***
Ничего не меняется. Сегодня Роше снова сидел в погребе вызимской трущобной хижины. Он не понимал причины своего нахождения здесь. Почему его опять обвинили во всех несчастьях и заперли в темноте и холоде. По щекам мальчика битый час текли горячие слёзы, он просто кричал и жалостливо просил мать выпустить его из заточения. Только недовольное бормотание доносилось ему в ответ откуда-то сверху. Вернон подтянул колени к груди и стал сам себя успокаивать, медленно раскачиваясь, сидя в углу погреба. Он снова смирился со своей участью блудного пса… что ему ещё оставалось делать? Было нечем дышать, чувство собственной незначительности убивало, но он не стал зацикливаться на этом ощущении, а всё думал и думал, что когда-нибудь всё изменится, мать простит его и прижмёт к своей груди. Гул наверху стих, сквозь расщелины крышки погреба стал пробиваться свет, очень яркий и тёплый, Роше протянул руку, пытаясь ухватить ласкающие кожу лучи. Крышка открылась резко, с громким шумом стукаясь об пол. Свет ворвался в непроглядную тьму, разогнал её, принуждая Роше зажмуриться. Ветхие деревянные ступени светились, окутанные клубами пыли, по ним спускался некто, очень странно одетый: в укороченные ботинки, натянутые на голени чулки, перетянутые бечёвкой, и зелёные лосины… Визитёр спрыгнул и присел на корточки, так как высокий рост не позволял ему выпрямиться под низким потолком. Это был мужчина, эльф, с красной повязкой на голове. Глаза его, пронзительно зелёные, с интересом разглядывали мальчика, а губы улыбались. — Так и будешь тут сидеть? — спросил незнакомец. Роше понятия не имел, откуда он знал эльфский язык, но он понимал каждое слово, которое произносил мужчина. — М-мне запрещено выходить отсюда, — неуверенно ответил Вернон, потупив взгляд и пытаясь избежать оценивающего взора эльфа. — Почему? — спросил тот. — Я приношу только вред и не достоин находиться в доме, — без запинки отчеканил Роше. Он выучил наизусть причины своей неволи. — Неубедительные аргументы. Я слышу глупость. — Это не я решил… — Если не выйдешь сейчас, не докажешь всем и вся, что они ошибались, то так и будешь оставаться во тьме, пока не умрёшь, — безжалостно сказал эльф. Глаза Роше вновь заполнили горькие слёзы, но плакать он не смел, тем временем странный мужчина оказался перед ним совсем близко. Вернона заворожило его лицо, неправильное, не такое, как у людей, потому интересное и необыкновенно красивое. — Ты можешь выйти отсюда и идти, куда душа пожелает. Добиться небывалых высот, стоит только этого захотеть. Ты ни перед кем не виноват и никому ничего не должен. Каждый проживает свою жизнь сам и виноват в своих проблемах сам. — Они прогонят меня назад, — шепнул мальчик, шмыгнув носом. — Разве ты позволишь этому случиться? — эльф приподнял брови и покачал головой. — Нет, ты не позволишь им. Тьма не для тебя, понимаешь? — Да… — Иди наверх, не бойся. Незнакомец неожиданно испарился, а сердце мальчика забилось с бешеной скоростью. Что ещё может случиться с ним? Что ещё горячо любимые им люди могут сказать ему обидного? Сейчас для Роше это всё стало незначащим, он желал только пойти на свет, который манил его выбраться из погреба. Босые ноги ступили на холодный пол, а в нос сразу ударил хорошо знакомый запах сырости и обычных признаков нищеты. Но ведь это уже всё было, он всё это уже пережил и не должен быть здесь, видеть их снова, смотреть в эти глаза, полные презрения и злобы. Димитрий и Лена сидели за столом и обедали, черпая ложками неизвестную субстанцию серого цвета, на Вернона обратил внимание только брат. — Явился — не запылился, ну-ка, скройся мигом обратно! Не понял?! Что молчишь? — по-своему поприветствовал его Димитрий. Роше успел запамятовать, насколько его брат был красив и хорошо сложен, потому что ел больше него в разы, потому что получал опеку от более состоятельных господ за не вполне законные услуги, а вот мать… Она была такой же, какой Вернон всегда её помнил: выцветшее синее платье и жидкие, грязные волосы, завязанные в пучок, усталое, тощее лицо, не выражающее эмоций. Она устала от жизни и от своих детей. Мальчик не понимал вопросов, он не помнил, что произошло с ним до того, как его посадили в подвал. Наскоро осмотрев себя, он заметил на грязной мешковатой рубахе капли крови, наверняка опять подрался, но вот с кем и почему, оставалось тайной. — Да что ты его спрашиваешь? — вступила в разговор Лена. — Мозгов у него нет совсем, не понимает, что наказан! Мне уже донесли, что он подрался с сыном Сариса, теперь нам нормального житья не будет! — Я ничего не помню… — только и произнёс младший Роше. — Говорит, ты ограбил его. Принёс еды хоть? — спросил брат. — У меня ничего нет, — ответил Роше. — Ну, что же, значит, будешь есть завтра, когда принесёшь что-нибудь, а кашу, которую добыл я — она тебе не достанется, братец. Вернона это не трогало — он не хотел есть. Во всей этой ситуации было что-то не так, было всё не так, он не должен был быть здесь… Нет, он не хотел быть здесь! — Не разговаривай с ним! Даже слышать не могу его голос… Весь в вашего гнилого папашу пошёл! — негодовала мать, потом и вовсе поднялась со стула и ушла в свою комнатушку, договорив уже оттуда. — Сейчас придёт один милсдарь при деньгах, так что освободите халупу — он тут надолго. — Мама, оно того не стоит… Ты заслуживаешь лучшего, — младший Роше подал голос, сказав то, что давно хотел. — Ишь, осмелел как и в глаза смотрит, умник! — крякнул Димитрий, издеваясь. — Иди отсюда или забирайся снова в погреб! — Тебя забыл спросить, где мне находиться, — спокойно ответил Вернон, не сводя с Димитрия упрямого взгляда. Брат был удивлён неслыханной дерзостью маленького нахлебника и угрожающе поднялся со своего места. Лена вышла из спальни, не поверив собственным ушам. — Ты совсем страх потерял, как я вижу, давно не получал воспитательных пинков?! — шикнул Димитрий. — Сын, оставь его, он какой-то… не такой… — насторожилась Лена. Так всё и было. Младший ребёнок не прятал твёрдого взгляда, не сутулился, как прежде, стоял, уверенно расправив плечи. — Я больше не позволю тебе продавать себя этим жирным сволочам, — младший Роше обратился к матери, затем посмотрел на брата, — а тебе — тронуть меня хоть пальцем. Не было больше страха, не было чувства вины за то, что он был помехой своей семье — он стал личностью, самостоятельной и сильной, обидные слова и угрозы для него больше ничего не значили. — Ты из погреба больше не выйдешь, ублюдок! — вскипел Димитрий. Он стал надвигаться на мальчишку, закатывая рукава, тот расставил ноги шире и принял боевую стойку, прожигая взглядом противника. Димитрий нахмурился, не понимая, затем расхохотался от увиденной картины. — Я старше тебя на семь лет! Что ты мне сделаешь?! — Увидишь… — шепнул Вернон, дёрнув уголком губ. Ехидная ухмылка на лице младшего брата Димитрию не понравилась — его смех резко оборвался. Он не стал церемониться и кинулся вперёд, желая схватить мальчика за воротник, но тот, сделав кувырок вперёд, ловко ушёл от захвата. — Ах, ты щенок! — возмутился старший, не веря в происходящее. — Я тебя сейчас по стенке размажу! — Попробуй! — едко хлестнул в ответ Вернон. Младшему Роше только того и было нужно, чтобы брат вышел из себя, поддавшись гневу, и начал совершать ошибки, промахиваться и хватать руками воздух там, где только что находился Вернон. Мастерски поставленная подножка остановила едва начатую драку; не теряя времени, мальчик быстро ударил Димитрия ногой по лицу, и тот сразу потерял сознание. Роше не знал, откуда ему известны все эти приёмы, и куда нужно бить, чтобы одержать победу… Стало неважно, потому что ощущения были невообразимыми: наконец-то его застарелые душевные раны перестали болеть, он доказал сам себе, что способен на большее, что никто не смеет унижать его. Мать приложила ладони к груди и отступила на шаг, она не смела сказать что-то обидное, её нежеланный сын был опасен и мог при случае поколотить её саму. — Мама? — мягко позвал Роше. — Не подходи ко мне, недоносок… — скривилась она. — У меня есть имя, и ты сама мне его дала, — ответил младший сын. Глаза Лены удивлённо расширились. — Ты сама решила оставить меня в живых, так отчего такие муки?.. Я существую. Я здесь, хочешь ты этого или нет. Отец ушёл, струсил, не смог выдержать нищеты и полный дом голодных ртов. Но я — не он! — закричал мальчик. Женщина села на стул, понуро опустив голову, Вернон подошёл ближе и встал на колени перед матерью, пытаясь поймать её взгляд. — Я прощаю тебя за всё… И буду защищать тебя всегда, заботиться о тебе, потому что очень люблю, несмотря ни на что… Жаль, что ты не позволила мне показать это. Всё тело женщины вздрогнуло, она стала всхлипывать и протяжно стонать, закрыв лицо руками. Роше не боялся отказа, ему было всё равно, что ещё обидного могла сказать мать. Он хотел только обнять, только защитить несчастную женщину от всех невзгод. Она позволила прикоснуться к себе, руки мальчика сомкнулись на её поясе, а его голова расположилась на её коленях. Материнские руки гладили сына по голове, жалея, пытаясь в ответ расчесать убитыми работой пальцами непослушные и спутанные волосы. — Волчонок мой… — шептала она, и сердце Роше замирало. Он давно не слышал это прозвище. Ещё в раннем детстве Лена так звала своего младшего сына за серьёзный взгляд и своенравный характер, только она, единственная любимая женщина, могла называть его столь ласково. — Я всегда любила тебя… просто не хватило мужества признаться в этом, — прошептала мать после. Вернон только счастливо улыбнулся и прикрыл глаза от удовольствия. Ему не хотелось открывать их, ведь он почувствовал, что привычная домашняя обстановка исчезла. Решился. Он огляделся и понял, что стоит посреди поля рядом с одним единственным деревом, широко раскинувшим свою крону и отбрасывающим густую тень. Стоило сделать шаг в сторону, и Роше вышел на свет. Солнце пекло его плечи, но оно было к нему ласковым, согревая продрогшие кости. Вернон лениво жмурился, принимая тепло, которое будто проходило сквозь всё его тело. Мальчик расправил руки в стороны и развернул ладони к небу, стараясь впитать в себя как можно больше этой заботы. Воздуха, кажется, было так много, что Роше мог разорваться от перенасыщения. Ветер щекотал его щёки и играл в листве одинокого дерева, издавая приятный слуху шелест. «Пусть это никогда не заканчивается…» — подумал он. Знакомый мужской голос послышался среди густых ветвей дерева, нарушая блаженство. — Ты это чувствуешь? — спросил незнакомец. — Да… — ответил Роше. Он понял, о чём именно его спрашивает странный мужчина. Роше чувствовал безграничную свободу. Остроухий спрыгнул на землю, покидая насиженное место, затем, подойдя ближе, остановился напротив Вернона. Тот запрокинул голову и смело посмотрел эльфу в изумрудные глаза. — Страх сгорел в лучах солнца, а пéпел его унёс ветер… Тебе пора идти. Готов? — Готов, — уверенно ответил мальчик. Эльф улыбнулся и, наклонившись, нежно поцеловал Роше в макушку, бережно придерживая его голову ладонями. По позвоночнику Вернона будто прошёл сильный разряд тока, заставивший его тело затрястись… Мужчина резко открыл глаза. Он был под землёй, закопанный бандитами, и всё ещё лежал в деревянной коробке. Было жарко и душно, но только это вызывало дискомфорт. Он медленно вдохнул и выдохнул, окончательно приходя в себя. Иорвет… Резкое понимание того, что его любимого сейчас мучают, разбило вдребезги все его страхи. Полусон-полувидение заставили темерца взять себя в руки. «Верёвка — это всего лишь высушенная трава…» — любимый голос шепчет в голове. Роше не спеша стянул с запястий путы и освободил руки. «Дверь можно выбить — это дерево…» Вернон стал колотить кулаками по крышке в одно и то же место сколько было сил. Вскоре она поддалась напору, надломившись. Там, где дерево прохудилось, образовалась длинная трещина, в которую начала осыпаться земля, заполняя собой ящик. «Ты сможешь прорыть проход из-под земли — она всего лишь твёрдая пыль…» Сделав глубокий вдох, Роше смог выломать сначала одну деревяшку, затем другую, в этот момент сырая земля вперемешку с камнями накрыла его тело, но он не сдавался, разгребая насыпь руками, и что есть силы стал тянуться наверх. Его проблемы — ничто, главное, успеть спасти Иорвета. Рука, испачканная в грязи, показалась над поверхностью земляной кучи, затем другая, наконец, Роше удалось вытащить голову из плена и сделать протяжный вдох. Он умер и только что родился вновь… Свободным. Бандиты очень опрометчиво оставили инструменты в углу комнаты, потому как Вернон Роше, порывшись с минуту в их нагромождении, взял штыковую лопату в руки. Ладони его просто чесались от жажды поскорее быть омытыми тёплой кровью. Чем быстрее он это сделает, тем будет лучше для его нервной системы. Долго идти не пришлось, впереди он увидел троих бойцов Эрика, тех самых, что кинули его в коробку — они расслабленно курили, прислонившись спиной к стене. Мужчины были вооружены автоматами, а на их поясах в кобуре покоились пистолеты. В то же время другая, весьма примечательная, деталь чуть было не довела командира до бешенства. У одного из бойцов на поясе был его ремень, соответственно, на нём же висели и его темерский меч, и метательные ножи. Бандиты смеялись и что-то оживлённо обсуждали, у Роше был шанс напасть внезапно: они не ожидали, что погребённый заживо человек выберется. А следовательно, необходимо было этим воспользоваться. Выглянув из-за угла, Роше быстро прикинул свои собственные шансы на успех: они были равны нулю. Вот если бы можно было отвлечь бойцов, хоть чем-нибудь… Его мыслям, видимо, кто-то посочувствовал. Слух резанули шёпот и женский плач. Изящная фигурка в белом платье прошмыгнула мимо бойцов, заставив их обомлеть от неожиданности. Стражники бросили недокуренные сигареты на землю и вооружились автоматами, разглядывая то место, где исчезла во тьме незнакомка с длинными, чёрными волосами. В этот момент крайний из них получил удар ребром лопаты прямо по голове и сразу завалился на бок, потому что темерец, не стесняясь, ударил со всей сидевшей в нём злостью. Второй, едва успев развернуться, схватил от кулака Роше мастерский джеб в нос, тяжело покачнулся и упал на пятую точку. Третий направил на Вернона автомат, но выстрелить из него не успел: лопата в руках темерца одним ударом отправила его на пол. — Пощади! — исходящий кровью поверженный противник выставил вперёд ладонь. — Нет уж, сдохни… — тихо ответил темерский командир и обеими руками резко опустил лопату вниз, отделив голову бойца от тела. Последний, что держался за сломанный нос, вяло пытался сфокусировать взгляд на объекте перед собой. Пришелец стоял над ним, нависая, и был весь грязным с головы до ног, он практически сливался с тьмой, единственное, что можно было разглядеть — это белки глаз, будто светящиеся в темноте. Боец вскрикнул и дёрнулся назад, но просто так темерец отпускать его не собирался. Роше запрыгнул на мужчину сверху и стал бить кулаками в лицо, не жалея ни сил, ни костяшек пальцев, кожа на которых начала быстро разбиваться от сильных ударов, но командир не останавливался, бил и бил. Бедолаге не повезло, он попал в руки к свирепому темерскому командиру, чья злость и обида нашли свой выход в неконтролируемой вспышке ярости. Роше остановился, только когда ощутил, что вдавливает кулаки во что-то хлюпающее, и перевёл дух. Дыхание поддалось контролю легко — он больше ничего не боялся, надо было идти дальше, убить всех и спасти Иорвета. Уделять одному бойцу столько времени было ошибкой. Не успел Роше подняться на ноги, как увидел, что из-за угла вышли несколько человек во главе с Самсоном. Они переговаривались между собой, поначалу не замечая мужчину, которому подписали смертный приговор. Этого мгновения хватило, чтобы Вернон успел поднять с пола автомат поверженного бойца и спрятаться за ближайшим поворотом, однако ему все жё пустили вслед автоматную очередь. Проблема была в том, что Роше не имел представления, как пользоваться прихваченным оружием. Курок, прицел, приклад… Он приставил автомат к плечу и прицелился. Вроде бы всё было просто. Теперь необходимо попробовать выстрелить. Противники выкрикивали в его адрес оскорбительные слова и призывали командира «полосок» сдаться, только они не имели пока представления, с кем связались… Роше выглянул лишь на секунду, получив в ответ рой пуль, но все они отскочили от каменной стены, за которой тот спрятался. Он выглянул ещё раз и, особо не прицеливаясь, пустил автоматную очередь по ногам противников. Автомат повело. Промазал. Ещё и ещё, пока оружие, издав жалобный щелчок, не израсходовало весь магазин. — Блять… — простонал Роше, стукнув сам себя затылком о стену. — Позади ублюдка тупик! Вперёд, принесите мне голову этого шакала! — заорал Самсон своим людям. Сам-то он, конечно, отсиживался в безопасном месте и в любой момент мог сбежать, однако решил всё-таки задержаться и при случае самолично наказать изрядно опостылевшего пришельца. На фоне развернувшегося противостояния звучали глухие выстрелы, где-то ещё шла бойня, но Вернону нельзя было отвлекаться, к нему приближались враги, а позади стояла глухая каменная стена и рядом выжидающий персонально его «гроб». Нет, он не позволит им одолеть себя вновь, но только как?.. — Самсон, он безоружен! — крикнул один из бойцов, когда подобрался к временному убежищу командира «полосок». Роше стоял около стены, и ему было некуда бежать, а бандиты прекрасно знали, насколько их хозяину нравилось собственноручно расправляться с подобного рода «помехами», и решили привлечь его к расправе, чтобы заработать себе пару бонусов. — Иду я, иду, — пробормотал толстяк, поспешив присоединиться к своим людям. Темерец закрыл глаза, принимая свою участь. О пощаде он никогда не просил и никогда не будет этого делать. Сейчас он жалел лишь об одном: что так и не узнал, что сделали с Иорветом, и что не успел попрощаться с ним… Темерского Пса били куда попало и с разной силой, он лишь резко выдыхал, но всё ещё держался на ногах, Самсон же не спешил прикончить врага, наслаждаясь местью. Только когда выдержка Роше пала, а он сам оказался на полу, лишь тогда командир позволил себе застонать от боли. Вожак бандитов направил на него пистолет. — Стойте! — закричал голос позади мстителей. Самсон обернулся, наставив пистолет в темноту, его примеру последовал один из бойцов, ещё один держал на прицеле Вернона. — Покажись! — закричал главарь, он нервничал — это было видно. По обрюзгшему лицу текли струйки пота — очередная помеха выбила его из равновесия. Самсон едва не выронил оружие из рук, когда на тусклый свет вышел его собственный, давно пропавший сын. Парень изменился: он смотрел отцу прямо в глаза, а в руках уверенно держал пистолет. — Рафаэль?.. Ты вернулся… — тихо и вкрадчиво сказал Самсон. — Ты убьёшь меня? — Если будет надо… — ответил Раф. — Отпустите Роше. — Ты угрожаешь мне, чтобы защитить его?! — оскалился главарь. — Он сделал для меня больше, чем ты за всю свою жизнь. — Зачем ты так, сынок?.. Я люблю тебя: ты ведь моя плоть и кровь. Мой наследник. Я хотел лишь воспитать тебя сильным мужчиной. — Избивая и унижая? Забрав маму и Беллу?! — Рафик впервые в жизни повысил голос на отца, и тот оторопел, не ожидая подобного к себе отношения. — Убить его? — шепнул один из бойцов. — Это мой сын, ты совсем уже мозг потерял?! — выкрикнул Самсон, развернувшись, и с размаху ударил вояку рукоятью пистолета по щеке. Тот отшатнулся и потёр место удара, но противиться не смел, опустив взгляд в пол. Где-то поблизости кричали люди, исступлённо и гортанно, будто они находились в агонии. Самсон знал, что это кричали люди Эрика — случилось нечто кошмарное, и ему нужно спешить. Он откинул пистолет в сторону и стал приближаться к сыну. — Не подходи! — выпалил парень, крепче сжав в руках оружие. — Ты расстраиваешь меня сейчас, сын, но я прощаю тебя. — Не подходи, иначе я выстрелю! — Давай, убей отца ради этого паршивого пришельца! Докажи всем, что мужик! Рафик не стрелял. У него задрожали губы, и стали литься слёзы по щекам. Обидные слова должны были вывести его из себя, сломать пагубную зависимость от отцовской воли, чтобы он смог, наконец, почувствовать себя личностью… но нет, парень опустил оружие и ждал, пока Самсон подходил к нему вплотную. — Ничего, ничего, дорогой… — отец забрал у Рафика пистолет, затем обхватил его шею ладонью, заставив смотреть себе в глаза. — Все ошибаются, думают, что идут по правильному пути, но когда понимают, что обделались, то возвращаются к истокам… Вернись, сынок, я не собирался убивать тебя. Женщины нам не нужны, они были мне помехой и хорошей жертвой для нашего Бога. Я заслужил для тебя и для себя место подле Него, а если мы пробудим Владыку, то нашему величию на всей земле не будет предела. Прими мою руку, и заживём как прежде, как любящий отец и покорный сын… Роше лежал на одном месте, разочарованно мотнув головой. Он снова ничего не мог предпринять: одно движение, и темерец уже не жилец. Жаль Рафика, он опять поддался на уговоры, хотя Вернон оценил, что тот нашёл-таки в себе смелость хотя бы попробовать противостоять отцу. Огорчало, что он так быстро сдался. — Я не такой, как ты… И не стану таким никогда, — спокойно ответил Раф. Он смотрел в пустые глаза отца, что всегда были ему чужими, холод и неприязнь в них постоянно твердили ему с детства, что он ничтожество, а без покровительства отца его имя не стоит и ломаного гроша. Но он доказал сам себе, что это не так. Свет замигал, нестерпимо раздражая глаза, бойцы напряглись, переглядываясь между собой. Откуда ни возьмись снова послышался женский плач и разнёсся по пустым коридорам. Самсон не стал отвлекаться на эту перемену, с размаху ударив сына по лицу ладонью. Парень упал на пол и жалобно всхлипнул, пара ударов ногой под дых выбила из Рафика все силы. Он протяжно вдыхал и выдыхал, обхватив руками живот. — Жалкий… — цыкнул Самсон, — слишком жалкий… Рафик сплюнул тягучую кровь на землю и поджал губы. Его били и больнее, но на сей раз он не расплачется и не будет просить о сострадании. Парень увидел что-то на полу и протянул руку, чтобы поднять, и сразу получил ещё несколько ударов. Со стоном Раф перевалился на спину, упрямо глядя отцу в глаза. — Ты не плачешь?.. Я удивлён. — Самсон, что-то происходит… — занервничал приспешник. Так и было. Стены заливало мутной водой, резкий запах свежей крови разъедал нос изнутри, только главарь был слишком увлечён уроками воспитания. Подняв сына за шиворот, он поставил его впереди себя, удерживая подбородок так, чтобы тот смотрел прямо на Роше. — Я принесу его в жертву, а ты посмотришь на это, может, дойдёт до тебя, тупицы, кто твой главный наставник… Один из бойцов кивнул и вытащил из кобуры, висящей на боку, охотничий тесак. — Нет, — ответил Раф. — Ты навсегда останешься для меня тираном… — Самсон лишь успел возмущённо вдохнуть, как сын крутанулся в его руках, развернувшись к нему лицом. Нож, который парень подобрал с пола, легко вошёл толстяку под челюстью по самую рукоять, остановившись, только когда упёрся остриём в позвоночник. — Рафик, ложись! — крикнул Вернон, перед тем как бойцы, обескураженные убийством Самсона, стали палить из автоматов в сторону Рафика. Слишком много шума, а толку мало. Когда дым рассеялся, то парня не было, как и его тела. — Уходим! — распорядился один из бойцов, сделал было шаг вперёд и резко остановился. Обстановка в пещере стала жуткой, свет мигал практически постоянно, генератор выл, как сумасшедший, пытаясь поддержать стабильное напряжение тока. Вода была повсюду и уже достигала щиколоток. Снова женщина, вернее, ещё юная девушка, стояла впереди. Эльфка. Белое платье её было испачкано в крови, и она с ног до головы была мокрой, будто только что выбралась из водоёма. Лицо девушки было бледное и неживое, однако большие, зелёные глаза были тёплыми и отражали глубокую печаль. Она бесшумно поплыла вперёд, не касаясь водной глади ногами. Бойцы оцепенели, когда мёртвая девушка стала приближаться к ним. — Огонь! — выкрикнул солдат Самсона. Люди были в ужасе, страх проник в их души, и они буквально потеряли разум, пока всаживали весь боезапас в тело хрупкой девушки. Пули проходили сквозь неё, не оставляя следов. Роше и не думал выдвигать теории о каких-либо причинах и их следствиях, тем более бояться призраков — уже видел и не раз. Потому решил не терять времени. Пока мужчины перезаряжали оружие, Вернон выпрямился, встав на ноги. Темерский командир убил солдат Самсона быстро. Одному рывком свернул шею, другому всадил его же тесак в бок. Трупы лежали около ног Вернона, он несколько секунд смотрел на них, опасаясь поднять взгляд. Призрачная девушка остановилась перед ним. Она спасла его… Но что ей нужно? Почему она молчит? Роше собрал волю в кулак и поднял голову, отступил назад, но упёрся спиной в стену. Девушка была прелестна, с тонкими чертами лица, заострённым сердцевидным подбородком и высокими скулами. Глаза — поразительно большие, радужка даже при плохом освещении переливалась ярким изумрудным цветом… Взгляд девушки был просящим и подавленным — она неспроста помогла темерцу. — Кто ты? — решился спросить он. Дева молчала. Подняв руку, приложила ладонь к своей груди, затем, протянув её вперёд, прикоснулась к груди человека. По щеке призрака потекла слеза — она несчастна, она страдает здесь. — Что это значит? — ещё одна попытка заговорить. — Лейтиан… — шёпот, словно издалека, позвал её. Девушка испуганно обернулась, затем, снова посмотрев на Роше, исчезла, растворившись в воздухе. — Лейтиан?.. — прошептал Роше. Он слышал это имя не так давно из уст Иорвета. Неужели ныне покойная супруга его возлюбленного почтила Вернона своим присутствием?.. — Господи Боже, спаси и сохрани… Что же это такое?!.. — Вернон услышал голос Рафика за поворотом, затем нашёл и его самого. Парень был не в себе, встряхивал головой, с силой потирая лоб, зажимал себе рот руками и таращился перед собой остекленевшими глазами. — Рафаэль, вставай, Иорвету нужна помощь… — Я отца убил, Роше… Вот этими вот руками, понимаешь? — Раф посмотрел на свои открытые ладони и зажмурился. — Так, — вспылил Вернон. Он поднял подопечного на ноги и хорошенько встряхнул за плечи. Тому было всё равно — сын Самсона, вяло моргая заплаканными глазами, находился на грани обморока. — Один раз скажу, больше не буду повторять! Дело не в моём спасении, хотя я благодарен тебе. Ты избавил этот мир от одного жестокого выродка, который погубил сотни, а может быть, тысячи невинных людей и убил бы столько же, если бы ты не остановил его! Соберись, Рафик, надо идти дальше! — Я не могу, я останусь здесь. Иди сам, куда хочешь! Роше почувствовал укол в грудь и нарастающую панику. Криков слышно не было, Иорвета, возможно, уже не было в живых, но и заупрямившегося Рафика бросать здесь было нельзя. — Я заберу тебя с собой, верный боец мне пригодится, — проговорил Вернон. — Правда?.. — глаза парня прояснились. — Иорвета мучают, Рафик… помоги мне! — не выдержал темерец. — Да, да, конечно, иду… — Рафик засуетился, бросился к убитым солдатам и стал собирать разбросанные вокруг тел пистолеты. Роше последовал его примеру, спрятав один из них за пояс, другой — зажав в руке. Возвратил себе старый пояс с мечом и метательными ножами, который снял с трупа им же убитого солдата. Рядом с телом Самсона лежал чёрный мешочек, перетянутый бечёвкой. Роше поднял его с пола и развязал, сразу догадавшись, что внутри находится кристалл Иорвета — камень ромбовидной формы, переливающийся всеми оттенками синего. Как нельзя кстати. Почему так тихо? Лишь звуки падающих на каменный пол капель отсчитывали секунды, словно старинные часы. Темерец не находил себе покоя и передумал кучу сценариев развития событий, пока преодолевал бесчисленные коридоры. Он убил лишь пятерых, осталось как минимум пятнадцать человек. Что сделали с эльфом — даже страшно представить. Он старался не думать о плохом исходе, иначе его жизнь будет кончена. Никуда он возвращаться не будет, он останется с Иорветом здесь, пока смерть не заберёт его самого… «Нет, нельзя так думать, нельзя…» — уговаривал он сам себя. В нос ударил резкий запах крови, будто Роше попал на какую-то скотобойню, смрад исходил из той самой комнаты, где били Иорвета. — Как же воняет… — Рафик поморщился. — Бе-е-э, блевать хочется… — Тихо, там свет горит, надо осмотреться, — Вернон подкрался ближе, на счёт два мельком заглянул внутрь, а когда вернулся к ожидавшему его Рафику, никак не мог толком осознать, что именно там увидел, лишь смотрел перед собой в одну точку с приоткрытым ртом. — Не может быть… — он едва шевельнул губами, настолько был шокирован представшей картиной. — Что там? Командир, ты бледный, как стена, что ты там увидел? — забеспокоился Рафик. — Не вздумай смотреть, а тем более заходить туда. У Иорвета снова припадок… — Я не понимаю… — Стой здесь и не дыши, чтобы он тебя не заметил, — Роше вновь заглянул внутрь пещеры. Резкий позыв к рвоте он подавил почти сразу, пытаясь абстрагироваться от обстановки схожей с иллюстрациями к Данте об аде для всех грешников, что видел в какой-то книге. Он двигался осторожно, чтобы ненароком не наступить на чью-либо оторванную руку или ногу, но сложно скрывать своё присутствие, когда под ногами хлюпает вода. На стенах лежали потёки свежей крови, некоторые тела ещё вздрагивали в конвульсивном спазме, потому как были убиты совсем недавно. Вернон увидел Асю одной из последних и затаил дыхание. Девушка лежала у самой стены с открытыми глазами, в которых застыл дикий ужас. Она смотрела на него, словно заглядывая в самую душу, умоляя о чём-то, и от этого становилось страшно… Роше не знал, как ему поступить и что говорить. Иорвет стоял к нему спиной, размеренно дышал и ничего не делал. Было опасно подходить слишком близко, неизвестно, насколько глубоко морское чудовище завладело разумом остроухого. Но что-то же необходимо было предпринять, чтобы вывести скоя’таэля из оцепенения! — Иорвет? — позвал Роше. Эльф молчал и никак не реагировал. Тугой ком сдавил горло темерца — ему было страшно, он не хотел видеть любимого таким, не хотел причинять ему вред, если придётся защищаться. — Белка?! Старый Лис вздрогнул и зашевелился. Вернон выругался и отступил назад, когда Иорвет развернулся к нему лицом. Чудовище из преисподней — первое, что пришло на ум Роше, когда он увидел это бесстрастное бледное лицо, чёрный немигающий глаз и кровавые потёки, стекающие изо рта вместе со слюной. Майка была красной, как и руки до самого локтя. Вернон почти не дышал — это не его Солнце, это бесчувственный кусок плоти… И что с ним делать, неизвестно. — Приди в себя, пора отправляться домой, — первая попытка привести в чувство. И ничего. Иорвет, как восковая кукла, стоял и смотрел на него. — Иорвет, ты слышишь меня?! Очнись! — чуть громче сказал Роше. Эльф склонил голову набок, очевидно, изучая бесстрашный экземпляр перед собой. Но Вернон попятился назад, когда остроухий стал идти к нему, растопырив пальцы словно когти. — А ну, стоять! — заорал Роше, выставив вперёд руку, что интересно, Иорвет послушался и остановился. — Ты не можешь быть таким, это не ты!.. — человек для верности вынул меч из ножен и бросил его к ногам Иорвета, дабы показать, что тот не станет нападать на него. Эльф впервые за всё время моргнул — неплохой знак, хоть какая-то реакция. Приближение было молниеносным. Темерец толком не успел удивиться, когда Иорвет подскочил к нему и вцепился ладонями в его лицо, удерживая на месте. Роше боялся, стыдно признавать, но у него похолодели ладони от осознания, что всё может закончиться в любую секунду. Иорвет властно повертел голову человека в разные стороны, внимательно разглядывая. — Белка, это же я… — шепнул темерец. Вернон смотрел на любимое лицо и не узнавал его, чувствуя, что дрожит от страха. Эльф ещё раз моргнул и свёл брови на переносице. Руки его расслабились, уменьшая давление. Лис погладил большими пальцами скулы человека и закрыл глаз, потом схватился за грудь и попятился назад, тяжело втягивая воздух. Он задыхался. Что-то пыталось покинуть его тело, причиняя жуткую боль. — Иорвет! — Роше не позволил скоя’таэлю упасть, двинувшись вперёд и придержав его за пояс. Они опустились на колени прямо в воду, держась друг за друга. Эльф выгибался и бил ногами, накрывая обоих фонтанами брызг, Роше удерживал его на месте, прижимая к себе, пока тот дёргался и надсадно кричал. — Тише, тише, моё Солнце… — прошептал темерец, когда одноглазый перестал, наконец, метаться. Его тело ещё вздрагивало, тихие стоны вырывались при каждом выдохе, но стало заметно, что Иорвет совладал с собой: щёки и губы порозовели, а ресницы дрожали, когда он моргал. — Где кристалл? — эльф сонно заговорил. — У меня. — Нужно идти, — Иорвет отстранил от себя руки Вернона и с трудом поднялся на ноги. Не говоря ни слова, стянул с себя окровавленную майку и кинул её в сторону. — Ты… в порядке? — спросил Роше, рассматривая спину эльфа. Хотя нихрена ничего не было в порядке. — В полном, — издевательски усмехнулся Иорвет. Разговор явно не клеился. Да и говорить о чём-либо сейчас было неуместным, а обсуждать происшествие не хотелось вовсе. Пока эльф умывался в единственной луже, которая не была заполнена кровью, Роше приложил к замку ключ. На сей раз генератор работал отменно и, мощно загудев, запустил механизм подъёма металлической двери. — Роше?.. — Рафик заглянул в комнату и тут же приложил ладонь ко рту, душа вырывающийся из груди крик. — Рафаэль, не кричи! Можешь заходить, но не смотри по сторонам… — Вернон поспешил успокоить парня, но нормальных слов не нашёл. Тот не спешил, с опаской посмотрев на занятого Иорвета, который не обращал ни на что внимание, приводя себя в приличный вид. — Иди, некогда объяснять! — поторопил его темерец. — Росомаха?.. — спросил Раф, когда осмелился подойти к Роше. Наставник усмехнулся, отрицательно мотнув головой. — Какой ужас, человеческое мясо вокруг… — Я сказал, позже! — с нажимом перебил Вернон. Эльф скрылся из виду, но быстро вернулся, в одной руке он держал свой рюкзак, в другой — рваные листы бумаги. Они намокли, краска местами поплыла, но Иорвет бережно сложил их один на другой, затем достал из переднего кармана рюкзака полиэтиленовый пакет и положил разорванный рисунок внутрь, завязав край в тугой узел. Подарок Алисы скоя’таэль опустил в карман, застегнул на замок, потом выпрямился и нацепил поклажу на свои плечи. — Теперь понятно, по какой причине ты озверел, — хмыкнул Роше. — Не по этой причине, — спокойно ответил Иорвет, встав рядом. — Я подумал, что тебя уже нет в живых, и позволил чудовищу овладеть своим разумом… — Лучше уж так, чем… — начал было успокаивать Роше. — Я не хочу об этом говорить, — отрезал Иорвет. Вид у остроухого был подавленный, он не смотрел своему человеку в глаза, находясь в тяжёлых раздумьях. Вернон понимающе кивнул, и троица зашла внутрь некогда запертого помещения. Не было никаких свидетельств того, что это храм Ктулху. Гладкие и мокрые стены, ни тебе барельефа, ни знакомой жуткой статуи, только круглое отверстие на полу три на три метра, скорее всего, им придётся прыгать вниз. Иорвет, недолго думая, сразу сиганул в бездну, через несколько секунд тишины послышался мощный всплеск, эльф упал в воду, значит, можно спрыгивать и остальным. — Я не буду туда прыгать, это же самоубийство! — завопил Рафик. Роше криво ухмыльнулся и заглянул внутрь округлой дыры. — Ты только посмотри, а строители-шалунишки вместо ракушек на стенах вылепили женские сиськи… — Где?! — заинтересовался Рафаэль, встав рядом и стараясь разглядеть что-то в кромешной тьме. — Там, — выдавил Вернон, пнув парня под зад. Тот вскрикнул и полетел вниз, махая руками. Роше прислушался и уловил, как Рафик громко вошёл в воду. Теперь был его черёд. Особо не присматриваясь и не сомневаясь, Роше прыгнул и задержал дыхание. Через несколько мгновений широкий бассейн с холодной водой принял в себя темерца, а когда тот всплыл, на стенах загорелись до дрожи знакомые факелы с голубым свечением. Иорвет уже успел выбраться на сушу и активировать жуткую статую, произнеся заклинание на древнем языке. Он вернулся в воду и стал ждать, когда храмовый ритуал «заработает», держась при этом обособленно, будто пришёл сюда сам по себе. Роше смотрел на эльфа и не понимал его странного поведения. Да, то, что произошло — ужасно, но теперь они действительно вместе, и подобное отчуждение разрывало сердце влюблённого человека на части. — Иорвет? — Сосредоточься, Роше, скоро погружение. — Мне необходимо знать… — проговорил Вернон, привлекая внимание Старого Лиса. — Что означает этот жест? — Роше приложил ладонь к своей груди, затем к груди Иорвета, прямо посередине, где располагалось сердце. Иорвет явно узнал его, потому что округлил глаз и сдвинул брови. — Откуда ты… — Неважно, так что же это? — Эльфский жест доверия, точнее, один из нескольких. Дословно: «береги моё счастье»… Почему ты решил спросить меня об этом именно сейчас? — Не знаю, — Роше качнул головой. «Прекрасно… Мёртвая жена Иорвета спасла меня, попросила беречь эльфа, теперь мне что, надо на нём жениться?!» — Вернон негодовал, он всё ещё был не в себе после потрясений, и такие умозаключения лишь добавляли ему нервозности. — Что с твоим лицом? — задумчиво спросил Иорвет. Уж больно озадаченным выглядел темерский командир. — Я слышал, что на свадьбу надевают на голову венки из полевых цветов… — Чего?.. — Ничего, — ответил Роше. Неужели он всерьёз задумался об этом?! Вернон встряхнул головой. «Нужно убираться из этого проклятого места, а то в голову лезет всякий бред». — Что происходит?.. — насторожился Рафаэль, когда почувствовал колебания пола под своими ногами и увидел, как овальный диск быстро закрывает от них единственный проход на потолке. — Сейчас комнату заполнит вода до самого верха, задержи дыхание и терпи, что бы ни случилось, не вдыхай и не мечись, иначе в наш мир не попасть, — наставлял темерский командир. — Почему вы раньше мне не сказали об этом?! — Ты не спрашивал, — Роше глумливо развёл руки в стороны. — Считай это своим первым ответственным заданием. Выживешь — возьму тебя в отряд, если нет… значит, нет. — О, Господи, помоги мне! — заверещал Рафик. — Урок первый: зови, кого хочешь, но рассчитывай только на себя. — Тебе легко говорить, изверг! — Отставить нытьё, слушаем сюда, — отдал приказ командир «полосок». — Мы не должны потерять друг друга, повяжите вокруг пояса концы этой верёвки и постарайтесь задержать дыхание, насколько сможете, — Роше растянул по сторонам от себя верёвку, Рафик тут же принял её и стал торопливо обвязывать себя. — Иорвет? — позвал Вернон. Эльф не торопился, задумавшись, а надо бы — скоро вода должна была ворваться в закрытую комнату и поглотить их. «Ты подарил мне вечность за считанные дни… вечность, переполненную счастьем, удовольствием и свободой. Наши судьбы, когда-то пересечённые, должны двигаться теперь строго параллельно. Наш смех замолкнет. Этого не изменить и не поправить — мы слишком многое должны нашему миру…» — думал Иорвет, принимая важное решение. Роше заметил нечто трагическое в потухшем взгляде скоя’таэля, нечто такое, что ему очень не понравилось, но Старый Лис не позволил ему додумать, подступив ближе. Вернон ощутил прикосновение его губ к своим, почти невесомое, шёлковое. Человек дёрнул уголком губ — его эльф не знал рамок, не чтил законов приличия, злил его… Но Роше любил Иорвета всей душой, ему нравилось, да, нравилось, что остроухий — по-своему безумец, непредсказуемый борец за свободу и талантливый актёр… Боязно это признавать, опасно любить подобное существо, но сил сопротивляться ненормальному влечению больше в нём не осталось. Ему нужен только он, тот, кто ворвался в его дом и разрушил его судьбу, дав нечто большее взамен… Роше подался вперёд, чтобы ответить на нежное прикосновение более требовательно, позволить себе полностью завладеть израненными губами любимого, слегка прикусить их и отпустить… Но не тут-то было. Иорвет не позволил Вернону прервать поцелуй, он лишь слегка углубил его, ласково придерживая человека за плечи. Так надрывно, тоскующе двигались губы эльфа, и плевать, что у слюны был привкус солёной крови, только ещё немного близости, только бы запомнить это мгновение, чтобы бережно сохранить в своей памяти. — Сейчас неудачное время… — Роше отстранил от себя пылкого эльфа, призывая его сосредоточиться на важном деле. — Никогда больше не смотри на меня так! — выпалил в ответ Старый Лис. — Как?.. — не понял темерец, тряхнув головой. — Так! Когда ты увидел меня среди кучи трупов! Роше понял, о чём речь, видимо, эльф испытывал чувство вины за столь жестокую массовую казнь и думал, что тот его порицает. — Иорвет, я не осуждаю тебя за то, что ты сделал… Это был не ты. Те выродки заслу… — Как бы не так! — возразил эльф. — Я знал, что делаю. Я хотел их убить! Хотел рвать их всех на части! — А… — опешил темерец, расширив глаза, — угу… — и неуверенно кивнул. До Вернона только теперь дошло, что остроухий абсолютно не раскаивается в содеянном. Темерский командир настолько расслабился, что позабыл, на что способен разгневанный Иорвет, а теперь не знал, куда смотреть, чтобы скрыть своё смятение. — Ты боялся меня, я видел ужас в твоих глазах. Впервые в жизни! Это убивает меня… — Иорвет не сдерживал себя, выкладывая всё, что чувствует. — Будто я монстр какой, будто я могу осознанно причинить тебе вред! — Я просто был удивлён твоим обличием… — Всё равно так не смотри! — эльф сдвинул брови и насупился, Роше это изрядно повеселило. — Блять, ты, наверное, издеваешься?! — улыбнулся Вернон. — Видел бы ты себя со стороны… Тут любой и каждый в штаны наложит от страха! Старый Лис поник, опустив голову. Доводы Роше были убедительны. И было тошно от осознания того, каким он был и что мог сделать с любимым человеком… — Забудь, — Роше придержал голову эльфа ладонями и заставил смотреть на себя. — Эта херня ничего не значит для меня… Только ты и я, помнишь? И плевать на то, что произошло здесь! Иорвет поверил ему. Кому ещё верить, как не тому, кого полюбил? Эльф улыбнулся, слабо и тепло, и за это получил поцелуй, не менее страстный, чем дарил любимому сам мгновение назад. Ещё немного теплоты, ещё немного близости, и всё… — Я люблю тебя… — еле слышно прошептал эльф, когда прервался на секунду и уткнулся своим лбом в лоб человека, затем вновь поцеловал его, не дав ответить на этот порыв. Темерец не понимал настроения Белки, ведь все нежности можно было оставить на потом, однако мысль, что Иорвет будто прощается с ним и пытается насытиться этими ласками, назойливым дятлом стучала в голове… «Он не поступит так со мной», — был уверен человек. Старый Лис очнулся, когда вода уже была ему по колено, потому разорвал поцелуй и приготовился к погружению. Минута — две, и мужчины стали подниматься. Каменный потолок был всё ближе, сейчас нужно раздышаться и задержать воздух в лёгких. — Давай, Рафик! — закричал Роше, призывая того собраться. — Сейчас! Все трое путешественников между мирами сделали глубокий вдох и задержали дыхание, вода вобрала их в себя полностью, вновь сдавливая лёгкие, выталкивая воздух наружу. Они ждали будто целую вечность, казалось, что храм перестал работать — долгое время ничего не происходило. Неоновые палочки в руках хорошо освещали их лица призрачным в воде зелёным светом. Сначала краем глаза Роше уловил, что Иорвет пристально смотрит на него, а затем с ужасом увидел, как остроухий развязал на поясе узел и в несколько гребков отплыл от Вернона как можно дальше. «Что ты творишь?!» — хотел закричать человек, но не мог, только выпустил несколько пузырьков воздуха изо рта. Роше внезапно осенило, что предчувствие его не обмануло — Иорвет решил покинуть его. Если они не будут соприкасаться друг с другом, то вернутся в свой мир порознь, куда попало, единственное, о чём Роше думал, что не готов отпустить эльфа. Не так скоро… Наверняка остроухий снова не всерьёз. Но сейчас было не время для таких шуток! «Прости меня, дхойне… Если я не уйду сейчас, то не уйду никогда», — подумал эльф, прощаясь. «Он не шутит», — Вернон прочёл это в его печальном взгляде. «Не сейчас… не оставляй меня! Я не готов расстаться с тобой…» — темерец поплыл навстречу Иорвету, таща Рафика за собой, как на буксире, протянул руку, чтобы схватить эльфа хоть за что-нибудь, но не успел. Из статуи Ктулху вышел импульс, настолько мощный поток голубого света, что Иорвета и Роше вмиг отбросило друг от друга… Всё закончилось. Свет болезненно прошёл сквозь их тела, лишая сознания.***
Грёбаная невкусная вода. Роше подумал, почему эта сраная вода такая невкусная? Снова судорожный кашель, который помогал лёгким избавиться от тяжести, дабы они расправились в полную силу. Он выжил. Снова. Значит, не всё так плохо. Темерец перевернулся на спину и охнул, потому что за спиной был рюкзак, и выгнулся коромыслом. Плевать. Он открыл глаза, и счастливая улыбка сама собой расцвела на его лице. Он видел солнце, такое яркое и тёплое, кажется, только в Темерии было настолько горячее солнце. Он с удовольствием втянул в себя воздух, ощутив такие знакомые запахи леса: сырой мох и пряные травы закружили его в богатом шлейфе разнообразных ароматов. Стоило слегка напрячь слух, и можно было услышать ласковый шелест листьев и беспокойный ветер, шепчущий в них. Темерия. Возвращение домой — забавная штука. Вокруг были знакомые ему виды, звуки, запахи… единственное, что изменилось — был он сам. Если бы Роше мог, то поблагодарил бы транспортную компанию морского чудовища — доставила в целости и сохранности, да ещё и по нужному адресу. Кто-то кашлял совсем рядом. Роше уже догадался, кто именно, и не спешил помогать Рафику избавляться от воды. Коли подопечный решил вступить в ряды его солдат, пусть привыкает к самостоятельности. Вернон вскочил с места, как будто его прострелило. Он тревожно завертел головой и сразу рванул в сторону, но неудачно — балласт в виде Рафа притормозил его. — Да чтоб тебя! — вскипел темерец, освобождаясь от верёвки. — Иорвет! — Роше стал бегать по лесу, шныряя по зарослям кустарников, опасаясь, что остроухий мог быть без сознания и нуждался в помощи. — Иорвет! Бесполезно. Несколько кругов на месте прибытия ничего не дали. Остроухий снова бросил его. Понятное дело, что он предупреждал об этом, но от этого было не легче… — Роше! Роше, где ты, дорогой?! — голосил Рафик со стороны лесной опушки. — Не бросай меня, ты же честный человек, пожалуйста, вернись! Уже испуган. И тут темерец услышал знакомый рык — он не мог спутать его ни с каким другим. Накеры паслись неподалёку, запах их смердящих тел Роше учуял сразу. Верный меч уже был в руках, и командир, словно пуля, помчался в сторону опасности. — А-а, гремлин ёбаный! — услышал он новый истеричный вопль, значит, Рафика лесные твари уже нашли. Парень ничего не успел понять, когда командир «полосок» вклинился между ним и троицей уродливых монстров. Роше завертел мечом вокруг себя, отгоняя Накеров как можно дальше от Рафика. Взмах оружием, и один из монстров лишился головы, ещё один выпад — и второй был проколот насквозь. Третий оказался прытким, ему удалось оббежать Роше и галопом помчаться к более слабому противнику, видимо, в надежде откусить от него хотя бы маленький кусочек. — Боже мой, чудище, отстань от меня! — закричал Раф, пытаясь бежать, но тут же падая. Накеру оставалось каких-нибудь пять сантиметров, чтобы вонзить зубы в ногу бывшего таксиста, когда Вернон всадил ему остриё меча в голову, пригвоздив к земле. — Это Накер, — спокойно пояснил темерец, откидывая тушку монстра в сторону. — Наши местные зверушки, которые поедают таких растяп, как ты. Рафаэль смотрел на своего наставника безумными глазами. Красноречивый парень забыл, что это за способность-то такая — говорить. — Что с глазами, ты удивлён? Хочешь сказать, что я тебя не предупреждал? — вопрошал Вернон, насмехаясь. — Это мой мир. Добро пожаловать, так сказать! Все претензии об антисанитарии и жестоком обращении в письменном виде мне на стол, рассмотрения жалоб не будет — схожу с этими бумажками в нужник. Привыкай и учись на ходу. Проживёшь неделю — научу стрелять из арбалета и выдам форму. В родной стихии Роше почувствовал себя настоящим королём, он досконально знал, как нужно здесь выживать, где можно заработать денег, и с кем лучше не иметь никаких дел. Хотя он уже начал тосковать по комфорту: такси за ним уж точно не приедет и не отвезёт прямо в Вызиму, придётся топать пешком. «Интересно, как вообще обстановка на родине?» — подумал он. Расположившись на земле рядом с Рафиком, темерец расстегнул рюкзак, достал оттуда сигаретный блок, затем ножом разрезал фиксирующую его плёнку, достал пачку и привычным движением пальцев откинул клапан. — Стоять, мать вашу! — крикнули откуда-то со спины. Роше обернулся и не поверил в свою удачу. — Кто такие будете?! Нельзя ходить здесь, убирайтесь! Не узнали… Конечно, откуда бы? На Верноне красовались чёрные шорты и белая майка с изображением листа конопли, не было ни привычного синего дублета, ни легкоузнаваемого шаперона, ни обычной щетины… Роше расплылся в довольной улыбке — теперь он снова сможет носить свой любимый головной убор! А вот бойцы его хмурились и явно были в замешательстве: нарушители спокойствия выглядели для них чудно и подозрительно. Что уж говорить о расквашенных после побоев лицах и о новомодных стрижках с коротко бритыми висками и длинными, набок, чёлками. — Чего скалишься, чучело?! — грубо спросил один из солдат. Роше продолжал улыбаться и молчал, выжидая, пока его люди сами догадаются, кто именно к ним вернулся. — Должно быть, нильфгаардцы, — предположил другой, — смотри, какие они уроды! Засели тут в засаде небось… Вернон нахмурился. А с чего это «нильфы» могут тут быть?.. На душе стало неспокойно. Слишком много воды утекло, с Темерией могло случиться всё что угодно, а ему было необходимо время, чтобы наверстать упущенное. — Что вы тут возитесь? — на место нежданной встречи прибежала блондинка с короткими, прямыми волосами. Причём волосы во время движения постоянно падали ей на глаза, заставляя девушку механически смахивать их в сторону ладонью. «Ну, хоть ты признаешь?!» — возмутился Роше. Но Бьянка была слишком занята рассматриванием трупов накеров в округе. Вернон разозлился — это уже было не смешно! — Да ёб вашу мать! — вспылил Роше, вскакивая с земли. — Вы совсем уже охренели!.. — Типичное начало разговора, которое не предвещало «полоскам» ничего хорошего. Все удивлённо заморгали и опустили оружие. Бьянка недоверчиво сощурилась, а затем обомлела. — Роше?! — Братцы… неужто командир вернулся?.. — Силас вышел из ступора. — Наверное, в плену был. Смотри, в кого они его превратили… — поддержал Одо. — Капитан! — выкрикнула девушка, бросившись к мужчине, который заменил ей родного отца. — Можешь ругать меня и возмущаться, всё равно буду тебя обнимать! — приговаривала она. Он позволил, смущённо положив руку ей на пояс. Он был счастлив снова видеть их, живыми и здоровыми, такими же раздолбаями, какими они были всегда. Синие Полоски — его семья, и он безумно скучал по ним. Слегка повернув голову в сторону леса, Роше ещё раз пробежался взглядом по густо стоящим стволам деревьев. Вернон вновь обрёл свою семью, но его единственная любовь потерялась где-то среди этих деревьев. Он знал всегда, если посадить дикого зверя в клетку, то он наверняка умрёт, но если отпустить его на свободу — в девяти случаях из десяти он вернётся… Если же нет… Роше дал себе обещание, что обязательно найдёт Иорвета, хочет остроухий этого или нет. — Где ты был?! — подчинённая резко отпрянула, разозлившись. — Почему бросил нас?!.. И… — она развела руки в стороны, пытаясь наглядно показать масштаб проблемы, — что за срань ты на себя нацепил?! — Вэс опять сощурилась и приблизилась к лицу Роше, чтобы принюхаться. — Ты надушился?.. — недоверчиво спросила она. — Так это ж… — начал командир, но его перебили. — А это что за дрыщ?! — Вэс беспардонно указала на Рафика рукой. — Я бы попросил… — неуверенно промямлил тот, подняв вверх указательный палец. Не в его интересах было затевать разборки, это ему не современный мир, где словесную перепалку можно разрешить в суде, здесь, среди средневековых городов и диких лесов, полнившихся монстрами и скоя’таэлями, за любой несвоевременный пшик можно было лишиться головы. Пришелец из будущего поднялся на ноги, неторопливо отряхнув следы грязи с джинсов, и только тогда позволил себе поднять голову и осмотреть тех, с кем, возможно, ему придётся провести остаток своих дней. Один был краше другого, и все с кошмарными стрижками, у кого под «горшок», кто с «ёжиком», а кто — абсолютно лысый, но все, как один, излучали опасность, стоило только присмотреться к покрытым шрамами лицам. Сине-белая форма в разных вариациях, мечи, арбалеты и ножи — люди Роше были обвешаны оружием с ног до головы. Мужчины по очереди приветствовали своего командира: кто, отвесив поклон, кто, хлопнув по плечу и пожав руку. Остановившись взглядом на Бьянке, Раф застыл с приоткрытым ртом. Он не мог наглядеться на женщину столь редкой красоты, со светлыми волосами и сапфировыми, немного раскосыми глазами. Даже шрамы на её лице показались парню произведением искусства. И, наконец, дерзкое декольте… там он задержал взгляд немного дольше — есть, на что посмотреть, интриги-то почти и не было. — Богиня сошла с небес… — прошептал он, покачав головой от восторга. Все бойцы, как один, недоумённо повернули к Рафику головы. — Чё?! — выплюнула Бьянка, скривившись и даже не догадываясь, что незнакомец сделал ей комплимент. — Пока не спрашивайте, где я был, почему так выгляжу, и зачем мне Рафаэль — так дрыща зовут… Мне нужно собраться с мыслями и решить, как вам правильно всё растолковать, — устало ответил Вернон, пока возился с пачкой, пытаясь оторвать фольгу, скрывающую желанные сигареты. Синие Полоски вытянули шеи от любопытства, только их командир не замечал этого: для него все предметы, взятые с собой, уже давно стали обыденностью, а вот людям средневековья многое могло показаться странным. Роше достал сигарету и вставил в рот, но стоило ему только чиркнуть зажигалкой и высечь пламя, как вся честная «полосатая» братия непотребно выругалась и отскочила от Роше на шаг. — Чёрная магия! Колдун ебучий! «М-да, вот я попал… это будет сложно», — с досадой подумал командир Синих Полосок, шумно выдыхая белый дым из лёгких.