Отступники

      Бег по мягкой траве, покрытой утренней росой, всегда был ему по душе. Босые ноги чувствовали прохладу и щекочущие прикосновения к коже длинных былинок. Но сейчас это не имело значения. Он спешил. Когда пред взором открылся вид на бескрайнюю долину, обрамлённую гребнем невысоких холмов, дыхание его стало прерывистым. Он побежал. Туда, только туда! Дыхание уже сбивалось при каждом движении, но он мчался к горизонту всё быстрее. Там, где далёкий призрачный рассвет едва вступал в свои права, темнела его цель, поросшая чахлым редколесьем. И вот, он здесь. Словно пещерный лев, быстро и легко, он взобрался на холм, преодолевая высокие уступы широкими и мягкими прыжками, пока не оказался перед озером, что издавна было сокрыто от посторонних глаз в жерле потухшего вулкана: давно всеми забытое, с кристально чистой водой и скрывающейся в его толщах тайной… Он пригляделся. Там, ровно посредине, в рассветных сумерках едва поблескивал остроконечный шпиль необычайной формы. Он знал его, это многогранное навершие безымянного храма — ужасно древнего, за тысячи лет покрывшегося наростами из иловых отложений и полипов и столько же хранящего своё угрюмое молчание. Храм, казалось, спал, как и многие века до этого. И все же вид на озеро не дышал покоем. По водной глади незаметно пробежала рябь. Земля вздохнула под его ногами, и он присел, с напряжением следя, как на воде рождаются всё новые круги, поспешно растекающиеся к берегу — храм поднимался, восставая из могилы, перед невиданным здесь доселе пришельцем. Он поднял голову, когда раздался голос.       — Полководец… Время пришло.       — Что я должен делать?..       Иорвет был настроен решительно. Он многое обдумал, выстроил в голове план по спасению Старших Рас и был готов любой ценой выполнить своё обещание, данное самому себе ещё в юности. Возможные жертвы были неважны: он готов распрощаться с собственной жизнью, лишь бы покончить с угрозой для обездоленных собратьев, а заодно избавиться от древнего кошмара, что дурманил головы тысячам живых существ, как людей, так и эльфов. Божество доверяло ему, надеялось на него — Иорвет успел это понять, когда был с ним одним целым. Ктулху не ожидал подвоха и рассчитывал, что тот настолько боится за свою жизнь, что будет готов ради неё пойти на всё… Как бы не так! Старый Лис слишком давно живёт на этом свете, он умеет утаивать от посторонних необходимую информацию и преподносить её неожиданно, выгодно только для самого себя. Оставалось надеяться, что у него хватит необходимых ресурсов. Но он не справится один, ему придётся просить помощи у собратьев, старых друзей, каковым поклялся в верности. И у людей… Но только у некоторых из них — самых достойных.       — Храм Полной Луны. Помести кристалл в отверстие — выполни предназначение. Назову сыном своим.       Храм перед Иорветом вдруг стал полупрозрачен. Даль впереди преобразилась, и вместо солнца на горизонте он увидел перед собой высокие и неприступные зубцы.       — Синие Горы… — шепнул эльф, осмотревшись. Он легко узнал эти величественные каменные стены, которые при ярком солнечном свете становились сапфировыми, а пики многокилометрового хребта переливались всеми возможными оттенками синего и голубого. Древнее место, отделяющее государства Севера от прочего мира. И что самое значительное, у данной территории исстари не было хозяев — там жили только вольные эльфы, что в своё время отказались участвовать в межрасовой войне.       — Ты бросишь в бой все свои силы, как только я соберу армию? — спросил эльф.       — Дождя хватит на всех…       — А если не выйдет? Что если людям удастся одолеть твою рать?       — Невозможно. Был как мы, сын Старшей Крови, ощутил силу несокрушимую.       — Люди отчаянно защищают то, что любят — случиться может всё что угодно! Я должен знать, что мои усилия не будут напрасны.       — Не выйдет — явлюсь сам, во плоти.       «Отлично. Это я и хотел узнать», — подумал эльф и открыл глаза.       Сознание вернулось к нему. Среди густой листвы деревьев просвечивало в вышине голубое небо, пролетающие по нему птицы приковывали взгляд, увлекая своим полётом, поэтому он поначалу напрочь забыл о том, что всё ещё лежит на ершистой холодной земле в мокрой одежде, когда в любой момент на него могут напасть враги или монстры. Он бы полежал так ещё немного и насладился покоем, но почти сразу после пробуждения самые разнообразные ощущения вдруг накрыли его с головой. Первым чувством было ощущение тепла: после прохладной и сырой пещеры — благодать для продрогшего тела. Вторым чувством было осознание того, что он вернулся… Домой? Нет уж. Это не его дом. Здесь он преступник, жестокий маньяк и террорист. Каждый житель города или деревни, будь то человек или эльф, боится его и ненавидит. Пора забыть, что случилось с ним в далёком будущем, забыть то ощущение свободы и безграничного счастья, которое заставило его сердце снова биться как прежде, чтобы жить здесь, в родном мире, где он чужак…       — Иорвет!       Он резко вскочил на ноги, когда услышал голос Роше, и заозирался. Позади себя, шагах в десяти, скоя’таэль увидел широкоствольный дуб, за которым тут же спрятался, прижавшись спиной к коре и предварительно сбросив рюкзак с плеч. Ещё бы пара секунд, и охотник на эльфов его бы заметил. Как бы Иорвет ни хотел плюнуть сейчас на всё, сделать шаг в сторону и дать о себе знать, крепко обняв и поцеловав своего человека, это ничего бы не изменило. Лишь несколько мгновений счастья, а дальше… Слишком много препятствий к тому, чтобы им быть вместе.       — Иорвет, где ты?!       Старый Лис крепко зажмурился и сжал ладони в кулаки. Нельзя себя выдавать… Он прекрасно понимал, что в этом мире ему самое место в темнице, это в лучшем случае, а в худшем и более вероятном — на виселице. Иорвет дал себе слово, что он изменит порядок вещей во что бы то ни стало, подарит свободу своим сородичам, исполнит свою клятву, данную после смерти Лейтиан, и лишь тогда ему найдётся место рядом с Верноном.       — Сука… — зашуршало в зарослях кустарника. — Сволочь остроухая, ну, погоди у меня! — негодовал человек. Эльф невольно улыбнулся. Он уже тосковал по своему дхойне. Грудь мужчины заболела, а сердце перешло в галоп, предчувствуя, насколько ему будет тяжело пережить расставание с любимым, и понимая, как самому Роше будет тягостно отпустить его… — Иорвет! — снова громкий крик, совсем близко, темерец стоял рядом с деревом, за которым прятался скоя’таэль. Лис задержал дыхание и вжался в ствол сильнее, пытаясь слиться с ним воедино. По лицу с мокрых волос стекала, щекоча кожу, прохладная вода, он нетерпеливо смахнул её ладонью.       — Роше! Роше, где ты, дорогой?! Не бросай меня, ты же честный человек, пожалуйста, вернись!       — Вот ещё придаток хренов… — буркнул командир «полосок», наконец, оставив попытки отыскать пропавшего эльфа, и помчался спасать новоиспечённого жителя Темерии.       «Молодец, Рафик, и тут выручил, — мысленно поблагодарил Иорвет старого знакомого и пожелал ему удачи. — Начать служить под командованием Вернона Роше — испытание не из лёгких», — удивляясь самому себе, эльф искренне понадеялся, что у хилого таксиста всё получится.       Старый Лис стоял в неподвижности на окраине леса, тепло и немного печально улыбаясь, провожая Роше и его отряд долгим, отчаянным взглядом. Одноглазый командир не тронулся с места, пока группа людей окончательно не скрылась за холмом. До этого момента, пока Вернон был ещё в зоне досягаемости, Иорвет оставался спокоен, ведь только рядом со своим любимым эльф чувствовал себя как за каменной стеной, а потом в голове у него будто что-то щёлкнуло. Скоя’таэль в один момент стал серьёзным. В груди его медленно разливалась непривычная внутренняя дрожь, но он постарался держать её в узде. Его прекрасная сказка закончилась, он остался совсем один.       А посему пришла пора и Иорвету подумать о своей собственной безопасности. Он расстегнул рюкзак и, перевернув его вверх дном, вытряхнул всё содержимое на землю. Сняв мокрые шорты, Иорвет надел на себя суперудобные трусы, что так нахваливал Вернон, и тоже оценил их — всё, так сказать, было деликатно прижато к телу и не болталось. Затем подошла очередь хлопчатобумажной толстовки с длинными рукавами и термических лосин с начёсом. Бронежилетом на липучках он сноровисто прикрыл свою грудь, а в завершение надел на себя камуфляжный костюм и новые, чёрные перчатки с обрезанными пальцами. Ноги тоже не остались без внимания. Холод и сырость — самые опасные спутники лесного повстанца, потому он предусмотрительно взял с собой утеплённые носки и добротные кожаные берцы на шнуровке, что с успехом завершили образ элитного спецназовца.       Далее пошли цацки, которые Иорвет приобрёл в магазине спецодежды. Немного улучшенный кожаный пояс, на котором удобно расположились шокер-фонарик, пистолет с глушителем, несколько дополнительных обойм и охотничий нож. На шею Иорвет повесил бинокль и прибор для ночного видения. Он не стал приобретать аппараты с USB-проводом, так как после разрядки аккумулятора любое устройство всё равно «сдохнет», а втыкать его будет некуда, разве что только в задницу, и потому Иорвет запасся приличным количеством батареек.       Волосы эльфа уже достаточно отросли и были длиной ниже плеча, он собрал их в низкий пучок и зафиксировал резинкой. Единственное, что осталось от прежнего Иорвета — это видавшая виды алая повязка на голову, которая бессменно прикрывала отсутствующий правый глаз и часть шрама. Да, она будет выделяться из общего «зелёного» образа, но с частицей своей души, немножечко бунтарской и непредсказуемой, он расставаться был не намерен.       Закончив сборы и вновь нацепив на плечи уже основательно опустевший рюкзак, Иорвет отправился на поиски своих сородичей, но не абы каких эльфов, а выживших в последней войне скоя’таэлей, чтобы приступить, наконец, к осуществлению своего плана: дерзкого и безумного, у которого не было никаких гарантий на успех. И тем не менее слабая надежда не покидала его, может быть, именно потому, что иного выбора у Старого Лиса просто не оставалось.       День прошёл или три, Иорвет не считал. Он передвигался по знакомым тропам и следовал известным только эльфам ориентирам, чтобы найти своих братьев. То, что он вернулся в Темерию, он понял сразу. Но где их искать? Помимо его отряда других групп скоя’таэлей здесь не было, но прошло уже три месяца, и за это время многое могло измениться. После перепалки между его отрядом и отрядом Роше командиры переместились в будущее, и «полоски» могли запросто перебить его бойцов… И что случилось с Геральтом? Куда пропал Лето? Живы ли короли Севера и сам император Эмгыр? Слишком много вопросов, да вот беда — некому было их задать.       Иорвет спал на деревьях, питался тем, что удавалось убить и приготовить, откопать и сгрызть, собрать и сжевать. Было тяжело. Роше оказался прав, говоря, что к хорошей жизни привыкаешь быстро, и не так-то просто от неё потом отказаться. Жуя очередную безвкусную ягоду, эльф убеждал себя, что так надо, что он должен всё преодолеть ради своей цели, но от горячего бутерброда с колбасой и сыром сейчас бы не отказался…       Несколько недель пути остались позади. Слишком многие. Он отвык быть один и, пожалуй, отвадился быть собой — эльфом Иорветом, дикарём из леса, что устраивал набеги на деревни и убивал дхойне сотнями. Перед ним стоял хорошо знакомый лес, вкусы и запахи были привычны, но не было того тонкого чувства знакомой атмосферы, которую он ожидал найти при возвращении. Он несколько раз натыкался на людей и уходил незамеченным: его спасал невидимый в зелёной листве камуфляж. Врагов он замечал, наблюдая окрестности в бинокль, а в темноте мог просматривать периметр, используя прибор ночного видения. Никаких серьёзных стычек — разве что редкие встречи с дикими животными и монстрами, которые в одно мгновение были убиты благодаря оружию, прихваченному им из будущего.       Ещё несколько километров было пройдено. Широкие долины кончились, и начались каменистые подъёмы — скоро он будет на месте. Зайдя в пролесок между скалами, эльф решил сделать привал и передохнуть. Достав из рюкзака флягу с водой, он поднёс её к губам, но отпить так и не успел.       — Я долго ждал, когда ты соизволишь вернуться…       Иорвет резко развернулся к чужаку лицом и направил на него пистолет, но сразу же опустил его, как только признал в нём старого знакомого.       Это был Седрик — эльф, бывший подчинённый и умелый боец, отказавшийся от судьбы борца за свободу и примкнувший к рядовому населению Темерии, Каэдвена и Аэдирна. Однако, как бы Лис ни ругал его, как бы ни проклинал за предательство, дружба их оставалась крепкой, и визиты командира скоя’таэлей в хижину охотника не прекращались. Для Иорвета он был верным советчиком и крепкой опорой, в которой командир всегда нуждался, хоть того не показывал. Именно Седрик стоял теперь напротив, как и прежде, одетый в традиционную одежду скоя’таэлей, с крепким луком за плечами, и улыбался, ласково, немного сощурив глаза, именно так, как Иорвет помнил.       — Седрик, чёрт бы тебя побрал! — воскликнул командир, бросившись навстречу к своему бойцу, крепко обнял его, несколько раз хлопнул по спине ладонью, затем, отстранившись, тепло улыбнулся. — Как же я рад видеть тебя, пьянчуга ты эдакий…       — Раньше было иначе… Ты говорил, что смотреть на меня больше не можешь, — усмехнулся Седрик.       — Многое изменилось, друг мой.       — Я знаю это, — уверенно ответил тот, и Иорвет насторожился. Бывший скоя’таэль ушёл из рядов «белок» не только потому, что устал от бессмысленной борьбы, а потому что его постоянно мучили видения о жутком будущем. Кроме того, он был эмпат: каждую смерть товарища эльф пропускал через себя и воспринимал это крайне болезненно. Он начал заглушать свои пророческие видения выпивкой, порой чрезмерно, оттого и боец из него временами был посредственный. Но в эту минуту Иорвета беспокоила мысль, что отголоски его романа с Роше могли привидеться Седрику, и он справедливо опасался, что эльф растолкует всё неправильно. Однако Лис стразу успокоился, как только охотник пояснил свои слова. — В твоих глазах появился свет. Ты, наконец, обрёл смысл жизни…       — Ты прав, как всегда, — ответил командир. — И мне пришлось многое испытать, чтобы вновь захотелось жить… — Седрик кивнул и отступил на шаг. — Раз уж ты здесь, так далеко от Флотзама, тебе должно быть известно, что случилось с моим отрядом… и Саскией.       Охотник тяжко вздохнул и поманил Лиса рукой в сторону обрыва. Раздвинув руками густые заросли, он указал подбородком вперёд, где среди утёсов и высоких холмов виднелось множество огней от далёких биваков, в дневном свете слабо освещавщих серые склоны.       — Все оставшиеся в живых скоя’таэли собрались в самом безопасном месте — здесь, в Синих Горах. Исенгрим Фаоильтиарна, узнав насколько плачевно состояние сородичей, вернулся на Север и призвал эльфов под своё знамя. Сейчас никто никому не напоминает о прошлом, все обиды забыты, потому ты найдёшь всех, с кем успел когда-то повстречаться: хороших, плохих и ужасных… Скоя’таэли присягнули Железному Волку на верность, чтобы дать дхойне отпор.       — Брат, я в неведении, расскажи, что произошло, пока меня не было, и я не останусь у тебя в долгу, — Иорвет был взволнован. Главным козырем Старого Лиса всегда была информация — любая, а сейчас он будто заново на свет родился. Он чувствовал, что за время его отсутствия случилось что-то ужасное, но понятия не имел что именно, и этот факт выводил проницательного Иорвета из себя.       — После того, как ты исчез, Элеас возглавил отряд и долго искал тебя. Но не нашёл. Потом он принял решение отправиться в Верхний Аэдирн, чтобы помочь Деве, захватив при этом барку с приговорёнными, как ты и обещал… Это стало роковой ошибкой. Каэдвенцы сравняли Верген с землёй, повесили на площади вельмож, а участвовавших в бою скоя’таэлей закололи, как свиней. Саския была изгнана, вернее, она сама улетела с места боя, и причин этому никто не знает…       Иорвет не мог поверить в услышанное. Он ведь готов был бросить все свои силы, чтобы защитить Аэдирн, защитить драконицу, а теперь всё пропало? Старый Лис начал закипать от злости — он ненавидел проигрывать и терять своих бойцов.       — После этих событий в Лок Муинне собрался совет королей — решить, наконец, судьбу Севера. Думаю, ты догадался, что к взаимопониманию они не пришли, и начался погром. Саския сошла с ума и вдруг принялась жечь город, пока Геральт не остановил её… Она была сильно ранена. Но что такое огромный обломок дерева в теле дракона? Дева оправилась и скрывается здесь, в горах. Горстка верных ей краснолюдов свирепо охраняет её покой, лишь Исенгриму дозволено посещать её убежище.       — Этого не может быть… — поражённо выдохнул Иорвет. — Саския никогда бы не бросила свою армию!       — События никак не приукрасишь и не вычеркнешь со страниц истории, брат,— возразил Седрик.       — Мне нужно поговорить с ней…       — Нужно. Саския очень подавлена, потому ведёт затворническую жизнь. Не о таком будущем для нелюдей она мечтала.       — Что случилось потом? — спросил Иорвет.       — Спустя несколько недель после происшествия в Лок Муинне на земли Севера вторгся Нильфгаард, и теперь он уничтожает всё на своём пути, особенно заявивших о своей самостоятельности нелюдей, — ответил Седрик. Лис ошарашенно посмотрел на охотника, потеряв дар речи — вот «чёрных»-то как раз и не доставало до полного счастья. — Император долго ждал удобного момента, чтобы захватить эти области. Ему нужна эта победа… — продолжил эльф. — А не сейчас ли это делать, в тот момент, когда великие государства Севера враждуют, кусают друг друга и слабы как никогда. Демавенда и Фольтеста нет в живых, Мэва обескровлена, а Радовид с Хенсельтом никогда не придут к компромиссу.       — Боги… — выдохнул командир.       — Да, времена теперь нелёгкие, как для дхойне, так и для сейдхе, не думал, что такой момент когда-нибудь наступит, — печально усмехнулся охотник. Когда он заговорил вновь, голос его изменился и стал жёстче. — Но именно сейчас нужна сила, способная всё изменить… Это твой шанс, Иорвет, выполнить своё предназначение, ты появился в нужный момент — не упусти его! — Старый Лис снова опешил, когда бывший боец схватил его за шею и упрямо посмотрел в глаза. — Они уже здесь… Не открывай свой разум, ОН следит за тобой!       Чуткие чувства командира скоя’таэлей притупились, в нём не осталось того животного инстинкта, который прежде давал ему знать об опасности, поэтому он не заметил, когда именно на него были направлены сразу десять луков, а грозный мужской голос заставил его замереть на месте:       — Стой, где стоишь!       Видимо, только острые уши Иорвета и останавливали стрелков от того, чтобы не нашпиговать его стрелами. Старый Лис предусмотрительно поднял руки и развернулся к делегации «белок», сидящих на ветках деревьев, лицом. Мельком осмотревшись, он одновременно осознал, что стоит совершенно один. Куда подевался Седрик? Что ж, он найдёт его, позже.       — Привет вам! — громко поздоровался он.       Послышались шепотки — из всего немногого, что ему удалось уловить, командир понял, сородичи обсуждали его странный внешний вид. Необычная одежда и неизвестные, висящие на нём предметы удивили их, как и его округлившееся румяное лицо… Иорвету стало стыдно за свой упитанный и здоровый вид, так как, осматривая эльфов вокруг, он видел лишь встревоженных дистрофиков. Но, немного подумав, решил не расстраиваться — с едой всегда было туго, и до привычной болезненной худобы Иорвету тоже немного осталось. Пусть судят — ему стало всё равно.       — Иорвет… это же Иорвет!       — Нет, нам рассказывали, что он погиб. «Был утыкан стрелами, словно ёж». Помнишь?       — Посмотри внимательней! Глаза нет и красная повязка на голове.       — Даже если и так, тут ему не место… Он же ненормальный — он разделывает ещё живых людей и скалится при этом, — говорившего явственно передёрнуло.       — Тихо вы! — снова тот же грозный голос оборвал обсуждение. Вперёд вышел крепко сложенный, высокий эльф. Он выбивался из общей группы, возвышаясь над прочими. Иорвет повернулся и посмотрел в его сторону. На теле был крепкий кожаный костюм, перетянутый пряжками, с плеч свободной волной ниспадал зелёный походный плащ, полы которого слегка приподнимали два меча. Одежда чистая, хоть и не единожды латанная, была исправна и сидела аккуратно, очевидно, идеально подогнанная по фигуре. Длинные, ниже плеч, чёрные волосы уложены по-походному — собранными на затылке в высокий хвост, из прядей, зачёсанных от висков назад. Редкое среди повстанцев полное военное обмундирование вкупе с двойным оружием и выправкой сразу выдавало в нём давнишнего офицера. А величественная осанка, гордый прямой взгляд, благородный нос с лёгкой горбинкой, высокие скулы и точёный подбородок — чистую кровь Народа Гор… Догадку подтвердили танцующие листики цветной татуировки, выбивавшиеся из-под ворота и скрывавшиеся за острым ухом. «Аэн сейдхе», — невольно прошептали губы Иорвета.       Однако внимание его, словно болезненным магнитом, было приковано совсем к иному. Глубокий рубец пересекал всё лицо прекрасного эльфа, по диагонали смещая переносицу в сторону и одновременно оттягивая застарелым шрамом нижнее веко, отчего последнее выворачивалось немного наружу, придавая взгляду эльфа долю дикости. Иорвет узнал его мгновенно. Его полковник выжил во время войны, как и он сам, чудом или по стечению обстоятельств. Смоляные брови предводителя были сведены — в эту минуту и он, казалось, был в замешательстве, но зелёные глаза блуждали по старому знакомому эльфу изучающе и как бы оценивая. Иорвет понял, бывший лидер бригады «Врихедд» — теперь командир всех присутствующих здесь скоя’таэлей, и с ним придётся считаться.       — Привет тебе, Старый Лис. Рад, что ты выжил… — предводитель эльфов заметил ответный изучающий взгляд Иорвета, который блуждал по его изуродованному жутким шрамом лицу, и дёрнул уголком губ. — Как видишь, война оставила на мне свой след… И я изменился. Хорошо, что хоть глаза остались целы, а то был бы как ты — лишённый симметрии. — Старый Лис лишь усмехнулся на это. — В последнее время я слышал много разных слухов и должен признать, что я впечатлён размахом твоей партизанской кампании. Сейчас каждый командир скоя’таэлей на вес золота… Добро пожаловать, брат.       — Исенгрим, — Старый Лис почтительно склонил голову перед Железным Волком. Иорвет знал себе цену и не желал делить власть с кем-либо ещё, однако лидерские качества Фаоильтиарны были не раз им доказаны, и пальма первенства по праву принадлежала ему. Но не будь он Иорвет, если единолично не поведёт за собой своих сородичей, ведь никто лучше его не знал, как управлять толпой эльфов — они ценят только силу и превосходство: молодых эльфов не умаслить сладкими речами и обещаниями, нужно, не спрашивая разрешения, брать их за руку и вести за собой. Полдела уже сделано — полковнику удалось собрать всех скоя’таэлей в одном месте, они присягнули ему на верность, а он взамен дал им новую надежду.       Но это ненадолго.       Иорвет выждет необходимое время. Вольётся в стремительный поток. Докажет, что только он один сможет даровать братьям свободу, и тогда все выжившие нелюди примкнут к нему, будут умирать за него. И он выполнит, наконец, своё обещание… Но, признаваясь самому себе, Иорвет немного нервничал: эльфы были загнаны в угол и уже долгое время голодали, они могли быть попросту неспособны выслушать его и понять сейчас правильно.       — Что привело тебя сюда, Иорвет? — спросил Исенгрим.       — Какими бы ни были ваши домыслы, меня и мой отряд разделили во время нападения людей на наш лагерь, и я исчез, потерялся во времени… Но теперь я вернулся, чтобы примкнуть к вам, братья, с новыми знаниями и неутешительными вестями.       Вновь послышались шепотки присутствующих. Пересечённое шрамом лицо полковника стало ещё серьёзнее, он не понимал о чём речь и сомневался в старом знакомом, который и раньше отличался странностями, однако он осмелился подойти ближе, всё так же с интересом разглядывая гостя.       — Что ещё может произойти с нами?.. — с горечью в голосе спросил он. — Мы и так отвергнуты всем миром, почти уничтожены. Bloede dh'oine! Говори, раз восстал из мёртвых…       — Я пришёл сюда не пугать вас, а найти соратников. Темнеет — зажгите факелы, расставьте по периметру часовых. Вернитесь по пройденной мною тропе метров триста назад, и вы увидите убитого вепря, мне он не к спеху, а вам он пригодится в пищу. Примите от меня сей малый дар.       — Щедра твоя милость, брат, но боюсь, на всех не хватит, — вожак улыбнулся, качнув головой куда-то позади себя. — Я собрал в одном месте всех скоя’таэлей. Теперь мы — одна большая семья. Охотимся вместе, поддерживаем друг друга и помогаем выжить. Но я не доверяю тебе, Иорвет, никому не доверяю, однако лишь потому, что не могу рисковать всем и позволить поверившим мне эльфам погибнуть. Так что для начала я поговорю с тобой. И если я услышу то, что мне придётся по нраву, ты сможешь остаться с нами и помех себе у нас не встретишь…       — Я так не думаю… — раздался новый голос, тоже хорошо знакомый Иорвету со времён Второй Северной Войны. К ним присоединился ещё один эльф, Серый Ястреб — знаменитый, надменный и безжалостный командир, однако за последние годы успевший порядком растерять былую славу. — Яркое солнце взошло над горизонтом и опалило земли Севера, кровь юных и старых сейдхе проливается каждый час. Крики и проклятья слышатся по округе, знаменуя начало конца… Теперь ты здесь, впорхнул к нам словно мотылёк, откуда ни возьмись, одетый в занимательный наряд, и думаешь тревожить души нашего народа обычными своими небылицами. Гляжу я на тебя, и сердце моё исполняется сомнением. Посмотри на него, Исенгрим, это творение дхойне, дело человеческих грязных рук!       — Яевинн… Сколько лет, сколько зим, — произнёс Старый Лис, обернувшись. То был один из сотников бригады «Врихедд», также, как и он, уцелевший при резне, устроенной людьми. Как и почему ему удалось спастись, никто не знал, точно так же всегда оставалось загадкой, как именно избежал гибели сам Иорвет. Рассматривая Ястреба, он усмехнулся — ничего не меняется. У Яевинна всё те же прозрачно-карие, почти бесцветные холодные глаза, глядящие вперёд с присущим всем эльфам выражением особенной надменности, и жуткая усталость на лице, переполненном злостью из-за своей не сложившейся счастливо судьбы. Уголки губ знаменитого революционера, как и прежде, опущены вниз, будто эльф был недоволен даже тем, что он дышит. Всё те же ядовитые слова льются из его красивого рта, они намеренно жалят и бьют по самому больному. Отвратный тип — это знали все. Но более ярого защитника эльфской расы на всём континенте было просто не найти. И за ним шли остроухие бойцы — стоило это учитывать.       Иорвет осмотрел обоих командиров по очереди и дал оценку каждому из них.       Исенгрим представлял собой, что называется, хорошего парня, однако это впечатление было весьма обманчивым и, скорее, вводило в заблуждение всех тех, кто впервые имел с ним дело. Несмотря на врождённые дипломатичность и вежливость, Фаоильтиарна с необычайной лёгкостью мог принимать решения об уничтожении своих врагов. И не раз расправлялся с ними собственноручно. Однако практика показывала, что бывший имперский полковник не был расистом до мозга костей и порой шёл на переговоры с дхойне. Убийство не стояло у него в приоритете. Эти качества делали из него весьма мудрого и дальновидного полководца, возможно, лучшего за всю историю противостояния людей и эльфов, не отменяя того факта, что он всегда оставался при этом свирепым воином.       Далее осмотру подвергся Яевинн. Тут Старому Лису не пришлось рассуждать двояко: отпетый человеконенавистник, себялюбивый гордец и один из последних представителей чистой расы Аен Сейдхе. Не идёт на уступки, не знает жалости, готов пожертвовать всем и вся, лишь бы стереть с лица земли всё человечество… Явно обижен на этот жестокий мир. Иорвет задумался — вообще-то они с ним были очень похожи, однако Серый Ястреб утонул в бездне своих призрачных иллюзий и отказывался принять действительность: в открытой схватке с людьми эльфам не победить. Нужен особый подход…       — Почему ты не ответил на зов своего полковника? Где ты скрывался всё это время, пока твоих братьев отлавливали, как диких зверей, и сваливали их хладные тела в общую яму? — с ледяной злостью в голосе бросил он Иорвету в лицо.       — Насколько мне известно, — спокойно отвечал тот, — звания, данные нам дхойне ещё во время войны, сейчас не актуальны — я никому не подчиняюсь. И не тебе, старый Ястреб, указывать мне на недостатки.       — Яевинн, чтобы сейчас выжить, мы нуждаемся в каждой боевой единице, а в опытных командирах тем более, — Железный Волк тут же осадил соратника.       — Ну, разумеется, — протянул тот в ответ. — Командир из Иорвета выдающийся — столько способностей, всех и не перечислить, — с ухмылкой посмотрев на Лиса, Ястреб продолжил говорить, но чуть тише, чтобы сидящие на деревьях эльфы его не расслышали. — Интересная история произошла, как сейчас помню… Молодой командир скоя’таэлей прибывает в общий лагерь и сразу становится не у дел. Потом неожиданно совершается некое чудо, и его назначают сотником. Очень это интересно… Манисилен — был умелый командир, весьма опытный, и вдобавок любил симпатичных эльфов, а посему меня мучает вопрос: почему его, а не твои, кости тлеют сейчас прахом в Ущелье Гидры? У тебя, Иорвет, явно есть скрытый талант, который не оставил его равнодушным, не иначе…       Иорвет очаровательно улыбнулся ему в ответ. Сплетни в военном городке — дело молниеносное, притом всегда приправленное специями в виде гнусных домыслов самого доносчика с целью повысить остроту очередных слухов. Яевинн знал правду, однако не был посвящен во все тонкости. Что же, отнекиваться эльф посчитал бессмысленным, возмущаться и угрожать тоже. Ехидный старый знакомый только этого и добивался — очернить, вывести Иорвета из себя, только ничего у него не получится.       — Ох, Боги, да не ревнуй так, Яевинн, — с придыханием вымолвил Иорвет. — Ты по-своему прекрасен, где-то очень глубоко внутри, и я отказываюсь понимать, почему ты никому не нравишься. Не волнуйся, брат, я не буду слишком навязчив, как ты, меня не прельщает тёплое и безопасное место подле командира — оно твоё по праву… Ты слишком напряжён и озлоблен. Будь осторожен — в таком состоянии можно наделать глупостей. И умереть…       По мере монолога Иорвета глаза Ястреба презрительно щурились. Он внезапно почувствовал себя оплёванным с ног до головы, не услышав при этом прямого оскорбления или угрозы в свой адрес. Старший эльф ожидал отборную ругань, а не завуалированные предупреждения и насмешки…       — Выскочка… — успел ядовито шикнуть Ястреб, ломая стальную выдержку.       — Довольно! — Исенгрим поднял вверх руку, останавливая возможную потасовку. Иорвет даже глазом не моргнул и стоял неподвижно, Яевинн же деланно поправил на поясе ножны, надменно скривив губы, а затем удалился с глаз долой в сгущающуюся темноту, туда, где скрывалось поселение лесных эльфов.       — Пойдём, Иорвет. Личная жизнь подчинённых меня волнует в последнюю очередь, и я не буду задавать тебе неуместных вопросов… Но я должен сказать, что Манисилен очень хорошо отзывался о тебе, не как о любовнике — всё это бред, а как о солдате… Потому я не виню тебя за гибель Змея. Ведь у нас это в крови — защищать тех, кого мы любим, ценой собственной жизни. И это был его выбор.       Иорвет кивнул, туго сглотнув слюну. Прошлое вновь возвращалось к нему, будто и не существовало вовсе тех, самых прекрасных, месяцев в его жизни, проведённых им вместе с Роше. Вот они, товарищи из прошлого, которое Старый Лис хотел забыть, теперь снова напоминают ему о тех событиях, а ведь Иорвет так хотел навсегда вычеркнуть их из своей биографии… Но он решил, что справится с предстоящими испытаниями, чтобы вновь оказаться в объятиях любимого человека. Свободным.       Большой лагерь скоя’таэлей находился в самом сердце Синих Гор. То, что вначале на холмах увидел Иорвет, были аванпосты пограничной с землями людей передовой группы. Здесь же, куда хватало глаз, были расставлены шатры, сооружённые из крепких ветвей, а поверху обтянутые шкурами животных, и костры, много костров, около которых сидели кругом лесные изгнанники, что, наконец, смогли объединиться. Отовсюду доносились оживлённые беседы и частый смех. Давно уже Иорвет не слышал, как веселятся его сородичи — они наслаждались компанией друг друга — их было действительно много, но всё равно недостаточно. Что такое несколько тысяч скоя’таэлей против нескольких десятков тысяч армии людей? Всего лишь пыль, и Иорвет должен это исправить. Здесь также были женщины и дети: дабы избежать расправы многие городские эльфы приставали к Исенгриму целыми семьями, что не могло не радовать. Детские игры и смех, статные, но ласковые с сыновьями и дочерьми, эльфские женщины, занимавшиеся стряпнёй и стиркой, довольные, а главное, здоровые мужчины — это ли не показатель того, что борьба для Аен Сейдхе ещё не кончена, и есть ещё возможность возродить былую жизнь?       Иорвет тяжело вздохнул. Всё зависело от того, удастся ли ему воплотить свой план в действие.       Он всматривался в лица эльфов, пытаясь найти хоть одно знакомое, но такового не было, весь его отряд пал при защите Вергена. Теперь не от кого слушать слова поддержки, обсудить удачную охоту или будущие планы, да и просто посмеяться над забавной историей. Иорвет один, здесь он был чужаком, слухи о его персоне пугали сородичей, и не так-то просто будет заслужить теперь их доверие. Один из скоя’таэлей резко встал со своего места и уставился на Старого Лиса в упор. Иорвет заметил это, вернее, почувствовал испытующий взгляд, сверлящий его затылок, и он был переполнен злостью. Обернувшись, командир признал в эльфе своего бойца — одного единственного оставшегося в живых. Это был Элеас. Волна радости затопила Иорвета изнутри, он улыбнулся, смотря на верного соратника, затем сделал шаг вперёд, чтобы поздороваться, но на том дело и кончилось — Элеас, поджав губы, удалился прочь.       «Злится… Думает, я предал их, чтобы спасти свою шкуру», — рассудил командир. У его бойца было право так считать, ведь не попади Иорвет в другой мир, именно он и повёл бы отряд в бой, и, возможно, судьба лучников сложилась бы менее печально. Только Иорвет не жалел, что побывал в будущем, решился снова влюбиться и познать истину, от которой прятался всю свою долгую жизнь. Жаль гибели всех тех молодых эльфов, что примкнули к нему, доверяли ему, только слёзы, даже самые горькие, пролитые по славным Аен Сейдхе, не вернут их к жизни, и если оставить ситуацию в мире неизменной, гибель отряда окажется напрасной. Элеасу придётся смириться с тем, что Иорвет вернулся: прощения за то, что он жив, а другие умерли, командир не попросит.       Его отвели к самому дальнему костру, где не было рядовых эльфов, и пригласили присесть на ствол упавшего дерева, а затем по традиции предложили угощение — один из местных деликатесов — вяленое медвежье мясо. Иорвет не понаслышке знал, что жевать сей продукт можно бесконечно, а потому вежливо отказался, к тому же на фоне прочих скоя’таэлей Старый Лис выглядел отпетым толстяком, и отказаться от пищи, добытой братьями с таким трудом, он посчитал правильным.       — Ты проделал огромную работу, Железный Волк, я восхищён тем, что вижу. Наши братья, наконец, вместе и теперь смогут дать достойный отпор врагам, — с неподдельным восторгом похвалил Старый Лис.       — Этого всё равно недостаточно. Если бы только все оставшиеся городские эльфы и вольные эльфы в горах примкнули к нам, то это бы в разы увеличило наши общие шансы на выживание.       — Всё может измениться. Покажи им правильный путь, и они откликнутся.       — Как у тебя всё просто! — вмешался Яевинн. — Городские эльфы ни за что не променяют твёрдый пол и крышу над головой на лесную глушь, болезни и бесхлебье. Когда-то я уже пробовал, и многие пошли за мной, но наших сил не хватило. А после того, как ведьмак выпросил у Фольтеста помилование для «белок», которое тот подписал незадолго до своей смерти, эти глупцы снова верят, что с северянами и нильфами всё же можно договориться. Изгоями быть никто не хочет — для них только пародия на мир с людьми в приоритете.       — Как сказать, — хмыкнул Исенгрим. — Сейчас всё усложнилось. После вторжения Нильфгаарда на земли Севера ситуация близка к катастрофе. Северяне принимали нелюдей как должное, скрепя сердце, но позволяли им жить бок о бок с собой, а сейчас началось полное истребление. Краснолюды, эльфы и низушки бегут с насиженных мест, как от лесного пожара в летний зной.       — Но к нам они тоже не присоединяются, и тому причина — страх, — парировал Яевинн.       — Я всегда считал городских эльфов отбросами, недостойными жизни — они свыклись со своей участью, покорно прогибаясь под людей и чтя их порядки, но теперь… Посмотрев на ситуацию с другой стороны, я готов простить своих братьев, принять их и перетянуть на свою сторону, — весомо сказал Иорвет.       — Каким образом?! Ты для них лесной разбойник, как и я. Исенгрим в глазах городских эльфов — живая легенда, но они не откликнулись на его зов, а забились по тёмным углам и продолжают погибать каждый день поодиночке.       — Я покажу им диво, невиданное, невероятное. Я докажу им, что скоя’таэли не звери, одичавшие в лесу от злобы, и они сами придут к нам…       — Иорвет… Мы знаем друг друга очень давно, — хмурясь, проговорил Железный Волк. — Я понимаю, что ты намеренно начинаешь говорить загадками, когда хочешь запутать. Но сейчас ситуация очень тяжёлая, и нам не до твоих фокусов.       — Нет никаких загадок. То, как я выгляжу и как сейчас думаю, не случилось само собой. К этому действительно причастны люди… — Яевинн презрительно фыркнул, а Исенгрим ещё больше нахмурился. Ожидаемая реакция, но Старый Лис не растерялся и продолжил. — Однако не те люди, тупые животные, что бродят вокруг нас с оружием в руках, и считающие нас лишними на собственной земле, а те, каковые должны придти им на смену, способные на сострадание и самопожертвование… Которые знают цену дружбе, так же как и мы.       Иорвет кратко рассказал всё, что знал: от начала и до конца. Как он попал в будущее, что он там видел: автомобили, любимый им телевизор и предметы ухода; как он там жил, а иногда выживал, и набирался опыта. Вкрадчиво объяснял, насколько подкосилось его мировоззрение относительно людей, а главное, что забившись в угол и лишь отгоняя от себя опасность, долго не прожить. Так, как учил Лиса Вернон Роше.       «Прячась в норе, как крыса, ты и сдохнешь, как крыса…» — вновь звучал хриплый человеческий голос в его голове.       Только о самом Ктулху и его кознях, как и о романе с дхойне — самом запоминающемся событии всего его короткого путешествия — Иорвет благоразумно умолчал.       — Я не верю… — Яевинн вскочил с места. — Ты потерял разум!       — Сядь! — твёрдо осадил его полковник. — И дай ему договорить.       — Разве ты не слышишь бредни этого безумца! Не существует храмов, способных перенести нас во времени!       — Если для твоих ушей слышать это слишком оскорбительно, можешь идти отдыхать, — не уступал Фаоильтиарна. Серый Ястреб раздражённо сопел через нос, сверля Иорвета неприязненным взглядом. Тот непочтительно зевнул и лениво потянулся, ответив на выпады старого товарища довольной улыбкой. Гордость Яевинна настойчиво твердила ему покинуть место беседы. Однако он являлся правой рукой Исенгрима и его верным советником. Он должен быть в курсе всех происходящих событий, а потому покорно сел обратно на пень, уставившись на полыхающие угольки костра.       — Итак… Иорвет, ты ведь понимаешь, как это звучит со стороны? Каково это слышать нам? — вопрошал Фаоильтиарна. Иорвет в ответ кивнул. — Потому мне нужны от тебя подробности и вразумительные объяснения.       — В будущем нелюдей не существует. Не знаю, по какой причине, но нас просто нет… — после слов Лиса Железный Волк и Яевинн беспокойно переглянулись. — Люди никогда не видели нас, об эльфах и прочих существах упоминается лишь в книгах, где мы — сказочные существа. Истребление не так далеко, как может показаться, и мы должны сопротивляться, чтобы остаться в живых.       — И как люди будущего реагировали на тебя?..       — Одни замечали только острые уши, но нисколько не были удивлены сему открытию. Некоторые из них специально приделывали себе искусственные уши, чтобы больше походить на персонажей из книг и фильмов, словом, тех движущихся картинок из телевизора, — напомнил он, замечая смущение на лицах. — Более осведомлённые догадывались, что я не такой, как все, и пытались изучить: проводили на мне какие-то исследования, брали кровь на анализ и отпечатки пальцев. В итоге они поняли, что я не человек, но так и не сумели выяснить правды, кем я являюсь на самом деле. Не все люди ужасны в будущем, многие из них были добры ко мне, не прося ничего взамен…       — Неужели мы проиграем, и нас сотрут со страниц истории? — тихо спросил Волк, больше у себя самого, чем у двух командиров.       — Возможно, боги специально отправили меня в будущее, чтобы я смог посмотреть, насколько плачевно наше существование, что мы идём по пути обмана самих себя, и вернули меня назад с новыми знаниями, дабы я предотвратил это.       — Мне нужны доказательства, — подытожил вожак, требовательно посмотрев на Иорвета и вновь оглядев его странный внешний вид. — Твои слова звучат абсурдом, хотя охотно соглашусь, что дхойне вскоре истребят нас…       — Яевинн, могу я попросить тебя стать моим соперником в занимательном состязании? — оживился Лис.       — Не честь для меня, но с удовольствием, — ответил тот.       Дёрнув уголком губ, Иорвет поднялся со своего места, прихватив с собой бутылку настойки, которая томилась около костра в ожидании мирного окончания разговора. Но случиться тому было не суждено. Старый Лис отошёл на противоположный конец лагеря, через несколько минут вернулся и заговорил, обращаясь к Ястребу:       — В сорока шагах отсюда я подвесил на верёвке бутылку, с повязанным на ней ярким лоскутом. Есть свидетели, эльфы стоят около дерева и наблюдают за целью — обмана не будет. Спорю с тобой, что разобью её одним выстрелом в полной темноте.       — Невозможно, и ты это знаешь… — ответил Яевинн.       — Вы хотите от меня доказательств, что я не лгу, и я их вам предоставлю, — не спасовал Иорвет.       — Хорошо, проверим. Опускать хвастунов в их собственных глазах — моё любимейшее занятие.       Вокруг уединённого места для военного совета стали собираться эльфы: бойцы и гражданские, любопытные женщины и дети. Всем было интересно посмотреть на нового союзника и оценить, на что он способен.       Яевинн достал из-за спины лук, из колчана вытащил стрелу и стал целиться, сохраняя на лице непроницаемую маску, по крайней мере очень старался сохранить. Было видно, что он в недоумении: чем, чёрт возьми, он сейчас занимается?! Впереди кромешная тьма, ни намёка на вышеуказанную цель, можно ненароком застрелить тех самых дежуривших под деревом бойцов, но это будет не он, если так просто сдастся.       Ястреб мягко отпустил тетиву, и она, издав лёгкий свист, отправила стрелу в полёт. Неизвестно куда, так как звука разбиваемого стекла или лязга падения предмета слышно не было.       — Хорошая попытка, ты старался, но теперь моя очередь, — пожурил Иорвет, отодвигая оппонента в сторону. — Можно? — он протянул руку, тем самым попросив оружие.       — Искусный мастер, который сделал мой лук, давно умер, он просил меня беречь своё творение, так что нельзя, — холодно ответил Яевинн, пряча за спину свой любимый Зефар. Иорвет усмехнулся, деланно пожав плечами. У него было кое-что поэффективнее. Из кобуры Лис достал пистолет, из кармана на бедре — глушитель, который и завинтил на дуле. После, закрепив на голове прибор ночного видения, надвинул его на единственный глаз и включил. Прибор издал звук, похожий на тихий писк, но потом всё стихло. Нелюди вокруг замерли с удивлённо расширенными глазами, больше им ничего не оставалось. Затем эльф занял позицию для стрельбы, удерживая оружие обеими руками. Почти беззвучный щелчок, и через секунду послышался звук разбиваемого стекла.       — Попал! Он попал! — закричали эльфы с противоположного конца лагеря. Прочие сейдхе, стоявшие рядом, от изумления приоткрыли свои рты. Трещавшие по округе сверчки лишь дополняли картину всеобщего ступора остроухих повстанцев. Прозвучало ещё два тихих выстрела — и две подстреленные белки упали с веток на землю.       — Только не плачь, Ястреб, ты уже большой мальчик, — Иорвет расплылся в глумливой ухмылке.       — Это магия… Ты колдуешь… Исенгрим, он за дураков нас держит,  — прошипел Яевинн, как только взял себя в руки.       — Отнюдь, старый друг, всего-навсего механика и алхимия во всём своём величии! — Иорвет говорил достаточно громко, чтобы все любопытные, острые уши, что окружали обособленный костёр, услышали его. — Двенадцать патронов, — он достал магазин из пистолета. — Каждый из них имеет металлическую оболочку, взрывчатое вещество и снаряд, который поражает цель. Сам пистолет детонирует капсюль изнутри, и пуля выстреливает точно в цель. Моё оружие оснащено глушителем для бесшумной стрельбы. Нет никакого чуда — лучшие умы создали смертоносное дальнобойное оружие, и я с радостью поделюсь знаниями с вами, чтобы изготовить много пистолетов и вручить каждому бойцу в руки…       — И… насколько сильна пробивная сила? — спросил Фаоильтиарна.       — Не уступает нашим стрелам, брат, даже лучше, и горадо скорострельнее. Главное, можно целиться с близкого расстояния — ни одному врагу не уйти живым.       — А эта штука на лице?.. Она позволяет видеть в темноте? — заинтересовался Яевинн, скривившись, что смог выдать свой интерес.       — Именно.       — Можно и её всем сделать? — с надеждой спросил вожак. Окружающие их эльфы усиленно закивали: их волновал тот же вопрос.       — К сожалению, наших ресурсов и технологий не хватит, чтобы сделать прибор ночного видения, поэтому он останется в единственном экземпляре. У меня.       Многие эльфы разочарованно выдохнули, включая Железного Волка, но тем не менее многие стали подходить ближе, чтобы как следует рассмотреть новинку. В глазах каждого из сородичей Иорвет увидел неподдельный интерес и жгучее желание иметь при себе столь ценный экземпляр. То, чего и добивался Старый Лис. Ради данного эффекта он и устроил это маленькое театральное представление, на которые были весьма падки его братья. Один только Ястреб стоял в стороне, презрительно разглядывая вопиющий беспредел. Кажется, он терял контроль, терял власть, а это в планы старого вояки не входило.       — А это что? — спросил один из эльфов, прикоснувшись к биноклю, который висел у Лиса на шее.       — Не трожь руками, сломаешь! — шикнул Иорвет. — Больше такого аппарата на всём континенте не найти!       — И что он делает? — не уступал молодой эльф.       — Благодаря этому прибору я могу разглядеть, что делается далеко отсюда, оставаясь незамеченным.       — Похоже на подзорную трубу, но гораздо меньшего размера, и прикрывать один глаз не нужно, — рассуждал Исенгрим.       — Так и есть, но эта вещь гораздо сильнее, — кивнул Иорвет, улыбнувшись.       — А вот это?.. — любопытный эльф потянулся к шокеру на поясе.       — А это лучше не трогай — и не заметишь, как обосрёшься от разряда молнии… — разозлился одноглазый, отпихнув от себя чужую руку. Лазутчик нервно моргнул, отступив назад.       — Все эти технологии я взял с собой из будущего, как и одежду. Не нужно пугаться перемен. Если вы согласитесь помочь мне, то мы немедля начнём производство нового оружия и сможем охранять покой наших собратьев гораздо меньшими жертвами. Вот этот пистолет способен уничтожить целый подготовленный отряд за время, что стрела перелетает верхнюю Яругу.       — Заманчивое предложение, но ты же знаешь не хуже меня, что люди не дадут нам спокойной жизни. Им всего и всегда будет мало. Скоро они заполонят эти земли и захотят завладеть Синими Горами, чтобы расширить территорию.       Старый Лис запрыгнул на высокий пень и развернулся лицом к окружавшим его скоя’таэлям.       — Мы не будем выжидать, когда враги найдут нас и нападут, как будто мы — загнанные в угол, испуганные твари! Собрав достаточно сил, с новым оружием мы будем диктовать свои условия! Мы сами будем решать, где нам жить, и как строить своё общество! А если дхойне не прислушаются, — Иорвет злобно оскалился, — то мы объявим им войну, беспощадную и кровавую… И мы победим!       Все присутствующие разразились громкими криками и словами поддержки.       Так и должно быть — всё шло по плану. Иорвет осмотрел своих сородичей и увидел в их глазах восторг вперемешку с разгоравшейся глубоко внутри надеждой. Он сказал то, что они так давно хотели услышать.       — Эффектно. Ты всегда умел драть глотку, — усмехнулся подошедший к Иорвету предводитель эльфов. — Признаюсь, мечом я владею лучше, чем словом.       — Тем не менее лучшего лидера, чем ты, нам не найти, брат, и ты доказал это, — ответил Лис. Он не солгал, говоря это, промолчав лишь об одном, что Фаоильтиарне придётся вскоре подвинуться и позволить ему вести за собой своих скоя’таэлей. Исенгрим смущённо улыбнулся, кажется, недоверие к Иорвету постепенно в нём сходило на нет.       — Судя по реакции бойцов, они воодушевились твоей речью, так что я не вижу помех, чтобы ты присоединился к нам. Уверен, многие сейдхе захотят воевать под твоим началом — звание сотника остаётся за тобой.       — Спасибо, — поблагодарил Иорвет. Одна ступень из многих была им пройдена, пора переходить к следующей — более сложной.       Саесентессис, или Саския. Дочь золотого дракона Виллентретенмерта. Прекрасная Дева из Аэдирна. Защитница Старших Рас. Воительница… У неё было много имён, и она была где-то здесь. Иорвет познакомился с Саскией, когда та спасла его отряд от гибели, испепелив дотла группу охотников на нелюдей. Дева открылась Старому Лису, показав свой истинный облик. Рассказав о миссии, с которой она явилась на белый свет, Иорвет поклялся помочь ей выиграть войну, защищая ценой собственной жизни. Что же, Фаоильтиарна знает, в каком месте спряталась драконица от всего этого грязного мира, где нет места для столь справедливого существа, как она, и пора эту информацию из вожака эльфов вытянуть.       — Где Саския, Исенгрим? — вожак, услышав это имя и не владея собой, сразу изменился в лице, опустил взгляд, но в то же время Лис заметил, что старый друг занервничал.       — Она… не хочет говорить с нами.       — Отведи меня к ней, — попросил Лис.       — Чтобы идти туда, нужна веская причина. Саския не в себе, и сейчас не стоит говорить с ней о войне. Нам придётся обойтись без её поддержки! — требовательно вещал лидер «белок», повысив голос. Иорвет подозрительно сощурил глаз. Что-то тут было не чисто… Забота? Не похоже. Кто она ему такая, коль Фаоильтиарна так распинается? Симпатия? Это ближе. Глаза Железного Волка неистово загорелись, будто он — безумный фанат какого-нибудь певца будущего, и только что этот самый певец дал ему свой автограф. Старый Лис внутренне усмехнулся. Он ведь был таким же безумным «фанатом» Саскии: не видел никого и ничего вокруг, кроме этой женщины, почитал и заглядывал ей в рот, потому что только драконица могла подарить ему свободу. Иорвет путал этот восторг от воительницы с влюблённостью, у каковой не было шансов получить взаимность, но теперь-то эльф точно знал, что влюблён, и сейчас Вернон Роше — его единственный фаворит.       — Я хорошо знаю Деву из Аэдирна и не причиню ей вреда. Один разговор, брат, даю слово.       Исенгрим сомневался, осмотрев Иорвета ещё раз, будто напоследок выискивая подвох, затем утвердительно кивнул и махнул в сторону ближайшего прохода между скалами. Причём несколько особо любопытных эльфов отправились за ними вслед. Пара-тройка витков вверх по горному серпантину, и они вышли к небольшой площадке. Там в скале виднелась расщелина, которую сторожила группа краснолюдов.       — Глядите-ка, банда в зелёных колготках прибыла… — прыснул кто-то из них.       Один из охранников драконицы спрыгнул с высокого валуна и предстал перед гостями. Типичный краснолюд. Ростом метр десять, лица почти не видно, так как оно сплошь заросло бородой, концы которой заплетены в тугую косу. Но вот его взгляд… Именно по нему можно было прочитать настроение лидера боевой шайки. Большие карие глаза были насмешливо сощурены, отчего их обрамляло множество мелких морщинок. Явный признак недоброго настроя для едва начинавшейся беседы.       — Ай, да денёк сегодня, мужики! Никто не заказывал девочек, так они сами заявились! — воскликнул он.       — И я тебя приветствую, Сази, — пренебрежительно протянул Исенгрим в ответ и скривился. Говорил он тихо, но сторож Саскии его хорошо расслышал. — Осторожнее, Иорвет, держись подальше от этого краснолюда — у него самая густая борода на всём континенте, потому и блохи в ней водятся толпами.       Не нужно было особо присматриваться, чтобы понять: у Железного Волка и Сази были старые счеты, и они друг друга на дух не переносят.       — Ба, Гриня, ты нашёл себе друга?! Это что-то новенькое! Все остроухие на одну рожу — слащавые, а на вас двоих, видимо, вся косметика и закончилась. Вы чего такие страшные? — не спасовал краснолюд, другие низкорослые бойцы от души расхохотались. Иорвет и Исенгрим тут же переглянулись, раздражённо поджимая губы. — О! Знаю, знаю, в чём дело! — оживился Сази. — Вы, голубки, наверняка в траве густой кувыркались, а злой дядя-фермер решил накосить муравы для худобы и полоснул косой вам по рожам! — Оба командира прикрыли глаза, чтобы успокоиться и сделать вид, что они не слышат захлёбывающийся смех вояк Салазара. Они знали, что иметь дело с краснолюдами — себе дороже, а гордым эльфам Аэн Сейдхе не пристало опускаться до низких оскорблений — нужно держать марку. Зато прочие эльфы, чуть помоложе, стоявшие за их спинами, возмущённо запыхтели и принялись грязно ругаться в ответ.       — Не кудахчите, красотки, чего надобно здесь? — смиловался лидер краснолюдов.       — Салазар, я всё понимаю, скучно на посту: ни поесть нормально, ни выпить, да и женщин-краснолюдок тут нет, — Железный Волк сделал драматическую паузу, одновременно подавшись вперёд, чтобы смысл его слов достиг адресатов. — Да вот неприятность — наши прекрасные женщины ни за что не разделят с вами, волосатыми, болтливыми огрызками, любовное ложе!       — Исенгрим… — Иорвет учтиво отдернул лидера, тот прокашлялся и быстро взял себя в руки.       — Но сейчас стоит вопрос жизни и смерти, нам нужно поговорить с Саскией.       — Снова свои старые яйца подкатываешь? Дева не нуждается в твоём стояке.       Фаоильтиарна в один момент вспыхнул, залившись румянцем, и тут Иорвет понял, что Железный Волк был без памяти влюблён в драконицу. Что же, данный факт Старый Лис посчитал полезным, придёт время, и он использует новую информацию в своих интересах.       — Салазар, верно? — спросил Старый Лис. Краснолюд, усмехнувшись, помахал ему в ответ грубой пятернёй. — Моё имя Иорвет, будем знакомы.       — Охуеть! Вот так встреча! — воскликнул Сази. — Дева не раз упоминала твоё имя, — он погрозил эльфу пальцем, — скажу, что говорила без удовольствия в голосе, но и не проклинала. Чего ты хочешь от предводительницы? Она не желает никого видеть.       — Того же, чего и вы, — ответил Иорвет. Краснолюд за всё время разговора впервые нахмурился. — Выудить Саскию из заточения, напомнить ей, кем она является, заставить взять оружие в руки и повести нас за собой!       — Нас?.. Отныне мы не якшаемся с эльфами, — фыркнул Салазар.       — Да! Да! — подтвердили его бойцы.       — Нас, — настаивал Лис. — Мои бойцы сгинули со свету, чтобы защитить Верген, сгинул бы и я, если бы не провалился под землю… Люди победят и уничтожат всё, чего боятся, а, спрятавшись здесь, вы не спасётесь. Позволь мне поговорить с Девой. Если не получится уговорить её, то даю слово Аен Сейдхе, что ты меня больше не увидишь.       — Так иди, — небрежно бросил краснолюд, осмотрев пришельца с ног до головы. — Только учти, одно недовольное слово моей королевы, и ты будешь лететь со скалы так быстро, что даже пёрнуть не успеешь.       Иорвет не стал испытывать судьбу, начав пререкаться, и поспешил зайти внутрь пещеры.       Несколько поворотов узкого каменного коридора, и взгляду открылась скудно освещённая комната, можно сказать, по-королевски обставленная. Слева стояла бадья для купания, прямо широкая кровать, справа письменный стол со стулом и мягкое кресло. Довольно уютно и безопасно, если бы не тот факт, что величественному созданию тут явно было не место.       — Салазар, я, кажется, просила не беспокоить меня. Нет, есть не хочу. Да, пить буду, оставь на столе, — услышал он твёрдый чарующий голос своей некогда пленительной надежды на лучшую участь… Кто знает, может, сейчас настал момент поменяться ролями?       Дева из Аэдирна сидела в кресле и смотрела в одну точку на каменной стене впереди себя. Иорвет бросил взгляд в угол комнаты — доспехи свирепой воительницы мирно висели на вбитых железных крюках, а меч с крепким щитом пылились на полу. Она была одета в простую хлопковую рубаху и чёрные походные штаны — в большем она, видимо, не нуждалась. Пшеничные волосы молодой женщины были растрёпаны и неухожены. На её лице лежала печать усталости и тоски. Дочь Золотого Дракона чахла в темноте пещеры, и с этим нужно было что-то делать.       — Я пришёл издалека и не принёс гостинцев, — заговорил Иорвет. Саския, вздрогнув от неожиданности, торопливо поднялась с кресла, чтобы посмотреть на гостя. Она сразу узнала его, ведь тот, кто обещал проливать за неё кровь, никогда не изменится. Губы женщины дрогнули, а по нежной щеке прокатилась слеза. Она долго ждала того момента, когда сможет сорваться и выплеснуть скопившуюся боль наружу. Иорвет увидел, как плечи Саскии затряслись, она закрыла ладонями лицо и горько всхлипнула. Эльф не стал ждать, когда разразятся рыдания, подойдя ближе, он крепко обнял её, видя, что внутренний стержень сильнейшей на континенте воительницы надломился, и случилось это именно сейчас, когда она увидела лицо близкого существа.       Через несколько долгих минут плач прекратился, Саския только иногда шмыгала носом, всё так же позволяя себя баюкать.       — Почему ты не пришёл?.. — спросила она.       — Я долго бродил в другом мире. Прости меня…       — Они все погибли. Все, кто поклялся умереть за меня, а я… улетела в Лок Муине, чтобы и там сжечь всё до основания. Геральт… добрый, благородный ведьмак пожалел тупую ящерицу. Не убил, позволил жить… Теперь я здесь, прячусь от всех, не хочу, чтобы это повторилось.       — Не верю, что ты сознательно пошла на это… — выдохнул Иорвет.       — Филиппа Эйльхарт… Она одурманила меня и заставила выполнять все её прихоти. Я не могла сопротивляться, — Саския снова всхлипнула, прижимаясь к эльфу сильнее. — Как же это больно, когда лишают свободы… Теперь я монстр. Вестник гибели…       — А где сейчас Филиппа?       — Филиппа получила по заслугам. Теперь она в подземельях короля Радовида. Он развлекается с ней приватно. Покуда на её запястьях двимеритовые кандалы, она не может управлять мной. Но кто сказал, что она не сможет бежать?..       — Не сможет. Король Редании устроил охоту на ведьм по всей стране, ни одна чародейка ещё не ушла от него живой. Кроме того, на его стороне находятся слуги Вечного Огня, а они разбросаны по всему Северу и по его приказу разыщут любого.       — Зачем ты здесь? Я устала от жалости, нет больше сил чувствовать вину. Хочу покоя, вам придется воевать без меня.       — Нет, Убийца Дракона*, — Иорвет отстранился, обхватив ладонями лицо белокурой воительницы. — Ты будешь королевой эльфов и краснолюдов.       — Не называй меня так, легенда больше не нужна, — Дева нахмурилась. Ей вновь стало больно.       — Для людей твоя тайна так и осталась тайной. А теперь оставь свои стенания и присоединись ко мне.       — Всё кончено, Иорвет. Нет надежды. Чёрное Пламя** сжигает всё на своём пути, нас слишком мало…       — А что, если мне удастся тебя переубедить? — улыбнулся Старый Лис. Дева лишь досадливо покачала головой, она знала, что Иорвет упрямец каких поискать, но совсем забыла насколько.       — Я слушаю, — она даже попыталась улыбнуться. Иорвет наклонился к самому уху драконицы и прошептал:       — Что ты знаешь о… Ктулху?..       Глаза Девы в ужасе расширились, и она забыла, каково это, дышать правильно.

***

      — Не повезло тебе, Гриня, — буркнул Салазар.       — О чём ты, вшивый недоросток?! — едко уточнил Волк, который уже битый час вышагивал взад-вперёд около входа в пещеру Саскии и не находил себе места.       — Сам посуди, — краснолюд развёл руки в стороны, — тебя выгоняет в первые же пять минут, а одноглазый там наверняка до рассвета останется. Всё, не даст она тебе. Грусть-тоска! Иди в шатёр, ушастый, передёрни вручную — должно помочь.       — Заткнись! — шикнул Исенгрим, сжав кулаки от злости.       Спустя минуту, на свет вышел Иорвет и обвёл оценивающим взглядом собравшуюся перед ним делегацию из эльфов и краснолюдов.       — Ну, что там? — нетерпеливо поинтересовался Салазар. Ответом ему была загадочная улыбка на устах Старого Лиса. Стоило ему отойти в сторону и освободить вход в пещеру, как перед присутствующими предстала сама Дева из Аэдирна. На ней был привычный серебряный доспех с укреплёнными наручами. На голове повязка, скрученная жгутом, из белой и красной льняной ткани. В руках верный меч и щит, а на губах — триумфальная улыбка. Посмотрев на Иорвета и уверенно кивнув, Саския подняла меч к небу, знаменуя тем самым победу над своим затворничеством. Она вернулась в строй, и отчаявшиеся нелюди встретили принятое ею решение шумным ликованием.       Ярко-зелёные глаза Элеаса, стоящего неподалёку, потеплели: Иорвет заметил в них толику былого уважения к себе. Значит, не всё ещё потеряно, и боец со временем простит его.       Только один эльф не выглядел счастливым. У Железного Волка опустились руки, будто налившиеся свинцом. Он не мог поверить в то, что за один день все его планы и мечты могут быть разрушены.       Масла в огонь добавил злорадный шёпот Яевинна за спиной, от которого по хребту пробежал колючий холод:       — Посмотри на него, брат. Он улыбается, смеётся над тобой, смеётся над нами. Ты веришь в совпадения? Я никогда в них не верил… Иорвет появился в самый подходящий момент, как только мы начали крепнуть. Это странно и подозрительно. Не побоюсь предположить, что Старый Лис в сговоре с людьми и прибыл сюда со своими бредовыми рассказами, чтобы внести раскол в наши ряды. И ты позволишь произойти этому, полковник?..       Исенгрим видел, как прекрасная женщина смотрит с благодарностью на Иорвета, так, как никогда не посмотрит на него… Слышал, как верещат его братья, славя имя пришельца, которого знают только несколько часов… Железный Волк тяжело вздохнул, а затем сделал неуловимое движение, и от скалы тотчас отделилась тень, которой он, не оборачиваясь, холодно бросил:       — Следи за ним…