. Торговля, кольца, контрабанда — все эти слова были Гесперу известны, но оставались чем-то настолько далеким и абстрактным, что осознавались с трудом. Он никогда ничего не покупал: в школе и еду, и одежду все ученики получали в положенный срок и в равном количестве, и даже на пути к столице за еду и ночлег платила Калио — и едва ли понял, что такого сделал этот Джозеф, чтобы заслужить благосклонность Тунона. Благо, разбор этого случая занял не так уж много — не больше часа. Покидая аудиторию, тип, привлекший внимание Геспера написанным на бледной морде выдающимся высокомерием, произнес, вроде бы обращаясь к самому себе, но так, что все слышали: — И где только Марк с Калио нашли эти отбросы. На его несчастье — или наоборот, так и было задумано? — именно в этот момент за порог аудитории ступил Джозеф. — О, какие мы брезгливые, — он остановился, да так, что остальным ученикам приходилось постараться, чтобы протиснуться в дверь и не задеть его. — Что, думаешь, раз тебе всю жизнь слуги зад подтирали, ты чем-то лучше других? — Я бы выразился иначе, но да, лучше. И я увижу, как тебя вынесут ногами вперед, еще до следующей весны. — Неужели. Ты нарываешься на неприятности, приятель. — И кто мне их устроит? — бледный смерил Джозефа пренебрежительным взглядом. — Ты, что ли? — Ну вы б хоть в сторону отошли, — на ходу фыркнула Иса, скрываясь в глубине коридора. К публичным разборкам между учениками Геспер не привык — в прошлом за такое нещадно пороли — и потому невольно задержался. Правда, вскоре он одумался и собрался было стремительно ретироваться, но, развернувшись, наткнулся на еще одного ученика из тех, кого Рогалус не назвал по имени, — того тощего паренька. Его ноздри трепетали, как у учуявшего незнакомый запах зверя. Люди себя так не вели. От диссонанса между правильным и тем, что видел, Гесперу стало как-то не по себе. — Что ты делаешь? Ты меня что, нюхаешь? Парень громко фыркнул и тряхнул головой. — Ну да. А что, нельзя? Он выпятил вперед впалую грудь, скрестил на ней руки, растеряв всю свою жутковатую инаковость, и теперь выглядел просто малолетним доходягой, пытающимся казаться грозным. Поучился бы лучше у тех двоих, что спорили неподалеку, то и дело повышая голоса. — Зачем? — Чтобы знать. Запомнить. Я тебя впервые вижу так-то. Сюда недавеча притащили много кого, — парень снова фыркнул. — Стая Тунона становится больше. Сильнее, должно быть, ага? — Какая, во имя Кайроса, стая?! — Геспер всплеснул руками. — Ты не в себе, что ли? Собеседник в ответ только оскалился. — Ведешь себя как зверолюд какой. По крайней мере, как-то так Геспер представлял себе их поведение — вживую видеть не приходилось. — Я и есть! Я — Охотник из племени Скачущих Гадюк! — парень ударил себя кулаком в грудь. — То есть был. — Я думал, зверолюды крупнее. Шерстистее. И не работают на Кайроса и его Архонтов. Между тем, Джозеф и его оппонент, напоследок договорившись встретиться на тренировочной площадке после захода солнца, разошлись в разные стороны. Стало заметно тише. Больше не приходилось перекрикивать их. — Сумничал, ага? Тоже мне шутник нашелся. Я вот тоже слова длинные знаю. И волшебные значки чертить умею. Как мистик. Что, съел? Геспер глухо кашлянул в кулак. Неужели в Суд набирали душевнобольных? Да еще и магии их учили? Не нужно было быть Архонтом Благоразумия, чтобы понять, насколько это решение неудачно. — Ну ладно, «охотник». Как тебя зовут? — Никак меня не зовут. — И как к тебе обращаться? «Звереныш»? — Да пошел ты на хер. — Сам иди. Это не я тебя нюхать начал, — Геспер закатил глаза, решительно развернулся и зашагал прочь. — Ненормальный какой-то.