Отступники

      Стоило открыть глаза, мужчина увидел светлый потолок над собой, он был побелен в несколько слоёв, неравномерно, неаккуратно — разводы и облупившаяся штукатурка по углам, старая паутина, покрытая пылью, свидетельствовали о плохом уходе за помещением. Комната была просторной, и обставлена скромно: ветхий шкаф, тумбочка и деревянный стол, заставленный книгами и усыпанный кипой исписанных листов. Посередине стола лежала открытая книга, на ней очки, видимо, хозяин очень любит проводить здесь время.       На стене слева висели изображения посторонних ему людей. Среди них была свадебная, написанная черно-белой краской и несколько цветных. На одной из них молодой мужчина и рыжеволосая девочка лет четырнадцати. И, почему-то, заинтересовавшая его картина, была перечёркнута чёрной лентой. На стене напротив висел неизвестный ему доселе предмет в форме маленького домика. Он издавал щелкающие звуки, действуя на нервы, на нём были выбиты цифры и, наподобие пик, железные палки.       На тумбочке, рядом с кроватью, стоял таз с сброшенными в него тряпками, которые были испачканы в крови. Осмотрев своё раненое плечо, что было бережно забинтовано, мужчина несдержанно выдохнул.       Это был не сон…       Роше в чужом доме, на чужой постели, которая имела запах старости и с бог весть когда стираными простынями. Тем не менее, крыша над головой была, спать было комфортно, учитывая, что за окном продолжал идти дождь.       Вернон повернул голову в сторону соседнего места на кровати. Ничего не меняется, день ото дня, так можно и привыкнуть. Его злейший враг спит рядом, похрапывая на вдохе, свернувшись калачиком под одеялом, сохраняя приемлемое расстояние от человека. Бессменной повязки на голове эльфа не было, видимо, решил поспать с комфортом. Она лежала на стуле, где покоилась прочая, сваленная кучей, грязная одежда командиров. Стоп. Роше приподнял одеяло. Они были голыми. Оба. Сам Роше не в состоянии был позаботиться о себе, и эльф скорее всего раздел его…       Человек перестал злиться на Иорвета ещё до начала их побега от вооружённых людей. Рано или поздно, эльф найдёт способ вывести его из себя — это обыденность, но вот сейчас… Роше был очень рад увидеть его живым и здоровым.       После того, что Лис для него сделал, темерец готов был простить ему все обиды: его ядовитые слова и надменность, в том числе, вторжение в его дом и убийство нерадивого брата… Роше был несчастен с детства и никому не нужным до тех пор, пока не вступил в армию, но только с подачи Иорвета он встал на путь борьбы; именно злость и ненависть к эльфу придавала ему сил; чувство, что вот-вот месть свершится, делало каждую их встречу желаннее. Он выжил, выбрался из нищеты и не спился, стал важным человеком. Благодаря Иорвету? Безумное предположение, но сейчас оно заставило темерского командира задуматься. Возможно то, что они попали сюда вдвоём, это не случайность.       Ему никогда с ним не будет скучно. Только ради этого можно сдерживать в себе настойчивое желание врезать эльфу… Роше улыбнулся — и сейчас хотелось. Не за что-то, а просто так, чтобы услышать как Лис будет возмущаться. Но, перед этим, конечно же поблагодарит за помощь.       Протянув руку вперёд, Вернон подцепил его нос согнутым указательным пальцем, продолжая улыбаться. Тот поморщился, энергично дёрнув рукой, смахивая ладонь человека, как назойливое насекомое, быстро заморгав приоткрыл глаз. Складка между бровями сгладилась, когда он увидел человека напротив себя с тёплой улыбкой на губах. Живого.       Иорвет приподнялся на локте, отрывая от подушки искалеченную половину лица, которую он так усердно прятал за удлинёнными волосами.       Ёкнуло в груди, и Роше потупил взгляд — всё ещё неприятно было смотреть на его шрам; не потому что Старый Лис был для него уродом, а потому что, в некоторой степени, темерский пёс испытывал чувство вины за то, что сделал его калекой.       Сейчас или никогда — он сделает это, посмотрит на своё деяние, или так и будет прятать взгляд. С прошлым придётся смириться, от него никуда не спрячешься, не вычеркнешь из своей памяти. Человек отодвинул пряди волос в сторону, словно невесомую штору на окне, тем временем, эльф внимательно следил за его реакцией, которой все не было. Вернон застыл, разглядывая глубокий рубец распаханной кожи.       «Как я посмел изуродовать столь прекрасное создание?» — думал он.       Шрам был кошмарным, с неровными краями, потемневший, но это не так пугало, как отсутствие глаза, тёмным провалом пристально смотревшим на него. Сравнивая обе половины лица — Роше ужаснулся, насколько это подходит Иорвету. Две стороны одной сущности.       Прекрасный и ужасный.       Страстный мечтатель и жестокий убийца…       По отдельности эти сущности можно ненавидеть или восхищаться, но эльф не был бы собой, если бы обе эти части его личности не слились в нём окончательно.       Вернон примирился с самим с собой, присмотревшись к открытому лицу врага. Ничего не исправишь… Ему оставалось только прикоснуться кончиками пальцев к огрубевшей коже, ласково проводя по ней, словно извиняясь за принесённую боль, будто это сейчас имело смысл.       Глаз скоя’таэля против воли расширился, смотря на задумчивое лицо человека: как его тёмные брови были сведены на переносице и слегка приподняты вверх. Иорвет интуитивно понял, что человек жалеет о своём поступке и хочет получить прощение.       Лис в этом не видел смысла — он никогда не злился на него за своё увечье. Маленький дхойне защищал себя. Он поступил бы ровно так же, если не хуже, в подобной ситуации, а то и вовсе не оставил бы обидчика в живых. Потому Иорвет усмехнулся, позволяя человеку касаться себя: по брови над пустой глазницей к виску, затем от щеки зигзагом к верхней губе. Здесь Вернон остановился, поймав на себе пытливый взгляд эльфа.       Необычные ощущения.       Они полностью потерялись во времени, лежат обнажёнными на кровати, у неизвестного деда, а командир Синих Полосок безвозвратно выпал из реальности, когда обвёл большим пальцем губы скоя’таэля, немного задержавшись на нижней, поглаживая; увлечённый процессом, не заметил, как закусил собственную.       «Зачем он это сделал?» — подумал эльф.       Иорвет приоткрыл рот и провёл кончиком языка по его пальцу, оставив влажный след. Роше почувствовал, как по позвоночнику словно бы прошла молния, от копчика к голове, затерявшись среди волос и заставив их подняться дыбом.       «Зачем, чёрт возьми, он это сделал?!» — подумал человек.       Роше неловко отнял руку от лица Иорвета. Всё рассчитывал увидеть издевательскую насмешку над собой, но её не было, лицо скоя’таэля оставалось серьёзным и немного опешившим от собственного действия.       Спасение явилось с вполне ожидаемой стороны. Престарелый дхойне бесцеремонно ворвался в накалённую до предела обстановку. Каждый из командиров жаждал вмешательства извне, чтобы избежать некомфортной ситуации.       — Проснулись, хлопцы, — радушно протянул Макар. — Это вам, — сказал он, бросив на кровать кучу различной человеческой одежды. — Вещи моего сына, может что и подойдёт — вы довольно крупные ребята, — старик развернулся, чтобы уйти, затем остановился и слегка повернул голову. — Я кашу сварил, одевайтесь и выходите. Поговорить надо.       Макар покинул спальню, вновь оставив мужчин наедине. Роше поднялся с кровати, терпя тянущую боль в руке. Сейчас это мало заботило. На Иорвета он не смотрел. Не мог. Слишком уж противоречивые и непристойные мысли одолевали его. Натянув на себя первые попавшиеся штаны, с белыми полосками по бокам, затем рубашку белого цвета без пуговиц и непонятной надписью, покинул спальню стремительно, не оборачиваясь, чтобы ненароком не посмотреть на голого… чертовски сексуального эльфа с растрёпанными волосами, лежащего под тёплым одеялом.       Лис повалялся в постели ещё несколько минут, стараясь разобраться в ситуации. Он не стал себя больше обманывать — он хочет Роше. Хочет прикоснуться к нему, почувствовать его тело сверху, его твёрдую плоть в себе… И всё хотел узнать ответ на вопрос: как теперь разговаривать и спорить с тем, кого хочешь трахнуть? Это немыслимо. Приподняв одеяло, он осуждающе уставился на свой член, который стоял колом и опускаться самовольно не собирался. Заметят ведь, что эльфы думают с утра не о завтраке. Но делать нечего, надо одеться и встретиться с проблемами лицом к лицу.       Роше подпирал спиной дверной косяк, скрестив руки на груди, наблюдая за тем, как старик расставлял полные тарелки с пшеничной кашей на стол. Командиров также ждали порезанный ломтиками хлеб и горячий чай.       — Как тебя зовут?       — Вернон.       — Имена у вас какие-то странные, не нашенские. Вы откуда?       — Ты не поверишь, дед…       — Отчего же? Мне много лет, я прошел несколько войн, был награжден за проявленное мужество в бою, только нашему государству инвалиды не нужны. Стоит хоть в чём-то сдать позиции, и тебя выбрасывают как ненужный мусор… — он умолкнул, выдохнув: — Меня ничем не удивишь уже.       — Мы из прошлого… Кажется… — ответил Роше, причины сочинять небылицы он не видел. — Набрели на храм древнего божества, чуть не утонули… Мы не понимаем мир, в который попали. Вот это вот что?! — он указал пальцем в сторону большой коробки на тумбе с блестящей поверхностью: — Понятия не имею!       — Хм, надо же… — проговорил старик, и кажется, не сильно удивился. — То-то, я смотрю, у тебя кольчуга и меч есть. Он тяжёлый, неужели обращаться с ним умеешь?       — Раз таскаю с собой, значит умею.       — И кто ты, в своём прошлом?       — Командир карательного отряда Синие Полоски.       — Карательного? И что же вы делали?       — Это что, допрос?! — взбеленился темерец.       — Нет. Можешь не рассказывать, если не хочешь, — старик пожал плечами. — Где твой ушастый? — спросил он.       — Он не мой.       — Вы как сговорились, хотя водой не разлить… Ну да ладно, садись.       Вернон сел за стол, взял в руку ложку и зачерпнул каши.       — Почему ты помог нам? — спросил он.       — А ты разговорчивее Кутузова, — дед изучал его и оценивал, делал какие-то выводы. Как бы Роше не пытался «раскусить» старца со всеми своими талантами разведчика, ничего не выходило. — Может, сначала спасибо скажешь? — добавил Макар.       — Спасибо, — без промедления ответил темерец. — Те стражники, они напали на нас ни с того ни с сего и начали стрелять. Если бы не ты, то…       — Померли бы вы, вот что, — закончил за него старик.       В этот момент на кухню зашёл Иорвет, так же одетый в современную одежду. Вернон сначала не признал его, настолько образ отличался от привычного. Чёрная рубашка с короткими рукавами и серыми штанами из плотной ткани, и как будто намеренно стёртыми до бела коленями; ещё задумался, что вещи дед дал до дыр изношенные. Эльфу шёл новый наряд, он сделал его внешность ярче, подчёркивая чёрные волосы, ниспадающие с правой стороны, которые прикрывали уродство, оттого радужка его глаза переливалась различными оттенками зелёного, пронизывая людей дерзкими нотками. Темерец сжал ладонь в кулак до хруста. Тому виной блядская эльфская татуировка на шее, нагло выглядывающая из-за ворота рубашки, заканчивающаяся витиеватыми лепестками на изгибе локтя. Даже как-то дико было видеть Иорвета без его громоздкой многослойной брони. Роше приоткрыл свои губы, как заворожённый разглядывая представителя столь прекрасного, в данном временном промежутке — уникального представителя расы Aen Seidhe.       Старик его не заметил, или сделал вид. Эльф метнул взгляд на тарелку с печеньем — со стороны слепой зоны Макару не будет виден манёвр, уж в чём, а в слепоте Лис разбирался хорошо. Подкравшись к сладостям, он протянул руку, сразу же получив по пальцам костылём.       — Я вижу, если ты сомневался, — сказал дед, — мутно, нечётко, но вижу. — Эльф фыркнул, вроде не ему было сказано. — Нет нужды тырить, просто попроси.       — А он по-другому не умеет, — Роше расплылся в довольной улыбке. Вот он и посмотрит сейчас, насколько сам Иорвет верит в свои убеждения, относительно нормального завершения спора. Тот принял вызов, вернув снисходительную улыбку.       — Могу я взять печенье? — спросил Старый Лис.       — Когда что-то просят, то говорят: пожалуйста, — вещал Макар, будто прочитав мысли темерца. Иорвет скрипнул зубами, гордость стала напоминать о себе, но честь и неконтролируемое желание доказать свою правоту, взяло верх.       — Пожалуйста, — улыбнулся эльф, и от этой улыбки присутствующим захотелось покончить с собой, чтобы не мучиться.       Макар кивнул, пододвинув тарелку ближе к гостю. Тот вскинув бровь, перевёл взгляд на Вернона: «Утрись!» — вот что враг прочёл в его единственном глазу. К печенью Иорвет принципиально не прикоснулся. Шах и Мат.       — Кто были эти люди? — спросил эльф, возвращаясь к первоначальной теме разговора. Встав за стулом, на котором сидел Вернон, положил руки на спинку, облокотившись, ненавязчиво прикасаясь пальцами к спине человека. Снова разряд тока прошёлся по телу. Роше зло воткнул ложку обратно в кашу. Опять аппетит пропал, будто его не было совсем.       — Это, милые мои, стражи порядка нашего захолустья и близлежащих деревень.       — То есть, мы совершили преступление? — уточнил темерец.       — По их мнению, да — они считают себя вершителями людских судеб. Что вы сделали плохого?       — Мы набрели на группу людей, хотели спросить о местности, но уж больно веселились они, увидев нас, и я поставил их на место.       — Значит, полицмен не лгал, что вы избили и ограбили парней?       — Никого мы не грабили! Побил я только одного, который бросился на меня с кулаками, да и мы… то есть он, — Роше кивнул подбородком на Иорвета, — съел их продукты, вот и всё.       — Надеюсь, мясо было вкусным, а, дхойне?! — съязвил эльф за то, что недруг сдал его с потрохами, встряхнув того прямо на стуле. Вернон сей выпад проигнорировал, отвлечённо ковыряясь ложкой в тарелке. Было вкусно, но он никого не грабил.       Макар улыбнулся, незнакомцы нравились ему. Он присел на стоящий неподалёку стул.       — Держитесь подальше от полиции, — предостерёг дед. — Как бы это ни было печально, они были сформированы и обучены, чтобы защищать население, но так вышло, что наши местные «герои» ведут дела с бандитами. Они здесь часто бывают, заняли отдельный домик на окраине посёлка, там, — он указал костылём впереди себя, — ближе к лесу. Спроси любого — страшные вещи делаются в том доме. Горе каждому, кто перейдёт им дорогу. Моему сыну не повезло, но он хотя бы попытался…       Роше вспомнил о висящей на стене фотографии, и задумался над мрачной лентой, перечёркивающей двух людей, счастливо улыбающихся, позируя художнику.       — Что произошло? — спросил Вернон. Он чувствовал, что старик хочет выговориться, поделиться своим несчастьем. Всё пойдёт на пользу — знания о современном мире ему пригодятся.       — Когда родилась моя внучка Олеся, я был так счастлив, что бухал наверное с неделю. Помогал сыну и невестке как только мог, но эта стерва нашла себе богатого любовничка и сбежала в неизвестном направлении. Антон с Олесей переехали жить ко мне, хотя я был категорически против. Что тут делать?! Один навоз и грязь! Внучка была очень светлой и красивой девочкой, которая слишком уж доверяла людям. Когда возвращалась из школы, на неё напали, изнасиловали и убили… Сын был в отчаянье. Он поднял на уши весь городской округ, самолично искал посмевших сотворить такое. Но нарвался не на тех ребят — они были крепко повязаны со стражами порядка. На него повесили несколько нераскрытых преступлений и посадили за решетку. Я писал в прокуратуру, на телевидение, даже до губернатора дошёл, только всё было глухо. Позже, случайно, я узнал, что моего сына уже несколько месяцев как нет в живых. Была «спонтанная» потасовка с сокамерниками, и он получил удар ножом в грудь… Тело мне до сих пор так и не отдали. Ох, и помотал я им нервов! Владислав Грач — именно он является шишкой всего этого братства. Именно эта тварь виновата во всех моих несчастьях, и я на всё пойду, чтобы он сдох! Я ведь не один пострадавший, нас сотни, но все молчат, боятся…       — Это он вчера говорил с тобой? — спросил Иорвет.       — Угу, он, мерзавец… Грач хотел убить меня, но лишь избил до полусмерти, потому что его хозяину нужно то, что я прячу у себя долгие годы. Ублюдок поверил мне на слово, что это отнять нельзя, что я должен отдать вещицу добровольно, придурка кусок… — он поднял твёрдый взгляд на Старого Лиса: — Я уже встречал тебе подобных, ты ведь не человек, верно?..       Иорвет отпустил спинку стула, явно заинтересовавшись.       — Говори, старик…       — Мне скрывать нечего, чего нахохлился-то? Как уже говорил, я участвовал в войне — это было так давно, что детали уже стали забываться. Тогда я состоял в разведывательном отряде и по совместительству был полевым медиком. Нам дали задание, обследовать катакомбы немецких захватчиков. Там-то мы и нашли заброшенный каменный храм… — Макар хитро улыбнулся, заметив, как его гости переменились в лице. — Там было чудовище, каменное, холодное, но, в то же время, будто пронизывающее тебя насквозь своей властью. До сих пор помню его пустые глаза — они смотрят на меня из кошмаров… Потом была вспышка ярко-синего цвета, мы попадали кто куда, стараясь спрятаться; после того как всё прекратилось, я увидел двух мужчин — странно одетых, с заострёнными ушами и луками за спинами. Они были мокрыми, хотя поблизости не было источника воды. Остроухие заверещали, увидев нас, стали что-то говорить на непонятном языке, достали оружие и напали на нас… И мы их расстреляли, не успев узнать, откуда они явились.       — Надо было спросить, зачем было сразу убивать?! — возмутился Лис, взмахнув руками.       — Прости, но они были слишком агрессивными, — ответил старик.       Иорвету ничего не оставалось, как скрестить руки на груди и отвернуться от деда.       — То был не конец, — продолжил Макар. — Я подошёл осмотреть трупы, и заметил на шее у одного из них подвеску с ярким камнем, она влекла меня, я не мог сдвинуться с места, пока не снял её с пришельца…       — Как это типично для дхойне, убить, а потом осквернить тело! — прошипел эльф.       — Помолчи, вы не лучше себя ведёте, когда на людей нападаете, — вмешался Роше.       Вернон не ожидал, что тут же получит удар в бок коленкой от разгневанного эльфа. Резко встав со стула, он вырос перед Лисом, сверля его взглядом.       — Эй, эй! Полегче! — Макар приподнялся, опираясь на костыль. — Никаких драк в моём доме!       — Мы можем выйти во двор… — тихо уговаривал темерец не то деда, не то Иорвета, внимательно рассматривая оппонента, который также был настроен на потасовку.       — Давайте, начинайте! Услышав крики, вездесущие соседи сразу вызовут полицию, и тогда вам несдобровать, — старик предпринял последнюю попытку утихомирить двух вспыльчивых мужчин, и кажется, ему удалось. Роше сел на своё место, а Иорвет подошёл ближе к старому дхойне. — Шуметь можно, — продолжил он, — но лучше бы вам пока не высовываться. Я иногда стреляю в огороде по бутылкам из пневматического пистолета, но к этому все давно привыкли, и перестали звать этих скотов…       — Что случилось с эльфами и краснолюдами? — спросил Лис. Ему было не интересно, чем занимаются старики в свободное от болезней время.       — Сколько живу на свете, сколько изучаю историю, нет ни одного упоминания об иной расе.       — Мы не могли просто так исчезнуть, вы не могли настолько тщательно подчистить историю!..       — Отнюдь. История пишется людьми много столетий, как показывает практика, человек брешет в угоду правящей власти или ради того, кто больше заплатит. Правды не добиться. Прости, сынок, но в этом я тебе не помощник, боюсь, ты остался совсем один…       Иорвет долго стоял не двигаясь, обдумывая, пытаясь понять, решить, как теперь быть… И просто вышел прочь из дома, не боясь дождя, туда, где он сможет побыть один.       — Бедняга, — посочувствовал старец.       — Что было дальше? — Вернону необходима была любая информация о божестве.       — А ничего. Мы вышли из катакомб и вернулись на фронт. Но есть один забавный момент… Мои сослуживцы давно умерли — я похоронил всех до единого, а сам до сих пор живу, хотя был старше каждого из них лет на двадцать.       — Ты думаешь, дело в храме?       — Я не знаю. Может и в нём, а может, в той драгоценности, которую я нагло приватизировал. Только, вместе с бессмертием, получил ещё и кошмары, тысячи ночей, и каждый раз просыпаюсь от ужасных видений…       — Как нам найти тот храм? Где он располагался? — Роше нащупал нужную нить, теперь осталось только следовать по ней.       — Не помню я уже… Рядом море было. Тёплое… — старик устал. Не хотел больше ворошить прошлое. Он замолчал, тяжело поднявшись со стула, пошёл в свою спальню, оставив темерца наедине со своими мыслями. От деда шпион всё равно не отстанет, и вернётся к разговору позже.       Роше вышел во двор спустя час, там его встретила прохлада. Дождь продолжал назойливо капать, раздражая, заставляя одежду промокать, но ему было жизненно необходимо выйти на улицу и вдохнуть относительно свежего воздуха, ведь пачка сигарет, вежливо подаренная, была при себе, как и зажигалка. Самое время покурить.       Пред ним предстал широкий двор, заставленный непонятным хламом, чуть дальше, железная калитка, которая вела в огород. Он увидел Иорвета, кой сидел под одним из многочисленных фруктовых деревьев, отвёрнутый спиной, то и дело дёргающий плечами. Наверняка чем-то был занят. Вернон был в долгу перед эльфом, и ему надо поблагодарить его, иначе совесть так и будет грызть душу…       — Что делаешь? — как можно более непринужденнее поинтересовался человек, остановившись у недруга за спиной.       — Как видишь, чищу картофель, — равнодушно ответил Лис, не отрываясь от занятия. Темерец заглянул через плечо эльфа, вытягивая шею, чтобы убедиться, за что получил от того укорительный взор: — А ты думал, что я кого-то здесь расчленяю?!       — Я бы не удивился! — усмехнулся Роше, но смешно было только ему. Иорвет, смерив недруга презрительным взглядом, отвернулся. Вдохнув дыма полной грудью, темерец устроился рядом, усевшись на край скамьи, на каковой сидел эльф.       — Старик поручил? — спросил темерец, тот отрицательно мотнул головой, затем кинул чистый корнеплод в чашку с водой. — Что ты о нём думаешь? Стоит ли верить его словам?       — Ты неблагодарный дхойне — он спас тебе жизнь, — проговорил эльф. Роше открыл рот, чтобы ответить, но ему не дали: — Нет, я никому не доверяю. Но в его словах есть смысл, он не лжёт…       — Кстати, о благодарности… — Вернон смущённо кашлянул, выбросив "бычок" в сторону: — Спасибо, что не бросил меня подыхать.       Лис остановился, несколько раз моргнув, затем продолжил чистку овоща.       — Теперь мы квиты, и никто никому ничего не должен.       — Я боялся умереть. Всегда, — голос человека был твёрд, но всё-таки, на последних словах, он предательски дрогнул: — Говорят, что после смерти встречаешь тех, кто тебя любил, и кого любил ты… Я уверен, что мне подобное не светит. Скорее всего, боюсь остаться один, быть ненужным… Так что, я очень ценю то, что ты сделал для меня.       Иорвет бросил своё занятие, взглянув на напряжённого словно струна Вернона. Эльф чувствовал кожей, насколько тому тяжело было произнести эти слова.       — Не могу сказать того же, — ответил скоя’таэль. — Не надо хмуриться, Роше — я умею быть благодарным. Только в этой жизни мне больше делать нечего. Я совсем один, моя раса вымерла… никого нет, и не за что больше сражаться — вы победите, а там… Меня ждёт моя семья, и тот свет, к которому я стремлюсь.       — Можно найти новый смысл жизни, — оживился человек.       — Какой же?       — Зная, что случится в будущем, ты сможешь предотвратить вымирание, когда вернёшься.       — Как?! — невесело усмехнулся командир «белок». — Стоит нам только выйти из леса, так сразу же набегают такие, как ты, и устраивают резню. Потому что так принято! Так правильно, по человеческим законам! Мы убегаем, прячемся, нападаем исподтишка — иначе не получается выжить! Людские правители глухи к нашим просьбам. После войны мы стали преступниками, потому что кто-то должен был ими стать. Кому как не эльфам расплачиваться за чужие ошибки?!       — Уймись, оратор — мы не на собрании, — удивительно спокойно отреагировал Роше на гневную речь Иорвета. В политике он разбирался неплохо, поэтому решил немного поразмыслить вслух: — Выход есть — ты можешь объединить эльфов и создать собственное государство.       Иорвет удивлённо приподнял брови и перебивать не спешил.       — Первое, — Вернон загнул один палец, — нужны связи в совете королей, чтобы получать необходимую информацию. Любую, о малейших волнениях среди недовольной знати. Как бы это не звучало дико, но тебе необходимо сотрудничать с людьми, чтобы сохранить жизнь своим сородичам. Второе, — он загнул второй палец, — собрать всех остроухих вместе. Встретиться со всеми группами скоя’таэлей лично, чтобы они примкнули к тебе, и присягнули на верность. Соответственно, разослать послания по резервациям и гетто, которые расположены в крупных городах; нужно заверить оседлых эльфов, что если они пойдут за тобой, то их ждёт лучшая участь. Я видел, как они живут, собственными глазами, как представители Старшей Расы прозябают в нищете и гибнут за малейшую провинность… Третье: деньги, — темерский пёс загнул ещё один палец, — именно они решают всё. Тут проблема, вам просто необходимо найти себе покровителей, в обмен на какие-нибудь услуги, знания — не важно, главное, чтобы за это платили. Ну, и последнее — это пропаганда, — он сжал руку в кулак. — Необходимо убедить людей, что вы не преступники, а вполне себе достойные члены общества. Мы же практически о вас ничего не знаем. Это может быть что угодно: объявления о достижениях, рассказать о вашем участии в людской войне глазами нелюдей; нам вкрутили в головы лишь то, что выгодно дворяшкам: вы во всем и всегда виноваты! Покажите, насколько ваша культура прекрасна, и что она имеет право на существование. Не обязательно устраивать войну, Иорвет. Когда короли поймут, что у вас достаточно сил, чтобы дать отпор, тогда им придётся с вами считаться, и выделить вам территорию для проживания. Та же Долина Цветов может стать твоей, когда тамошние эльфы поймут, что ты лидер сильнее и перспективнее, чем их остроухая шлюха!       Иорвет ошарашено застыл статуей, смотря на своего врага как на умалишенного. Он ещё никогда не слышал столько словесных оборотов от старого врага, да и ещё содержание оных разительно отличалось от привычных бесед, включающих отборный мат и проклятья. Недоверчиво прикоснувшись ко лбу человека, Лис прислушался к своим ощущениям — жара вроде бы не было.       — С тобой всё в порядке?..       — Не уверен… — промямлил темерский командир, глядя себе под ноги. Рука снова разболелась. Может, и правда сказал лишнего?.. Просто временами он представлял себя на месте Иорвета и думал, как поступил бы сам в той или иной ситуации. Казалось, что эльф намеренно поступал неправильно и необдуманно, отягощая без того плачевную ситуацию эльфов.       — Ты действительно считаешь, что у меня есть шанс спасти свою расу?..       — Ты упёртый и наглый — я в тебя верю, — ответил темерец, затем выдохнул: — Пойдём в дом, тут холодно.       Иорвет улыбнулся, смотря на серьёзное лицо лидера «полосок». Человек снова сделал это — выдернул его из плена печальных мыслей. Роше наговорил слишком много, больше, чем следовало… Только слова, произнесённые Верноном, зародили глубоко внутри эльфа призрачную надежду на более славную долю для его собратьев.       Лис не хотел заходить в людской дом — чувствовал себя там лишним. Его среда обитания лес: деревья вместо стен, земля заместо пола. Ему нравилось чувствовать свободу, которую дарила ему природа — он сливался с ней воедино, когда часами напролёт сидел на дереве и разглядывал как кипела «жизнь» под его ногами.       Но сейчас он не хотел оставаться один…       — А я люблю весенний дождь, — проговорил эльф, мечтательно разглядывая капли, неторопливо стекавшие с голых веток черешни, — он очищает меня и придаёт силы. Не ливень, а именно такой, редкими каплями опускающийся на мои плечи.       — Чего же в нём хорошего, кроме промозглого холода и дара в виде зелёных соплей после?       — Посмотри туда, — эльф ткнул пальцем в небо. — Давно ли ты останавливался и любовался радугой, которую жалует нам дождь?       Роше посмотрел вдаль и увидел разноцветную дугу… И ничего не почувствовал. На самом деле, он всегда был так занят слежкой, допросами, письменными отчётами, что перестал обращать внимание на окружающую его красоту.       — А роса? Ты рассматривал её утром на длинных зелёных травинках, как лучи солнца играют с ней? Создается впечатление, что это драгоценные камни, рассыпанные у твоих ног...       Роше хмыкнул и смущённо опустил взгляд. Что ему ответить на это?       — Нет… Мне некогда было заниматься подобной хернёй. Когда я был свободен, то развлекал себя алкоголем и доступными женщинами. Я никогда не оглядывался по сторонам, всё работал и работал… Чтобы выжить, выкарабкаться из нищеты, быть полезным своей стране. Накопил много денег, да столько, что не знал, куда их девать. Построил дом на окраине Вызимы... Тебе бы там понравилось, за сотню километров нет ни души, лес и речка рядом есть… — человек прикусил язык. Что за ерунда?! Какая нахрен разница, понравится там Иорвету или нет?! Он быстро посмотрел на эльфа, затем снова опустил взгляд на землю. Тот был, как и прежде, сосредоточен, и не подал вида, что услышал что-то интересное, потому Роше со спокойной душой продолжил: — …но ни разу там не ночевал, оставив его на попечение управляющему. Думал, когда-нибудь оставлю службу и женюсь, — он горько усмехнулся, — только, оказывается, я уже давно женат… На Темерии. И храню ей верность. Я ведь знаю, что такое нищета и голод, ненависть и презрение окружающих. Но я выжил, отвоевал место в мире — мне было не до созерцания прекрасного!       Вернон распалился, пытаясь что-то доказать кому-то. Для чего? Чтобы оправдаться? Что он не такой уж помешанный на работе сухарь? Только, задумавшись, он понял, что таковым и является. Когда в последний раз он хоть с кем-нибудь говорил по душам или проводил время бездельничая? Не в последние несколько лет точно.       — Никогда не поздно начать. Вы, люди, слишком зациклены на каждодневных проблемах и дилеммах, вместо того, чтобы подобно эльфам наслаждаться жизнью и её красками.       — Не люблю я это… пустая трата времени, — буркнул человек.       — Осмотрись и прочувствуй, как величественна природа.       — Каждая лягушка хвалит своё болото…       — Что-то я не заметил похвалы твоей сытой жизни, одни жалобы.       — Ну и что ты предлагаешь? Раздеться и скакать по полю с голой жопой, собирая ромашки?!       — Если никто не видит, то ничего плохого в этом нет, — эльф улыбнулся, а Роше скептически вскинул бровь. — Да, я бегал, и это было весело, — добавил он.       — Чудак, — усмехнулся Вернон.       — Попробуй так, — подсказал Иорвет. Запрокинув голову, подставил лицо под непрерывный мелкий поток влаги, приоткрыл рот и поймал языком каплю, затем облизнул губы. Роше настороженно поглядывал на довольного эльфа, сомневаясь, но все-таки решил попробовать. Откинув голову назад, открыл рот. Первая капля попала в глаз, оттого негодование от подобного времяпровождения усилилось. Высунув язык, поймал каплю воды, попробовав её на вкус.       Удивительно…       Было необычным заострять внимание на подобных мелочах, но это было приятно. Человек улыбнулся, словив на себе одобрительный взгляд эльфа. Он почувствовал, что готов сидеть вот так под дождём вечно, отвлекаясь от забот. Только не в одиночестве…       — Заходите, хлопцы! — голос Макара отвлёк друг от друга двух расслабленных мужчин. Эльф нахмурился, засуетился, собирая кухонную утварь. Роше не пошёл вслед за скоя’таэлем — он больше не чувствовал холода, и это было непривычно. Роше обещал старику наколоть дров, а командир всегда держит своё слово.       — Сосед! А, сосед?! — звонкий высокий голос незнакомой женщины за воротами заставил мужчин насторожиться. Макар махнул рукой в сторону дома, призывая подопечных спрятаться, только всё было тщетно. Они не успели, старушка забралась на лавочку около дома и заглянула через забор. Брови её взлетели вверх, а глаза загорелись нездоровым любопытством. — Макар, у тебя гости?! В кои-то веки! Какие молоденькие, да какие хорошенькие, племянники, что ль? — залепетала она.       — Маша, чего тебе надо? — сердито спросил старик.       Женщина будто не слышала, с нескрываемым интересом разглядывая незнакомцев, особенно Иорвета, уж больно озадаченным было её лицо.       — Ау, Мария! — крикнул Макар, отвлекая соседку.       — Вовка мой пил несколько дней, а сейчас болеет… Может, прокапаешь его, а я заплачу, от меня не убудет.       — Хорошо, хорошо, иди, завтра приду. Некогда мне сейчас.       — Макар… к тебе полиция вчера приходила? — спросила женщина, многозначительно посмотрев на двух хмурых мужчин. — Чуть двери не вынесли, спрашивали, не забредал ли кто подозрительный.       Старик сощурился, и взгляд его переменился, стал жестче и пронзительнее. Он медленно приблизился к соседке, пристально смотря в глаза.       — Маруся, меня недавно спросили, знаю ли я, кто в посёлке гонит самогон и нелегально распространяет среди населения… — стоило Макару произнести эти слова вкрадчивым голосом, соседка изменилась в лице. — За эту информацию мне обещали хорошо заплатить, им всегда впору новые погоны… Ты, случайно, ничего не знаешь? — спросил он. Дед улыбнулся, когда женщина побледнела.       — Я… до завтра, — буркнула она, резко соскочив с лавочки.       — Шалава старая! — вспылил Макар. — Вечно сует свой нос, куда не просят! Вернон, пойдём, кое-что покажу, — он поманил рукой в сторону дома. Роше хмыкнул, последовав за стариком.       Старый Лис проводил их взглядом. Присоединяться не спешил. Женщина ему не понравилась, хотя может тому виной послужила его патологическая подозрительность? На душе стало неспокойно, а, чуть позже, Иорвет стал злиться…       Враг совершенно перестал обращать на него внимание. Как бы это не казалось эгоистичным, эльф ощущал себя лишним среди двух, близких по духу, мужчин. Он стоял в стороне и наблюдал, как дхойне постоянно увлечённо беседовали между собой на различные темы. Вернон задавал вопросы о современном мире, Макар охотно объяснял ему правила жизни в нём. Показывал различные предметы обихода и как ими пользоваться. Темерец узнал много чего о нововведениях в виде водопровода и канализации, электричества и работающих от него приборов. Он был поражён, насколько будущее удобно в плане бытовой утвари. Бритву с несколькими лезвиями он оценил по достоинству. Побрился не прилагая усилий, несколькими взмахами чудо-изобретения. Проведя ладонью по своей гладкой щеке, криво улыбнулся: «Что теперь на это Иорвет скажет?». Смущённо фыркнув, задумался: не слишком ли часто он беспокоится, что может нравиться или не нравиться эльфу?! Махнув рукой на свои размышления, Вернон продолжил знакомство с новым для него миром.       Что поразило их обоих, так это телевизор. Лица командиров перестали выражать какие-либо эмоции и просто застыли при виде сменяющих друг друга разноцветных картинок, находящихся в чёрной коробке. Они медленно сели на диван, смиренно положив ладони на колени. Не моргали. Не задавали вопросов, почти не дышали, переглянувшись лишь раз, чтобы убедиться, что они не сошли с ума одновременно, и действительно видят перед собой изображение, которое передаётся за много километров отсюда. Была ассоциация с мегаскопом, но она быстро отпала, когда Макар доходчиво рассказал о работе телевидения.       Лис, устав от болтовни людей непонятно о чём, вышел из дома на свежий воздух. А вот Роше, он сидел долго, не шелохнувшись, впитывая в себя всю возможную информацию, которую вещал «говорящий ящик». Немного позже Вернон попросил Макара рассказать о современном оружии.       За этим занятием Лис и застал оживлённо беседующих людей.       — Это пневматический, не боевой, но тоже сможет нанести увечья, — вещал старик. — А вот этот — да, — он достал из-за пояса насмешку над самим понятием об оружии — так подумал Роше о миниатюрном пистолете. — В «магазине» восемь патронов, для снятия курка с предохранительного взвода нужно взвести его — вот так, — дед щёлкнул курком, и он встал в боевое положение, — этот малыш может размозжить череп с расстояния до пятидесяти метров, но не советую оставлять пулю в патроннике, были случаи, когда «тт» стрелял непроизвольно.       Командир «полосок» внимательно слушал, и кивал каждому сказанному слову, а эльф стоял в стороне, презрительно скривив губы, наблюдая как его человек, с нескрываемым азартом, принял из рук деда пневматический пистолет и встал в стойку для выстрела. Макар поправил ему руки и ноги, чтобы добиться идеального прицеливания.       Прозвучал хлопок, не такой громкий, как они слышали прошлой ночью, но не менее ощутимый. Он стрелял и стрелял, пытаясь попасть по бутылке, пока не попал точно в цель, разбивая стекло вдребезги.       — Отлично, — похвалил старик, хлопнув довольного Роше по плечу.       Скоя’таэль фыркнул и вернулся в дом. На его долю выпало приготовление обеда.       Пока Иорвет жарил картофель, по крайней мере, пытался не спалить его дотла, переворачивая деревянной лопаткой, Вернон колол дрова, чтобы истопить баню. Он работал раздетый по пояс, разрубал полено одним ударом, несмотря на все предостережения Макара насчёт раны. Таблетки подействовали, боли темерец практически не чувствовал, хотя тугая повязка на плече стала потихоньку окрашиваться красным.       Эльф, следивший за человеком все это время, заметил кровоподтёк, и хотел бы вмешаться, но не стал лишать себя визуального удовольствия. Он наблюдал за каждым движением дхойне, как его жилистые руки сжимали рукоять топора, как размахиваясь, он одним ударом рассекал толстое бревно на две части. Его сильное тело блестело на солнце, татуировка на спине привлекала к себе внимание, шевелясь при каждом движении. Взгляд человека был сосредоточенным и хмурым.       «Я его трахну! Я трахну его силой, если он не перестанет дразнить меня!» — бред врывался в голову сам собой. В штанах уже случилась нежданная революция, эльфу было жутко некомфортно. Он прикоснулся к своему паху — твёрдость была каменной, она пульсировала, причиняя боль от нестерпимого желания разрядки. За все два века, никому из сородичей не удавалось его настолько заинтересовать. Лис умел контролировать свое тело и свои желания, игнорируя откровенные домогательства, но смотря на Роше, ловко расправляющегося с деревом — он готов сорвать с него штаны и запрыгнуть сверху…       — Уже дымится, сынок, — насмешливый голос старика заставил эльфа подпрыгнуть на месте. Нахмуриться, смутившись и, будто это часть великого плана, стал переворачивать почти подгоревший обед. — О чём задумался?       — Не твоё дело!       — Ты прав, не моё, — согласился Макар. Затем с интересом посмотрел в окно, потом перевёл взгляд на эльфа. — Не обижай его, остроухий, — почему-то сказал он. — У него добрая душа, несмотря на вспыльчивый характер. А ты… лишь ты один способен разрушить его душу.       Вернон обернулся, почувствовав неладное. Оставлять Белку с человеком один на один, не очень-то хорошая идея. Он поспешил в дом, старика уже на кухне не было, только Иорвет, который перекладывал горелый картофель на тарелку.       — Что произошло? — спросил Роше, стоя около приоткрытой двери.       «Пожалуйста, уйди!» — взмолился про себя эльф. Он просто физически не мог находиться рядом со своим врагом.       — Иди, и коли свои дрова дальше...       Он раздраженно кинул сковородку в раковину и обернулся. Вернон стоял напротив него. Эльф затаил дыхание, а взгляд его нагло скользил по обнаженной груди, покрытой тёмными волосками и бусинками прозрачного пота. Короткие волосы на голове человека были взъерошенными, влажными прядями ниспадая на лоб. Иорвет сглотнул, горло было пересохшим, язык прилип к нёбу от таких видов. Он бы слизал, прямо сейчас, каждую капельку пота с его тела…       Роше сделал шаг навстречу, эльф напрягся, дёрнулся назад, врезавшись задом в столешницу. Человек сделал ещё одно движение в его сторону, не сводя взгляда — Иорвет вцепился пальцами в края раковины. Лис почувствовал себя дичью, которую загнали в угол, а Вернон виделся сейчас опытным хищником, знающим, что его жертва сделает в следующую секунду. Иорвет сделал короткий шумный вдох и задержал дыхание, прикрыв глаз, когда Роше приблизился впритык.       — Только воды попью и уйду, — проговорил он, наклонившись, протянул руку и взял кружку за спиной эльфа. Лис распахнул глаз. Он ведь подумал, что…       — Что? Опять что-то не так? — спросил Роше, не понимая странного поведения мужчины. Взгляд эльфа был плотоядным, будто он хочет вырвать его сердце и сожрать без соли, как тогда, кажется уже в прошлой жизни, когда они встречались на поле брани. От взгляда эльфа, по спине человека пробежал неприятный холодок.       «Неужели он не понимает, что я хочу его?!» — негодовал Старый Лис.       Роше набрал воду из-под крана и, высоко запрокинув голову, стал медленно поглощать жидкость. Иорвет следил за движением его горла, как ходит туда-сюда кадык, сгоняя с шеи потоки влаги. Наклонившись ещё раз, чтобы поставить кружку на место, человек невзначай коснулся его; эльф даже смог уловить запах мужского тела. Роше отстранился, но не сделал и шагу назад, напрягая эльфа своей близостью.       Иорвет смотрел ему в глаза, еле сдерживая себя, чтобы не наброситься на человека, покрывая его лицо, плечи и грудь поцелуями, дабы получить в ответ сжигающую страсть, которую он так жаждет.       — Обновишь повязку? — спросил Роше, слегка качнув раненой рукой.       — Нет! Попроси своего нового друга, — процедил эльф сквозь зубы, высокомерно дёрнув подбородком.       Роше сдвинул брови: и как ему привыкнуть к постоянным скачкам настроения сумасшедшего остроухого, не покалечив его?       — Дай пройти! — выплюнул Иорвет, отпихнув темерца в сторону. Вернон проводил недруга взглядом, дёрнув головой — поморщился, спрашивая у себя: «Что это, блять, вообще было?!»       Старый Лис пересёк двор по направлению к старому сараю; войдя внутрь, торопливо прикрыл за собой ветхую дверцу. Ему было тяжело дышать; сердце билось, казалось, в горле, рука сама потянулась к штанам, спуская их вниз, освобождая твёрдую плоть. Движение началось само собой. Ладонь начала скользить по члену вверх-вниз и ласкать набухшую головку, большой палец размазывал на ней выделившуюся смазку.       Тело хотело удовольствия против воли своего хозяина, который презирал себя в этот момент от стыда. Он дрочит на человека, это уму непостижимо!       Скоя’таэль с размаху впечатал кулак в стену, ещё и ещё, не чувствуя боли, выдыхая:       — Чёртов дхойне! Ненавижу! Ненавижу тебя!       Как же низко он пал.       Чувство благодарности это одно, а вот безумно желать близости со своим врагом — это совершенно другое. Влечение лишало рассудка, контролировало тело, эльф понял, что стал терять себя.       Как же это злило!       Иорвет остановился, не стал завершать начатое, оставив в покое разрывающийся от желания орган. Он всё вытерпит, не поддастся соблазну. Нужно скорее вернуться домой, или он за себя не ручается…